Вэлсон

ГЛАВА 13

Джея открыла дверь, ведущую в спальню, где безумно улыбался Чонгук с белой пеленой, покрывающей его зрачки. Трясущими руками поджег сигарету, выдыхая дым сквозь прокусанные с ранами губы. Для девушки было не в новинку видеть его разбитым или страдающим, дьявол страдал постоянно, ненавидя свое существование, в нем находилось столько личностей, которых понять невозможно. -Хотел показать, как ты сломлен? - подняла пустую бутылку дешевого виски, вновь бросив ее на пол, присела на край постели. - И зачем? Я не могу желать тебя вечно. Чонгук не слышал или делал вид, что не слышит, не замечая присутствия Джеи в комнате, совсем близко, на расстоянии руки от него. Молчание не могло длиться долго, он заговорил: -Знаешь, почему никто мне не помог? Почему никто не решился помочь своему создателю? -Я не знаю, - в отличии от Ен Хи, с которой делился обо всем Хосок, Джею никто не посвящалась, она витала в догадках. -Демоны ужасно влюбчивы, они с садистическими нападками относятся к своему предмету воздыхания, фамильяры недолговечны, они умирают, как обычные люди. Влюбляться в существо, дарующее твое дальнейшее существование запрещено, невыполнение или обход правила карается смертью. Демон больше не переродится, будет стерт со всех путей жизни. -И ты убивал? - Джея решила, что Чонгуку нужно выговорится. -Я никогда не задумывался о содеянном. Нарушавшие правило жестоко карались рыцарями ада или лишались фамильяра, но демоническим сущностям невозможно прожить без него долго. Сосуд начинает трескаться, саморазрушение не остановить сменой тела, начинает разлагаться душа, - опять Чонгук замолчал, хрипловато спросив еще раз: - Так хочешь услышать почему никто не осмелился мне помочь? -Ты так ужасен, кто решит помочь тебе, но может в Аду, так и нужно добиваться восхищения и уважения, пакостями? -Твоя симпатия ложь, я связал себя и своего фамильяра, заключив души в браке, испытываемые эмоции и чувства не изменяются, - рука с сигаретой зависла в воздухе. Чонгук подозрительно умалчивал, словно его окутывали неприятные воспоминания, избавиться от которых у него нет ни сил, ни желания. Пару минут пусто поглядывал в одну сторону, не моргая и не перемещая зрачки, при шорохе разворачивал голову, навостряя слух. -Я был так погружен в свои недостижимые цели... никто не пожелал спасать дьявола, нарушавшего собственные уставы. Расправлялся со всеми, кто становится подозрительно близок к фамильяру, переходил грань между "быть тенью" и "стать частичкой его жизни", но я такой же прогнивший изнутри, самое истинное зло, ибо наплевал и совершил самый ужасный обряд. Теперь, Джея, как бы ты не переродилась, ты будешь постоянно влюбленно смотреть на меня. -Чонгук, это самое необычное признание в любви, которое я могла слышать. За что ты себя так винишь? За слабость? - он выглядел так жалобно, практически свернулся в комочек посреди постели. -Ты человек. -А ты? - Джея решила списать на бред, произносимый из-за наркотической ломки. - Я и так наслышана тобой же, какое ты зло, а все зло любит шоколадные тортики с обильным количеством крема? -Твое тело слабо, оно может сломаться пополам, как спичка, - Чонгук приподнялся. - Прекрати об этом думать. Раздражает уже, прекрати жалеть меня. -Это из-за наркотиков? - на полу были разбросаны иглы. -Нет. Я столько вколол от чего на ногах не держался. -Демоны так влюбчивы? - Джея встала с кровати, Чонгук невольно подползая к краю попытался взять за запястье, он ничего не видел и ожидаемо промахнулся. -Да. Девушка поставила миниатюрную сумку на пол, достала из пустого шкафа ватное одеяло, она сама принесла его сюда, чтобы ощущать хоть какой-нибудь уют. Легла на кровать, Чонгук, свернутый комочком, как малыш, подполз к ней, расположившись рядом. Джея укрыла одеяло его и себя. -Я же обещала, что побуду с тобой, - запустила руку в смольные волосы, аккуратно перебирая прядки. Чонгук уснул, обретая покой в сознании, восстанавливал силы, Джея способствовала его быстрому восстановлению, она, сама того не понимая, была, как спасательное лекарство, в котором так нуждался дьявол. Так и проходили дни, потом недели, а за ними и месяца. Хосок однозначно стал ближе с Ен Хи, девушка больше и не вспоминала о их первой встрече, как он украл ее пломбирный торт, перепутав коробки. Купидон продолжал любить Ен Хи, благодаря частому восполнению человеческих чувств. Бог любви отбирал эмоции, а дьявол поглощал душу, их дуэт вновь блуждал в отдаленных частях городов. Окружалось подозрительное спокойствие, никто из небесной стражи и старейшин и не решался останавливать Чонгука и исключить его общение с их лучшим учеником. Афродита давно не появлялась, покой настал не только в душе дьявола, но и вокруг. Ен Хи заседала в кафе Хосока, здесь она могла завтракать, обедать и ужинать бесплатно, и грех было не воспользоваться данной возможностью, сбегая с пар, брала с собой Джею, только вот ее подруга выглядела не как прежде. Ее состояние настораживала больше всего. Чем чаще она удерживала Чонгука в уезде, не давая его истинной сущности выбраться наружу, тем больнее ей становится. Или же причина сокрыта не в этом? Джея прятала шею, не давала никому прикоснуться к ней, даже случайно, пока Ен Хи не упросила Хосока держать ее за руки, чтобы понять масштаб возникшей проблемы. Как и предполагалось догадливой Ен Хи вся шея Джеи была садистски искусана, гематомы полностью покрывали кожу до ключиц. Если бы это были легкие укусы в порыве страсти, то не оставалось бы глубоких насильственных следов от клыков, говорящих сами за себя. Чонгук целенаправленно вонзался в шею своего фамильяра, прицепившись, как клещ, к ее шее. Некоторые укусы были сделаны в разный период, но в одно и то же место, они больше всего были окружены нескрываемой краснотой и болели сильнее остальных. Джея отдернула ладонь Ен Хи, поправив одежду, ответив вполне ожидаемо: "Не нужно за меня беспокоиться". Беспокоиться, как раз и нужно было. Дьявол жаждал крови, дай ему волю и весь город утонет в кровавой реке. Он лакомился своим фамильяром, моментально приводя себя в прекрасное состояние, забывал, что Джея человек и не способна никак регенерироваться. Ен Хи была обеспокоена больше, чем Джея, ее близкий друг угасал на глазах, пока кожа не стала сравниваться с оттенком фарфора, любой свет или ярость давали шипящие возмущение. С последнего момента, как Ен Хи и Хосок несомненно сблизились прошло больше шести месяцев, и все также ничего не происходило. -Эти небесные олухи настолько олухи, что их не волнует, что творит Чонгук? - жаловалась Ен Хи, пихая ногой Хосок, отвлекая его от подписания документов, связанных с кафе. -О чем ты? - поправил переносицу на очках. -Ты, купидон, реши самую главную проблему и избавь Джею от садиста, - Ен Хи так часто прокручивала испытываемую боль при каждом укусе и никак не могла успокоиться, несправедливость всегда терзала ее. - Я ее почти не вижу. -Он видимо обращает ее, - Хосок, как пчела-труженица, был спокоен, работал и работал, выполняя обязанности в кафе, и в задачах Бога любви. - Прекрати так смотреть. Испепеляющий взгляд. Ен Хи сердилась и стала похожа на разъяренную львицу. -Что значит обращает? Если только в прах! Хочет ее с лица земли стереть? Тогда идет прямиком к мечте! То ли жалобы Ен Хи были услышаны, то ли судьба выстроилась данным ходом и даже измененное прошлое не может изменить будущего, события будут идти предначертанным путем. Ночью Хосок проснулся в холодном поту, его глаза неистово горели золотом, переливались и мерцали. Он рукой беспокойно стал нащупывать Ен Хи, а она, прищуриваясь, возмутилась: -Выключи свои глаза, прям в лицо мне... Хосок поднялся с кровати и направился к балкону. -Ты куда это? - она встала и поплелась за ним, укутавшись в плед, как в кокон. - Хосок! -Горы печали. Ты их помнишь? -Да. Ты же рассказывал, и к чему говоришь об этом? - громко зевнула. - Пошли спать. Завтра полетаем. -От этого места излучается кошмарная энергетика, наполненная только тьмой, - его сердце готово было выпрыгнуть из грудной клетки, а беспокойство не оставляло. - Ты мне недавно жаловалась, что Афродита бездействует, как и Оракул, как видишь они готовили свой план. -Новые питомцы дьявола? И чем их боятся? -Мне нужно разобраться во всем, ты остаешься в стенах квартиры, под оберегами ни одна нечисть сюда не проберется. -Я с тобой! - Ен Хи быстро откинула плед, стоя в пижамном костюме с маленькими купидончиками. - Полетели! -Ты не летишь! - нахмуренные брови, яркая радужка глаз. -Как не лечу? Что это еще за "извините авиалинии Чон Бог любви Хосок отказываемся брать вас на авиа борт"?! - Ен Хи скрестила руки на груди. - Я лечу. -Надеюсь, если тебя убьют, ты не воскреснешь через 100 лет. Чонгук практически был зажат над краем пропасти, громко хохотал, выплевывая кровь, в руке, по которой образовались красно-алые подтеки, держал знакомое копье. -Вы решили сбросить меня? Как безбожно! - окруженный со всех сторон архангелами, практически свалился на одно колено от давки серебром, но продолжал стоять. -Какое же ты имеешь право говорить о безбожье? - высказала Афродита. - Тебя нельзя уничтожить и остановить твои деяния также невозможно, чтобы твое дальнейшее существование потеряло смысл мы не станем скидывать тебя в горы печали. -Есть одно, что я очень люблю... я так страдаю без этого, - Чонгук насмехался, он сильно насмехался, в любой момент был готов в очередной раз исчезнуть или вернуться в Ад, куда божествам вход запрещен, как и живым, закрыт в загробный мир. - Это шоколадные торты, если вы скинете их все сюда, я не смогу дальше существовать. Хосок с широкими крыльями появился чуть дальше, чем слышались голоса. -Будь тут. Я не хотел брать тебя, - Ен Хи приходилось поднимать голову, чтобы посмотреть на него, в преображении купидона он был выше, чем обычно. - Оставайся тут. Любопытная Ен Хи, конечно, не осталась сидеть в засаде, а медленно пробралась и с большим интересом начала наблюдать. Чонгук махнул копьем, кинул злорадскую усмешку, добавив: -Вы забыли, что находитесь на моей теории, - раны на его теле заживали за считанные секунды. - Если и вздумали сбросить меня, то это неразумно. Его легкий взмах повалил большинство ангелов, сдерживающих цепи. -Надоели с серебром, оно мне уже так наскучило, - дьявол позевывал, хотел вернуться обратно в постель. - Поиграли и хватит, я размялся. Афродиту раздражала его самоуверенность, она так и желала стереть его самодовольство и поскорее. -Хосок, ты не был приглашен на вечеринку? - Чонгук практически пожал руку товарищу, но Хо сторонился, осматриваясь вокруг. - Я сам удивлен, что стал главным гостем. -Что вы делаете? - Хосока никак не поставили в известность, он не знал о внезапном нападении на дьявола. - Вновь безуспешные попытки? -Хосок, ты перестал быть преданный небесам и Создателю, заключив союз с Сатаной, - заявил один архангел, его крылья обвились мертвыми ветками, выползающими из земли. Афродита воспользовалась отвлечением Чонгука на ненавистников и подготовила главную ловушку. Джею держали на краю, вот она могла умереть безвозвратно, девушка вся тряслась, но не обливалась слезами, а испуганно осматривалась. -Так вот, о каком смысле моего существования вы так говорили. Можете сбрасывать. Я пробыл долго в клетке, чтобы подумать о себе и понять, что не был никогда ни в кого влюблен, кроме, как в свои идеи, - Чонгука так забавляли попытки ему насолить или сделать как-то неприятно, не понимал, в чем заключается их цель. Вот только Джея не поверила в его правдоподобные речи, только она видела дьявольские влюбленные глаза, самую незаметную заботу, пытаясь без слов выразить чувства. Несводимые укусы прекратились, как только девушка настолько была измождена, что не вставала с постели. Чонгук остановился, произнеся в качестве извинений: "Твоя кровь настолько сладкая, от чего я не могу прекратить". Он соврал, когда сказал, что совсем не сладко, это было настолько приятно, что он желал искусать при первой встрече не только губы. Ен Хи сделала еще один шаг, пошумев рядом лежащим камнем. Хосок обвернулся, а девушка светила улыбкой во все зубы, атмосфера, витающая вокруг, напрягала. -Я же сказал оставаться, - свирепо прошипел Хосок, Ен Хи и не ожидала, что купидончик умеет выставлять свои клыки. - Почему ты вышла?! -Любопытство взяло вверх, - честно призналась. - А чего это Джея уже на краю? Кошмар... я же сказала, что близкое общение с Чонгуком доведет ее до смерти. -Та самая дама, которая довела старейшин, - Афродита обратила свой взор на Ен Хи. - Давно же я тебя не видела. -Я хотела не увидеть вас больше никогда, - тяжко выдохнула. - Вы будете дальше вести со мной беседу, пока Чонгук благополучно сбежит? Афродита в панике повернулась, дьявол стоял на том же самом месте, направленные стрелы с божьими печатями были направлены на него, рана от данного оружия нанесет ему непоправимый вред, если еще и не запихнет обратно в клетку, откуда выбрать практически нереально. -Хосок, если я перерожусь через 100 лет, то ты обязательно дождись, срок не волк, в лес не убежит! - Ен Хи так быстро рванула в сторону обрыва, чтобы прихватить с собой Джею, только через легкие намеки глазами, они придумали план побега, но Бог любви был разозлен подобным поведением девушки и не желал оставаться в неведенье. Ен Хи благополучно врезалась со всей силой в грудь Хосока, появившегося на ее пути: -Что ты тут появился? - он схватил за руки и не отпускал. - Отпусти, я же феникс. -Только не для гор печали, - купидон почти закинул ее на свое плечо, чтобы утащить и сковать цепями, но Ен Хи такая девушка, которая любые веревки зубами разорвет, а цепи выдернет из стены. Чонгука продолжал веселиться, все происходящее напоминало ему цирковое шоу, где он главный выступающий зверек. Афродита не из тех, кто отличается благородием и милосердием, ради защиты правил и равновесия готова пожертвовать несколькими людьми ради блага остальных. Приказ был отдан. Джею без любых предупреждений пихнули в ущелье гор печали. Чонгука зажали к углу, ожидая, что он исчезнет, флиртуя, подмигнул Хосоку, отбросив копье, прыгнул вниз. Сердце Ен Хи замерло, она видела, как ладони купидона перестали сжимать ее руки, она невольно спросила: -Это все? - на лицах архангелов читалась победа, настоящая победа над злом, но не в лице девушки-феникса. -Хосок, мне жаль, но вернутся и служить небесам ты больше не можешь, - слова Афродита звучали совсем безразлично, ей не было жаль, она выполняла приказы. Купидон, лишенный своей задачи, умирал, и Хосок сейчас прекратит свое бесконечное существование. Он аккуратно запихнул Ен Хи за свои крылья, словно защищая от неприятностей, но защита была необходима ему. Хо закрыл глаза, смело принимая наказание. Да, он виноват, виноват в том, что в черной измученной душе увидел человека, увидел не только плохие стороны. Дьявол никогда не был глуп и не позволил так легко сдаться или умереть фамильяру. Если и Чонгук умер, это бессмысленно, жизнь купидона заканчивается. Ен Хи слезно била мелкими кулаками в его спину, повторяя: -Вот же, олух небесный, умереть решил?! Я хоть восстановлюсь, а ты нет! - продолжала дергать его еще и за крылья, желая хоть каплю внимания перед смертью. - Для чего ты добивался моего признания в любви, что так легко умереть и оставить меня одну? -Прости, Ен Хи, я никогда не хотел так поступить с тобой, - Хосок отбросил лук и стрелы. - Если моей смерти требует Совет, я умру, но мир никак не изменится от этого. Огромный дракон, вылетевший из пропасти гор печали, с небольшой высоты отбросил Джею, разжав когти, аккуратно приземлившись на участок земли. Архангел, целившийся в сердце купидона, был пронзен насквозь острым копьем с острием по двум сторонам, когда цель была уничтожена, оружие вернулось в окровавленном виде к хозяину. Он облизнул с клинка ангельскую кровь, сверкая ярко-красными глазами с вытянутыми зрачками, острые когти скрипуче прошумели, когда прикоснулись к копью, взмахи крыльев были настолько силы, что поднимали пыль. Джея увидела настоящую ипостась Чонгука до момента, как он опять не вернулся в более человеческий вид. Во время падения дьявол обратился, словив фамильяра крепко когтями. -Хосок, надеюсь, ты не успел еще соскучиться по мне, - шипел по-змеиному, язык был раздвоен, рога так и показывались с хвостом. Чонгук напоминал того самого забитого дьявола, который лежал на кухне в поиске жертвы и приостановленной трансформации. Сейчас он был в полном контроле своего разума. -Ангельская кровь очень приятная, я хочу еще, - громко рассмеялся, шагая на встречу Афродите. - Я же сказал, что меня не провести. Чонгук наклонился к Джее, рухнув почти на колени, привязанность к фамильяру делала его только слабее, но он не был зациклен на внимании, которое ему так сейчас все вокруг оказывали. Поднял когтями серебряный крест на цепочке, девушка до сих пор его носила и не снимала. -Я спрашивал у тебя во что ты веришь, ты ответила, что веришь, как в Дьявола, так и в Бога, - серебро жгло его ладонь, вновь подозрительное молчание. -Я не понимал к чему ты говоришь, опять ничего не понимаю, - Джея убрала его ладонь с креста, вокруг них образовалась темная дымка, не дающая пробраться в близь. - Так и знала, что ты прыгнешь следом. Чонгук поднялся, собирая закончить с ангелами, девушка ухватилась за его запястья: -Мне нравится быть прикованной к тебе, даже, если ты дьявол. Очередная самодовольная ухмылка. Чон подкинул купидону брошенный лук и стрелы. -Ты знал? - Хосок словил, а Ен Хи быстренько убежала, утащив Джею в более безопасное место. - То, чего ты так боялся сбудется? -Не люблю, когда ты оказываешь правым, - Чонгук подтянул обратно копье. - Спихнешь меня с края. -Я? - Хосок чуть ли не умер со смеха, и о чем только просит это истинное зло. О добровольной смерти? Упав с края в пропасть ущелья гор печали, уже никогда не сможешь выбраться, твоя душа исчезнет, растворится, как будто ее никогда и не существовало. Постановочная борьба выглядела довольно реалистичной, Хосок загнал Чонгука на край, он упирался за копье, выглядя спокойным, как лань, смерть никогда не беспокоила его, он и так мертв, а умереть еще раз не стоит ему ничем сложным. -Эй, купидон, улыбайся почаще, - кровь капала из-за рта, стрела, выпущенная Афродитой, попала в сердце, все тело пленило, пошевелиться было невозможно, вместе с копьем он рухнул вниз без эффектного появления, как с Джеей. Богиня красоты и любви ощутила, как душа сатаны была пленена в клетке или же уничтожена, подняв мертвых архангелов, она пропала, оставив Хосока стоять на коленях у обрыва. Больше он никогда не видел ни ее, ни тех ангелов. Темный туман рассеялся, дьявольская энергетика отпустила горы, проявился первый лучик света с рассветом. Джея не ощущала ничего, кроме опустошения, она с Ен Хи направилась к купидону. -Хо, скажи, что-нибудь, - он не реагировал на слова, девушка пихнула за плечо: - Скажи же что-нибудь. Хосок бросил взгляд на крест на шее Джеи и безмолвно опустил голову. Вэлсон утопал в ярком свете, только вот в кафе купидона под названием с французского перевода "Безумно влюбленный" шторы были плотно закрыты. Джея около десяти минут мешала сахар в латте, пока не сорвалась и не налила в стакан водки, содержимое выливалось через края. Ен Хи забрала бутылку алкоголя. -Как же громко... - голоса не давали покоя Джее, хотелось закрыть все зеркальные поверхности. -Хосок, может ты хотя бы сейчас что-то скажешь? - Ен Хи уставилась на золотые глаза, а купидон продолжал молчать, так и не сказав ничего, как вернулись с горы. Собрался со всеми мыслями и начал говорить: -Джея, крест на твоей шее позволяет тебе до сих пор находится здесь, а не отправится следом за Чонгуком. Ты, как фамильяр, при смене его измерения по теории обязана была переместиться. -Я его не слышу, не чувствую, не понимаю, где он, его нет, куда я могу переместиться? - отодвинула стакан с латте и водкой. - Говоришь, если я его сниму, то исчезну туда, где он? -Ты и из этого мира пропадешь, только я и Ен Хи будем знать, что ты существовала. Тебе чудом удалось избежать падения в горах печали, но это исказило твою душу, ты уже мертва. Мертвым нужно находится в загробном мире, но никак среди живых. Заплаканное лицо Джеи изменилось, Ен Хи насторожилась. -Что ты удумала? - беспокойство ее не отпускало. -Мне будет важно, если вы будете помнить меня, но я вовсе не знаю, как жила до встречи с Чонгуком, - промелькнула улыбка. - Не все плохие, оказываются плохими. Тень, пугающая меня, оказалась не страшной и не пугающей, она оберегала меня. И раз я фамильяр сатаны, не буду противиться судьбе. -Джея! О чем ты сейчас сказала? Что за прощальная речь? - Ен Хи хотелось то плакать, то смеяться, но никак не погружаться в истерику и реветь без остановки. Хосок каждый раз прокручивал мысль, как Чонгук внезапно вернется в клетку, как он вновь останется один без окружающих друзей. Дьявол стал ему другом, единственным другом за бесконечность одиночества, споры были забыты и разногласия тоже. Теперь же купидон не один, Ен Хи с ним, она наполняет его жизнь не только яркими красками и воспоминаниями, как хорошими, так и плохими, если взять то, как девушка стукнула его статуэткой купидона, когда глупенький Хосок опять повелся на советы Чонгука и пробрался в ее комнату. -Прости, что не закончу с тобой архитектуру, я так хотела быть ближе к тебе, но не смогла, - Джея крепко обняла Ен Хи, как на прощание, простояв так около двух минут, она отошла и сорвала с себя серебряный крест. Черные пары рук из тьмы, захватили ее тело, утащив за собой. Ен Хи старалась улыбаться и стряхнула слезинку, как со своего лица, так и с лица купидона, проговоря: -Не печалься, Бог любви... - она не удержалась и заплакала. Фотографии, где была Джея исчезли, из воспоминания других людей она также пропала, у ее родителей, словно, никогда и не было дочери. Комната в общежитии была наполнена только вещами Ен Хи. Париж. Через десятки лет. Хосок оставил заботы купидона, окунувшись в жизнь человека вместе с Ен Хи, он и она так и не постарели, их жизнь остановилась, Вэлсон стал городом их общих воспоминаний, они редко говорили о прошлом, Хо оставил кафе, основав его в новом месте при помощи архитектурных способностей своей женушки. И не верилось, что он может быть женат и слово "брак" будет таким реальным. -Я никогда не бывал раньше во Франции, только по словам Чонгука, он любил покупать здесь шоколадные торты, - заявил Хосок. -И почему мы раньше не приехали? Вроде, ты богач и денег у тебя пачками, хорошо, что дьяволенок сделал крупные запасы, внес вклад в наш удачный бизнес, - деньги, лежавшие в квартире дьявола, были взяты, не будут же они валяться без дела в пустом помещении. -Ен Хи, ты везде находишь положительные стороны, - сделал глоток латте, которое принес официант, и скривился. -Ты чего? - поднесла напиток к носу, от него несло водкой. - И кто это так вздумал пошутить? -Ой, как неловко, видимо кружечками ошиблись, - бледная рука сменила стаканы местами, мужчина отодвинул стул и присел за стол. - О чем воркуете, голубки? Хриплый прокуренный голос, но не узнать красноватый отблеск было не сложно. Перед ними сидел Чонгук, попивая свой наилюбимейший напиток. Хосок приоткрыл рот и не мог ничего ответить, сказать и выразить, у Ен Хи нашлись вопросы: -Где Джея? Вспомни человека, и вот он, как говорится, Джея поставила на небольшой стол горячий чай с ароматом мяты. -Нужно было садиться за столик, где четыре человека поместятся. -Что ты стесняешься, можешь сесть на мои коленки, если тебе мало место, - Чонгук посмотрел на нее, нахмурив брови. Оставалось много вопросов, где они были все это время, как давно выбрались из плена, но отпадали за небольшим столиком в Париже. Их история не окончилась, а продолжает идти своим чередом без участия чужих глаз. Конец.