Кома

— Ты подставляешь Кэтлин! — Прошипела мужчине на ухо Оливия. — Дорогая, все будет хорошо, ее они даже пальцем не тронут. — Гэри, приобнял жену за плечи. — Зато это будет гарант того, что я тоже вернусь домой. — Он улыбнулся ей, но улыбка вышла не очень-то уверенной. Да, мужчина понимал, что есть вариант развития событий, из которого будут вытекать уже другие обстоятельства. Они могли оба оказаться убитыми главой Мексиканских Масок, с которыми Гэри Финч благополучно связал свою жизнь, не задумываясь о том, что она теперь будет полностью принадлежать мексиканской мафии. Вообще в семье Финч все было всегда хорошо, по крайней мере, для соседей. Муж заядлый семьянин, безумно любящий Кэтлин и Оливию. Жена-домохозяйка, работающая удаленно переводчиком, и дочь-отличница, уже подавшая документы на курсы для будущего поступления в пять престижных вузов США, что еще нужно примерному мужу для счастья? Но потом Гэри ввязался в сомнительную авантюру. Он был посредником в отмывании денег, потому что ему пообещали неплохую долю в деле. После этого в Балтиморе еще почти месяц искали людей, ограбивших банк, а Оливия Финч, некогда О’Нил, по девичьей фамилии, перестала доверять мужу, сказав, что не потерпит такого позора среди соседей. Им пришлось уехать, но даже тех денег не хватало на то, чтобы купить дом в другом городе, продав их родной, в Балтиморе. Поэтому семья Финч поселилась у родственников в Мексике, где Гэри и связался с Мексиканскими Масками. Кэтлин, любящая вечерние прогулки по городу, первую неделю искренне не понимала, почему ей запрещают появляться на улице позже шести вечера, даже гулять в каких-то районах еще при свете солнца. Сьюдад-Хуарес (прим. автора: ударение ставится на, а в обоих словах) был красивым городом, по крайней мере, днем. И девушка, постоянно негодуя, возмущалась, что не может полностью насладиться красотой этого места. Но все изменилось в один из вечеров, когда брюнетка вышла выкинуть мусор в бак, стоящий около их дома. Мимо нее проезжала черная иномарка, с другой стороны дороги, где шла молоденькая девушка. Все случилось буквально в момент: брюнетка, быстро цокающая каблучками, чувствуя опасность, стала еще сильнее ускоряться, в то время, как из автомобиля вышли двое мужчин и стали запихивать ее внутрь. Девушка извивалась и кричала, просила о пощаде, молила отпустить ее. — Por favor! У меня дома больная мама, я вас прошу! — Заливалась слезами она. — Я не могу, yo no quiero! Alguien ayuda! — Она мешала английский с испанским, убиваясь своей истерикой. Один из мужчин что-то гаркнул, ударив ее по лицу. Девушка обмякла, не подавая признаков жизни. По спине восемнадцатилетней Кэтлин прошел холодок, отзываясь током в кончиках пальцев. Она зажала рот ладошками, чтобы не закричать, чтобы не выдать себя, стоя в этой чертовой тени дерева, скрывающей ее от света фонарей. Никто. Никто не пытался помочь бедной брюнетке, все задергивали шторы, заметив картину на улице, выключали свет и просто смотрели в окно, ожидая какой-то развязки. Из глаз сразу же хлынули слезы, которые нельзя было остановить. «Неужели, меня тоже могут также забрать? Об этом говорили родители?» — Брюнетка закусила изнутри щеку, чтобы не сорваться на рыдания. Эта картина так ее потрясла, что навсегда, кажется, засядет в голове юной особы. Дождавшись, пока автомобиль уедет, школьница вбежала в дом, захлопнув дверь, и, прислонившись к ней спиной, сползая вниз, закрыла рот руками, пытаясь сдержать рыдания. Она представила, что было бы, окажись она на месте той брюнетки. Заметили ее те мужчины? Возможно. Оставили они ее потому что пожалели? Тоже возможно, ведь ехали они за одной жертвой. Услышав надрывающиеся стоны, миссис Финч выбежала в коридор и стала сразу же расспрашивать дочь о случившемся. Девушка все рассказала, все, что видела. Ее потряхивало, кружка в руках дрожала, и темная жидкость капельками выливалась на блюдце. Оливия забрала чай у дочери и обняла ее. — Кэтлин, — родители всегда называли ее вторым именем, выбранным в честь бабушки, но редко ее настоящим, — будь аккуратнее, пожалуйста. Пока каникулы мы проведем здесь, потом найдем способ уехать куда-нибудь поближе к Балтимору, чтобы ты смогла видеться с друзьями. — Он заправила каштановую прядь дочери за ухо. — Сейчас у папы небольшие трудности, но потом мы уедем, потерпи немного. Через сутки в их дом постучали, а Кэтлин пошла открывать дверь. На пороге стоял молодой парень, который показывал фото той самой брюнетки. Школьница не смогла сдержать слез и рассказала юноше о том, что видела, мешая также испанский с родным английским. Девушка видела, как осунулся молодой человек, видела пелену слез в его глазах. Он поблагодарил Кэтлин и пожелал ей удачи, на прощание подарив ей небольшую яблоневую ветку, запах которой дурманил голову. Вспоминая это первое знакомство дочери с жестокостью криминального штата Чиуауа в Мексике, сердце женщины обливалось кровью. Оливия смотрела на своего мужа с сомнением и раздражением, понимая, что ей самой придется собирать чемоданы за всех членов семьи, пока Гари и Кэтлин будут в загородном доме главы Мексиканских Масок вести переговоры. — Ты очень неуверенно это сказал, мне не нравится… — Вздохнула женщина. — Я боюсь, что вместо того, чтобы спокойно отсюда уехать в родной штат, мне придется искать самой этот особняк, чтобы вытащить ваши тела и сделать памятники. — В уголках ее глаз собрались предательские слезы. — Меня не радует перспектива заказывать вам мрамор с вашими именами, какими красивыми они ни были. Позаботься о том, чтобы Кэт не трогали. Сейчас, провожая в путь дочь и мужа, Оливия молилась, чтобы ее муж, Гэри Джейкоб Финч, и дочь, Сара Кэтлин Финч, вернулись целыми не невредимыми.

***

Особняк, к которому они подъехали, был внушающих размеров и выглядел, как настоящий замок, в котором, определенно, должна сидеть принцесса. Шатенке нравилась сама постройка, и местность вокруг нее. Все было, как в сказке — таинственно и красиво. Их встретили два крепких мужчины в костюмах, которые, кивнув гостям, проводили их до самой гостиной дома. Внутри все было еще более впечатляющее, будто гости попали в средневековье. Красный бархат, позолота, запах древесины, множество канделябров на каждом шагу, масляные лампы и множество дорогих красивых картин — все это смешалось в одну большую эмоцию в голове девушки, называющуюся восхищением. В гостиной стоял большой стол, накрытый для приема, на нем находилось множество разных блюд, названия которых младшая Финч не знала, но точно понимала, что аромат дурманит ее, вызывая боль под ложечкой. Да, она была голодна, но не хотела показывать это, потому что понимала — в таком обществе на первом месте стоят манеры. В камине потрескивали дрова. Кэтлин вообще удивляло, что летом в такую жару кто-то разжигает огонь. От раздумий ее отвлек низкий бархатный голос. — Гэри, приятно видеть Вас снова. — Мужчина в маске с длинными светлыми волосами и приятным голосом подошел к гостям, протянув мужчине руку. — Познакомите нас с этой прекрасной юной леди? — Он наклонился к шатенке и поцеловал кончики ее пальцев. — Это моя дочь Кэтлин, милая, это… — Человек в маске. Но вы можете звать меня просто Человек, если угодно. — Хорошо, приятно познакомиться. — Она улыбнулась ему самой чистой и приветливой улыбкой из всех, которые только были у нее в арсенале. Ей казалась странной компания этого мужчины. Загадочный, скрытный, почему-то в маске, странная манера речи. Девушке становилось немного не по себе, она ожидала, что это ее ощущение пройдет, что она просто относится слишком предвзято. Через маску нельзя было увидеть, какие эмоции он испытывает, но по серым водянистым глазам можно было понять — он тоже улыбается. Его взгляд был пронзительным, как будто Человек заглядывал в самую глубь души собеседника. Но на самом деле, какой бы ни была его улыбка, сам по себе Человек восхищался чистоте этой девушки, которая попала в этот сгусток желчи совершенно случайно. По глупости отца. «Она была бы самым красивым трофеем в моей жизни.» — Думал мужчина, приглашая гостей за стол. Человек снял маску, положив ее на стол, рядом с собой, тогда Кэтлин подметила, что его внешность очень даже хорошо сочетается с его голосом. Прямой нос, острый подбородок, чуть припухлые губы и сильно выделяющиеся скулы. Его внешний вид приковывал к себе взгляд. Одежда, будто сшитая в девятнадцатом веке, сидела на нем идеально. Белая, как снег, рубашка с широкими рукавами, темные брюки, жилет и такая же черная бабочка. На спинку стула мужчина повесил свой сюртук. Он собрал свои длинные волосы в небольшой хвост и перевязал их лентой. Трапеза проходила спокойно, будничные разговоры понемногу перетекали в деловые, что не должно было касаться школьницу, поэтому она, поблагодарив Человека за прекрасный ужин, спросила разрешения пройтись по имению, чтобы рассмотреть получше все имеющиеся картины. Мужчина замолчал, казалось, удивленный этой новостью, хоть его лицо и не выдавало абсолютно никаких эмоций, после чего тихонько рассмеялся, заговорив снова в своей манере, улыбаясь хитро, даже, как-то по-кошачьи. — Конечно, милая Кэтлин, Вы можете заходить куда захотите, но аккуратнее с перилами на лестницах, мы не успели провести реставрацию. — Он медленно кивнул ей головой, подтверждая свое согласие. — Спасибо большое, я учту Ваше предупреждение. — Кивнула в ответ ему девушка, чуть приподняв уголки рта. Она направилась сразу на второй этаж, рассматривая картины. Ей хотелось дотронуться до полотна, чтобы лучше понять художника, но она боялась это сделать, будто находилась под взором строгого смотрителя музея. Некоторые из них были жуткими, с изображением дьяволов и прочей нечисти, а некоторые были по-ангельски красивы. В углах коридоров на маленьких столиках и тумбах со смешными завернутыми ножками, мимо которых проходила брюнетка, стояли в вазах цветы, а рядом — небольшие блюдца, наполненные конфетами. Кэтлин взяла пару штук конфет и положила себе в карман рубашки, подумав о том, что съест их позже. Обследовав весь второй этаж, боясь заглядывать в комнаты, где каждый раз кто-то угукал, топал или вздыхал, девушка направилась обратно, спускаясь вниз. Она свернула не в ту сторону, запутавшись в проходах большого имения, и попала на кухню. Было пусто, но запах приготовленной еды все еще витал в воздухе, словно отсюда никто не уходил, продолжая стряпать угощения. Девушка обошла столы, осматривая разные дощечки, ножи с гравировкой масок на рукоятях, расписанные шкафы, витражи на окнах. В это время в гостиной шла напряженная беседа двух мужчин. Гэри пытался объясниться перед боссом за то, что тот хочет уехать и снова зажить мирной жизнью. В Финче не было достаточного стержня, чтобы твердо сказать все, что он думает, отстоять свою позицию. А Человеку хотелось бы, чтобы мужчина был таким, потому что мямлить мог каждый. Он ждал от своего подчиненного твердости, объяснений своих намерений. И каждый бывалый член Мексиканских Масок знал — нужно твердо отстаивать свое по праву, тогда получишь, что желаешь. Один раз кто-то из подопечных Человека накричал на него, сказав, что тот — бесчувственная скотина, которая не может просто войти в положение людей, потерявших близкого из-за их связи с криминалом, и отпустить этих бедных, не удерживая в банде. Тогда Человек послушал его, отпустив несколько членов банды восвояси, которые присутствовали при разговоре, также отстаивая свою правоту. Потому что он хотел сделать их этих бедняг — сильных духом людей, которые не будут бояться наорать даже на босса. — Гэри, сейчас очень хорошо получилось, что твоя дочь решила отлучиться, иначе бы ее еще не испорченный юношеский мозг мог бы пострадать от нашей беседы. — Его голос был холоден, как сталь. Он будто предупреждал, что заходить дальше не нужно. — Но, послушайте, босс, у нас же была договоренность на пару месяцев… — Финч заметно нервничал. — Я выполнял все, что вы говорили, разве я не заслужил своего уезда? Я буду молчать, будто в моей жизни и не было этой поездки в Мексику! — Он судорожно вздохнул. — Гэри… — Человек медленно положил приборы на стол. — Мое терпение на исходе. Если ты не закроешь свой рот, то… — Он подошел к Финчу со спины, подставляя к его затылку пистолет. — Можешь попрощаться с внутренностями своего прекрасного черепа. А дочь я оставлю себе, будет моей лучшей девушкой, всегда на первом месте. Уж я то смогу позаботиться о ее благополучии, в отличие от тебя, недотепы. — Но я же столько сделал, босс… — В глазах Финча появился ужас. — Да, а убытки, которые ты принес своим «сделал», кто будет возмещать?! — Взревел мужчина, но после осекся, понимая, что где-то в доме гуляет Кэтлин. — Пока не отработаешь, никуда не поедешь, либо же ищи нам компромисс, который понравится, в первую очередь, мне. — Но босс, давайте я возьму кредит и отдам деньги за убытки так, прошу! Скоро же новый учебный год, я хочу, чтобы моя дочь пошла в американскую школу, ей будет легче оттуда поступить и… — У тебя есть еще две недели, мы поговорим об этом позже. — Я не могу позже, пожалуйста! — Чуть ли не плакал мужчина. Человека начинала выводить эта ситуация. Он понимал, что будет трудно, но думал, что Финч будет более импульсивен, от чего расправиться с ним будет легче — всего лишь пулей в лоб, а после сжечь тело вместе с особняком, выливая литры бензина из канистр в кладовой около кухни. Хотя в душе Человек надеялся, что Финч встанет и твердо скажет о своем уходе и выполненной договоренности, ведь все, что от него требовалось — он сделал. Но Гэри Финч так жалко выглядел, так жалобно говорил, что самолюбие Человека тешилось все больше и больше с каждой секундой, ему нравилось смотреть и слушать, как жалкие особи умоляют его о чем-то. Он оттягивал момент расправы, уже и правда подумывая запугать семьянина так, чтобы он еще пару месяцев поработал на Мексиканских Масок, позабыв о своей цели благодетеля — воспитать сильного человека. Рассмотрев все на кухне, девушка собралась выйти обратно в гостиную, но случайно толкнула локтем масляную лампу. Она разбилась и горящее масло растеклось по всей кухне. Кэтлин запаниковала, только этих проблем их семье не хватало. Брюнетка взяла в руки полный графин воды и вылила на огонь, тот полыхнул сильнее. «Да, молодец, Финч, тушить масло водой — лучшая идея!» — Она мысленно хлопнула себя по лбу, продолжая поиски хотя бы огнетушителя, которые не увенчались успехом. Зеленоглазая выбежала из кухни, начав бежать по бесконечным коридорам, думая о том, что кухню уже не спасти. В итоге, ей удалось выбежать в нужном ей направлении. Маленькие каблучки ее туфель громко цокали по полу, извещая о приближении шатенки. — Я сказал заткнуть свой рот, и это последнее предупреждение, в следующий раз на твоей тарелке будут лежать свежие остатки от твоей черепушки, которые я скормлю свиньям! — Кричал Человек, уже полностью исчерпав свое терпение. Сил слушать чье-то нытье не осталось. Кэтлин остановилась в верном проеме, не веря своим глазам, она приложила руки ко рту, с ужасом смотря на картину, представшую перед ней. Из-за паники и сбитого бегом дыхания, все мысли сбивались в кучу, одновременно расползаясь по углам. Но даже в этот момент ее испуганная персона все-таки смогла выдавить из себя мало-мальское: «На кухне пожар.» После чего, она могла поклясться, увидела в глазах Человека испуг смешанный с яростью и недоумением. Настоящий испуг, ужас, который охватил его в секунду, затмевая те эмоции, которые он пытался не срывать на отце бедной Кэтлин. Но никто не успел ничего сделать, все произошло буквально в момент. — Выхо… — Начал кричать Человек. Взрыв.