Adele — Skyfall
Я затаил дыхание и опустился под воду. В детстве я занимался плаванием, четыре раза в неделю ходил в бассейн, и поэтому мог задерживать дыхание на долгое время. Моим личным рекордом было три с чем-то минуты. Давно, конечно, сейчас легкие уже ослабели из-за постоянного курения, но я наделся продержаться под водой хотя бы минуты две. Холодная вода полностью выбила из меня остатки алкоголя. Кевин, вино, постель — все это было словно в прошлой жизни, а не пару часов назад. Я ушел под воду, закрыв нос и глаза, но уши и сердце я не смог закрыть от криков Эдди. — РИЧИ РИЧИ БЛЯТЬ РИЧИ ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ… Что я хотел сделать? Нет, я не хотел топиться и сводить счеты с жизнью, я не был таким уж кретином и собирался выплыть в любом случае. Но Эдди… Я устал от его страхов. Он должен перестать бояться, и к тому же… Если я ему действительно настолько сильно не нужен, как он орал мне в лицо, чуть ли не брызгая слюной, как бешеная собака, эта ситуация все расставит на свои места. Я опустился под воду, и почему-то сразу же подумал обо всех ужасах, которые могут тут водиться. Заброшенное озеро на окраине города… А что, если все те люди, про которых писали в газетах, как о без вести пропавших, сейчас всплывут рядом со мной? Черт побери, а что, если тут и правда на дне тела?! Умершие люди, дети?! Как тот мальчик, о котором рассказал мне Эдди?.. Эдди… По моим подсчетам я провел в воде не больше тридцати секунд, как тут же рядом услышал всплеск. Что? Твою мать… Всплеск? Я тут же начал подниматься наверх, вынырнул, мокрые волосы закрыли глаза. Эдди не было на берегу. Блять. Он все-таки это сделал. Тогда я не рассчитывал на это. Просто не мог, блять, позволить себе рассчитывать на то, что он прыгнет за мной. Я думал, что он будет кричать на берегу, попытается вызвать скорую или что-то в этом духе, или просто дождется, когда я поднимусь на поверхность, не поверив в мой глупый спектакль, но он… Он прыгнул… ОН ЖЕ НЕ УМЕЕТ ПЛАВАТЬ. Эта мысль отрезвила меня скорее и сильнее, чем падение в бассейн в доме Билла или опускание под ледяную воду, и через секунду я увидел Эдди, который отчаянно бил руками по воде, захлебывался, плевался. ОН ДАЖЕ НЕ СНЯЛ ОДЕЖДУ! — Эдди, Эдди, Эдди… Мой голос сливался в какое-то монотонное бормотание. Я подплыл к нему, схватил его за воротник дорогой рубашки, потащил на себя, обнял. Эдди захлебывался, он наглотался воды. Блять, блять, блять, что я сделал, а если он бы захлебнулся?! Он же не умеет плавать, Ричи, какой же ты, мать твою, идиот! Не помню, что было дальше. Я действовал как в каком-то бреду. Сердце стучало так, будто мне вкололи несколько уколов адреналина, я схватил плюющегося и брыкающегося Эдди в охапку и вытащил к берегу. Его одежда намокла, он стал намного тяжелее, но мне хватило сил вытащить его. Как только его спина коснулась мокрой и грязной земли, а я навис над ним, проверяя, жив ли он (жив, жив, жив, конечно, жив!), мне прилетела такая пощечина, что я чуть было не лишился зубов. — Твою мать! Какого хрена! Какого хрена! Что ты наделал! — Эдди кричал на высокой ноте, птицы, которые в этот ранний (поздний?) час спокойно восседали на ветках, вспорхнули, подняв звук хлопающих веток своими потревоженными крыльями. Эдди зажмурился. — Эдди, я… — НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! Но я не мог сдержать улыбки. Он сделал это. — Эдди… Он ступил в воду. Не просто ступил. Он прыгнул в воду, не умея плавать… Он сделал это ради меня… И ради себя. — Эдди, посмотри на меня… — я попытался откинуть с лица мокрые волосы, но он только сильнее начал бить меня. По груди, рукам, даже по голове, но я только смеялся, не мог сдержать улыбку. — Какого хрена?! Какого хрена ты ржешь?! Я чуть не умер! Я, блять, чуть не умер! — Эдди отплевывал воду, волосы, всегда уложенные гелем, намокли и прилипли ко лбу. У него даже зубы стучали. И явно не от холода… Я схватил его за руки и прижал к себе. Он весь трясся. — Эдди… — Я ТЕБЯ УБЬЮ ПОНЯЛ Я ТЕБЯ САМ СЕЙЧАС УБЬЮ НА ХРЕНА НА ХРЕНА ТЫ ЭТО СДЕЛАЛ… Эдди кричал громко, но на одной эмоции. Если бы это был печатный текст, вопросительных знаков в нем бы не было, только огромные буквы, сливающиеся в одно, нечитаемое предложение. И тут Эдди сделал нечто, чего я точно от него не ожидал. Он разрыдался. Он расплакался, как маленький ребенок, закрывая лицо руками, всхлипывая. Вместе со слезами из его груди неслись тяжелые хрипы, он еще плевал остатки воды, его спина содрогалась. Я упал возле него на колени, к черным джинсам прилипла грязная, мокрая земля, но мне было все равно. Я был без рубашки, но не чувствовал холода. Я ничего не чувствовал — кроме того, что он сделал это. Поборол свой страх. — Эдди… — мягко позвал его я, уже даже не ощущая боли от пощечины, — Эдди… — ЗАТКНИСЬ ЗАТКНИСЬ ЗАЧЕМ ТЫ ЗАЧЕМ ЗАЧЕМ… — Ты прыгнул в воду. Ты прыгнул в воду, не умея плавать, Эдди. Ты больше не боишься. Все твои страхи позади. — Я ЧУТЬ НЕ УМЕР Я ЧУТЬ НЕ УМЕР Я ЧУТЬ НЕ УМЕР… — продолжал монотонно повторять он, но вдруг схватился за мою руку и заплакал еще громче, — Ричи, зачем, я тебя ненавижу… Просто ненавижу… — Ты мне лучше сам скажи, зачем ты прыгнул за мной, — тихо сказал я, убирая с его лба мокрые волосы, но он лишь оттолкнул мою руку, — зачем, Эдди? — Потому… потому… — слова рвались из него так же тяжело, как первые глотки воды, которой он нахлебался. Я почувствовал, как мое сердце заболело. Я не должен был это делать, но если его психотерапевт не мог помочь ему и выписывал какие-то странные таблетки, которые выводили Эдди на агрессию, да такую, что он запросто мог сорвать мне дверь с петель в квартиру, то лучше было действовать так. Страх против страха. И он его победил. — Потому что… Потому что… Потому что я тебя… Люблю. Я ожидал чего угодно, но только не такого. Я вдруг почувствовал, что у меня в сердце пробивается росток. Цветок. Огромный. Я даже открыл рот от изумления. — Эдди… — ЗАТКНИСЬ ПОШЕЛ НА ХРЕН ИДИ НА ХРЕН! Эдди вдруг сильно оттолкнул меня дрожащими руками, поднялся на ноги и побежал от меня, словно обиженный ребенок. Но он все сказал. Я все слышал. Теперь он больше не будет от меня убегать. — Эдди, блин, Эдди, стой! Я догнал его буквально в два прыжка, схватил за рубашку, не удержал равновесия на мокрой земле и упал, потащив Эдди с собой вниз. Я упал на него сверху, он тут же начал вырываться и брыкаться. Но я держал. Так крепко, как только мог, готовый переломать себе руки и ребра, лишь бы только не отпустить его. Больше никаких игр, никаких нервов. Он любит меня. Он любит меня. За такое признание я мог бы действительно утонуть. — Отпусти! Отпусти меня, блять, слезь с меня! — кричал Эдди, пиная меня руками и ногами, но я удерживал его на грязной земле, не заботясь о том, что его дорогие шмотки будут испачканы. Я начал смеяться. Просто как сумасшедший, но я не был сумасшедшим. Я был счастливый. — Так нельзя! Нельзя! Я чуть было не умер! — кричал Эдди, ударяя меня в голую грудь маленькими кулаками. Меня всегда удивляла не только наша разница в росте, но и размер его ладоней. У Эдди были такие маленькие ручки, что он бил ими меня, как ребенок. Я перехватил одну его руку, сжал запястье, не сильно, чтобы не оставить синяков и поцеловал в сжатый кулак. Костяшки были разбиты в кровь об мою дверь. Я снова поцеловал нежную кожу. — Я тебе сейчас зубы выбью! Отпусти меня! Ричи, так нельзя! — Ты меня любишь, — выдохнул я, нависая над ним. Мокрые волосы лезли в лицо, попадали в глаза, щекотали ресницы, но мне было все равно. Мы оба были мокрые, в холодной одежде, перепачканные в прибрежном иле и земле, но мне было плевать. Эдди любит меня. — Да я тебя ненавижу! Как ты мог! Зная… Зная… О… — Ты больше не боишься, — тихо, но твердо сказал я, — Эдди, хватит. Ты больше не боишься. Ты бросился в воду. Ты победил свой страх. — Я… Я думал, что ты… — Я тебе говорил, что я умею плавать. Я бы в любом случае не утонул, — твердо сказал, перехватывая его вторую руку. Эдди все еще извивался подо мной и брыкался, но уже как-то более спокойно, будто по инерции. Он все еще плакал, пытался спрятать от меня взгляд, — Эдди… ты знал, что я не умру. — Нет, нет, не знал!.. — затряс он головой. — Но ты все равно бросился за мной. Ты победил свой страх. Потому что ты, — я осторожно отпустил его руку, ожидая еще одного удара, но все равно прикоснулся пальцами к его груди, с той стороны, где было сердце, — ты что-то почувствовал. То, что не чувствовал до этого. То, что заставило тебя победить свой страх. — Я же, блять, не умею плавать… Мы бы… Мы бы… Мы бы оба умерли… — Эдди плакал в голос, и единственное, что мне тогда хотелось — просто обнять его обеими руками, так сильно, насколько смог бы, и держать так в своих объятиях, забирая всю его боль. — Нет, — покачал головой, разбрызгивая капли, — я тебя всегда вытащу. С самого дна, Эдди. Ты веришь мне? Я всегда спасу нас двоих. — Я тебя ненавижу… — Неправда. И теперь страх больше не владеет тобой. Ты владеешь над ним. Эдди еще раз ударил меня в грудь. — Ненавижу тебя, Ричи… просто, блять, ненавижу, — Эдди все еще пытался вырваться из-под меня. — А я тебя люблю, — ответил я, заглядывая ему в глаза и видя там только свое отражение, — я люблю тебя. — Ненавижу! — Люблю! — А я тебя ненавижу, Ричи, блять, отпусти меня! — А я люблю тебя, люблю. Люблю, люблю! — я почти пропел это слово, потому что так я себя и чувствовал — хотелось петь и быть самым счастливым. Хотелось выжечь себе этот момент на память на всю жизнь. Я бы покрыл себя одной большой татуировкой — этим моментом, чтобы никогда, никогда его не забывать. Эдди вдруг замер подо мной и даже перестал брыкаться. Я наклонился и поцеловал его. Эдди держал губы сжатыми. — Эдди, я люблю тебя. Прости меня, что мне… Что мне пришлось сделать так… Но ты еще скажешь мне спас… — НЕНАВИЖУ! Эдди снова влепил мне пощечину, от которой я дернулся, и, воспользовавшись моим замешательством, рванулся и через секунду я уже был под ним. Я даже слегка ударился головой об землю, когда Эдди со всего размаху опустился на меня, сел прямо на бедра, вдавливая пряжку ремня мне в живот. Я охнул, когда почувствовал на себе его вес, а его руки на своих запястьях. — Ричи, блять, я чуть не сдох от страха за тебя. Я, блять, чуть не сдох от ревности, когда увидел тебя с этим придурком! — Теперь ты понимаешь, что я почувствовал тогда? — я пытался скинуть руки Эдди с себя, но не мог даже пошевелиться — он завораживал. Такие огромные глаза, полные желания… Мокрые волосы, мокрая рубашка, через которую просвечивало тело… Такое знакомое… Такое… Родное… Я нервно сглотнул. — Нельзя так издеваться! Ты меня понял?! Никогда так не делай! Никогда! Никогда! Никогда! Мне показалось, что Эдди может сейчас даже ударить меня головой об землю, и я бы даже не сопротивлялся. Я послушно лег, ерзая все телом, ощущая, как Эдди прямо сидит на моем члене, который тут же встал, как только он оказался на мне. И он это почувствовал. Если бы в тот момент Эдди заставил меня умолять его — я бы сделал это. Заставил бы отсосать за вдохновение — черт побери, да хоть несколько раз подряд. Заставил бы… Оказаться под ним — во всех смыслах — я был готов и на это. — Эдди… — слабо сказал я и попытался приподнять голову, но Эдди только сильнее сжал мои запястья и задвигался на мне. Я почувствовал, что джинсы, и без того мокрые и давившие везде, где только можно, натянулись в паху еще больше. Больно и приятно одновременно. — Никогда. Блять. Не. Смей. Играть. На. Моих. Чувствах, — отчеканил Эдди. — А ты на моих, — выдохнул я. — Я МОГ УМЕРЕТЬ ИЗ-ЗА ТЕБЯ! — Да я быстрее умру сам, чем позволю с тобой чему-то случиться, — резко сказал я, — Эдди, правда… Правда, прости… Я не думал, что ты действительно бросишься за мной… В воду. Прости, я… — Нет, — сказал Эдди, и лучше бы он снова меня ударил. Потому что он еще быстрее начал двигаться на мне. Джинсы об джинсы. Я чувствовал, как между нами почти в прямом смысле проходили искры. — Эдди, прошу… — Я тебя тоже просил не прыгать в эту ебучую воду, но ты меня не послушался! — Эдди, блин, если ты хочешь… То… Скажи прямо, а не мучай меня… — Заткнись. Эдди удерживал мои руки, хотя я и не особо сопротивлялся. Он продолжал двигаться на мне, тереться своим членом об мой, и даже две пары джинсов не спасали. Я чувствовал его. Господи, каким бы я был кретином, если бы согласился переспать с Кевином, пусть и из мести, но все равно… Никто и никогда не заменит мне Эдди. — Эдди… — голос сорвался на тихой, прокуренной ноте. Я закусил губу, уставился в небо. Только начинало рассветать, и еще можно было увидеть звезды. Их было так много — хаотично разбросанных по небу, как веснушки на лице Эдди. — Ненавижу тебя, блять, ненавижу, ненавижу, ненавижу, — шептал Эдди, продолжая двигаться на мне. Я в какой-то момент чуть было не потерял сознание. Это было так… Так хорошо и больно одновременно, что я просто закрыл глаза, отдаваясь эмоциям. Он меня любит… Он меня любит… Тело к телу, пусть и через ткань, но когда Эдди позвал меня по имени — так, как мог только он — с громогласной «Р», протяжным «И», мягким «Ч» и еле слышным вторым «И», я кончил, и даже если бы звезд на небе не было — я бы увидел свои собственные звезды. — Большего ты не заслужил, — пробурчал Эдди, слезая с меня. Я охнул, потому что член был будто оголенный провод — лишнее движение — и боль бы взорвалась в голове, но все равно не смогла бы пересилить по ощущениям приятное чувство, которое разливалось по всему организму, от головы до кончиков пальцев, приходясь по телу разрядом. — Отличная месть, — прошептал я, чувствуя, что у меня даже губы дрожат. — Ненавижу тебя, — снова всхлипнул Эдди, — просто, блять… Это жестоко. — Эдди… — я потянулся к нему, взял за руку, — мой… Мой… Эдди. — Я даже не подумал о том, что это ебучая вода… Что Я могу утонуть… Я даже… Даже не видел перед глазами… Ларри, как видел его обычно… Иногда даже на дне собственной ванны… Я просто… Просто испугался… Прыгнул за тобой, чтобы… Чтобы в случае чего… Умереть… Вместе. — Не говори так. Слышишь? Никогда, — резко сказал я, еле-еле садясь и еще сильнее сжимая Эдди за руку. Я заглянул ему в глаза, в которых отражалось небо и вся моя любовь, — я никогда не дам тебе утонуть. Ты меня понял? Никогда.***
Ryan Gosling, Emma Stone — City Of Stars From
В ту полу-ночь, полу-утро мы не занимались любовью. Эдди не был готов, да и о чем таком можно было говорить, когда его все еще трясло, а слезы накатывались на глаза. Все слезы, которые он не мог выплакать за столько лет, потому что держал все свои чувства глубоко внутри… Наконец-то он оплакивал смерть маленького мальчика, произошедшую по его собственной глупости, случайную смерть. Но теперь другой мальчик — Эдди — был жив. И больше не боялся. Я целовал его. Целовал всего, зарываясь носом в шею, волосы. Целуя его в язык и подставляя свой под его губы, я хотел оказаться маленьким. Настолько крошечным, чтобы жить во впадинах его ключиц, перепрыгивать с веснушки на веснушку и просто любить его так, как мог только я. — Я люблю тебя, — шептал я, чувствуя его слабые стоны, которые все нарастали и нарастали по мере того, как мои губы касались самых чувственных его частей тела. Два поцелуя на низ живота — потом дорожка из трех поцелуев чуть ниже — семь — по члену — и восемь (один бонусный) наверх. Разомкнуть губы, вбирая в себя его вкус, изучая языком, прерываясь лишь на то, чтобы вдохнуть ночной воздух и стоны Эдди. — Ричи, Ричи… Ричи… Его пальцы тянули меня за волосы, бедра приподнимались, и я знал буквально по малейшему движению, как сделать так, чтобы было еще лучше, еще приятнее, еще откровеннее. Я опирался локтями в землю, мелкий песок колол кожу, но мне было все равно. Я любил Эдди. — Я люблю тебя. Я знал каждый его вздох, каждый миллиметр кожи, каждый стон, его вкус. Только его, и я готов был отдавать ему все и отдаваться, раз за разом, целуя его опухшими губами, и чувствуя, как все тело пробирает разрядом, когда он целовал меня в язык, слизывая собственный вкус. — Я люблю тебя.***
Мы потом еще долго лежали на земле, подстелив мою куртку, смотрели на звезды, переплетя пальцы. Если бы я мог, я бы разрешил похоронить себя в тот самый момент, потому что был уверен, что ничего лучше в моей жизни уже не будет. — Знаешь, в ту неделю, что ты меня… Игнорировал, — начал я, — я записал песню. О тебе. Конечно же. И даже выложил видео в интернет. Не знаю, сколько там просмотров. Но было забавно. Не знал, что еще сделать, как вытравить мысли о тебе… Не получалось. И решил сделать что-то… Для других. Может, кому-то понравится эта песня, тому, кто чувствует себя так же. — Я всю ту неделю места себе не находил, — Эдди сжал мои пальцы, — просто жить не хотелось. — Но ты жив. И все твои страхи прошлого должны отступить. Ты оказался сильнее. Ты победил их. — Я готов был умереть вместе с тобой. Мы помолчали. — Ты видишь звезды? — спросил Эдди, поднимая руку, — это было последнее, что я увидел, когда прыгнул за тобой. Звезды и ты. — Какие звезды? — я повернул голову к Эдди, рассматривая как мягко зарождающееся солнце высвечивало его кожу, — я вижу только одну звезду. — Ты что, забыл надеть линзы? — Эдди мягко рассмеялся, еще сильнее сжимая мою руку и одновременно поглаживая пальцами. — Я вижу только одну звезду. Это ты. — Брось. Вот ты станешь звездой, — сказал Эдди, тоже поворачивая ко мне голову, — я уверен, Ричи. Тебя ждет счастливое и большое будущее. — Только если с тобой. И кстати, — я вдруг хитро улыбнулся, — ты ведь задолжал мне желание. Помнишь? — Что? Какое, блин, желание? — Эдди приподнял брови. Но я сразу прочел по его лицу, что он понимает, о чем я говорю. Я сел на земле. — За оливку. Помнишь? Любое желание. — Черт, это ты должен все еще умолять меня о прощении за то, что ты сделал! — Эдди шутливо ударил меня по руке, а я наклонился и прижался к ней губами, — ну? И что же ты хочешь? — Вставай, — я поднялся первым, отряхнул джинсы кое-как и протянул ему ладонь. Эдди сел, потирая спину, которую успел отлежать и с опаской взглянул на мою руку. — Ричи? — Ты мне веришь? — я увидел в его глазах уже не страх, но еще нерешительность. — Да, но… — Тогда дай мне руку. Пожалуйста. Эдди закусил верхнюю губу, но вложил свою ладонь в мою. Я помог ему подняться и повел за собой. — Ричи, что… — Я научу тебя плавать, — тихо сказал я, подходя с ним к краю озера. Больше там не было никаких призраков, никаких мальчиков, никаких страхов. Эдди снова инстинктивно попятился назад. — Вместе, Эдди, — сказал я, продолжая держать его за руку и ступая в холодную воду. Но тогда для меня не было ничего приятнее, чем эта слегка мутноватая, холодная вода. — Ричи… — Клянусь, я всегда спасу тебя. Что бы ни случилось, как бы глубоко ты ни пал — я вытащу тебя с любого дна. Ты мне веришь? Я обернулся на Эдди. Он неуверенно мялся, вцепляясь в мою руку. И в тот момент он едва заметно кивнул, но мне хватило этого, чтобы улыбнуться от самого сердца. — Вместе до самого дна, Эдди? — До самого дна, Ричи. И Эдди сделал маленький шаг в воду, держась за мою руку. И это было лишь началом большого погружения.КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.