Свети для меня всегда, солнце

      Я проснулся ближе к обеду один в кровати и очень надеялся, что Арсений просто вышел, но беря в руки телефон и смотря на экран сонным взглядом я увидел сообщение от него. Арсений Попов 06:03 «Ты сладко спишь и пускаешь слюни. Прости, что не попрощался, не хотел будить тебя.»       Я выругался и ударил кулаком в стену злясь, что только это его остановило. Какая разница спал я или нет? Можно и нужно было попрощаться. Пока я злился, пришло ещё одно сообщение, видимо, с опозданием. Арсений Попов 06:04 «А может просто не хотел прощаться с тобой. Это ведь не последняя встреча, к чему тогда прощаться?»       Это сообщение мне понравилось куда больше, действительно, к чему прощание, если мы еще встретимся. Я обещаю тебе, мы встретимся вновь. Улегся на кровать зажимая в тезки его подушку и вспомнил про браслет, который красовался на руке. Так неожиданно, что в моей жизни появился человек, которого я люблю. Черт, я признался себе. Да, я очень люблю его и именного поэтому не готов сдаваться, мне всего осталось учиться два года. Арсений Попов 13:43 «Моё солнце уже проснулось?» Увидев сообщение улыбка сама поплыла по лицу, так необычно видеть милые сообщения от кого-то. Точнее — от него. Антон Шастун 13:44 «Да. Зол, что все-таки не разбудил, но ты прав, мы еще встретимся.» Арсений Попов 13:45 «Свети для меня всегда, солнце. Скучаю»       С этого дня моя жизнь была не похожа на прежнюю и становилась с каждым днем адом на земле. Я не хотел находиться здесь и делать всё то, что приходилось. Я как и прежде гулял, бухал с Позом и даже начал курить траву в тайне от Арса, ведь если он узнает, то неизвестно к чему может привести это, хотя я знал, что скрывать это куда хуже, но и перестать курить я не мог — это стало для меня каким-то надувным кругом посередине океана и я кое-как держался наплаву.       На каникулы Дима решил не уезжать и всё лето провел либо со мной, либо с Катей. Я был действительно рад за него, он долго добавился её и смог это сделать, главное сейчас и в будущем не натворить ему глупостей. Диме нельзя терять её. Она стала светом в его темном мире, и я видел, как он менялся в лучшую сторону. Да он хорошо учится и следит за оценками, но всё остальное переходило за гранью, правда теперь мы поменялись местами.       Я каждый день переписывались с Арсением рассказывая у кого как прошел день или что будет делать в ближайшие часы, общение с ним было таким трепетным и нежным, каждый раз, когда он писал или отвечал мне — у меня, будто порхали бабочки по всему телу. Он рассказывал, что поступить ему не удалось, но он устроился психологом в университет и работает там дополнительно классным руководителем у третьего курса, хотя был даже младше их, но ему доверили такую ответственность и я гордился им. Говорил, что будет тяжело влиться в коллектив, так как большинство преподавателей женщины и мужчины за 50, но он успел со всеми познакомиться и теперь ждал момента, когда начнет вести классное руководство и помогать тем, кому необходима психологическая помощь. Платить обещали по меркам Питера не совсем плохо, но могло быть и лучше. Хотя Арсений не унывал и ему главное, что хватало на съемную квартиру, питание и развлекаться по выходным. Когда он рассказывал о том, что куда-то пойдет вечером, то так хотелось оказаться с ним рядом. Мы провели вместе, как пара всего одну ночь и этого оказалось катастрофически мало. В груди так ныло, что очень тяжело было все это терпеть и жить с таким грузом, каждый день руки опускались, но нельзя было сдаваться. Ради нас надо терпеть все эти препятствия.       С момента отъезда Арсения прошло два месяца и новый учебный год уже через пару дней. Все лето я провел с Димой и иногда мы выходили куда-то втроем с Катей, но я всегда ощущал себя третьим лишним и часто сливался с совместных посиделок, говоря, что устал и надо отдохнуть.       Курить я так и не перестал, наоборот стал чаще покупать это дерьмо. В комнате я был один, да и в общаге почти никого не было, так что мне никто не мешал расслабляться. Я стал сам себе противен.       Первое сентября и я пропустил это «знаменательное» событие отлеживаясь после одиночной пьянки, Дима стал замечать, что со мной творится неладное и даже пытался поговорить, но всю суть он не знал, поэтому помочь он точно не мог. Первое время Дима подкалывал меня, что я стал другим после отъезда Арса, но я отнекивался, спихивая это на оконченный учебный год, а сейчас он и понятия не имел почему я не хотел больше учиться, стал чаще закрываться в комнате, а потом с хуевым настроением и самочувствием шёл на пары.       Весь сентябрь мы с Арсом также часто общались, оказалось тем, кому нужна помощь в университете оказалось больше, чем он мог предполагать. Почти у всех проблемы либо с учебой, либо с родителями, друзьями и всякое прочее, что стало для него однообразным и его будни психолога раскрашивало классное руководство. Ребята оказались очень классными и всегда слушали его или прислушивались даже, как одногодку. Попов стал для них примером и на собрании родителей все были довольны новым руководством. Женщины заглядывались, даже преподаватели. Приходили к нему в кабинет пить чай с печеньями или конфетами, таскали к нему абсолютно всё, даже дошло дело, что приносили обед. Чтобы никого не обижать, он съедал это. Поэтому обеденный перерыв он был почти всегда занят и наше общение потихоньку шло в тартарары. Каждый раз, когда я ему писал, создавалось ощущение, что у него есть дела куда важнее, чем я и найти пару минут было сложнее любой миссии в фильме «миссия невыполнима».       В какой-то момент я не писал ему неделю и ждал пока он сам мне напишет, но сообщений от него не было, и я начал думать, что вот он — конец, но через день Арс извинялся и просил прощения, оправдывая это слишком навалившейся работой и руководством с третьим курсом. Учительские праздники, дни рождения и всё это надо было ему готовить самому без чьей-либо помощи. Я ответил, что все нормально, но понял — это не так. Я начал тонуть       Тонуть в обмане, лжи и предательстве, хоть и говорил себе, что он занят и на зимних каникулах все встанет на свои места, но я просто искал оправдание. Я стал слишком замкнут, закрытым от мира и даже от лучшего друга. Позов всё видел и не имел понятия как мне помочь, потому что даже причины не знал. Устал держать в себе и перед Новым годом я рассказал в чем дело. Думал осудит меня, ведь он всегда агрессивно шутил по поводу геев и я думал, что в этот момент потеряю друга, но…       Он не стал осуждать меня или Арса, он постарался меня привести обратно в человеческий вид, выбросил всю запрещенную херню и вылил весь алкоголь в раковину. Жалко, конечно, но я ничего не сказал, так будет лучше для всех, в особенности для меня и покупать траву я больше не стал.       Новый год близился, и я подумал, что неплохо бы и подарок ему сделать, поэтому прикупил ему новенький кожаный ремень и кучу сладостей, которые он любил. Собрал всё в одну коробку, подумывал еще положить записку, но это слишком по ванильному будет, поэтому просто оставил всё как есть, упаковал и отправился на почту. Адрес я знал, поэтому с этим проблем не было, теперь только надо надеяться, что посылка придет прям к празднику. Антон Шастун 15:45 «Жди к Новому году подарок, буду рад, если понравится)»       Отправив короткое сообщение, я улегся на кровать включая на телефоне видео и начиная под него засыпать. В последнее время я очень плохо спал и не в связи с тем, что на носу сессия и я готовился к ней, понимая, что могу завалить, а в том, что почти до утра мысли о Арсе не давали спать. Арсений Попов 21:22 «Солнце, не стоило, но все равно спасибо. Прости, что выходит всё так, мне правда жаль. Безумно люблю»       Прочитал сообщение только поздней ночью, когда проснулся от звонка Позова. Я взял трубку и сначала ничего не понимая, что он говорит — успокоил его. Он протараторил про какой-то новый клуб и нам обязательно надо сходить, поэтому они с Катей ждут меня через двадцать минут собранным. Я сбросил звонок, открыл сообщение и увидел то, что мне действительно грело душу. Он не так часто мог ответить и написать, поэтому каждому сообщению я был чрезмерно рад. Антон Шастун 23:36 «Я очень скучаю, может приехать на каникулы к тебе?»       Об этой идее я думал давно, что мне не составит никакого труда приехать на несколько дней, но я не знал, надо ли будет это ему, да и вообще стоит ли. Может он просто стал угасать? Если так, то какая эта любовь тогда. Все свои хуевые мысли о нём я отгонял, оправдывая тем, что он просто занят и ему правда некогда ответить. По крайне мере я так надеялся.       С клуба мы вернулись только с утра весело смеясь с шутки Димы. В этот раз было даже классно с ними провести время, возможно, они поняли, что если гуляете в компании, то не надо вечно сюсюкаться друг с другом, но и обращать внимание на других. Всю ночь я не трогал телефон, надеясь, что, когда я посмотрю на сообщения — увижу от него, и это оказалось действительно так. Разойдясь с друзьями, я зашел к себе в комнату, включил телефон и увидел уведомление от Арса. Арсений Попов 06:01 «Не стоит, солнце, мы с группой на зимние каникулы едем в горы кататься на лыжах, за ними нужен глаз да глаз. Я летом приеду сам, жди меня» — Сука! — выругнулся я, ударяя кулаком об дверь и оставляя кровавые следы на белой краске. Я был очень зол, ударил ещё пару раз и кровь капнула на пол, оставляя темно-бордовый след, я не верил, что вот так возможно. Может нахуй это все? Наши отношения ни к чему не ведут, мы только ждем чего-то и убегаем от возможности встретиться. Я мог бы, блять, мог бы приехать и к ним в горы, хоть на край света за ним, только пусть он скажет «да». Но Арсений говорит нет и мне становится больно. В грудь, как кувалдой бьют, не останавливаясь, нанося с каждым разом удар сильнее. Я чувствовал, что до конца теряю его. Я терял себя в этой пучине боли. Новый год, зимние каникулы я провел один ссылаясь на то, что нет желания куда-то выходить и что-то делать. 31 декабря мне пришло последнее сообщение от Арса. Арсений Попов 00:00 «С новым годом, Антон. Свети для меня всегда, солнце. Я по-прежнему тебя очень люблю»       Я не ответил и больше не брал в руки телефон. А зачем? Я не должен прогибаться под человека, который не ставит меня ни во что, но делает так, чтобы мне было больно, и я чувствовал себя каждый раз хуже. Я опять закрылся от всего мира и все зимние каникулы провел в комнате, напиваясь вусмерть и отключаясь на полу ничего при этом не помня. Мне стало глубоко похуй на себя, на окружающий мир и на Арсения. Я решил, что его пора забыть, навсегда забыть, выбросить из головы и больше не пускать к себе.       После каникул прошло буквально пару дней, Дима не мог меня вытащить из состояния, в котором сейчас находился, и я сам не желал выбираться, мне было комфортно там, где я нахожусь сейчас. К чему все остальное? В один из обычных, уже для меня дней, пришло сообщение от Попова. Я боялся открывать, боялся смотреть что там, прошло три недели с его последнего появления в моей жизни. Я мог бы сейчас полностью его вычеркнуть и удалить сообщения, так и не прочитав, но моё любопытство взяло вверх, поэтому я открыл сообщения. Арсений Попов 17:12 «Ты не ответил на моё сообщение, все хорошо, солнце? Прости меня, мне очень жаль, что у нас так всё плохо выходит»       Я смотрел на сообщение бездомными глазами, читал раз двадцать, закрывал приложение, открывал и снова читал. Раз десять искал подходящие слова ответить, три раза ударил по двери, где все также красовалась, уже засохшая кровь. Снова читал, закрывал приложение, открывал и опять читал. Зарывался головой в подушку, рычал и ругался матом. Антон Шастун 17:48 «Заебал извиняться. Если хочешь всё закончить — скажи. Я не сопливая баба, которая будет по тебе страдать, но играть моим чувствами — не дам» 17:50 «Не ищи оправдания, чтобы не видеться. Я всё понимаю, поэтому закончу всё сам» 17:51 «Сразу было понятно, что эти отношения ни к чему не приведут, нам лучше больше не общаться»       Вот таким самым тупым способом я оборвал наши отношения, заблокировал его везде, чтобы не читать его оправдания, нельзя. Будет только хуже. Лучше раз и навсегда нам больше не общаться. Может за всё время, что я страдал, уже свыкся, но сейчас мне не хотелось обкуриться или напиться. Внутри была большая пустота, возможно, я бы сейчас заполнил её каким-нибудь пойлом, но всё, чего я сейчас хотел — забиться к стене, закрыться одеялом и просто лежать. Так я и сделал. Я утонул