chop suey

здание высокое и помпезное. буквально кричит о том, что у его хозяина денег куры не клюют и пока лифт плавно скользит на последний этаж, цзыи успевает немного заскучать. у него внутри ещё всё плещется недовольство напополам с раздражением, но времени на всё это совершенно нет, поэтому ему нужно побыстрее закупорить в себе эти чувства, чтобы не дай бог выплеснуть их на кого-то из тех, на кого ни в коем случае нельзя. его отцу это не понравится. ему вообще ничего не нравится. именно из-за его недовольства цзыи сейчас и тащится в офис элитного агентства, предоставляющего чертовски одиноким, но баснословно богатым людям компанию на вечер. и не только, но это за дополнительную плату, конечно же. в список того, чем несказанно был недоволен его отец входило то, что цзыи, на котором приёме подряд, показывался в одиночестве. старик долго читал ему лекции на эту тему, а потом, устав от того, что сын пропускает всё мимо ушей, решил взять дело в свои руки. пара звонков куда нужно и вуаля! теперь у его дорогого наследника была пара на этот вечер. теперь ему не придётся терпеть косые взгляды со стороны всех, кто там есть. самого же цзыи данная новость совсем не радовала. находиться на этих вечерах для элиты итак было непросто, а в компании того, кого ты совсем не знаешь и кому платят за проведённое в этом обществе время наверняка ещё хуже. когда загорелась кнопка, оповещая его о том, что он на месте и двери бесшумно разъехались в стороны, настроение парня было уже на самом нуле. только деваться было некуда, поэтому он подарил пустую улыбку секретарше, сидевшей возле двери в кабинет хозяина агентства и нажал на ручку, открывая дверь, чтобы безмолвно пройти внутрь. где на своём кожаном кресле с высокой спинкой сидел подозрительно довольный лухан. отчасти цзыи понимал, что именно так радует мужчину. сам лухан выстроил своё агентство ценой пота и крови, никто ему не помогал и поэтому никто не мог требовать от него чего-то за то, что они для него сделали. и такие как цзыи - богатые и недовольные решениями своих родителей - чертовски веселили его. обычно он непременно спрашивал причину расстройства и даже делал вид, что сочувствует. но как только дверь за очередным страдальцем закрывалась он сгибался от смеха, иногда такое происходило, когда несчастные ещё не успевали покинуть его кабинет. с луханом он был знаком довольно давно и между ними даже были какие-то приятельские отношения. - у меня есть то, что тебе нужно! - воодушевленно восклицает мужчина, когда ван устраивается в кресле напротив него. на чужих губах широкая улыбка, лухан нажимает кнопку на стоящем на столе телефоне и проговаривает в динамик поручение своей секретарше: - пригласи ко мне кунь-куня. а после поднимает взгляд на цзыи и ухмылка становится еще больше - хотя казалось бы куда? - глаза лу прищурены, когда он говорит: - поверь мне, ты будешь в восторге! - мужчина несколько раз причмокивает губами и довольно потирает руки. все эти действия заставляют вана лишь вопросительно вздёрнуть бровь, потому что чужого экстаза он пока что не понимает. они сидят в тишине недолго вскоре дверь открывается и в кабинет заходят двое. один из них подходит прямо к лухану, второй же садится на стоящий возле дальней стены диван и прикрывает глаза. - сюйкунь, радость очей моих! - крики лухана заставляют цзыи оторваться от изучения потолка и наконец посмотреть на того, кто пришёл. а посмотреть и правда есть на что. его челюсть непроизвольно отвисает. и если это не было любовь с первого взгляда, то сильная симпатия уже точно. потому что цзыи чувствует огромное желание спрятать этого парня ото всех и защищать его до самого конца. ему кажется, что именно в этом пришедший и нуждается в безопасности. лухан смотрит на него и в его взгляде явно можно прочитать: "а я тебе что говорил?" и ещё "подбери слюни". - вот этому молодому человеку, - лухан указывает рукой на вана, - срочно нужна компания на вечер! и мне кажется, что твоя кандидатура будет просто идеальной! нет никого кроме тебя кого бы эти снобы из высшего общества так обожали, поэтому будь душкой и отправляйся работать. дождавшись кивка от парня, лухан приторно улыбается и кладёт руки на чужие плечи, чтобы развернуть парня и подтолкнуть его в сторону выхода: - а теперь, солнышко, иди и займи себя чем-нибудь пока взрослые серьёзные дяденьки решают скучные вопросы, - цзыи видит, как вздрагивают длинные ресницы, как уголки пухлых губ чуть приподнимаются в улыбке, и это эфирное создание покидает кабинет лухана. цзыи не может оторвать от него взгляда и даже когда дверь кабинета закрывается, он некоторое время смотрит на лакированную поверхность, совершенно не способный адекватно воспринимать окружающую реальность. а когда выныривает из своих мыслей и поднимает глаза, чтобы встретить взгляд двух пар глаз, то он понимает, что сейчас начнётся настоящий разговор. пришедший вместе с сюйкунем и сидящий на диване теперь выглядит собранным и серьёзным, сидит, уперев подбородок в руки и смотрит на цзыи своим тяжёлым взглядом. - а теперь к делу. это джексон, - лу кивком головы указывает на сидящего на диване и дожидается, когда представленный обратит на него своё внимание. они переглядываются и старший продолжает. - джексон пойдёт с вами. он будет там, чтобы следить. потому что всё в любой момент может выйти из-под контроля. сюйкунь дорогой мальчик. очень. и то, как он выделяет это слово заставляет мурашки побежать по спине цзыи вниз. а ещё и этот пронзительный взгляд чужих, тёмных глаз, направленный прямо на него. и даже если молодой человек пытается отвлечься, то у него не получается, потому что он всё равно чувствует, как то у него в спине, то в затылке пытаются просверлить дыры. - кстати! - лухан поднимает указательный палец вверх, показывая то, что он резко вспомнил что-то важное и полезное для них всех. - не позволяй кунь-куню много пить, да и будет лучше, если он будет поменьше говорить, понимаешь? он конечно sweet little thing, но только пока шампанское не взыграет в его крови. дальше этот ангел скажет тебе прощай и наружу прорвётся язва, а на вечеринке снобов, куда ты направляешься, это будет неприемлемо. если ты не хочешь, чтобы все шептались у тебя за спиной. всё понял? цзыи сглатывает слюну, которой внезапно оказалось слишком много во рту и кивает. его действия вызывают на лице лухана почти что отеческую улыбку. и если бы ван не знал его лучше, то он бы подумал, что лу и правда гордится тем, что ему удалось донести всё, что он хотел до неразумного дитя, которого всему ещё нужно учить. - вот и умничка. иди. машина уже ждёт. на приём они приезжают с опозданием и цзыи абсолютно уверен в том, что теперь на него все будут коситься. мало того, что он явился с задержкой, так ещё и впервые привёл с собой кого-то. повод пошептаться у него за спиной и обсудить его пассию, разобрать как выглядит, что носит, как ведет себя и держится среди тех, кто намного богаче. любимое занятие всех здесь перемывать друг другу кости. цзыи в очередной раз поправляет идеально сидящий костюм, старается разгладить несуществующие складки, когда его берут под руку и этот жест перетягивает все его внимание. он отвлекается от доведения себя до ручки и смотрит на стоящего рядом парня. - тебе не стоит волноваться. твой отец всегда говорит, что только неудачники приезжают к началу, лучшие же всегда заставляют себя ждать. - и улыбается. ван не может не улыбнуться в ответ, потому что чужая улыбка наполнена теплотой и наивностью. она чертовски располагает к себе. джексон распахивает перед ними дверь. и практически сразу же теряется в толпе. и это довольно странно, потому что как можно не увидеть абсолютно чёрное пятно. к тому же кожаная куртка должна выделяться на фоне всех этих классических костюмов, но этого не происходит, он просто становится тенью. наверняка занимает место где-то в уголке, выбирая наиболее удобный для себя угол, чтобы наблюдать. как и думал цзыи все взгляды и правда прикованы к ним. перешептывания сопровождают каждый их шаг. наверное, если бы он был по другую сторону, то тоже бы не удержался от того, чтобы прошептать что-то кому-то. да только он как раз тот, о ком шепчутся, поэтому всё это не вызывает ничего кроме раздражения и желания поморщиться. и отчасти ван понимает в чём дело: в его спутнике. именно этот мальчишка рядом с ним приковывает к себе всеобщее внимание. конечно, что за прикид такой из синей меховой куртки, под которой сетчатая футболка, джинсы с дырками на коленках и лакированные ботинки на подошве. да ещё и чокер на длинной шее. больше похоже, что кое-кто собирался отправиться в клуб, чем на тщательно подобранное одеяние для элитного вечера, где будут судить просто за всё. и сейчас очки явно не в его пользу. сюйкунь подхватывает бокал с шампанским с подноса проходящего мимо официанта и цзыи сопровождает это действие обеспокоенным взглядом. пригубив напиток, парень поднимает глаза, в которых линзы и которые кажутся голубыми и безмятежно улыбается вану. - я не собираюсь упиться в хлам и позорить тебя. если это то, о чём ты волнуешься, - и делает очередной маленький глоток. - говорить я ни с кем тоже не собираюсь. просто сяду вон там на диванчике и спокойно посижу, пока всё это не кончится. проводишь меня? это даст тебе дополнительных очков. цзыи согласно кивает и следует за парнем, приобняв его за талию, чтобы не допустить чего. пока они доходят до обозначенного дивана цзыи успевает встретить нескольких знакомых, которые затягивают его в короткие разговоры, что он прекращает, намекая на то, что он не может заставить своего путника ждать, потому что это некрасиво. и может быть это звучит как дерьмовое оправдание, зато ему не приходится делать вид, что ему интересно то, что они говорят и что ему есть дело до них самих. сюйкунь усаживается на диванчик и ставит свой бокал с напитком на стол. поза у него расслабленная, глаза прикрыты, а на губах улыбка, которая показывает всем как ему хорошо и интересно. всё в лучших традициях, как и говорил лухан. ничего лишнего. никакой навязчивости. идеальная кукла, украшение на один вечер и ничего более. и может быть бы вечер закончился так, да только в какой-то момент цзыи замечает как чужие глаза скользят по толпе, будто высматривая кого-то. как уголки губ опускаются прежде чем приподняться снова. только в этот раз это наверняка вымученная улыбка, а не действительно от радости. на лицо цая набегает тень, а глаза становятся совершенно отрешенные и холодные. цзыи смотрит на то, как локтем одной руки сюйкунь упирается в колено и поддерживает подбородок. в то время как пальцы второй нервно теребят рукав меховой куртки. ван протягивает руку и накрывает их своими, ощущая нервную дрожь и то, какие они холодные. он берет чужую руку в свою и принимается греть. поступает совершенно не по правилам этого места, когда подносит чужую ладонь к своему рту, зажимая её между своими, дышит, стараясь согреть. небольшая улыбка и благодарный взгляд, который он получает в ответ, стоит нескольких кривых взглядов, которые бросаются в его сторону. они сидят, не смотря друг на друга, ван наблюдает за тем, что происходит вокруг, когда чувствует движение. все его тело невольно напрягается, но он старается ничем не выдать себя, старается оставаться всё в той же позе, но не может сдержать удивленного вздоха, когда на его плечо опускается голова цая. мягкие волосы щекочут цзыи щеку. он может почувствовать еле уловимый аромат ванили. - эти люди такие гнилые и такие холодные. чертовски холодные. мне бы так хотелось оказаться подальше отсюда. только не обратно в агентство. лу снова начнёт выносить мозги. когда вану на плечо падают несколько капель, пропитывая ткань пиджака, а вместе с тем и рубашки, он застывает. чувствует себя так, словно кто-то выбил весь воздух у него из лёгких. голос парня наполнен такой болью, что и сам ван может её почувствовать. словно и он ощущает всё тоже самое. именно поэтому он чуть поворачивается и обнимает сюйкуня за плечи, он наклоняется к его уху и шепчет, чуть задевая губами раковину: - хочешь поехать ко мне? и сразу же чувствует, что настроение между ними изменилось. стало как-то натянутее и будто бы напряжение усилилось в несколько раз. приятная тяжесть исчезает с его плеча, и в его лицо упирается потемневший, шокированный взгляд. нахмуренные брови и поджатые губы. осознание того, как именно звучит для сюйкуня его предложение, внезапно решает прийти к нему. цзыи краснеет и принимается судорожно махать руками. со стороны наверняка он смотрится до боли комично, да и внимание всех привлекает знатно. - я просто подумал, что ... чтобы успокоить паникующие в голове мысли, которые стучат по вискам и не знают, что такого сделать для того, чтобы ему снова доверились и хотя бы чуть-чуть приоткрылись, цзыи делает глубокий вдох и скороговоркой выдаёт: - ты прав в том, что здесь совершенно невыносимо. все эти люди вокруг слишком высокомерные и холодные для меня. я никогда не понимаю о чём они ведут эти беседы о высоком и свою норму на сегодня я уже выполнил, поэтому могу спокойно уйти. и раз тебе не хочется возвращаться к лухану, то я подумал, что мы могли бы выбрать нечто более тихое и умиротворённое. - пока ван говорит, он теребит манжет своей рубашки, не смея поднять глаза на своего собеседника. а после с его губ срывается откровение, которое он совершенно не хотел обнажать перед сюйкунем. - я просто хочу, чтобы тебе было комфортно. может притворимся, что мы давние друзья. и чужие глаза снова наполнены звёздами. кунь-кунь чуть ли не подпрыгивает на месте от восторга. и он так чертовски сильно похож на маленького ребёнка, что у цзыи не получается сдержать улыбки. - мне нужно получить разрешение на это, - блондин опускает глаза и кусает свою нижнюю губу, - я ведь работаю. цзыи понятливо кивает, сюйкунь указывает кивком головы куда-то в толпу, где предположительно находится джексон. он разворачивается и принимается пробираться сквозь людей к стоящему в углу джексону. совсем скоро цзыи не может найти светлую макушку, поэтому он считает, что просто так глазеть на всё это высшее общество не стоит. на его плечо опускается тяжёлая рука и цзыи вздрагивает, потому что не ожидал, что кто-то подойдёт к нему сзади. он хочет обернуться, но хватка чужой руки только становится сильнее, говоря о том, что ему не стоит этого делать. - попробуешь сделать что-то с ним и ты пожалеешь об этом. только тронь и тебя никто больше не увидит, усёк? - шепот прямо в ухо. цзыи заторможено кивает, он не видит своего собеседника, но чувствует его усмешку. - вот и славно. также внезапно как и появился джексон убирает руку с его плеча и удаляется, не сказав больше ни слова. цзыи качает головой и крепко жмурится, стараясь согнать наваждение, а когда вновь открывает глаза, то перед диванчиком стоит сюйкунь. он неловко улыбается, покачиваясь с пятки на носок, а пальцы нервно теребят синий мех на рукаве куртки. он протягивает руку, которую цзыи берёт и позволяет несильно потянуть себя, поднимается с дивана и уверенно ведёт цая через толпу. на выход. *** с того момента вещи закручиваются сами собой. они видятся не сказать, что часто, но при этом и не редко. встречаются время от времени. и даже начинают переписываться. цзыи ещё всё краснеет, вспоминая как он мямлил, прося чужой номер. ван до сих пор не знает как это назвать. потому что с каждым взглядом на сюйкуня он чувствует как внутри все согревается, наполняется лёгкостью и умиротворением. поэтому когда он снова стоит в кабинете луханя - на этот раз он пришёл сюда по своей воле и с конкретной целью - и тот оповещает его, что у сюйкуня совершенно никак не получится сопровождать его сегодня вечером, он чувствует как его сердце на секунду ныряет куда-то вниз. а после снова возвращается в свой привычный ритм. - не ввязывайся в это болото, утонешь, - лухан сидит на своем кресле в руках у него стакан с виски, который он приканчивает в один глоток, а потом он смотрит своим тяжёлым взглядом на цзыи, явно ожидая от того ответа, но ван насколько растерян, что не находит что следует сказать в данной ситуации. правда, ему и не нужно, потому что серьёзное выражение с лица луханя исчезает и он снова становится таким, каким его привыкло видеть большинство клиентов. - но мы с радостью подберём тебе кого-то другого на вечер. и сладко-сладко улыбается. к счастью в этот момент цзыи находит в себе силы отрицательно покачать головой. он молча удаляется из кабинета лу. на очередном шикарном банкете он появляется в паршивом настроении, поэтому сразу же направляется к столику с шампанским. ему нужно что-то, чтобы отвлечься от мыслей в своей голове, от собственного беспокойства, потому что цай не отвечает ему уже вторые сутки, а к тому же сегодня он работает и мало ли что... когда цзыи выпивает неизвестно какой бокал шампанского - он бросил считать после одиннадцатого - которое на вкус сегодня не больше, чем кислота и выдохшиеся пузырьки, отец находит его. вцепляется пальцами чуть выше локтя и тянет за собой, при этом умудряясь бормотать сквозь улыбку, достаточно громко, чтобы цзыи его слышал: - мистер чжан здесь. будет очень невежливо с нашей стороны, если мы не поздороваемся, - цзыи только закатывает глаза. как же, мистеру чжану ни холодно, ни жарко от их приветствий. это только его отец одержим стремлением заключить с ним сделку. мистеру чжану же на это наплевать, цзыи уверен в этом. говорят, что чжан исин держит руку на пульсе у многих вещей. некоторые говорят, что у слишком многих. другие уверены, что большая часть из того, что он делает совершенно незаконна и требуется расследование. но это конечно же все только приглушенный шепот в спину на безопасном расстоянии. когда чжан стоит к ним лицом, они натягивают улыбки и делают вид, что искренне счастливы его компании. однако, мистеру чжану наплевать на все эти кривляния, большую часть таких приемов он проводит в своих мыслях, а после уезжает ни с кем не попрощавшись. и чем ближе они подходят, тем сильнее сердце в груди у цзыи сходит с ума. и это вовсе не от волнения или же страха. пожалуй, причиной является спутник мистера чжана. в этот раз никаких голубых линз, пепельных волос и драных джинс. в этот раз выкрашенные в черный волосы, теплые карие глаза, маленькая точка родинки на щеке около скулы, приталенный костюм темного цвета и улыбка на губах. так и не поймешь настоящая она или же поддельная. этого цзыи так и не научился понимать в сюйкуне. но ему удаётся уловить кое-что настоящее: хватка на чужой талии становится сильнее и кунь морщится. правда это выражение выскакивает буквально на секунду, после снова сменяясь улыбкой. - мистер чжан, - его отец протягивает руку, цзыи совершенно не слушает то, что старик говорит. его взгляд неотрывно прикован к сюйкуню, который всё еще ни разу не посмотрел на него. а когда их взгляды сталкиваются, то выражение на чудом лице становится виноватым. сожаление прописано на нем очевидно. ван лишь качает головой и мягко улыбается, показывая, что все нормально. - цзыи! - раздается требовательный голос его отца и парень наконец отвлекается от цая, он вертит головой по сторонам, замечая, что отец успел отойти довольно далеко и теперь стоит где-то у него за спиной. цзыи мучительно краснеет, понимая, что неизвестно сколько времени провел стоя перед исином и кунем, пожирая глазами второго. он кланяется, поспешно бормочет извинения и спешит удалиться. потому что взгляд, который бросает на него исин, прибивает к земле. остаток вечера ван занимается тем, что следит глазами за исином и сюйкунем. наблюдает за тем, как они перемещаются по залу, как отвечают на обращенные к ним приветствия, как исин говорит с какими-то неизвестными ему людьми, а кунь-кунь всё это время стоит возле него. откровенно говоря, у него и нет выбора, потому что крепкая хватка на его талии остаётся неизменной. кому-то может показаться, что рука, лежащая на тонкой талии, совершенно расслаблена и не причиняет ни малейшего дискомфорта, но это совершенно не так. цзыи догадывается об этом по тому, как кунь кусает нижнюю губу, думая, что его никто не видит, что все настолько заняты друг другом, что совершенно не обращают на него внимания. в один из таких моментов его ловит исин, который разворачивается к нему, проводит большим пальцем по страдающей плоти и заставляет перестать это делать. чжан поворачивается к своему собеседнику и растерянно улыбается: - извините нас, но нам нужно отлучиться, - и совсем легко кланяется, его собеседник поступает также. исин уверенно направляет сюйкуня в сторону уборных и цзыи направляется за ними. потому что что-то внутри него шепчет, что ему нужно быть там. что он увидит то, что многое объяснит. - мне больно! - слова, сопровождающиеся легким вскриком, и ван хочет уже вмешаться, но он останавливает себя и лишь выглядывает из-за угла, за которым он стоит, наблюдая за парой, что замерла напротив зеркала. рука исина крепко сжата на предплечье цая и цзыи совершенно уверен, что молочно-белая кожа уже покраснела под чужими пальцами. - какого черта? - голос у исина низкий и больше похож на рычание. но его лицо не выдает ничего, оно все такое же безмятежное и светлое. кунь вскидывает голову и смотрит ему в глаза, дуэль их взглядов не продолжается долго. - какая тебе разница, я не вещь и уж тем более не принадлежу тебе, - слышится хлопок. цзыи снова выглядывает из своего укрытия и замечает вскинутую руку исина, то, что голова цая теперь повернута в сторону, несколько прядей упали ему на глаза, закрывая их. исин жестко обхватывает его подбородок пальцами, заставляя смотреть на себя. - ты дорогая игрушка. моя игрушка. никогда не забывай этого, кунь-кунь. я плачу тебе. я владею тобой, ты меня понял? - пальцы на подбородке сжимаются сильнее. дрожащие ресницы, опускаются на глаза, закрывая их. по щекам текут слезы. сюйкунь еле заметно кивает. его действия вызывают на лице исина улыбку. он отпускает подбородок парня и отходит к раковине, принимаясь осматривать себя. - а сейчас ты пойдешь в машину и подождешь меня там, как хороший мальчик. и когда кунь разворачивается спиной к нему, чтобы отправиться выполнять приказ, исин ухватывает его за запястье и притягивает к себе. одна рука опускается на талию парня, прижимая его ближе к чужому телу. вторая на покрасневшую щеку. исин склоняется ниже. настолько, что теперь они касаются друг друга лбами. и цзыи чувствует, что он не может оставаться здесь. ему нужно поскорее убраться отсюда. как можно дальше. куда-то, где всё это не сможет настигнуть его. цзыи старается не думать об этом. но не может выбросить картину из головы: губы напротив друг друга. настолько близко, что они наверняка чувствуют чужое дыхание на своей коже. поддайся чуть вперед и расстояния совсем не останется. и он ушел раньше, чём всё это закончилось. бог знает, что там было дальше. он знает, что его дом не лучшее место, чтобы прятаться от всего остального мира. что там нет никакой приватности и безопасности, но ничего лучшего он придумать не может. слишком разбит. цзыи чувствует себя так, словно он картонный персонаж, попавший под дождь. кажется, что еще немного и он то ли порвется, то ли совсем потеряет форму. на следующий день цзыи узнает, что у некоторых людей слишком длинные руки, которыми они могут дотянуться до кого угодно. нужно только приложить правильную мотивацию. и нет мотивации лучше, чем денежная. человеческая жадность никогда не дремлет и если где-то можно урвать кусок дополнительного пирога в дополнение к тому, что у тебя уже есть, то никто от него не откажется. вначале он даже не особо понимает, что происходит. потому что вчерашнее шампанское даёт о себе знать. голова нещадно гудит и ван прикладывает бутылку с холодной минералкой к своему лбу, чтобы облегчить боль. с бутылки взгляд соскальзывает на окно и он понимает, что совершенно не знает куда он едет. хотя так точно не должно было быть. потому что цзыи чётко знает пункт своего назначения. он ловит в зеркале заднего вида взгляд своего водителя и тот легко ему улыбается. а после сбрасывает на него бомбу: - мистер чжан хочет с вами встретиться. я лишь выполняю его просьбу. - и снова возвращается к дороге, словно ничего и не случилось. ван делает глубокий вдох и старается успокоиться. выпрыгивать из машины на ходу не очень хороший план. можно пострадать и ему не нужны громкие заголовки в газетах о сумасшедшем поступке, к тому же отец ему этого не простит. поэтому молодой человек только лишь делает очередной глоток газированной воды и прижимает бутылку к виску, наслаждаясь холодом, и тем как постепенно шум из головы исчезает и мысли проясняются. они приезжают к огромному комплексу океанариума и цзыи кажется, что это странное место для встречи, но у всех свои причуды, поэтому он только выбирается из машины, когда водитель распахивает перед ним дверь. и, откровенно говоря, он бы с удовольствием постоял на ступеньках, потянул время и выкурил бы парочку крепких сигарет, чтобы успокоить шалящие нервы, да только вот один минус он не курит и сигарет у него в карманах нет. поэтому приходится натянуть на лицо выражение совершенного спокойствия и толкнуть дверь, ведущую внутрь. внутри его уже ждут. женщина в строгом брючном костюме спешит ему на встречу. каблуки её туфель отдаются эхом от каменного пола. она поправляет очки и приветливо улыбается, после указывая куда-то себе за спину рукой. - прошу за мной. - и больше она не говорит ни слова. ровно до того момента, пока не доводит цзыи до высоких дверей из тёмного дерева. - вам сюда. и стучится, ждёт ровно пять секунд, а после толкает дверь, входя внутрь и у вана нет особого выбора кроме как последовать за ней. на протяжении всего пути у него в голове была только одна мысль: это место слишком пустынно. здесь буквально нет никого. кроме этой работницы цзыи никого не видел. и это начинает его напрягать, потому что с одной стороны приватность это хорошо, но с другой, она пугает его. он не уверен в себе и своих силах. в том, что у него получится сохранить лицо, стоя напротив мистера чжана. внутри только один человек. всё, что может видеть цзыи это его спина. потому что человек стоит лицом к большому аквариуму. ван видит прижатую к стеклу ладонь и почему-то начинает сомневаться в том, что его привезли на встречу с мистером чжаном. между тем женщина несколько раз кашляет, привлекая к себе внимание и стоящий возле аквариума оборачивается к ним и цзыи испытывает шок. потому что в нескольких метрах от него стоит сюйкунь. вот кого парень точно не ожидал увидеть. - я вас оставлю. - женщина склоняется в легком поклоне, она дожидается, когда сюйкунь кивнёт в ответ на её слова и удаляется, громко цокая каблуками своих туфель. цай снова разворачивается лицом к аквариуму, а цзыи подходит к нему, замирая на расстоянии метра, принимаясь осматривать кунь-куня. - это у него такой способ извиняться. он арендует это огромное место и просто позволяет мне провести время наедине с собой. иногда позволяет мне видеться с друзьями. исин считает, что этого достаточно. он стоит напротив огромного аквариума и вода изнутри отбрасывает на его бледную кожу голубоватую тень. в помещении достаточно темно и он в своей длинной шубе не больше чем тень. его руки прижаты к прохладному стеклу, а взгляд совсем как у маленького ребёнка, самое заветное желание которого сбылось. он не дыша наблюдает за морскими обитателями за толстым стеклом. цзыи опускает взгляд ниже с его лица на шею и чувствует как к горлу подкатывает тошнота. потому что на чужой шее почти что нет живого места. всё покрыто засосами и следами от зубов. ему не нужно складывает два и два, чтобы знать чьё это. сюйкунь убирает руки в карманы своей шубы и отходит от аквариума. он направляется в сторону стоящего дивана и цзыи шагает следом за ним, присаживается на корточки и заглядывает в наполненные слезами глаза. - ты с ним спишь? - срывается с его губ и он не уверен хотел ли он действительно сказать это, чтобы нанести ранение кунь-куню или же ему нужно сильнее расковырять гнойный нарыв. потому что осознание собственной влюблённости пришло к нему вчера в пьяном угаре. - это ведь моя работа. - сюйкунь пожимает плечами и усмехается, но, по тому как дрожат его губы в этот момент, как опускаются их уголки, как крепко он впивается пальцами в край дивана, цзыи понимает, что он врёт. больше похоже на то, что он сам себя старается убедить в этом. но этот лёд слишком тонок для того, чтобы выдержать его вес, именно поэтому цай и проваливается. цзыи закрывает глаза, делает глубокий вдох и как мантру повторяет про себя, что всё это несущественно. наплевать на то, что каждый вдох это стеклянная крошка в легкие, что каждый взгляд на чужие, наполненные слезами глаза, прямое попадание в его сердце. он не может расклеиться сейчас и здесь. может быть позже, когда он будет в безопасности своей комнаты с очередной бутылкой чего-то покрепче. он лишь только садится на диван и крепко обнимает сюйкуня, прижимая его к себе и позволяя рыдать себе в плечо. пока сам перебирает чужие волосы. и задаёт только один вопрос: - зачем? - in the name of love, - раздаётся дрожащим голосом ему в ответ. и это всё, что сюйкунь говорит ему на эту тему. больше они об этом не говорят. потому что всё это сидит занозой где-то слишком глубоко и кунь предпочитает оставить это там. он не хочет разбираться с этим и преодолевать это. ему просто хочется, чтобы всё закончилось, а если не ковыряться, то тогда и не болит совсем. именно поэтому цзыи отвозит его к себе, кутая в пушистый плед и отпаивает на протяжении всего дня какао. болезненно морщась каждый раз когда во время очередного чужого движения он видит ещё больше следов на бледной коже. каждая метка выбивает почву у него из-под ног и оставляет без дыхания на несколько минут, но он умудряется ничем не выдать своего состояния. или же ему просто слишком сильно хочется верить в это. а кунь-кунь сегодня слишком глубоко в себе, чтобы обращать внимание на окружающих и задавать вопросы. ничто не способно развеселить его, на его губах только бледная тень улыбки. он слишком глубоко и недосягаем ничем. неважно, что цзыи будет делать, он всё равно ничего не сможет изменить. именно поэтому он включает телевизор, пуская его шумом на заднем фоне, и позволяет цаю устроить голову на его коленях, сам же запускает пальцы в чёрные волосы, принимаясь перебирать пряди и иногда потягивать их у корней, массируя кожу головы. совсем скоро сюйкунь засыпает и цзыи остаётся сидеть в одной позе, не желая тревожить чужой сон. ноги довольно скоро затекают, а потом по ним бегут неприятные мурашки, всё тело буквально просит движения, сменить позу, усесться в что-то более комфортное и удобное, но он игнорирует это. лишь смотрит очередное бессмысленное шоу на экране телевизора, чтобы отвлечься от неприятных ощущений. и это помогает он сам не замечает, как настолько глубоко погружается в сюжет очередной драмы, что отрывается от неё, когда его щеки касается чужая ладонь. цзыи переводит взгляд ниже и натыкается на чужие заспанные глаза. сюйкунь несколько раз медленно моргает и видно, что он борется с собой, чтобы не закрыть глаза снова и не уснуть. ван подхватывает почти что ничего не весящее тело, заставляя цая схватиться руками за свою шею, и переносит сюйкуня с дивана на кровать, укладывая на неё и накрывая одеялом, кутая его словно маленького ребёнка. - засыпай. тебе не о чём волноваться. всё хорошо. - мягко, еле слышно шепчет он. а после позволяет себе маленькую вольность, наклоняясь и касаясь мягкой щеки губами. в какой-то момент цзыи срывается. он больше не может смотреть на то, как чужие глаза наполняются слезами, как те катятся по бедным щекам и срываются с кончика подбородка, находя свой конец где-то на пушистом пледе. это молчаливая истерика может продолжаться часами, пока сюйкунь не засыпает, измотанный и разбитый. на следующее утро он просыпается уставшим и цвет совершенно уходит с его лица. губы трескаются, а кожа становится сухой и шелушится. он больше не улыбается, не шутит и отвергает все предложения вана куда-то выйти. лишь отрицательно качает головой, а после накладывает огромный слой макияжа, потому что ему нужно работать и никто за него не выплатит его долго луханю. - как много ещё ты ему должен? - в один из вечеров интересуется цзыи, когда цай сидит на подоконнике у него в руках бокал красного вина, которое он ненавидит всем своим существом, но за неимением альтернативы глушит. они не живут вместе, но проводят по максимуму свободного времени, потому что цзыи просто боязно оставлять его одного. такого хрупкого и одинокого, со всей печалью мира собранной в глазах. ему кажется, что сюйкунь надломан и если его оставить наедине с собой, то это приведёт к необратимым последствиям. - я не знаю, - кунь-кунь пожимает плечами и делает очередной глоток из бокала. одно неосторожное движение и бутылка так близко стоявшая к краю подоконника летит вниз. они молча смотрят на то, как красная лужа растекается по кафельному полу. и цзыи на минуту кажется, что сюйкунь заворожен этим слишком сильно. - в конце концов, они никогда не говорят тебе сколько ты им должен. просто напоминают, что ты не сможешь уйти от них, если не расплатишься. ещё говорят, что часики тикают и красивые мордашки перестают быть такими, что ведёт к тому, что они начинают приносить меньше прибыли, а балласт никому не нужен. и снова отворачивается к окну, смотря на ночные огни города. обнимает свои колени и оставляет бокал, который цзыи спешит поскорее убрать, хватит на сегодня разбитой бутылки. ему очень хочется, чтобы разлетевшееся по полу стекло к счастью, но что-то внутри продолжает нашептывать ему, что ничего хорошего из этого не выйдет. цзыи едет к луханю. снова. здание его агентства всё ещё высокое и помпезное. от этого тошнит. от этого хочется поскорее убраться, только цзыи не позволяет себе поджать хвост и убежать. он нажимает кнопку на панели лифта и снова поднимается вверх. все заканчивается там, где и началось. это мысль вызывает усмешку на губах. у него болит голова. он не знает точно сколько уже не спал нормально, потому что у него дома эфирное создание, за которым нужен глаз да глаз. ван нередко находил его с остро заточенным ножом в руках или же возле открытого окна. благо его рефлексы позволяли ему сорваться с места и предотвратить катастрофу. сегодня он уехал оттуда только на пару часов. пока у куня работа. пока он будет находиться в обществе, в котором уж точно не подумает творить глупости. отец будет недоволен тем, что он собирается сделать. с одной стороны уж точно, с другой он будет радоваться тому, что его сын ведет себя как и остальные дети богатых родителей. и ему будет теперь на что пожаловаться другим родителям чьи дети только достигли своих двадцати с небольшим, а учитывая то, что цзыи совсем не знает сколько он собирается выложить, то он просто уверен в том, что это трата денег влетит ему в копеечку. при чём в довольно круглую и его отец явно придёт в восторг. потому что никто из детей его друзей так безрассудно - а самое главное много - не выкидывал денег на ветер. это, конечно же, в его понимании. в представлении вана это было необходимое действие. он больше не мог так. невозможность помочь самому близкому человеку убивала и его изнутри. то, что он совершенно ничего не может сделать, чтобы вытащить цая из его пучины доводило самого цзыи до ручки. и он частенько проводил вечера, вцепившись в собственные волосы. потому что совершенно не мог придумать выход из сложившейся ситуации. пока не пришёл к тому, что ему стоит взять всё в свои руки. сделать то, что сам сюйкунь не может, а потом отправить его как можно дальше, чтобы он никогда больше не возвращался сюда. в эту жизнь, где всё причиняло ему боль. лухан тяжело вздыхает и смотрит на него из-под нахмуренных бровей. он встаёт из-за своего стола и подходит к окну, поворачиваясь к цзыи спиной. - зачем? что скажет твой отец? - во имя любви. я готов сделать это во имя любви. а отец обрадуется тому, что я стал спускать его деньги, ведь именно этого он от меня и требовал. - во имя любви, да? - лухан усмехается и отходит от окна, чтобы снова опуститься в своё кресло. - во имя любви, которая навсегда так и останется односторонней, которую ты никогда не сможешь показать ему и не получишь на неё ответа? во имя этой любви? хань запрокидывает голову и заливисто смеётся. цзыи кусает губы. он чувствует себя слишком неуверенно здесь. нервозность так и скользит в каждом его движении. - он мне ничего не должен. - буквально выплёвывает лухан. и это фраза заставляет мир цзыи перевернуться с ног на голову, потому что теперь всё становится ещё запутаннее, чем было до этого и он не уверен, что вообще что-то понимает. но прежде чем он задаёт вопросы, лухан снова продолжает. - это скорее уж я на него работаю, чем он на меня. а потом закрывает лицо руками и опускает плечи. весь он как-то сдувается и становится меньше чем есть. цзыи с удивлением наблюдается за переменой в старшем, потому что за всё время, что они знакомы, он никогда не видел лу таким. - черт бы побрал этого исина с его непомерной заботой и длинными руками, которые он много куда засунул. а теперь вот мне приходится всё это расхлёбывать. когда цзыи наконец выходит из кабинета лухана, то за окнами давно потемнело. но ему наплевать который сейчас час. голова пухнет от того, что он услышал, новая информация не хочет усваиваться и укладываться как ей и положено по полочкам. всё происходящее кажется фарсом. одной большой комедией, которую поставили неизвестно по чьему сценарию и неизвестно зачем. он долго мнётся перед дверью в собственную квартиру, крепко сжимая в руке ключи и не зная, что делать дальше. он настолько крепко сжимает ключи, что те впиваются ему в ладонь, оставляя на ней следы от своих зубчиков. он открывает дверь и заходит внутрь, замирая в коридоре. в квартире темно и тихо. свет нигде не включен. цзыи переводит дыхание, значит, сюйкунь ещё всё не вернулся. у него будет немного времени на то, чтобы всё обдумать и прийти в себя. или же хотя бы сделать вид, что всё в порядке. он скидывает ботинки и приходит через гостиную к ванной, дверь которой почему-то оказывается закрыта. носки промокают от обилия воды, сочащейся из-под двери. цзыи налегает на неё со всей силы и выламывает с громким звуком. щёлкает выключатель, ослепительный свет заливает белое помещение. цзыи осматривает его. он выходит из ванной и снова идёт в коридор, надевает ботинки, не думая о том, что его носки насквозь мокрые и выходит, тихо прикрывая за собой дверь. на лестничной клетке он прислоняется затылком к стене и до боли стискивает зубы. достаёт из кармана телефон и набирает номер луханя. *** под тяжёлыми, тёмными облаками мистер чжан последний, кто касается бледной щеки. он гладит кожу пальцами, касается родинки. крышку гроба закрывают и забивают. мистер чжан первый, кто кидает горсть земли на опущенный в могилу гроб. цзыи может только со стороны наблюдать за происходящим.