***
— Я знаю, какой момент я бы выбрал, — целуя в шею еще спящего Сяо Чжаня, прошептал Ибо. — Но пока ты спишь, я буду молчать. Сяо Чжань громко застонал. Совместно проведенные ночи для них и так были редкостью, а здесь еще и выдался шанс поспать до обеда, которым Ибо конечно же не воспользовался. Он недовольно фыркнул, повернулся на спину и с трудом разлепил глаза. — Ну. Говори. — Помнишь, как мы смотрели на звезды? Еще тогда, на съемочной площадке, в мой день рождения. — Когда ты меня так сильно тыкнул мечом, что я чуть с крыши не упал? — ухмыльнулся Сяо Чжань. — Это я помню. — А перед этим ты за мной с жуком бегал. — Бегал. А ты пугался и визжал. Яркое летнее солнце скользило по лицу Ван Ибо, заставляя его прищуриться. Легкая улыбка тронула его губы, смешная старая футболка сбилась набок, волосы растрепались. Утренняя нега почти осязаемо разливалась по комнате, и они оба лежали молча, каждый предаваясь своим воспоминаниям. Ван Ибо думал, как Сяо Чжань отсчитывал минуты до его двадцать первого дня рождения. И как ему это понравилось. Казалось, что тогда, посреди ночи после суматошного съемочного дня, единственное, о чем Сяо Чжань думал — это Ван Ибо. А Сяо Чжань вспоминал, как Ван Ибо заставил его залезть на крышу. И каким красивым он был при свете луны, в своем белоснежном ханьфу. Сяо Чжань оживился и заговорил со смешком: — Я еще тогда подумал, что ты похож на небожителя. Но потом вспомнил, как ты бегал от жука. Никакой ты не небожитель, Ван Ибо. — А ты просто вредный гэгэ, который пугает своего диди всякими мерзостями.***
— Чжань-гэ. — М? Пекинская полночь душила спертым воздухом и страшной жарой, от которой не помогал ни один кондиционер. Ван Ибо, растянувшись на полу, обмахивался буклетом из доставки, а Сяо Чжань полулежал в кресле сразу под двумя вентиляторами. — Чжань-гэ, а ты меня любишь? Приоткрыв один глаз, Сяо Чжань лениво посмотрел на Ибо и сказал: — Люблю. А почему ты задаешь мне этот вопрос именно сейчас? — Я просто думаю, насколько велика твоя любовь? Отдашь ли ты мне один вентилятор или позволишь умереть от удушья? — голосом ведущего развлекательного шоу продекламировал Ибо. Сяо Чжань засмеялся и перетек на пол. Лег рядом с Ибо, но так, чтобы не касаться его, и подвинул к ним вентиляторы, которые все так же не помогали. От жары деваться было некуда, она, казалось, шла сразу в комплекте с этим дурацким помпезным номером, который для них организовало агентство Ибо. На полу, страшно подумать, лежали ковры, но даже они удручали не так сильно, как кровать с кожаным подголовником, от которого было еще жарче. — Не так уж и сильно помогают твои вентиляторы.***
Каждый день, проведенный вместе с Сяо Чжанем, был для Ибо особенным. Он имел какой-то смысл, даже если на первый взгляд так не казалось. Касания рук, мимолетные поцелуи, долгие объятья, перепутанная наутро одежда, драки палочками за столом за последний кусочек не острой курицы, совместные просмотры самых ужасных фильмов и плачущий над Титаником Сяо Чжань — все это заставляло Ван Ибо чувствовать себя до омерзения счастливым. И, заглядывая в глаза Сяо Чжаню, Ибо каждый раз надеялся, что он настолько же счастлив. А потом часто-часто моргал и улыбался до ушей, убеждаясь в этом. Он верил, что у них не может быть по-другому.