Четверг
Орихиме с трудом подавила зевок. Как и всю прошлую неделю, погода почти не изменилась: такая же тяжелая туча давила на город, усыпляя полумраком. Вздохнув, рыжая встала и подошла к окну. Отодвинув стекло в сторону и облокотившись бедром на подоконник, девушка понадеялась что свежий воздух немного ее взбодрит. Сзади раздался шум. Она отвлеклась от улицы и, обернувшись, стала наблюдать за тем, как Ичиго играл в портативную приставку с их одноклассником. Химе с трудом держала глаза открытыми, жалея, что не успела в большую перемену добежать до любимой кофейни. Хотя, идея была изначально обречена на провал: сегодня дежурным учителем был их классный руководитель, а уж он точно не отпустил бы никого с территории школы до окончания занятий. Вновь оглядевшись, Химе вздрогнула от грохота и обернулась к другу, который пытался уже в реальности «уделать» соперника. Подскочив, Ичиго сжал в захвате шею одноклассника и, с ехидным смехом, тянул его куда-то вверх. Легкая полу-улыбка коснулась губ рыжей. Вернувшись за парту, она подставила под голову сложенные в замок руки и снова подавила зевок. Встрепенувшись, она вслед за другими наблюдателями, принялась поддерживать друга: — Давай! Ичи, ты же Халк! Ай! Осторожнее! — пискнула девушка, отстраняясь в сторону, когда в нее чуть не врезались увлеченные борьбой парни. — Оууу, детки, вы прямо-таки совсем расшумелись. Садитесь уже, звонок прозвенел. Ах, я так устал, так устал! — в кабинет расслабленной походкой зашел мужчина и терпеливо дождался, пока ученики успокоились и расселись. — Ммм… Кто-нибудь видел милашку Нанао? — Не получив ответа, он пожал плечами и заглянул в лаборантскую. — И тут нет… Всеми любимый за необычно лояльный нрав учитель биологии, Кёраку Шунсуй, заметно повеселел, не найдя никого в соседней комнате. Он с удобством расположился в кресле за кафедрой, закинув на специальную тумбочку ноги. Длинные каштановые волосы были аккуратно зачесаны назад и перевязаны обыкновенным шнурком-кумихимо. Еще с год назад он предпочитал чтобы они свободно лежали по плечам, отчего со спины порой мужчину принимали за очень рослую и крепкую женщину. Но с приходом новой помощницы-стажера — еще недавней студентки, Нанао Исе — это было жестко пресечено. Она была ярой блюстительницей порядка и строго следила за внешним видом своего наставника. С ее появления, он перестал походить на донжуана, только что вернувшегося из хост-клуба, и стал солидным мужчиной, под стать положению. Единственное с чем не могла справиться Нанао — это огромные мешки под усталыми серыми глазами учителя. Многие спорили, работает ли он допоздна с документами или же прописался в баре где-нибудь на окраине. От того же недостатка сна черты его лица были заострены и несколько добавляли возраста. Не выспавшаяся Орихиме, едва прозвучало позволение сесть, бухнулась на стул и уткнулась лбом в сложенные на парте руки. Ее голова была словно набита стальной стружкой вперемешку с соломой и ватой, и настойчиво тянуло прилечь. Прошлой ночью девушка едва сумела задремать, как пришлось уже вставать. А теперь, радуясь, что успела сесть на любимое место в самом конце класса, она искренне надеялась немного заполнить эту брешь. К тому же, ей повезло, и настроение в этот день у учителя биологии было как раз из тех ленивых, когда он с легкой душой позволял ученикам заниматься своими делами во время урока, а сам читал лекцию. Этот человек всегда придерживался мнения, что учиться нужно по искреннему желанию. — Значит, никто не знает, а я ей журнал обещал… Ладно, — протянул мужчина. — А вы знали, что биология — это единственная наука, где умножение и деление, это один и тот же процесс? — с усмешкой возвестил учитель, пытаясь немного расшевелить класс. Покачав головой, он вгляделся в сонные лица. — Ну да, вам-то интереснее бы только соединяться… Хотя, итог тот же. Ладно, записываем тему… Размеренно диктуя, мужчина отвернулся к окну. Сегодня он был явно таким же усталым, как и его ученики. Химе с удобством устроилась и бессовестно задремала. Сквозь сон помимо глубокого голоса учителя пробивался скрип стульев, шуршание ручек о бумагу и тихие перешептывания одноклассников. — Прошу прощения, учитель Кёраку, можно Куросаки? — ближе к концу урока в кабинет заглянул их классный руководитель, появление которого разбудило Химе, и она, растерянно щурясь, попыталась притвориться словно бы и не спала. Почти естественные ярко-рыжие волосы учителя Абарай неизменно торчали во все стороны, а на его лбу красовалась уже привычная всем повязка. Многие гадали, что же он там прячет. По разным версиям под ней было: портал для НЛО, шрамы от множественных падений в детстве или какая-нибудь странная татуировка набитая по глупости в школе. На лицо мужчина был необычайно молод и горяч. Если бы не его странный характер: где-то заботливый зайчик, а где-то жестокий монстр, половина старшеклассниц попадала бы без чувств, а потом поднялась и стройными рядами пошла, признаваться в большой и чистой любви. Но, его поведение, открытое пренебрежение к чувствам и увлечённость собственным предметом оттолкнули всех еще в первый год его работы. — Да блин! Что, без меня никак? — недовольно пробурчал, такой же заспанный, как и Химе, Ичиго. — Так, и Садо, пожалуйста, — добавил мужчина, скрываясь в коридоре, из которого раздался шорох. — А! Еще бы неплохо Арисаву. Все, давайте поскорее! — Не пущу милую Арисаву! Забирай хоть всех детей Адама… А мне оставь Евочек-младших, — притворно возмущаясь воскликнул учитель Шинсуй. Разведя руками, он покровительственно кивнул парням и с напускной жалостью проводил глазами девушку. — Итак, о чем была речь? А, так вот, когда встречаются мужская особь и женская… Орихиме, до того лениво разглядывавшая рисунок на парте, вдруг напряглась. Слова преподавателя напомнили о причинах ее недосыпа. Сглотнув, девушка отвернулась к окну и попыталась снова отвлечься. Утром сонливость не давала ей снова погрузиться в вопросы, но после небольшого перерыва на дрему, они снова пришли. Рыжая принялась считать пролетающих мимо птиц. Но мысли упрямо, с новыми силами, возвращались к одному и тому же. Почему она была так взволнована почти несущественным касанием учителя Шиффера? Почему ей показалось это чем-то запретным? И главное, что делать дальше? Завтра новый урок, но она даже не знает как вести себя. А поговорить-то и не с кем, слишком уж все кажется глупым и надуманным. Вряд ли кто-то бы понял ее волнения, даже включая лучшую подругу, привыкшую к нелогичному мышлению рыжей. Откинувшись на стуле, Химе теребила прядь волос и считала. «Пять, шесть, семь. А, это самолет. Почему так случилось? Восемь. Что сказать? Девять. Почему он вдруг оказался рядом? Десять. Что мне делать?» — мелькало в голове. — Иноуэ, ты собираешься домой? Тебя там Куросаки ждет. Они уже освободились, — за плечо резко дернули, выводя из прострации, и Орихиме с удивлением заметила, как уже полкласса покинуло кабинет, только на ее парте еще лежал, так и не открытый, учебник и злосчастный пенал. Быстро кивнув, девушка сунула книги в рюкзак и замерла с пеналом в руке. Голова слегка закружилась, от резких движений, она нахмурилась и решительно убрала его следом. Порывисто развернувшись, Орихиме с глупой улыбочкой поспешила к Ичиго. — Прости, не выспалась! Пошли? В супермаркет заглянем? Я хочу бооольшую пачку лакрицы и ананасовый сок! — Твои вкусы уже даже не удивляют. Хорошо. Зайдем, — парень взъерошил волосы девушки и первым двинулся к выходу. Улыбка Химе мгновенно погасла, стоило Куросаки отвернуться. Она коснулась пальцами лба, где замерла пара растрепанных прядей. Прикосновения Ичиго никогда не вызывали странных мыслей. Это было так же естественно как прийти вечером и обнять брата. Бывало, в детстве они втроем баловались до позднего вечера. И тогда дело не обходилось просто «потрепать по волосам»: толчки, захваты, падения друг на друга, но все было абсолютно обыденно. А учителю всего лишь стоило едва коснуться подбородка и виска, что бы выбить почву из-под ног Химе. Поспешно нагнав друга, девушка невзначай схватила его за руку и потащила вперед, словно хотела убежать от всех странных мыслей. И даже тогда внутри не возникло ни толики смущения.***
Четверг, вечер
Мягкий полумрак охватил маленькую, но от этого не менее уютную комнатку. Закатное солнце украсило светло-серые обои с нежными лиловыми разводами, словно кто-то рисовал на них акварелью, пушистый бежевый ковер, розовые покрывало и подушки на широкой кровати различными оттенками золота. Хозяйка комнаты, Орихиме, сидела в удобном кресле-мешке за низким журнальным столиком и пыталась делать домашнее задание. Вокруг валялись распечатки, шпаргалки, ручки и карандаши. Огромная кружка уже давно опустела, а тетрадь все оставалась девственно чистой. На полу скопилась уже приличная стопка испорченных черновиков. У школьницы ничего не получалось. Телевизор тихо бурчал какие-то новости, но этим лишь добавлял раздражения. Нахмурившись, Химе выключила его, и отбросила пульт на кровать. Написав уравнение заново, она напряженно всмотрелась в него. — Как? Да, как, черт возьми, понять, что из него получается? — выдохнула рыжая, бессильно опуская плечи. Она погрузилась, будто в омут, в домашнее задание, старательно уводя внимание в сторону от недавних событий, но стоило закончить с простыми предметами, как девушка застряла на заданиях по химии. Едва начав, она поймала себя на мысли, что было бы неплохо справиться. Орихиме хотелось вновь услышать похвалу от учителя. Чтобы он опять слегка улыбнулся ее победе. Но с каждым исписанным листом надежд и воодушевления становилось все меньше. Химе все еще не понимала, что произошло в кабинете… Почему она вдруг осознала, что перед ней стоит мужчина? Почему она смутилась от его прикосновений? Почему внутри стало так приятно, стоило лишь прозвучать почти безразличному «молодец»? И что будет завтра? Как он сам отреагирует? Тоже смутится? А, может, проигнорирует? Что же будет завтра? Выдохнув, девушка осознала: она снова вернулась к тому что так волновало. Откинув в сторону, выбившуюся из небрежного пучка, прядь, она нахмурилась и поднялась. Ничего не получалось. Продолжая размышлять, Химе отправилась за новым чаем. Заглянув в холодильник, рыжая решила заодно приготовить перекус и достала упаковку сосисок. Мелко нарезав парочку, она слегка обжарила их и засыпала сахаром. Дождавшись пока он превратится в тягучую солено-сладкую карамель, школьница быстро выложила готовое блюдо в тарелку и промокнула остатки соуса кусочком бананового хлеба. Вернувшись в комнату, Орихиме заметила, что мобильник призывно светился и вибрировал. — О, Рукия! Что-то случилось? — ответив на звонок, почти бодро воскликнула девушка. Подтянув к себе подушку, она полулежа устроилась на кресле и принялась слушать болтовню подруги. Хрустя подстывшими сосисками в карамели, девушка автоматически кивала и поддакивала Рукии. Та активно возмущалась требованиями в ее школе. Раньше они учились вместе, но из-за стремления стать врачом, подруга поступила в старшую школу с биологическим уклоном. — М! Куросаки… Как он там? — голос девушки изменился: дрогнул и смягчился. Химе улыбнулась, ее дорогая подруга уже второй год безответно страдала по этому рыжему идиоту. Признаваться боялась, а тот не замечал ее чувств. — Как обычно, сидит на уроках молчком, а потом либо домой сразу, либо со мной по магазинам, — легкомысленно произнесла девушка, отставляя опустевшую тарелку в сторону. В трубке раздался шумный вздох. — И часто вы ходите по магазинам? — Иногда бывает. Обычно я его тащу туда, потому что нужна компания. Руру, когда ты приедешь? Я соскучилась! Рыжая, интуитивно чувствуя назревающие проблемы от ревнивой подруги, быстро перевела тему. Наивная в отношениях с противоположными полом, Орихиме не понимала самого чувства ревности, а уж по отношению к ее другу, тем более. Ичиго всегда был для нее словно еще один старший брат. Да и сам весьма далек от любви. За семнадцать лет он даже ни разу не признавался кому-либо. — Ох, я приеду на эти выходные, подойдет? Встретимся утром с тобой, а к вечеру его позовешь? Ты же сможешь? — Угу… Позову. Руру, а на что похожа любовь? — Химе откинулась в кресле и прислушалась к вдруг чаще застучавшему сердцу. За всю жизнь она влюблялась лишь однажды, в детском садике, в мальчика из соседней группы. Но, конечно же, сейчас все контакты с ним потеряны, да и чувств уже не осталось. — Любовь? Я не знаю… Ну, когда я вижу Куросаки, то думаю: «какой же он клевый». Он высокий, сильный, ответственный и заботливый. А ты для него и как сестричка, вечно он за тобой прибирает и решает твои проблемы. — Не такая я уж и проблемная! — возмущенно воскликнула девушка, закусывая губу. И ведь подруга права. Взять бы тот же день с торчащим болтом. Если бы не ее невезучесть, она так бы и не увидела в привычном учителе мужчины. Пусть и на мгновение. — Ага, а кто на отморозков нарывается почти ежемесячно? И потому опаздывает постоянно? Или болеет кто чаще чем в баню ходит? А, точно, колени чьи восемьдесят процентов времени с синяками? — Ладно-ладно, я немного… — Много! Много проблемная! — Рукия рассмеялась. — Хорошо-хорошо, но мы что-то не туда ушли… — Ну, при виде Куросаки забываю как дышать, — слышно было как подруга смутилась и принялась шуршать чем-то что бы немного отвлечься. — Сердце бьется как ошалелое, а в голове теряются все мысли. Его улыбка заставляет бабочек в животе делать сальто и кульбиты. А уж голос какой! Пробирает до костей! В общем, когда влюбишься, поймешь! Только не в Куросаки, договорились? Не хочу с тобой ругаться! Химе усмехнулась и заверила Руру в том, что совершенно не заинтересована в Ичиго. Проболтав еще около часа, девушка, наконец, положила трубку: с минуты на минуту должен был прийти брат. Рыжая написала сообщение Ичиго про планы на выходные и подскочила. Вскоре она начала разогревать ужин, окончательно забыв про уроки. — Апчхи! Ой! — внезапно чихнув, девушка замерла в задумчивости. В голове прозвучали насмешливый голос подруги: «О, о тебе кто-то думает». Рукия любила эту примету. Но сама Химе относилась к подобному весьма скептично. Покачав головой, девушка накрыла стол, закончив почти одновременно со щелчком открывающейся входной двери. — Ура! Сора! С возвращением! — она выскочила в коридор, встречая брата. Сора отставил в сторону портфель, разулся и, с довольной улыбкой, приобнял сестру. Они это называли «вечерней подзарядкой». Мужчина часто работал сверхурочно и сильно выматывался. Он не мог себе позволить расслабиться, ведь он отвечал за семью. Соре было почти тридцать, и внешне он сильно отличался от сестры: типичный японец с короткими черными волосами и узкими скулами. Только глаза такие же светлые стально-серые и внимательные. Невысокий и всегда в костюме, словно один из роботов своей компании, но в его голове, словно в сокровищнице Али-Бабы, было несчетное количество идей для работы. Он искренне любил две вещи: сестру и программирование. Благодаря этому Сора был способен двигаться вперед наперекор всему. Орихиме усадила брата, включила телевизор и принялась болтать под невнятное бормотание какого-то шоу. Вскоре, заметив как на экране замелькал анонс новостей, девушка закончила рассказ и сделала громче. Брат предпочитал быть в курсе последних событий и не любил когда Химе шумела вовремя выпуска новостей. В кухню, едва слышно ступая, вплыла белоснежная кошка. Всеобщая любимица Широ. Она осторожно приблизилась и запрыгнула на колени Химе, ласково прижимаясь к щеке хозяйки. Для Химе такие вечера были словно кокон воплощающий уют и безопасность. Все шло по давно заданному алгоритму. Смятение улеглось где-то в уголке души, оставляя место для безмятежного вечера.