Колоссально нравственно страдать

Влюбленность с первого взгляда очень сраная и неправильная вещь. Очень мерзкая и разъебывающая. Настолько разъебывающая, что у Го Чэна тряслись руки и неприятно кололо в желудке всю ночь после той самой вечеринки для старперов. Он честно пытался отвлечься, заперевшись в комнате, включил музыку в наушниках и даже сделал несколько упражнений для разминки, но его не отпускало. Перед глазами будто наяву то и дело маячили раскрытые, слегка влажные после поцелуя губы Цзи Ли, и единственное, что он мог сейчас делать — страдать. Колоссально нравственно страдать. Страдал Го Чэн качественно. Он кричал в пустоту на закрытом аккаунте в твиттере, параллельно скроллил ленту в инстаграме, переписывался с Фаньсином в своей мерзко-гремлинской манере, а затем перешел на новый уровень драмы. Иными словами, после увиденного и пережитого этим вечером он еще полчаса сидел в туалете и яростно дрочил, чтобы полегчало. Но ему не полегчало. И вряд ли бы помогло, конечно, но он надеялся на избавление от этих мук подросткового гормонального взрыва. О том, что это может стать чем-то более серьезным, Го Чэн пока не задумывался. Если честно, он редко вообще о чем-то задумывался: всегда все делая по наитию и в соответствии с собственными убеждениями, он привык к простым и понятным вещам и поступкам, не воспринимал намеки и скрытые смыслы. В этом не было никакой потребности, потому что, повинуясь его прямому подходу, все общались с ним именно так. Просто и понятно. Все, что было ему непонятно, Го Чэн предпочитал додумывать сам, редко сверяясь с реальностью, потому что боялся расхождений. Ошибаться в своих догадках он не любил. Вот и сейчас, ворочаясь без сна в пятом часу утра, Го Чэн принялся думать. И додумывать. «Это же надо был так проебаться, — размышлял он, лежа в темноте. — Как вообще можно было настолько проебаться?» К своим косякам он всегда относился снисходительно — мол, отругают и отпустят с миром, а я сам через три дня уже ничего и не вспомню. Но почему-то не в этот раз. Ситуация на вечеринке вдруг стала для него каким-то фантастическим провалом, проебом в кубе. Веткой в РПГ, которая обязательно приведет к трагическому исходу и самой пиздецовой концовке, где все умирают, а главный герой лежит по уши в дерьме и орет. Как-то так Го Чэн чувствовал себя прямо сейчас. Он лежал и орал, правда шепотом, но орал. Возможно, он слегка преувеличивал, самую малость, но, действительно, как можно было настолько проебаться? «Я нихуя не понимаю». Го Чэн бесстыдно наебывал себя, утверждая, что он не понимает, почему его так трясет от одной только мысли о том, как руки Цзи Ли мазали его по обнаженным плечам, почему хочется выть в кулак от того, что все это достанется не ему, почему вместо сна он пялится в потолок и думает, как теперь не проебаться снова. Ему бы очень хотелось повторить, и не один раз, но… Его влюбленность — это очень неправильная вещь. И единственное, что ему осталось — колоссально нравственно страдать