***
Рассел ждал ответа и в пятницу, и все выходные, но так и не дождался. Он начал беспокоиться, что с Робом что-то случилось, боялся, что экскурсия не состоится. Но он уже дал себе установку, что без Роберта Лондон не покинет, даже если придётся год там провести. А потому был настроен ещё решительнее, считая дни до самолёта. Каждый день он засыпал и просыпался с мыслями о Робе, с приближением отъезда волнуясь всё сильнее. Но психолог помогала справляться с этими переживаниями, Рассел стал ей буквально душу изливать, и теперь они обсуждали не только аэрофобию. Если бы не она, наверно, пришлось бы изливать душу Алексу за бутылкой пива.***
Всё в плане Роберта было идеально. Всё, за исключением того, что он не предусмотрел, что может заболеть. На этот раз по-настоящему, с температурой, кашлем и соплями по колено. Конечно, занятия он перестал посещать и носить ненавистную синюю форму, как и хотел, но и экскурсия оказалась под вопросом. На ближайшие семь дней его определили в отдельную комнату, обеспечив лишь парой книг, уроками и трёхразовым питанием с полдником. Вот теперь ему стало действительно Скучно. Он чувствовал себя не в тюрьме, а в месте похуже. И если первое время он и пытался чем-то заняться, после трёх дней, проведённых в заточении, Роб тренировал в себе способность сидеть не шевелясь от нескольких минут вплоть до часа и больше. Роберт чувствовал, как сходит с ума, и понимал, что если у него не получится сбежать в назначенный день, то всё закончится клиникой. — Я много хочу? — спрашивал он сам у себя. — Меня ведь не удастся контролировать всю жизнь. Когда-то это должно закончиться. Такими словами Роберт скорее пытался себя успокоить, не дать крыше поехать окончательно. И пусть с театральным клубом всё накрылось, в Нью-Йорк он всё равно планировал попасть любой ценой, а особенно вернуться к прежним отношениям с Расселом. В таком темпе и прошли семь дней полной изоляции, и ещё два он продолжал оставаться в корпусе общежития. Но в четверг и пятницу перед экскурсией его всё же допустили к занятиям. Этому он был рад как никогда. А накопившимся долгам по учёбе — так и подавно, ведь в четверг он снова получил доступ в библиотеку для группового задания. Правда, сперва пришлось активно выполнять домашнее задание, создавая видимость работы. И всё ради того, чтобы после этого проверить, что же ему там написал Рассел. А было всего одно сообщение, но такое тёплое и приятное… Однако сейчас Роберту предстояло написать своё последнее, перед тем, как он сбежит в субботу, и неизвестно было, куда его жизнь забросит и как скоро он сможет выйти на связь. Не отвечая пока на сообщение, он быстро открыл ютуб в поисках новой рекламы от Диор. И там действительно был его чёрный фрик. Красивый, наглый, но всё такой же сказочный. А самое главное, недоступный. Так хотелось протянуть руку и оказаться по ту сторону экрана, слушая ту же самую мелодию вместе с ним. Хотелось провести рукой по лицу, размазывая мелкие капли воды от дождя, а затем и снять с него атласную чёрную рубашку, медленно расстёгивая каждую пуговицу. Или не медленно. Разорвать её и откинуть прочь эту мешающую ткань с его идеального тела. После третьего просмотра Роб закрыл видео, понимая, что снова начал расклеиваться. Нельзя. Открыв диалоговое окно, он стал набирать сообщение: «Ты мой сказочный придурок, Расс. Неизвестно, насколько я пропал, а ты продолжаешь мне писать. Только что посмотрел рекламу и на полном серьёзе захотел пробраться за экран. Ты невероятен и прекрасен! Но по-другому, в общем-то, быть и не могло. Конечно, пожелаю тебе удачи, хотя зачем, если тебя оторвут с потрохами другие люди, а я хочу быть на их месте? Значит, вот что испытывают наркоманы, когда хотят дозу? Мне уже хочется запить эту пустоту таблетками, но, кажется, и они мне не помогут. И сны не снятся вовсе, словно я не живой вообще. Всю прошлую неделю меня продержали в одиночном изоляторе, сказав, что болею плохо поддающимся лечению вирусом. Хотя остальные вполне болеют себе в общежитии. По-моему, меня просто отгородили от общества, и я уже было думал, что моя экскурсия накроется. Но нет, выпустили, подержали в комнате ещё пару дней, и сегодня уже притворяюсь, что делаю уроки. Расс, я не знаю, как надолго пропаду, когда выйду на связь и когда смогу вернуться в Америку. Ты можешь забыть меня, но когда я тебя увижу, то в очень наглой форме заберу в своё пользование. Просто помни это. А я буду думать о тебе».***
Получив сообщение от Роберта, Рассел с облегчением выдохнул. Значит, экскурсии быть и его план тоже остаётся в силе. Бедный рыжик так отчаялся. Он думал, что Расс может жить без него нормальной жизнью. Как же он ошибался. А ещё было ужасно обидно за своего любимого, ведь ему всё это время пришлось провести в одиночестве. Но скоро это закончится, Рассел его оттуда заберёт. Он чувствовал себя принцем, собирающимся спасти свою принцессу из лап дракона. Двадцать шестого Рассел проснулся до будильника. Да и всю ночь он плохо спал. Слишком волновался. Он впервые за долгое время покидал страну, впервые должен был лететь так далеко и один и впервые планировал признаться кому-то в чувствах. От всего этого постоянно сосало под ложечкой, а голову наполняли мысли. Самолёт был на двенадцать пятнадцать, а Расс сидел в аэропорту уже в одиннадцатом часу, просто потому что сил находиться дома больше не осталось. Хотелось поскорее увидеть Роберта. Правда, предстояло пережить четырнадцатичасовой ад в самолёте, но парень старался об этом не думать, успокаивая себя тем, что его мучения должны вознаградиться. И это — улыбка и счастье рыжего засранца, который смог влюбить в себя такого свободолюбивого ублюдка, как Рассел Ливайн. Время до самолёта он провёл, бродя по магазинам и листая новостную ленту в социальных сетях. В одном из магазинов на глаза ему попалась селфи-палка, и он купил её, решив, что должна пригодиться. Вещей взял с собой минимум, потому и в багаж сдавать не собирался. Но когда пришло время посадки, Расса начало немного трусить. Не впадать в панику сильно помогали воспоминания о сеансах с психологом. Подниматься в салон самолёта приходилось себя заставлять, а сев на своё место, которое оказалось у чертового окна, он и вовсе начал нервно кусать губы. Пришлось предупредить стюардессу, а также пассажирку рядом о своей фобии. Соседкой оказалась милая девушка лет двадцати, которая, услышав о фобии, начала расспрашивать Расса о том, откуда он и чем увлекается. И если в обычное время его такая болтовня раздражала бы, то сейчас это очень помогало отвлечься. Взлёт Рассел пережил легче, чем ожидал, а дальше и вовсе сам стал расспрашивать девушку о её жизни. В какой-то момент стюардесса предложила свежие журналы. Парень отказался, а вот Джинджер — его соседка — взяла каталог с косметикой. Там она и увидела на развороте фотографию Расса рядом с известным парфюмом. Восторгу со стороны девушки не было предела. Она стала расспрашивать о работе модели, о студии и многом другом. За этими разговорами время пролетело очень быстро, отчего Рассел успел привыкнуть к окружающей обстановке. А к ночи он с удовольствием вставил в уши наушники с любимой музыкой и погрузился в сон. Прилетели в Лондон они в шесть утра. Стресс ударил по мозгам в момент приземления, потому Расс неосознанно схватился за руку Джинджер. А после приземления извинился, думая о том, что рядом с Робом переживать всё это будет куда проще. Девушка предложила обменяться номерами, но Рассел отказался, признавшись в своей ориентации. На том и расстались. Даже несмотря на относительно хорошо пережитый перелёт, когда Рассел оказался на твёрдой поверхности, у него возникло желание упасть на колени и целовать землю за её существование в принципе. Но это желание он, естественно, подавил, начиная вспоминать, зачем вообще прилетел. И от этого осознания в душе заметно теплело. Наконец этот момент настанет: он увидит своего рыжика, обнимет, поцелует, утащит за собой и больше не отпустит далеко. И когда он успел так сильно влюбиться? Приехав в заранее забронированный номер в отеле, Расс немного отдохнул, а потом вызвал такси и поехал к Вестминстерскому дворцу, надеясь, что Роб не сбежит до того, как их экскурсия туда доберётся и что он вообще сможет найти его в той толпе народа, которая наверняка там будет.***
Утром этого же дня Роберт проснулся и впервые обрадовался, что живёт в комнате один. Ведь именно так он имел возможность как следует подготовиться к тому, что он собирался делать, и не вызвать при этом подозрений. Под синие брюки он надел узкие джинсы, в которых прилетел, решив, что это выглядит незаметно. Как только он сбежит, его, несомненно, начнут искать, поэтому переодеться будет первоочередной задачей. Под рубашку он взял себе тонкий свитшот. На всё это был надет ненавистный синий пиджак, а после — такого же цвета куртка. Что делать с верхней одеждой и как потом скрываться, он толком и не знал. Но решил задуматься над этим вопросом потом. В крайнем случае, наизнанку наденет, лишь бы не замёрзнуть и чтобы его никто не узнал. После он собрал с собой все имеющиеся в шкафу документы, деньги и готов был выдвинуться в путь. Ничего больше из остальных вещей он попросту взять не мог. С собой имелась только небольшая походная сумка через плечо, в которую ученики по желанию могли бы положить воду и какую-то еду из столовой. Роберт за завтраком набрал как можно больше, пытаясь всё разместить компактно. Экскурсия началась с автобуса на территории школы. Впервые за этот месяц парень выбрался за забор, а дорога до первой остановки заняла немногим больше часа. Что удивляло, остальные ребята не шумели, не носились по автобусу, а просто тихо сидели, развлекая себя пейзажами за окном и негромкими разговорами, ведь телефоны было запрещено брать с собой тем, у кого они были. «Как роботы», — думал Роберт, всем сердцем ненавидя систему данной школы. Детей вывели на улицу, пересчитали, пристроили по наблюдателю-воспитателю с каждой стороны — итого их было четыре, — после чего повели к экскурсоводу, который стал задорно рассказывать о красоте Лондона. Роберт всё это время выискивал момент, чтобы куда-то вильнуть и скрыться из виду. Неважно, каким образом, лишь бы побыстрее это провернуть. Но за первый час экскурсии по улице так и не представилось такой возможности. Парня уже внутри стала брать паника, ведь в дальнейшем их завели в помещение, показали презентацию, и конечным пунктом назначения стала главная достопримечательность Лондона. Биг-Бен встретил учеников ясной послеполуденной погодой. Около Биг-Бена и правда была просто необыкновенная толпа. Впрочем, не больше, чем около любой достопримечательности Нью-Йорка. Рассела она интересовала не больше, чем просто огромные часы, он думал совсем о другом. Он нашёл место, куда подъезжали экскурсионные автобусы, и с расстояния наблюдал, кто из них выходил. Он был уверен, что узнает своё рыжее счастье, даже будь он в шапке и чёрных очках. Прождал он около двух часов и стал бояться, что Роб уже сбежал. Успокаивало только то, что единственная группа школьников была в форме серого цвета, а не синего, как на фото Роба. Ещё минут через сорок подъехал автобус, из которого стали выходить подростки в знакомой синей форме. Рассел внимательно наблюдал за каждым выходящим, сидя довольно далеко, на одной из многочисленных лавочек. Роберт вышел последним и нехотя последовал за группой, так как его подзывала куратор. Видимо, за ним и правда хорошо следили. Расс не смог сдержать счастливой улыбки, которую он закрыл рукой, наблюдая за своим бойфрендом, пусть и крайне нерадостным. Пока что нерадостным. Купив неподалёку в торговом лотке с сувенирами кепку с флагом Великобритании, Расс, держа её в руке, направился к нужной группе, которая остановилась среди толпы и слушала экскурсовода. Пока все смотрели на эту женщину, Роберт стал понемногу отходить от общей массы людей в синей форме. Всё было словно в тумане, но рыжий даже близко не планировал отчаиваться, пообещав себе, что в этот автобус больше ни за что не вернётся, а при необходимости даже драться начнёт. Если сейчас не сбежит, то и в дальнейшем существовании не было абсолютно никакого смысла. Рассел прямо на ходу снял свою чёрную косуху, оставшись в одной футболке, и, заметив, как Роб начинает теряться в толпе, пошёл к нему. Догнав, Рассел схватил его за запястье. Тот испуганно обернулся, подумав, что его поймали, отчего инстинктивно отдёрнул руку, но, увидев улыбающегося Расса, просто остолбенел. — Не туда, — сказал Рассел, не отводя взгляда от светлых глаз. Он надел на Роба кепку и кивнул на косуху в своей руке. — Снимай куртку, заменим. — Да это издевательство, — пустым голосом произнёс Роберт и сдавленно сглотнул, застряв взглядом на любимом лице и боясь хоть на миг моргнуть. — Ты мне уже видишься… Прекрати. Я сошёл с ума? Рыжий на это мгновение обо всём забыл: о толпе вокруг, о школьном автобусе неподалёку, не заметил даже странной кепки, которую на него надели, а на куртку так и вовсе внимания не обратил. Если бы это ему не виделось… Если бы перед ним стоял Рассел… Но ведь такого произойти никак не могло. Никак. Не. Могло. Роберт не реагировал, решив моргнуть в первый раз, и понял, что лицо не исчезло. — Скажи, что ты настоящий! — нервно выкрикнул он, вцепившись в плечи Расса и сильно сжав их в своих пальцах, чтобы действительно ощутить, что перед ним живой человек. — Самый настоящий, сладкий, — ответил Рассел и коротко поцеловал любимого в губы, чтобы тот поверил в происходящее. Но Роберт, даже ощутив прикосновение к губам, всё равно не мог осознать, что с ним творится. Он никак не реагировал, словно потерял эту возможность. Однако и долго обниматься было нельзя, ведь его могли хватиться в любой момент, потому Расс сам расстегнул его куртку и, стянув, скинул на землю, что помогло подростку ощутить долгожданное облегчение, словно с него цепи сняли. На его плечи Рассел накинул косуху и, взяв за руку, потащил к дороге, стараясь держаться как можно дальше от группы Роберта, где, кажется, его уже недосчитались, ведь куратор и все ученики оглядывались и старались найти потеряшку взглядом. Когда Расс оказался у дороги, он вытянул руку, и рядом тут же остановилось такси. Запихав туда ошарашенного рыжика, парень залез следом, назвал свой отель и только теперь позволил себе крепко обнять Роберта. — Как же я скучал, Робби, — прошептал он бойфренду на ухо. Тот пока ещё находился в приятном шоке. Неужели ничего не нужно будет придумывать и решать? Неужели можно позволить кому-то вести себя за руку и делать так, как говорят, при этом оставаясь счастливым? Когда машина тронулась, Роб понял, что он в безопасности, пусть и осознавал ситуацию с трудом. Он вжался в тело рядом, стиснув футболку Расса в пальцах, а носом стал вдыхать аромат его тела. Сейчас он себя чувствовал маленьким ребёнком, которого только что защитили от кого-то страшного. Поёрзав плечами, косуху он с себя скинул. С тем количеством одежды на нём и без того было ужасно жарко. — Тебя же… не должно быть здесь. К-как, Расс? Блядь! Как же я рад видеть тебя! Это же пиздец как… охуеть, я рад! Роберт продолжал сжимать любимого в объятиях, не силясь поднять головы, а вместо этого тяжело дышал Расселу в грудь, не способный пока ещё хоть как-то связно мыслить и говорить. Расс обнимал парня, уткнувшись в его волосы, и сжимал невероятно крепко, так крепко, что, казалось, ещё немного, и кости Роба захрустят. — Я, как гребаный рыцарь, не смог позволить себе оставить тебя в беде, — усмехнулся Рассел, силясь поверить в счастье, переполняющее душу. Раньше он и подумать не мог, что Такое можно чувствовать. — И я тоже охуеть как рад, что снова рядом. Я заберу тебя отсюда, обещаю. Уже завтра улетим обратно в Нью-Йорк и будем жить вместе, как и хотели. Всё будет зашибенно, клянусь. Больше я тебя никуда не отпущу. Крепкие объятия успокаивали, возвращая ясный ум и уверенность в себе. А всего-то нужно было услышать эти самые нужные слова. «Больше не отпущу». Подняв руку вверх, Роб коснулся завязанных в тугой хвост чёрных волос, наконец начиная улыбаться. — А я уже было подумал, что ты моя смерть, которая пришла за мной, потому что натурально хотелось сдохнуть, — медленно выговорил он. — Думаешь, мне можно так скоро лететь в Нью-Йорк? Найдут ведь. Полиция, службы опеки, опять запрут где-нибудь. Отец тут же всех на уши поднимает. Роберт поднял голову, снова заглядывая в это чертовски нахальное лицо и вспоминая своё обещание целовать Расса хотя бы первый час после их встречи. Хотелось. Безумно хотелось, но Роб долго думал и приходил в себя. Машина остановилась, а водитель оповестил о том, что поездка окончена. Отдав деньги таксисту, Рассел за руку вывел бойфренда из машины и пошёл в отель. Пока что он молчал, решив рассказать всё в номере. В лифте они оба молча обнимались, ведь наконец получили желанную дозу друг друга. А пока до подростка доходило, куда они идут, он всё представлял, что последует за этим. И когда они оказались в номере, Расс уложил его на кровать и навис сверху. — Ты даже не представляешь, что у нас творилось, пока тебя не было, — проговорил он, пока не приступая к тому, чего до одури хотелось. Он только расстегнул пиджак Роба и стал поглаживать его торс и живот, глядя ему в глаза. — Там все просто на уши встали. Олег не рассказывал? Он вместе с твоими друзьями связался с твоей мамой, которая буквально охренела от произошедшего и решила отсудить тебя у папаши. На неё уже работает куча адвокатов, нашли и возобновили дело о моём избиении, и, в общем, она сказала, что даже папаша не отвертится. Я тоже с ней связался, мы поговорили, и она дала добро на наше совместное проживание, ведь все мы понимаем, что покидать Нью-Йорк ты не захочешь. Кстати, мне бы нужно написать ей, чтобы она забронировала нам билеты на самолёт. Вот так. И почему-то я уверен, что суд она выиграет. — Что?.. — уже в ясном уме переспросил Роб, приподнимаясь и удерживая руки Рассела, чтоб тот пока прекратил его раздевать. Ему и самому ужасно хотелось поснимать с себя всю одежду, но из-за услышанного мысли заняло не это. — Знаешь, что мне Олег написал в последнем сообщении? «Чёрный фрик грустит без тебя». И всё, Всё! Понимаешь? Я знаю, что он готов трещать без умолку обо всём, что его окружает, а тут стал невероятно молчаливым. Если бы я не был на грани состояния сдохнуть, может быть, и догадался бы сам, чего это он… Рассуждая, Роб принялся расстёгивать рубашку, обещая себе больше никогда не надевать эту синюю форму. Сваливая вещь за вещью в кучу, он начал наконец свободно дышать, ощущать себя спокойнее. Рассел наблюдал, как раздевается любимый парень, и вдыхал через раз от волнения. Потому как собирался сказать ещё кое-что. Должен был сказать. Обязан. — Мама собирается брать меня под опеку? И отец не отвертится? Не верю просто… — задумчиво тянул Роб, вернув пальцы на резинку в волосах Рассела. И, аккуратно стянув её, распустил волосы, после чего провел по ним пальцами и спросил: — Можно же? Ты знаешь, как сильно я хочу тебя? — Я только знаю, как сильно Я хочу тебя, — ответил Расс, поглаживая бойфренда по голой коже. Теперь уже и брюки полетели на пол. Роберт остался в одних джинсах, обнимая Расса и теперь уже прижимаясь к нему голым торсом. — Ты правда говорил с моей мамой? — уже более умилённо спросил он, представляя себе эту картину. Почему-то образ Рассела при этом в голове полностью ломался. — Напиши ей, чтоб она забронировала билеты. Напиши… если справишься за полминуты. На большее не отпущу. — Вряд ли я успею написать что-то за полминуты, так что отложим. Но кое-что откладывать не имеет смысла, — произнёс Рассел. Ладонью он упёрся в грудь Роба, отстраняясь от него и заставляя расслабленно лечь на постель. Роберт разместился поудобнее, глупо улыбаясь, всё ещё не веря тому, что переживает эти моменты. Что Расс пришёл за ним! На другой континент, на другую часть планеты, чёрт возьми! Только от этих мыслей дыхание перехватывало, но нет, это было не всё. — Сомневаюсь, что смогу говорить это часто, так что слушай внимательно, — начал Рассел. — Я… люблю тебя. Очень люблю, никого в жизни я так не любил. Да я вообще никогда не любил, — он стянул с себя футболку и облизнул губы. — Помни об этом и пользуйся в своё удовольствие. Не дав Робу ответить, он впился в его губы, начиная руками бродить по желанному телу. Плечи, грудь, живот, бёдра. Медленно расстёгивая пуговицу на джинсах, Расс спустился губами к шее, присасываясь к ней, желая оставить засос. Отметку «Мой». Внутри всё пылало, бурлило огнём, и разговаривать больше совсем не хотелось. Справившись с ширинкой, он скользнул рукой в трусы, начиная ласкать твердеющую плоть любимого. Хотелось принести ему сейчас как можно больше удовольствия, хотелось, чтобы Роб звёзды увидел от восторга. И Расс собирался исполнить все его желания. В памяти подростка мелькали все моменты, которое они провели вместе: первая встреча, тот секс прямо в студии, пара ночей вместе. А ведь Роберт вполне был настроен и на отношения, которые подразумевали просто секс, но начал влюбляться. И Рассел это заметил… Тогда казалось, что всё потеряно, но сейчас он и сам произнёс эти слова, это «я люблю тебя», от которого рыжий уже заочно получил оргазм безо всякого сношения. Обо всём этом он думал, отвечая на поцелуй, переводя его в более настойчивый и позволяя чувству неверия перерасти в страсть. Проведя ногтями по спине вниз, он остановился у штанов, начиная стягивать и их. Не поддавались, поэтому Робу пришлось переместиться к пуговице, при всём этом подставляя шею для новых засосов. Хотелось получить их побольше, чтоб ещё несколько дней пялиться на себя в зеркало и тупо радоваться. — Чудо ты моё, — выдохнул он, уже обхватывая ягодицы и думая о том, что долго держаться не будет. Не то что от прикосновений, от самой ситуации уже хотелось кончать. — Скажи… а смазка у тебя есть? — Конечно, — шепнул Рассел. — Куда же я без своего боевого арсенала. Парень снова поцеловал Роба, обхватывая его член более настойчиво, но водя рукой очень медленно. А спустя пару минут всё же нехотя отстранился, достав из тумбочки запрошенную вещицу и ещё презервативы в придачу. Пользуясь заминкой, он скинул с себя джинсы вместе с трусами и снова залез на Роба, теперь уже ставя колени по бокам от его бёдер. Наклонившись, Рассел снова поцеловал его, на этот раз совсем нежно. Тёмные волосы упали на постель, обрамляя их лица и словно ширмой загораживая от солнечного света. — Делай всё, что хочешь, Робби, — прошептал Расс в любимые губы. — Я дарю тебе себя. — Как эта наглая морда может быть такой идеальной, скажи? — опускаясь губами ниже, но и придерживая голову около себя, спросил Роб. — Тебя я хочу. Много-много раз! — повторял он, продолжая целовать и призывая немного приподняться на коленях, чтобы можно было проникать пальцами у него между ягодицами, двигая и надавливая более настойчиво. Пальцы входили туговато, но от того Роберт только улыбнулся в поцелуе, понимая, что его сказочный придурок никому больше себя не дарил за прошедший месяц. Проникая глубже, Роб также обхватил и член Расса, заставляя его ненадолго потеряться в ощущениях. Но именно ненадолго, потому как руки поползли вверх по спине, надавливая настойчивее, а потом и вовсе исчезли. Расс закусил губу, понимая, что хочет всего и больше. А ещё желательно на весь день. Какой к чертям Тауэрский мост, когда тело требует удовольствия и отлагательств не потерпит? К дьяволу весь остальной мир, сейчас для них существовали только эта постель и они двое. — Хочу тебя сзади, — приблизившись к уху, произнёс Роберт, касаясь носом волос и немного сжимая простыни под своей рукой. Повинуясь желанию рыжего, Рассел слез с него, ожидая, когда тот поднимется и пристроится позади. Он слегка выгнулся и перекинул волосы набок, открывая Робу спину для поцелуев. Или для укусов и царапин. Парню было всё равно, ведь любое действие его рыжика сводило с ума и сейчас безумно хотелось ощутить его в себе. Проведя несколько раз ладонями по его спине, Роб понял, что никакого ожидания не вытерпит, как и Расс тоже. Поэтому быстрым движением надев презерватив, он впился пальцами в спину Рассела и резко вошёл, немного зашипев от того, как сильно сжало его член. Было узко и больно, но Рассу было и того хуже. Его руки дрогнули и слегка согнулись, а с губ слетел сдавленный стон. Было нереально больно, но и непередаваемо приятно. Наклонившись к спине губами, Роберт оставил пару нежных поцелуев со словами: — Прости, не могу сдержать себя. После этого он стал двигаться, быстро набирая темп и лаская Рассела по стволу, забыв про волосы, в которые хотелось вцепиться. Взяв себя в руки, Расс стал подстраиваться под темп, подаваясь назад и кусая губы до крови. В ушах гудело, а внутри сжался приятный ком, который совсем скоро лопнул, словно шарик, и Расс излился в ласкавшую его ладонь, понимая, что руки от накатившей слабости стали дрожать ещё больше. Через пару мгновений кончил и Роб, после чего Рассел лёг, ощущая, как задница непривычно ноет, ведь за месяц он успел отвыкнуть от такого секса. — Чёрт, — усмехнулся Расс в постель. — А я ведь хотел с тобой вечером по Тауэрскому мосту прогуляться и пофотографироваться. Но сейчас не уверен, смогу ли я нормально ходить. Подобравшись своей рукой к пальцам Расса, Роберт начал теперь уже расслабленно и удовлетворённо перебирать их. — Не хотел, честно, — признался он с виной в голосе. — Хотел долго и нежно, но не могу. Срывает, и всё тут. А к ночи захочу ещё! И тебя в себе тоже хочу. Не будем нормально ходить вместе? Роберт приподнялся и поцеловал свою наглую морду в скулу. — Готов говорить тебе почаще и за нас обоих: люблю тебя, — довольно сказал он. — А теперь давай мне мою маму. Меня ломает с ней поговорить о том, что ты сказал. Если ей отдадут опеку, это же настанут лучшие годы в моей жизни! Не желая пока что особо двигаться, Расс улыбнулся: — Сам возьми мой телефон, он в кармане джинсов. Пароля нет. Найди там контакт «Прекрасная Ева» и звони. Только позаботься, чтобы она меня не увидела в этом вот виде, окей? И сам хотя бы мою футболку надень, постыдись хоть немного. Не забудь ей о билетах сказать, желательно на утро, лететь нам не ближний свет… Черт, Робби, ну ты изверг. Зря я не взял с собой мазь. Роберт засмеялся, вставая, не забыв при этом ненадолго заткнуть Расса поцелуем. — Прекрасная Ева, значит? — переспросил он, взяв телефон. Однако первой в глаза бросилась именно их совместная фотография, сделанная когда-то у него дома. Очередная волна приятного чувства пронеслась по всему телу, и рыжий понял, что влюбился именно в того самого человека, который ему Подходит. Приняв предложение надеть футболку и ещё трусы, Роберт поудобнее уселся на кровати на расстоянии от Расса, и стал набирать номер через видеочат. Ожидая, как трубку снимут, он повернулся к Расселу: — Не говори, что передумал со мной жить, — сладким голосом произнёс он, подлезая к лицу Расса и ещё раз облизывая его губу, натурально наслаждаясь. И он бы увлёкся этим ещё, но вызов приняли, что заставило Роберта подлезть к телефону. — Д-да, мам, это я… — переключая внимание, немного растерянно произнёс он, будто бы не веря, что она действительно могла заняться вопросом его опеки. — Роберт! Наконец-то слышу твой голос, — прозвучал радостный голос с того конца. Картинка видео тоже прогрузилась, являя взору женщину в розовом жакете. Было видно, что она ехала за рулём, но остановилась, чтобы ответить на звонок. — Расскажи мне, как ты? Парень немного помолчал, словно бы забыл, как до этого сотни раз отвечал на подобный вопрос. — Лучше, чем когда-либо! — честно признался он. — Чёртов месяц я жил… я не жил. Этого месяца у меня словно не было, — срывающимся голосом произнёс он. Так вести себя было стыдно, а особенно перед Расселом, но тот только крепче сжал пальцы своего рыжего, успокаивая. — Всё закончилось, выдыхай. Билеты в Нью-Йорк я вам забронировала, надеясь на чудо, осталось только выкупить. Завтра в восемь вечера вылет. Эконом-класс, но зато в пути всего восемь часов. Только ручная кладь, кстати. Летите в прошлое, поэтому уже в полночь будете на месте, — спокойно произнесла Ева, приглядываясь к одежде сына, видя что-то знакомое, но пока не комментируя. — Это хорошо… спасибо. Мам, а что дальше-то? Ты говорила с отцом? — Говорила, — тяжело выдохнула она. — Да только толку это не дало никакого. Я бы предложила тебе пожить у меня, но все твои друзья как один сказали, что ты слишком привязан к Нью-Йорку, да и я это вижу. Поэтому оставляю тебя на этого человека, который небось стоит рядом с тобой и подслушивает каждое произнесённое мной слово. Роберт глянул в глаза Расселу вроде бы с непониманием, но и с улыбкой. Пусть новость, что они таки будут жить вместе, радовала, но это всё же не просто сожительство, теперь им друг от друга будет попросту некуда сбежать. А Ева, словно бы читая мысли, продолжила: — Если поссоритесь, можешь смело ехать во Флориду. Или я приеду и откручу головы обоим, там уж как выберешь. Опеку я выиграю в суде, тут даже не сомневайся, по прогнозам получу её летом, тогда и примешь решение: захочешь жить там или переедешь ко мне. Так что, хочешь до лета остаться в Нью-Йорке? — Да! — не думая, ответил он. — Да, мам, я останусь и буду ходить в свою школу. А с Расселом мы не поссоримся. Пока я в этом уверен более чем на сто процентов. — Тогда, как я и сказала, вылет завтра, билеты будут высланы на этот номер. Погуляйте пока по городу, только так, чтобы тебя не поймали, ладно? А где-то до середины марта я прилечу в Нью-Йорк уже познакомиться с «чёрным фриком» поближе. Кстати, футболка знакомая… Видела недавно такую же, — подмигнула она, догадавшись, что к чему. Роберт опустил взгляд, понимая, что слегка краснеет, но на душе всё равно было хорошо. Всё складывалось просто наилучшим образом. Если будет установлена опека в пользу Евы, то ему больше не придётся жить по правилам, бояться чего-то, вроде перевода в частную школу и лишения карманных денег. Жизнь за последнее время настолько поменялась, а всего-то стоило встретить этого сказочного засранца. — Он может быть ещё и белым фриком. А футболка мне тоже нравится, — засмеялся Роберт, опуская голову на подушку. — Хорошо. И спасибо. Я не ожидал, правда. — Я тоже, — с горечью призналась Ева. — Не ожидала, что Брайан настолько свихнётся на почве твоего воспитания. Знаешь, Роберт, я была, возможно, и не очень хорошей матерью, но, клянусь, что я люблю тебя и Такого отношения к тебе не потерплю с его стороны. — Я тоже тебя люблю, мам, — с добротой в голосе произнёс рыжий, наверно, впервые за последние годы говоря такие слова этой женщине. Закончив диалог на приятной ноте, Роб положил телефон на тумбочку у кровати и повернулся к Рассу, чтобы обнять. — Ну прости меня. Если не будем расставаться на месяц, то такого больше не повторится. Думаешь, я бы правда захотел сделать тебе больно? Да ни разу! Хотел, вернее, но немного и только с целью удовольствия. — Ой, да прекрати, — протянул Рассел, чуть поморщившись и обнимая парня в ответ. — Переживу. Только надо одну мазь заживляюще-охлаждающую купить, и вздохну спокойно. Предлагаю сегодня никуда не вылазить, а завтра сходим и купим тебе хотя бы пару шмоток, вместо тюремной формы, и куртку. А потом погуляем, сфоткаемся… А, ещё кое-что. Дай-ка телефон, хочу подразнить одного вредного человека. Роберт подал смартфон, а Расс взял его и притянул парня к себе для селфи. А потом эту фотографию отправил в чат абонента «Пиноккио». Так у него был записан Олег. Хотелось, чтобы этот пацан знал, что всё получилось и ждал друга уже в понедельник.***
Олег в это время лежал на диване и развлекал себя очередной отупляющей мозг игрой на смартфоне, как ему пришло сообщение от контакта, который неизменно был записан как «Чёрный фрик». Новостей он ждал с упоением, поэтому тут же открыл фотографию и стал разглядывать рыжика в компании с Расселом. Улыбка сама собой наползла на лицо, обещая не покинуть его ближайшие минуты две точно. Парень тут же подскочил с дивана и подошёл к Алексу, который пытался что-то приготовить на кухне. — Смотри, какие мне фотки чёрный фрик шлёт, всё получилось! — на радостях произнёс он, разворачивая экран к Алексу. Тот посмотрел на фотографию и тоже улыбнулся. — Я рад. И за него, и за тебя. Честно. И когда они вернутся? Олег свернул фотку и стал читать сообщение ниже, на которое до этого не обратил никакого внимания. — В ночь на понедельник. Но в школу, наверно, пока что ни ногой, так что пойду с ним встречаться, когда ты будешь занимать чёрного фрика работой.***
— Вредного человека? — поднял брови Роберт, заглядывая в телефон и читая как подписан контакт. — Олежа, что ли? Ладно, у меня два вопроса: как вам удалось подружиться и почему это он вредный? Рассел отложил телефон и усмехнулся: — Хочешь сказать, не вредный? Да он же каждую встречу находил, чем меня выбесить. Даже в самом начале, когда ещё был для Алекса просто подопечным, он доставлял кучу неприятностей и головной боли, доводил Алекса до нервных срывов, мне приходилось его откачивать. Ты, видимо, даже не представляешь, как он вёл себя. Но ладно, готов признать, он умеет быть нераздражающим, когда хочет. — Не вредный он. Хотя поначалу мы сами чуть не дрались. Он же вёл себя как натуральный гомофоб! Но приходилось играть на одной сцене, он неплохо отыгрывал свою роль. Рассел коротко поцеловал Роба и перевернулся на спину, тихо шипя. Роберт разрывался между чувствами усмехнуться выражению лица Расса и посочувствовать, ведь ему правда было больно именно по вине Роба. А тот тем временем продолжил: — Нам пришлось подружиться ради тебя, именно он дал мне номер Евы и адрес твоей этой тюряги, так что за помощь я ему благодарен. — И этому я очень рад. И то, что ты тут… прилетел за мной. Парень уже было удобно разместился, собираясь полежать так некоторое время, как голову приподнял, заглядывая в глаза Расселу: — Погоди. Ты прилетел? Вроде ж говорил, что полётов не переносишь. — Только дошло? — улыбаясь, прищурился Расс. — Не переношу. Я весь этот месяц к психологу ходил каждый день, лишь бы истерику не словить в чёртовом самолёте. И то до конца не избавился от фобии. Как представлю, что нам обратно лететь восемь часов, ещё и в экономе… Пиздец, короче. Рассел тяжело вздохнул и прикрыл глаза. — Только дошло… — задумчиво выговорил Роб, действительно восхищаясь тем, на что был способен пойти Рассел только ради него одного. Новость, что эта наглая морда таки его любит, до сих пор не укладывалась в голове, но делала неимоверно счастливым. — Я даже не представляю, как ты летел сюда совсем один, но обратно буду с тобой, — улыбнулся он, погладив Расса по руке. — Кстати, я ведь разговаривал с твоим папашей, — Расс снова открыл глаза и посмотрел на рыжего, поглаживая его по боку. — Выходит, перезнакомился с моими родителями, пока меня не было? Нам только теперь общего семейного ужина не хватает, — усмехнулся рыжий. — Он сказал, что специально отправил тебя за океан. Видимо, узнал о моей фобии, тварь. А ещё у меня теперь нет машины, а у него — ворот. Хотя он-то, наверное, новые уже поставил. В общем, жаркий был месяц… — А что с машиной? И зачем только на рожон полез? А если бы он тебя посадил? — Ну, тогда я об этом не особо думал, — пожал плечами Рассел. — Да и я боялся, что больше тебя не увижу, так что было плевать, даже если бы он мне условку впаял. Просто я хотел по-хорошему сначала с папашей поговорить, старался держать себя в руках. Но когда он откровенно начал меня игнорить, я взбесился. И… познакомил мою машину с воротами его дома поближе. Вплотную, так сказать. Передок всмятку, воротам тоже хана. В общем, продал её потом по дешёвке на запчасти. Он мне тогда ещё и убийством пригрозил, павлин облезлый. Рассел поёрзал и медленно поднялся, принимая сидячее положение и собираясь наконец сходить в душ. — Я и без того тут с ума сходил, а если бы ещё узнал, что тебя закрыли, то точно бы с катушек слетел! — вскипел Роберт, услышав такие подробности. — Отец не всегда был таким. Раньше были просто общие правила и условия, которые я вполне мог выполнять. Но он, видимо, решил, что я как робот: делаю ровно то, что говорят. А когда пошёл против, получил то, что получил. — Ладно уж, это в прошлом. Теперь главное — огородить его от тебя. Роберт сделал тяжёлый вдох, осматривая кучу одежды на полу. А Расс, подняв свои вещи, направился к ванной, где в душевой кабинке, к сожалению, места хватало только одному человеку. — Закажешь пока что поесть, хорошо? Я с семи утра ничего не ел, — попросил он, прежде чем скрыться за дверями. Проводив Рассела взглядом, Роб взял телефон с тумбочки, рассматривая заставку на экране, где они вместе, и улыбаясь. А машину было жаль. Роберт всё же мечтал о том, как его будут возить в школу, хотя бы изредка. Лишь пару минут порассматривав это фото, он стал разбираться, как заказать еду в номер, выбрав что-то мясное с тостами и кофе. Вернувшись из душа, Расс достал из небольшого рюкзака другую футболку, чтобы Роба не раздевать, и окончательно оделся. — После обеда сходим в аптеку? А то, чую, тебе тоже мазь понадобится, — проговорил он, обнимая бойфренда со спины и целуя его в уже начавший проявляться засос. — Да, думаю, ночью мы не выспимся. Не хочу больше отпускать тебя, — улыбнулся рыжий, притягивая Рассела к себе для поцелуя. — Сходим в первую очередь! А футболку я себе оставлю, пока мы тут. Не против? — Не против, конечно. Когда приедем, можешь вообще любые мои шмотки носить, мне не жалко. Пообедав, Роб тоже сходил в душ, надев всё ту же футболку Рассела, чтоб на неё натянуть свитшот. А брюки и пиджак с ненавистью затолкал в небольшую урну в номере, возвращаясь к любимому, чтобы обнять. После обеда и душа парни немного позажимались, а потом выдвинулись к аптеке. Расс старался не подавать виду, что двигаться ему не особо приятно. Во время секса куда приятнее было… Но терпеть нечто подобное ему приходилось не впервой. Сходив в аптеку и купив гель, который у Рассела всегда был неотъемлемой частью аптечки, ребята немного посидели на улице на лавке, рядом с местным фонтаном, пока ещё было тепло, а когда стало темнеть и холодать, начали двигаться к отелю. Роберту на улице было не так прохладно, а напротив, он бы не отказался погулять тут подольше, даже в каком-то роде мечтая о каникулах в Лондоне, но не при таких обстоятельствах. В номере Расс сразу же воспользовался мазью и, ощущая приятную прохладу, вернулся к своему бойфренду. — Признайся честно, — начал Рассел, ложась на кровать, — ты не ожидал, что за тебя все так переживать начнут, да? — Нет, не ожидал, — довольно согласился Роб. — Вот мне непонятно, почему ты считал, что мы бросим тебя на произвол судьбы? Этот твой побег… Вообще не представляю, на что ты рассчитывал. И даже думать не хочу, что было бы с тобой, если бы я не прилетел. — Я почти не выходил на связь и думал, что тебе вскоре надоест мне писать. Даже друзья стали отвечать односложно, словно я перестал для них существовать. Но я понимал их. Хотя никак не ожидал, что они могли связаться с мамой и она бы стала заниматься опекой. А сбежав, думал лишь про то, чтоб не быть в этой школе. Нашёл бы… работу. Любую, лишь бы платили. Купил бы телефон, снимал жильё и при первой же возможности перебрался в Америку. Самому страшно думать, но не мог я сидеть Там. — Больше так не думай. Ты постоянно говоришь, что так просто меня не отпустишь. Так вот я тоже не собираюсь тебя отпускать, пока сам не пошлёшь, ясно? — Расс устроился на кровати поудобнее, хитро улыбнулся и похлопал себе по коленям. — А теперь иди ко мне. Пришло время расплаты. Роб улыбнулся, как улыбаются, когда получают своё, влез на колени Рассела, впившись пальцами в его спину, и приблизился к шее, чтобы поцеловать и оставить след. — Я готов платить тебе, мой чёрт. Хоть жизнью. Ощутив, как его начали раздевать, рыжий закрыл глаза, готовясь к тому самому чувству и прикидывая, что на одном разе они точно не остановятся.