Расскажи мне сказку

Но отец и мать оказались неумолимы. Осталось последнее средство. — Мама! Папа! — стукнув тонкой рукой по столу, крикнула девушка. — Я понимаю, что являюсь для вас только частью заработка и даже смирилась с этим! В самом деле, какая вам разница? Даже если вы будете против, я уже не маленькая восьмилетняя девочка, которой можно запудрить мозги! Я выросла! Пару минут стояла просто неловкая пауза. Мику невольно заметила, что ее бирюзоволосый кузен со всей силы старается сдержать приступ истерического смеха, и вскинула бровь, мысленно покачав пальцем у виска. Но буквально через секунду нелепый вид парня был оправдан. Родители пребывали в полном шоке от такого вот шоу. Им ничего не оставалось, кроме как молчать. А молчание, как знак согласия. Всплеск эмоций, внезапно вырвавшийся из девушки мгновение назад, совершенно не удивил Мики. Наоборот, она это предвидела. И была готова к очередному скандалу. Однако опешившие родители не смели ничего ответить. А Мику, извинившись, быстро вышла из-за стола, не желая ни минуты находиться там больше. Микуо последовал за ней. Спустя какое-то время, отец все же решился прийти в комнату к расстроенной дочери, по наставлению тети, однако открыв дверь, обнаружил на кровати лишь кучу подушек, укрытых одеялом. Мужчина не особо-то обрадовался своему открытию. Микуо в доме тоже не обнаружилось. Но и это не удивило Мики. Мать бирюзоволосой была удивлена такому повороту событий, но больше всего ее удивляло спокойствие сестры, что как ни в чем не было наслаждалась просмотром любимого фильма. Тем временем POV Мику. — Мику, я надеюсь, ты сможешь исполнить свою мечту. — прижимая меня к себе, шептал Микуо. Его руки немного дрожали. Казалось бы — чего ему волноваться? Не он же уезжает из дома, на попечение судьбы. Не ему же предстоит нелегкий путь. Но боится за меня только он. — Микуо, ты волнуешься больше, чем я! — улыбнулась я, отвечая на объятия брата. Вокруг был шум двигавшихся поездов, возгласы людей, несмотря на довольно позднее время. Я не могла отделаться от чувства облегчения, но в голове был полный кавардак. И даже поддержка бирюзоволосого не помогала успокоиться. Два часа назад. Я со злостью хлопнула дверью в комнату и села на кровать, подогнув колени и уткнувшись в них носом. В комнату вошел Микуо и приобнял меня со спины. До боли знакомые ощущения. Точно также, как и десять лет назад. Только, видимо, за десять лет ничего толком не изменилось. — Почему они не понимают меня? — шептала я, сквозь слезы глядя на парня. Тот лишь мягко гладил меня по голове. — Просто они никогда не были на твоём месте. Возможно, я что-то путаю, но их запреты, вроде: «Туда не ходи, то не делай», — это своеобразная забота... — Ага, — я перебила его на полуслове, — забота о деньгах и о собственной выгоде. — Не стану с тобой спорить. И все же, у меня для тебя есть прощальный подарок. — В смысле «Прощальный»? Ты уже уезжаешь, но разве сейчас... Да и ты только приехал, я думала, ты не оставишь меня... — Я? Не-ееет, я здесь до окончания ремонта. Уезжаешь ты. — Что?! — я не смогла сдержать удивления. От мысли, что я смогу, наконец, жить самостоятельно, сердце забилось чаще. Настроение сразу улучшилось. — Да, ты поедешь в Токио. Сдашь экзамены там, я договорюсь с одним знакомым. Он тебя должен встретить и все устроить. Потом поступишь в какую-нибудь престижную музыкальную академию, уж я это устрою. После окончания, начнешь петь сольно, ну или в группе, решать лишь тебе. — Подожди, но ведь у меня нет и никогда не было столько денег, и я ещё даже экзамены не сдала, куда... Как я поступлю?.. — Вот в этом и заключается мой подарок. Вон там, — парень указал на черную сумку, скромненько лежащую около стола, — есть немного вещей и денег для твоего проживания в Токио. Думаю, на первое время тебе должно хватить. — я заглянула в нее. Оказалось, что внутри она гораздо больше, чем выглядит снаружи, и «немного» в понимании моего кузена означает: «В сто раз больше, чем ты думаешь.» — Не нужно так удивляться. Для Токио этих денег тебе хватит ненадолго. — Я не про деньги. Зачем мне так много вещей? — Просто чтобы было. Так, все, давай собирайся, скоро дядя зайдет к тебе в комнату, и если к этому времени мы не успеем уехать отсюда, то, боюсь, он тебя в жизни из этой комнаты не выпустит. Я начала быстро одевать кофту поверх школьной формы, совершенно забыв снять ее. Микуо положил на кровать подушки, а затем, накрыв их одеялом, взял мои вещи. — А как мы?... — В окно! — Что?! — Прыгай! — он открыл форточку и спрыгнул, а затем помог и мне спуститься. Через несколько минут подъехало такси. Благополучно расположившись на заднем сиденье автомобиля, я взяла в руки телефон. Все произошло настолько быстро, что я даже не успела понять, что Микуо и тетя помогли мне выбраться из деревни, и теперь я смогу жить самостоятельно не прибегая к помощи родителей, ибо помощи от них никогда и ни за что не дождешься. Тем не менее, я не успела сообщить об этой замечательной новости самым важным для меня людям — Рин и Лену, они наверняка будут волноваться. Только я хотела напечатать первую букву, как мой телефон молниеносно выхватил Микуо. — Не нужно. Если ты расскажешь им о том, что уезжаешь, они расскажут об этом твоим родителям. — Но они бы никогда такого не сделали! Рин же сама много раз говорила об этом. Строила несбыточные планы, по поводу моей поездки в Токио... — Рин, это Рин. Но что насчет Лена? Как он к этому относится? — Мне казалось, ему все равно... — Ох, Мику, какая ты все же глупая. — усмехнулся бирюзоволосый. — А насчёт планов, что строила Рин... Не думаю, что они «несбыточные». Разве сейчас ты не едешь туда? — Да, но... — внезапно, из моего кармана выпал сложенный в трое листок. Это был тот рисунок. А сзади, хоть я сразу и не заметила, была стёртая надпись: «Я люблю тебя, Мику. Ты обязательно добьёшься своих целей.» Но откуда Наото-кун знал о Токио? Я не говорила об этом на всеуслышание, знали об этом только близнецы, Микуо с тетей и мои родители... — Что это? — Рисунок, который нарисовал мой одноклассник. — я протянула кузену листок. Тот, немного удивившись, промямлил что-то шепотом. — Что? — переспросила я. — Ам.. А, нет, ничего. Конец POV Мику. — Так маленький кораблик попал в большое синее море. — Тетя, а почему папа и мама кораблика были против? — Наверно, потому что очень сильно волновались о нем. Но сам кораблик считал иначе. — А что было дальше? — Скоро узнаешь.