Как воспитать героя?

      Люциус уже минут десять пялил на письмо с ехидным черепом в уголке и пытался понять, каков шанс, что это все дурацкий розыгрыш? Буквы старинного образца, которые даже он, лорд, и то с трудом различал, буквально рисовали своего хозяина, который не снимал безумную улыбку с лица двадцать четыре на семь. А еще у этого поганца волосы длиннее и мягче чем у него. Собственно это была одна из причин их частых ссор, но своеобразную дружбу это не отменяло. Тот писал, что раз дети так хотят провести время, не лучше ли организовать им ночевку? В этом сиятельный лорд нехотя соглашался со старым приятелем — ведь если этого не сделать, дети сами что-нибудь предпримут, а это уже грозит маленькой катастрофой. Но жнец добавлял, все так же улыбаясь, что не намерен отправлять Гарри в поместье, где на каждом шагу пожиратели, темные артефакты, эльфы… Кто бы говорил?! У самого коллекция трупов, просроченные зелья без подписей, магия буквально под ногами валяется да еще и дом на ладан дышит! И несмотря на это, он предлагает отправить Драко ТУДА?! О Мерлин! Малфой отхлебнул из бокала виски и еще раз перечитал письмо. Самое печальное было в том, что его мнения никто толком не слушал — счастливая Цисси уже отдала указания эльфам по сбору вещей, и теперь наставляла сына. Люциуса в делах дружбы сына с кем-либо она принципиально не слушала, ибо тот к своим тридцати двум годам нажил только трех друзей, несколько сотен врагов и оказался в банде головорезов, которые фанатично ждут появления лидера. И все-таки похоронная лавка не самое лучшее место для игр маленьких мальчиков! Особенно если это лавка древнего сумасшедшего жнеца в отставке и его не менее ненормального любовника… Но чемодан уже был собран, Драко поправлял курточку, довольная жена украла бокал виски. Лорд Малфой искренне надеялся, что сын вернется, и вернется целым, а не по кусочкам в магловских спичечных коробках.       Ох, сколько же было радости! Трехнедельная переписка, нытье и десяток сов, которые доставали лорда Малфоя с письмами даже в ванной, наконец-то дали результат. Драко с небольшим чемоданчиком вышел из камина и с серьезной миной огляделся. Но стоило ему увидеть Гарри, как на личике расцвела улыбка. Все-таки незнакомые место, люди, а тут рядышком такой замечательный друг. Мальчишки крепко обнялись, за это время оба успели раз десять соскучится! Грелль уже втихомолку сделал несколько фото на мобильник. Хорошо быть жнецом — некоторые технологии будущего полностью в твоем распоряжении. А Малфою он потом колдографию сделает, чтобы не переживал. Гробовщик же зловещей тенью стоял у камина и больше напоминал каменную горгулью, что прилагалась к вышеупомянутому камину. Сатклифф вздохнул — на фото любимый больше напоминал жуткого призрака, который притаился в углу за детскими спинами. Ну зато теперь будет, что послать на ночь сиятельному лорду. Чтобы сны приснились «замечательные», если он, конечно, сумеет уснуть.       Младший Малфой успел только поздороваться. Гарри, как младший хозяин сих апартаментов, чуть ли не с камина повел его на экскурсию по дому. Часа за три они таки облазали весь дом, включая хранилище трупов, почти бесконечную библиотеку, а также чердак со всяким разным интересным барахлом, где и заныкались поболтать до обеда. -… А вон там у нас живут павлины. — они валялись на матрасе и трескали печеньки. Блондин показывал колдографии Малфой-менора и болтал ногами. — Иногда они очень злые и кусаются. — он почесал пузико Анубису. Кошак сначала не признавал нового знакомого, но после третьего украденного из-под носа готовящих жнецов кусочка мяса Драко был назначен вторым маленьким хозяином. — Круто! — Гарри перевернулся на спину и поднял над собой одну из фотографий. — Такой большой дом! Как ты в нем не заблудился? — очередная печенюшка отправилась в рот. — Там тебе, наверное, не бывает скучно. Столько комнат, вещей, звуков, людей… — Неа. — он чуть печально вздыхает. — Там только взрослые, они редко со мной играют, обычно они заняты. Да и дома у нас скучно — ни секретных комнат, ни странных пузырьков и вещей… в общем никаких приключений! У вас тут интереснее. — голубоглазый чихнул, выуживая что-то пыльное и прямоугольное из общего моря барахла. — Как думаешь, что это? — Наверное какая-нибудь картина. — Поттер подобрался поближе и стряхнул серую вуаль.       Старинный портрет, старательно написанный неким художником, внушал уважение и благоговение ко всем, кто был изображен на холсте. Чуть подтертая в конце дата на полотне хоть и намекала, что картине, по меньшей мере, лет сто, художник явно не придерживался тогдашних традиций рисования. Мрачный фон, разделенный на три части, сходился на трех молодых людях, гордо стоявших по центру. Тот что слева был одет подобно смерти в сказках. Он скрывал свое лицо под золотой маской, а голову его венчала золотая корона. Того что был справа художник одел в костюм знати и плащ палача. Ему было лет двадцать пять, но силой от него так и веяло. По центру стоял молодой человек того же возраста, но в костюме гондольера, под ногами его валялась мантия, левую часть лица скрывала тень. На фоне в мутной дымке отчетливо виделись распахнутые двери с жуткими каменными барельефами искривленных от боли и ужаса людей, чуть дальше каменный гротескный свод, старая лодка с одним блеклым фонарем и размытыми лицами в воде, на третьей части трон из разнообразных человеческих костей. Тонкие руки держали косу, палочку и сапфировый перстень, как топор над осужденным. Под годом стояла подпись «Король, Герцог и Граф».       Оба мальчика синхронно сглотнули. Чуть прикрытые три пары глаз и искусно прорисованные улыбки пробуждали чувство ледяного липкого ужаса. Мрачная находка вызвала не одну толпу мурашек, пока они изучали детали холста. — Слухи не врут… — еле выдавил блондин, чем вызвал непонимающий взгляд. — Я слышал, будто в Англии есть живое олицетворение смерти… Говорят, она всегда является в трех лицах — палач, проводник и хранитель… Они получают задания напрямую от своей Госпожи, и никто не может им помешать… — даже в потемках чердака было видно, как сузились в ужасе зрачки голубых глаз. — Отец как-то говорил с крестным и рассказал, что в прошлый раз из-за них случился один из самых страшных пожаров. Что именно тогда произошло никто точно не знает, но было очень много погибших. — мальчик глядел на картину, как мышь на кота. — Есть поверие, если о них много слухов где-то, то они туда придут… — Давай спрячем это обратно. — маленький Поттер пребывал под не меньшим впечатлением, чем его друг. — Ну чтобы точно не пришли. Нам ка-та-строф не нужно. А лучше вообще ничего не трогать. И уйти.       Но они так и не ушли. И конечно же перерыли половину чердака. Интересных вещей было море — разные ящички, шкатулки, пыльные тома, глиняные сосуды, картины, бижутерия… всего и не перечислить. Но большая часть вещей была зачарована. И хоть они вроде бы не нарвались на что-то очень опасное, но током вещи бились очень даже сильно. Личности помощников самой Смерти пока установить не получалось хотя бы потому, что не хватало знаний в силу возраста. Библиотека им тоже не помогла, количество книг изрядно превышало количество сил и возможностей. На обед они приползли пыльные и уставшие. — О, Грелль, гляди, к нам в гости черти пожаловали. — хихикнул седовласый, взглянув на мальчишек. — И из какого ада такие страшные выползли… — Поросята… — буркнул тот, сгребая детей и неся их в ванную. — Был бы здесь Люц, убил бы вас обоих.       Два маленьких чертенка в исполнении юных магов были бы сущим адом, если бы Адриан не имел настолько убитую психику. После достаточно мрачного прошлого* детские выходки приравнивались им к одним из счастливейших моментов его жизни. Поттера он баловал по-своему, дозволяя делать ему то, за что других давно бы закопал за живо, причем без гроба. Грелль, вернувшийся с дежурства как всегда под полночь, впервые видел, чтобы его альфа, этот зачастую пугающий субъект с безумной улыбкой, убийственными смехом и ревностью, увешанный бусами, собранными детскими руками из барахла на чердаке, готовил печеньки-косточки, развивая зелеными от гуаши волосами. Листы морских боев складывались в башни, шашки и домино играли роль рыцарей башен, прочие мелочи заменяли оружие, пушки и фоновые декорации. Перемазанный красками Анубис был, видно, мучительно пристроен к игре и в качестве извинения закормлен до полусмерти, теперь он отсыпался на валяющемся балахоне. Любимый, так же пострадавший от творений юных Пикассо, предпочел пустить все на самотек, отчего в пестрой цыганской рубахе с трудом угадывалась тонкая белая ткань. — Избалуешь в край. — приветственному поцелую не помешала печенька. — Ты хотя бы в зеркало смотрелся? — Предпочел не рисковать, хи-хи. — мужчина довольно улыбнулся. — За твое отсутствие, мы, кажется переиграли во все игры, которые могли. — он был явно доволен проведенным временем и не жалел ни о чем. Правда в глазах мелькнуло что-то сродни сочувствию. — Люц прислал весточку — в тех слоях пошло какое-то шевеление, есть подозрения, что за Малфоями следят. Мальчикам будет не безопасно встречаться, так что о ночевке в меноре не может быть и речи. — Улыбка, как картонная маска, не спадала с лица, но слишком уж хорошо через нее были видны жнецу его эмоции. — Не хочется их огорчать, но вряд ли они смогут увидеться в ближайшие пару лет, если ситуация не изменится. — Не изменится. — эхом ответил помрачневший Грелль. — Я встретился с Северусом, он просил передать, что ближний круг ордена начал «охоту» за Гарри.       Многие дети не любят учиться, но Поттер был не из их числа. Когда тебе преподают самые замечательные люди на Земле, и на каждый твой вопрос есть ответ, можно считать, что учёба удалась. В небольшой квартире недалеко от огромного, уходящего в небо, здания, именуемого Департаментом, было очень уютно, но явно не хватало женской руки. Правда сатклиффскрая кое-где присутствовала — пара картин с алым, прекрасные огненные орхидеи, красные формочки для кексиков и ещё по мелочи. И почему Гробовщик его недолюбливает? Хотя, в сериалах тёти Петуньи это называется ревность. Ну и зря, человек-то хороший. Правда Гарри все равно не понимал, почему те двое не взяли его в разведку следить за каким-то там магом? Он бы мог помочь. — Я правда бы смог! — утверждал он, когда после очередного урока они пили чай на небольшой кухне с желтыми занавесками. — Я не дал бы их в обиду.       Уилл лишь философски вздыхал и как-то сочувствующие глядел на подопечного. Ну вот как объяснить ребенку, что он еще маловат, да и эти не только разведкой заниматься будут. — Просто ты секретный агент, как Билл Рокслей, поэтому тебя пока прячут. — сходу придумал жнец, чтобы не расстраивать ребенка. — Только это секретная информация, даже они не должны догадываться, что я тебе рассказал.       Когда взрослый авторитетный человек с серьезной миной что-то втирает шестилетнему ребенку, тот невольно да поверит в правдивость его слов. Правда будь рядом хотя бы один сотрудник департамента, он покатился бы со смеху — самый строгий начальник с невозмутимым видом детям сказки рассказывает! Но рядом был только Гарри, и он свято верил в то, что его готовят к супер важной секретной миссии. Переполненный счастьем и любопытством одновременно, он взглянул на старшего товарища своими очаровательными глазками и спросил: — А я когда-нибудь встречусь с мистером Рокслеем? Если он такой хороший агент, я хотел бы у него учиться. — чуть смущенно добавил маленький маг.       Уильям задумчиво глянул на запертый ящик письменного стола. Замочная скважина заманчиво поблескивала на полированном дереве. В редакцию нечего было относить — не было не то что манускриптов, даже идей как завершить первую историю, новый выпуск должен был поставить точку в сюжетной арке. Еще раз посмотрев в горящие надеждой глаза ребенка, Ти-Спирс понял, что сдался. Собственно идея была хороша. Он отпер ящик маленьким ключиком и положил на стол черновики и прошлые выпуски — черновые и цветные, шаблоны и журналы. Среди них он откопал референс персонажа и положил перед Гарри. — Билл Рокслей, самый молодой агент КОРОНы — Королевская Особая Разведка Отдел Наблюдений. — С листа бумаги глядел мальчик лет десяти в разных костюмах и строил забавные рожицы. — Он участвует в самых запутанных делах, в которых замешана его школа, часто попадает в переделки, ему нравится девочка из параллельного класса. Но все-таки ему кое-чего не хватает. — мужчина провел по эскизам с той заботой, с которой отцы лохматят волосы своим сыновьям. — Ему не хватает того, кто будет им. Билл Рокслей всего лишь псевдоним, и кто-то должен стать его душой и разумом, помогать в трудных расследованиях и придумывать новые игры для друзей. Хочешь?       Гарри не сразу понял, что от него хотят. Вообще-то он поначалу обиделся, — агент Билл всего лишь выдумка, а он так хотел с ним поговорить! — но ему чуть-чуть было завидно, совсем капельку, что агент ходит в разведку, а он нет. Наверное здорово, даже если ты персонаж комикса, попадать в приключения. И тут вдруг «Хочешь?». Конечно он хочет! Он же сможет будто бы лично вести расследования и придумывать историю! Это как играть с кем-то, но записывать историю и сплющивать ее в картинки. И кому-то наверняка тоже понравятся эти истории. — Да, да конечно! — он был всеми конечностями за, и в голову пришла гениальная идея. — А можно это буду не только я?.. — Как успехи-хи? — Легендарный совершал обход родных стен. Да, когда-то давно он мог назвать поместье Фантомхайвов своим домом. — Учеба продвигается? — Сегодня я еще не проводил занятий с Гарри. — отозвался дворецкий, на ходу натирая столовое серебро. — Он у вас почти девять часов. — хоть и сказал спокойно, а возмущение-то сквозит. — Чем это вы тут занимались все это время? — Его обучает господин. — Интересно чему? — жнец хихикнул. — Как людишек безнаказанно резать, покрываясь королевой, или как приручить хитрого демона? — Не угадали, мистер Гробовщик. — демон ухмыльнулся. — Господин смог объяснить ему то, что не смогли объяснить двое жнецов и один демон.       Адриан поперхнулся предложенным чаечком, вспоминая проблему сегодняшнего раннего утра. Гарри, как тогда предположили влюбленные, еще спал, поэтому никто не мешал закрыть дверь в саму лавку и прижать тихо стонущего Сатклиффа к одному из гробов. Грелль вжимался в седовласого всем телом, попутно открывая шею для засосов, и покушался на шрамированное ушко. Тонкие пальцы с черными ногтями уже задирали алую футболку, а юркий язык скользил по нежной коже. И тут обнаружился Гарри. Он, оказывается, всю ночь спал здеся, в гробу, и стоны двух извращенцев его, логично, разбудили. Непонимающий ничего и оттого напуганный ребенок ретировался на кухню. Жнецы стояли в ступоре, пытаясь понять, че произошло и что с этим делать. В том знатно охреневшем виде их и застал дворецкий, для которого их замки не имели никакого значения. Граф разбил о его голову последний будильник, поэтому нагрянул он часа на два раньше. Как оказалось вовремя, ибо в кои-то веки смущенные (!) жнецы боялись при Поттере и слова лишнего сказать. А как объяснить ребенку, что там происходило, и при этом не сломать ему психику? Шинигами гордо перекладывали ответственность за сей предстоящий разговор друг на друга, не желая портить ребенка своими руками. — И как все прошло? — осторожно поинтересовался мужчина, уже опасаясь подходить к кабинету графа. — Ну, они уже несколько часов режутся в шахматы. — пожал плечами демон. — С переменным успехом. Политику обсуждают, сравнивают экономическую ситуацию восемнадцатого и двадцать первого века, чай пьют. Я не оставил их голодными, не волнуйтесь. — идеальный дворецкий на ходу еще и белье гладил. За дверью было бы идеально тихо, если бы не два детских голоса, обсуждающие совсем не детские темы. Гарри перескакивал с одной на другую, граф фыркал, но отвечал и возвращался к прежнему разговору. — Шах. — прокомментировал Сиэль, переставляя одну из фигур. — Это было глупо, и теперь их акции заметно упадут в цене. — Ушел. — мальчик старался не отставать. — Тогда покупать их следует сейчас. — Шах. — парировал граф. — С какой стати? — Ушел. — Гарри стоял на своем. — Их ошибка сама себя и исправит, а акции пойдут в гору. Просто людям нужно немного времени, чтобы оценить их идею. — Поттер переместил фигуру. — Молодец, хи-хи. — Гробовщик обнял мальчишку со спины, устроив ему на плечо подбородок, и смотрел на шахматное поле. — Великим стратегом будешь, скажи спасибо графу. — Предупреждайте, хорошо? — мальчик будто бы не обратил внимание на шинигами, размышляя над ходом, только румянец выдавал его. — Я не буду вам мешать… — если он и хотел что-то добавить, то не смог от смущения. — Мат. — Похвально. — Себастьян мило улыбнулся, но от этой улыбки хотелось повеситься. — Игр завтра не будет. Весь день я буду разговаривать с вами обоими на вашем «любимом» французском, и, как дополнение к основным занятиям, будет балет.