Нельзя по-другому

Дин касается осторожно. Даже, наверное, нежно - с Кастиэлем по-другому нельзя. До Винчестера это дошло не сразу, только спустя пару месяцев после огненного дождя. Во время очередной ссоры - да, они ссорились почти каждый день - Дин в порыве толкнул Каса в плечи, совсем легонько, как ему показалось. А бывший ангел не удержался на ногах. И вот только тогда, глядя в полные отчаяния глаза сидящего на полу Кастиэля, Дин понял, наконец - Кас больше не воин господень, не могущественное древнее существо, не терминатор в плаще. И даже не простой человек - калека без своих крыльев, младенец без опыта жизни среди людей, беспомощный, напуганный, ищущий защиты у того, кто назвал его частью семьи. Так дерьмово Дин себя давно не чувствовал, потому что не на кого было злиться, кроме как на самого себя. Но и самобичевания были откинуты практически сразу - они не могли помочь, нужно было исправлять свою ошибку. И Дин исправлял. Подробно объяснял Касу всё, что его интересовало, отвечал на вопросы, даже самые неудобные - краснел, но отвечал. И не замечал, к чему эти самые вопросы ведут, пока Кастиэль не сказал открыто. Потому Дин касается осторожно и так нежно, как ни одной любовницы ни разу в жизни не касался. Кастиэль вздыхает тихо и вздрагивает - Дин понимает, что ему в любом случае будет больно, потому не останавливается. Кас хочет его. Он расслаблен, мягкий и тёплый, принимает Дина, не сопротивляясь, только из уголков зажмуренных глаз к вискам скатываются слезинки, и Кастиэль закрывает лицо сгибом локтя. - Кас, - Дин отводит его руку в сторону, крепко обнимает под спину и талию, прижимается ближе, губы касаются под ухом. - Ты теперь мой, - шепчет, вжимаясь в Кастиэля. - У нас всё будет... Кастиэль обнимает его в ответ, сжимает бока коленями, и никак не может остановить рвущиеся из груди рыдания. Он кричит в голос, но крик обрывается жалобным всхлипом от мощного, уверенного движения Дина. Они почти не двигаются, только вжимаются друг в друга всё сильнее. Тело Дина напряжённое и твёрдое, как камень, Касу трудно дышать в его крепких руках, но это так не важно сейчас. Важно то, что Дин прижимается щекой к его мокрой от слёз щеке, шепчет «мой, Кас, мой» - и Кастиэль впервые после падения чувствует себя абсолютно защищённым, нужным, любимым. Дин выпрямляется на руках, сплетает свои пальцы с пальцами Каса в замок, вжимает его ладони в подушку над плечами, и даёт, наконец, волю желаниям тела. Двигает бёдрами размашисто и сильно, и Кастиэль выгибается на постели, снова зажмуривая слезящиеся глаза. Дин смотрит с восхищением: Кас такой покорный, абсолютно доверяющий ему, зависимый... Красивый до безумия. Дина прошибает оргазмом, словно током - всё тело насквозь, так ярко и сильно, что всё вокруг исчезает. Всё, кроме отчаянного громкого стона: «Ди-ин!» А затем его накрывает во второй раз. Кастиэль не может даже вдохнуть нормально - всхлипы всё рвутся из груди, мешая дышать. Дин лежит рядом, гладит по мокрой щеке и молчит, разглядывая профиль Каса. А тот вдруг берёт его руку и целует в середину ладони - такой трепетный и трогательный жест, что у самого Дина в носу начинает щипать. Хорошо, что Кас ничего не говорит после этого, а просто кладёт руку Дина к себе на грудь и закрывает глаза. Значит, разговоры можно оставить на потом, а сейчас просто уснуть, чувствуя под пальцами спокойное биение чужого сердца.