Демоны. Контракт Аристократа

      После того как пропал Ян, прошло много времени. Он не связывался ни с кем в доме, да и, собственно, никто не искал блудного сына. Однако как-то Люрдэ сказал мне не беспокоиться по этому поводу, указал на то, что Ян всегда так поступает, словно блудливый кот. В остальном всё было довольно стабильно. Каин проводил практически всё своё время со мной: гулял по дому, сидел рядом, пока я читала, смотрел, как ем, иногда составляя компанию. Но прошло уже много времени, а «кормежки» с ним ещё не было. Меня это немного волновало. На почту не приходили заказы, пару раз пришли письма от начальника. Бывшая семья перестала подавать признаков жизни. Мария никак не могла угомонить своё любопытство, которое, вероятнее всего, подпитывало весь город информацией. В остальном было спокойно. Днём и ночью этот чудо-браслет пребывал на моём запястье, снимать его не разрешалось даже в душе. Это было сложно, так как дизайн безделицы был крайне неудобный. Однако, добавились лекции запредельной истории. На многие мои «почему» нашлись ответы, хотя и не на все. Стоит заметить, что основное место событий всё равно был Авиам. Закономерно хотя бы потому, что преподавал мне её демон родом оттуда. Но именно поэтому я не засыпала на лекциях, как в университете. Люрдэ был как никогда дотошен во многих моментах, особенно когда дело доходило до титулов. Видимо, пунктик, но что с него взять? Мне было любопытно почти всё, о чём рассказывалось. Оказалось, что, кроме огненных и снежных демонов, другие не контактируют между собой. Естественно, не обошлось без глупых вопросов с моей стороны. Люрдэ сказал, что моя глупость и наивность заставляют его думать о моей преждевременной кончине. Это странно слышать от ребёнка. В свободное время удалось изучить особняк. Он был более чем огромен. Много комнат, хотя все преимущественно серых и чёрных цветов. Картинные галереи, библиотеки, кабинеты, пара лабораторий, гардеробные для каждой спальни, сауна, бассейн, спа… Это был словно курорт, но лучше, оригинальнее и только для нас. Большие длинные коридоры, перерастающие в лабиринты, тянулись глубоко внутрь горных хребтов. Хотя на вид домишко изначально выглядел особенным, это не передавало всю волшебность этого места. Тем не менее Дмитрий изучать катакомбы не разрешил. Он со мной вообще не особенно был приветлив, но так было даже лучше, это казалось самым искренним проявлением чувств в этом доме. Каин слишком любезничал, но делал это в привычной для себя манере. Люрдэ вызывал внутренний диссонанс. Внешне маленький, миленький, кукольный мальчик, голосок, словно колокольчик, а внутри горделивый, холодный представитель типичного бомонда.       С каждым днем мой контрактор всё более странно себя вёл. Но узнать почему удалось накануне во время завтрака. Хоть я из жильцов видела только вышеупомянутых, казалось, что людей или нелюдей было куда больше в этом особняке. Определённо существовал весь набор обслуживающего персонала. Но мне на глаза они не попадались.       Во время завтрака, когда я спустилась в столовую, всё уже было на столе. Так как моя трапеза началась после полудня (да, я люблю поспать) завтрак скорее напоминал лёгкий обед или бранч. Стейк, порезанный тонкими ломтиками, руккола, салат, зелень, томаты отлично сочетались и не перегружали желудок, также американо, свежевыжатый гранатовый сок. Демон сидел рядом и всячески донимал своим вниманием. — Каин, успокойся, реально бесит, — высказала за попытку покормить. — Почему? — непринуждённо спросил демон, протягивая вилку с насаженным куском мяса, — полить шоколадом?       Всё моё лицо скривилось в гримасе отвращения. Представила, как этот прекрасный кусочек стейка полить шоколадом… Это же личный ад. Блондин ещё какое-то время крутил кусочком перед моим ртом. А я лишь закатила глаза. — Что? Ты же любишь и то, и другое, — пояснил блондин, но я помотала головой и отняла вилку. — Я сама справлюсь как-нибудь… — недовольно ответила, пододвигая ближе тарелку, — я люблю и то, и то по отдельности. А что с тобой? Ты странно себя ведёшь.       Он молчал. В столовой комнате вообще никого, кроме нас, не было. Каин особенно раздражал последние несколько дней. Причину его поведения я могла лишь придумывать. Вот и сейчас… Демон перевёл взгляд и улыбнулся словно в своей лисьей манере. — Неужели тебя ничуть не волнует эта ситуация? — всё-таки пояснил мой контрактор.       Хотелось бы мне прикинуться дурой, которая не понимает о чём речь. Но всё было слишком очевидно, чёрт возьми. И он явно говорил не о его попытках меня покормить. Да и от постоянного нахождения вместе стала привыкать к нему, его повадкам, стала подмечать мелочи. На самом деле я почти не ощущала отсутствия блудного скитальца, как бы это сказать, мне казалось, что он постоянно где-то рядом, из-за чего чувств утраты или брошенности не возникло. Ко всему прочему, блондин всегда был рядом, причём так много и часто, что приходилось спасаться в туалете. Мне действительно было комфортно. И это очевидно беспокоило окружающих. — Каин, то, что ты меня кормишь действительно раздражает, — я попыталась перевести это в шутку, — или ты не об этой пикантной ситуации?       Демон пальцами погладил свои брови, это была его забавная привычка, он всегда так делал, когда прокручивал различные сценарии в голове, выбирая, что сказать. Мило. — Каин… — попыталась привлечь его внимание и поторопить.       В этот момент его глаза сверкнули тем оранжево-красным светом, тут же пришло озарение. Я так заигралась в этот личный Хогвартс, что кормежка вылетела из головы. А задуматься действительно стоило. Странным было и то, что Каин вообще не напоминал об этом раньше, словно это и не требовалось вовсе. В отличие от Яна, который не упускал возможности перекусить. — Время пришло, моя маленькая принцесска, — он наклонился ко мне, — я очень голоден и это значит, что скоро ты разделишь со мной очень интимный момент, — он провел рукой по моей шее и лукаво улыбнулся, — но Люрдэ отдал приказ, не трогать тебя пока. Так что сейчас я, как голодный пёс, что смотрит на стейк, захлебываясь слюной.       Вошёл Дмитрий. Кашлянул, призывая блондина отдалиться. — Юная леди, вас ждёт Великий Люрдэ.       Как же своевременно. Цокнула. Вышла из-за стола. Каин чертыхнулся и кинул нож в Дмитрия, тот спокойно уклонился, и столовый прибор вошёл в стену со звоном. Старший сын лишь смерил взглядом брата и, подтолкнув меня к выходу, вышел следом. — Очередная лекция? — спросила неразговорчивого кудряша. — Узнаете на месте, — сухо ответил провожатый.       Дмитрий был не из болтливых. Спокойный, безэмоциональный, помешанный на чистоте и перфекционизме демон держался особняком. Мы шли молча по коридору. Прошли несколько поворотов и лестницу. И вот он кабинет. Внутри, на маленьком диване, около стеллажа с книгами сидел Август, читая красивую старинную книгу. — Великий Люрдэ, — я кивнула, и мальчик подозвал меня себя, предлагая присесть рядом.       В комнате был приятный свежий аромат. Да и сам кабинет был свежий. Светло-серые стены, пол, укрытый белым деревом, ковёр, два диванчика, кофейный столик, небольшой деревянный стол в углу у окна и стеллаж во всю стену, заставленный огромным количеством книг. Очень старых книг, но ухоженных и с виду очень дорогих. Всё они были расставлены по коллекциям, цветам и размерам. Наверняка, это дело рук Дмитрия. Легко представить, как он расставлял их, вымеряя каждый миллиметр. — Дитя, есть причины, по которым ты здесь, — Люрдэ сразу приступил к делу.       Я сидела рядом с мальчиком, слушала его голос-колокольчик и умилялась в душе. Он уже стал привыкать ко мне и вести себя чуть более расковано. Под «чуть» подразумевались минимальные перемены. Тон стал менее холодный и официальный. Ребёнок позволял себе лёгкую неряшливость в одежде. И дистанция между нами сократилась. — Я вся во внимании, Великий Люрдэ.       Мальчик взял меня за руку и посмотрел своими прекрасными круглыми глазками. — Можешь звать меня Август, энифрит. Тридцатого декабря, в последнее полнолуние цикла, мы заключим контракт. Надеюсь, ты не против. Это крайне важно. Это фундаментальный шаг к цели твоего существования.       Мне не понравилась формулировка. Словно единственная причина моего существования — быть батарейкой для демона. Но тот, кто притащил меня в этот мир, кинул тут и смылся. Я стала заботой других, и обязана им за жилье и комфортное существование. Каин вряд ли будет против, а Ян сам упустил право голоса. Нужно заметить, я сильно зависела от демонов. Но мне нужно было время, чтобы все обдумать и иметь возможность придумать запасной план. — Мне нужно это обсудить с Каином. Я польщена такой честью, но не могу решать подобные вопросы, не узнав мнения остальных. Это проявление уважения к контракторам.       Я пыталась быть максимально вежливой и учтивой, но и непреклонной тоже.       Мальчик погладил мою руку, а потом, подтянув её к лицу, прильнул щекой к ладони. — Не волнуйся, мой драгоценный энифрит, никто не посмеет возразить мне или помешать этому, но, так уж и быть, я позволю тебе проявить свою заботу о моих сыновьях.       Люрдэ редко проявлял какие-либо эмоции, особенно такие, как нежность. А про тактильность вообще речи не шло. Почему-то от этого становилось не по себе. Слишком сильная смена поведения выбивала из колеи. Зато вернула реальность моей тревожности. У всего есть своя цена, и в мире всё сводится к нулю. Как только моя рука была освобождена, откланявшись, поспешила к комнате, где обычно сидит Каин — картинная галерея. Он любил смотреть на одну. Маленький ребёнок стоял в поле маков и смотрел в небо, пытаясь дотянуться до звёзд, что только-только засеяли на летнем небе, таком красочном. Ещё виделись яркие краски заката, наполняя картину сочностью переходов от золотистого к красному, словно отражая маковые поля, а на другой стороне уже крепчала тьма, расплываясь тёмно-синей пеленой на небосклоне. Мальчик же всё ещё тянет руки из красного моря цветов к сияющим звёздам, напоминающих драгоценные камни, рассыпанные по всему периметру небосвода. Красивая и немного грустная картина, полная надежд и наивности, как и тот ребёнок, что одиноко стоял в поле. Мне всегда было интересно, почему демон смотрел на картину так часто. Но когда я сама всматривалась в полотно, словно оказывалась там, ощущала, как тёплый ветерок играет с волосами, забирается под льняную рубашку, заставляя ту трепетать на теле. Это не была какая-то известная картина исполненная знаменитым художником, что крайне жаль, ведь работа была просто прекрасной. Она была живой, самой живой из всех, что там были. — Каин?       Я старалась позвать его как можно тише, чтобы не разрушить магию, возникшую между ним и картиной. Мужчина обернулся. Впервые я увидела его таким. Хоть оболочка была всё той же: неряшливый вид, растрепанные волосы, он словно случайно уронил все свои маски. Его лицо ничего не выражало, словно в противоположность картине, блондин, стоящий передо мной, был словно мертвый, его глаза были потухшими, тоскливыми, обречёнными. Мне стало страшно. Руки затряслись, словно передо мной покойник. Но не просто труп, а близкого мне человека. Интуитивно моё тело подалось вперёд, и я охватила бледное лицо своими руками, словно в попытке подтвердить руками увиденное. Каин как оттаял, он улыбнулся мне и обнял за талию. — Всё хорошо, принцесска? — мягкий голос никак не мог дойти до моего мозга, я всё ещё судорожно осматривала его, пока сама не убедилась в том, что всё вернулось на круги своя. «Что это было?»       В тот момент в моей голове всплыла лекция о том, как на самом деле появляются демоны. Я старалась поглощать информацию подобного рода не прожевывая, но сейчас это всплыло слишком не кстати. Я иначе стала видеть фразу, что человек сам порождает демонов. Так и было. Каждая невинная душа, что была убита и озлобилась, обратилась демоном. Август не первый, кто рассказал мне это, но мне сложно было даже представить, что каждый из них убитый ребёнок, ведь, кроме Люрдэ, остальные демоны выглядели взрослыми. — Каин… — я посмотрела в его красивые серые глаза, что вмещали в себя все дожди, свинцовые облака и снежные дни, — скажи мне, если тебя что-то тревожит, хорошо? Иногда я боюсь, что тебя нет…       Мужчина удивлённо посмотрел на меня, словно не понимал, о чём я говорю. Лишь глупо улыбнулся и поцеловал меня в лоб. — Не бойся, я с тобой до самого конца, принцесска.       Почему-то этот день меня вообще не радовал фразами. Демоны, как назло, подбирали с одной стороны очень милые фразы, но с другой очень тревожные, заставляющие задуматься об истинном значении слов. Вот и сейчас. Как же близко будет этот день? День, когда контракт потеряет силу, когда последняя капля моей энергии растворится в пространстве, а тело охладеет? Мне не хотелось думать об этом, так что я просто отогнала от себя плохие мысли, связанные с моей кончиной. И остались мысли о Каине. Что происходит в его голове? Я смотрела в его глаза, в которых читались тысячи вопросов. Но он молча обнимал и смотрел в глаза, нежно улыбаясь. А моё сердце трепетало… «Он демон. Порождение греха… Так ведь?» — Каин, — я отвела взгляд, — ты знал, что Люрдэ хочет заключить со мной контракт?       Голос дрогнул, совсем чуть-чуть, но блондин заметил. Погладил по щеке. — Да, принцесска, изначально нас отправили ради этого. У глав семей самый высокий потенциал. Даже Дмитрию пока далеко до Люрдэ. Мы не сможем раскрыть весь твой потенциал, на который насчитываем.       Каин убрал прядь моих волос за ухо. Он чувствовал, что меня разбирает тревога, но даже я не понимала её причину. Это было чувство, что вот-вот всё полетит в тартарары. Мне не хотелось нового контракта. Я понимала, что это будет началом конца. Хотя всё с самого начала туда летело. — Скажи, для чего вам нужна энергия? — Для жизни, — мужчина ответил так быстро и легко, словно вопрос был «для чего вы дышите», — милая, я понимаю, что ты хочешь всё узнать, у тебя есть ещё неделя-другая, чтобы расспросить об этом Люрдэ. Если это расскажу я, скорее всего, информация будет искажена моим видением. Да и ты же знаешь, каков мой основополагающий грех, так ведь?        «…так ведь» эхом раздался в голове его голос, который уводил в грёзы. — Так ведь… — в прострации ответила, полностью утонув в тёмном океане своих мыслей.       На самом деле, последнее время меня сносило туда всё сильнее и сильнее. Словно магнитом притягивая ко дну. Выпадая из реальности, меня погружало в столь глубокие размышления, что, проснувшись, вернувшись в реальный мир, не могла вспомнить, о чём думала. — цесска… — взывал нежный голос, — это не хорошо, похоже, побочки от ворожбы Яги стали сильнее. Дмитрий!       Всё виднелось, словно сквозь толщу воды или толстую призму. Внутри разливался трепет, словно я съела кусочек солнца. Ощущения были неописуемые. Тревоги отступили, я почувствовала себя так хорошо, словно стояла на Айпетри и смотрела на море в алом закате тёплого июня. Почувствовала аромат роз.       В реальность я вернулась после резкого рывка. С меня сорвали браслет. Это был Дмитрий. Он проверил мои зрачки, пульс, пару раз спросил, кто он. — Перфекционист, — вяло ответила я.       Каин ухмыльнулся. А после развернул меня. Мы уже сидели на небольшой оттоманке, а Дмитрий стоял рядом и недовольно косился. — Шутки… — процедил главный сухарь особняка, — в этой ситуации неуместны. «Когда я успела тут оказаться?» — Не понимаю, — сидящий напротив меня демон всё ещё сидел рядом и рассматривал меня, — почему так произошло, её силы пока не должны выходить за рамки… — Да? А ты имеешь научную степень по энифритам и контрактам с ними? — Дмитрий недовольно цокнул, — я доложу Люрдэ об этом.       Сразу после этого демон растворился.       Я всё ещё была словно в алкогольном опьянении. Смотрела на Каина, как завороженная, и почему-то ощущала к нему дикую привязанность, словно я знаю его тысячи лет, в голове замелькали некоторые его воспоминания, но такие нечёткие, размытые и обрывочные, суть которых мне так и не удалось понять. Каин же смотрел на меня всё также немного встревожено и обеспокоено. — Что произошло? — спросила я мурчащим голосом, пребывая в лёгкой эйфории, сама того не понимая, лоснилась о его плечо. — Твои силы выросли раньше, чем мы предполагали, — объяснил мне блондин, — это побочный эффект от браслета, ты упала в подсознательное состояние, поэтому почти не воспринимала реальность. — Понятно… — ответы вылетали словно на автоподаче.       Каин взял меня за руку и попросил прощение, но тогда я ещё не осознала, за что он просит прощения. После он развернул её ладонью вверх и, притянув к губам, укусил больно-больно. Красивые, острые клыки вонзились в руку, прокусывая кожу, погружаясь всё глубже. Боль шаровой молнией пробежалась по телу, задержавшись в суставах руки. Меня словно окатило ледяной водой, но я сразу пришла в себя. Что само по себе хорошо. Демон осторожно поглаживал меня по плечу, успокаивая. Через пару мгновений боль прошла, сменяясь пьянящим удовольствием. Горячим сиропом наслаждение разливалось от раны по всему телу. — Что это? — спросила я, заливаясь краской, когда внизу живота проснулось возбуждение.       Демон, закончив трапезу, облизал рану, и та затянулась. Его горящие магмой глаза обратились ко мне. — Это дурман. Чтобы тебе не было больно. Как ты себя чувствуешь?       Я ощущала себя опьяненной, меня словно заворожили, окутывая облаком желаний близости. Я положила голову на мужское плечо, дыхание было сбивчивым. Хотелось прижаться к его горячему телу, ведь меня трясло от холода. И тем не менее после укуса я осознавала всё, что происходит вокруг. — Холодно.       Каин приобнял меня и, словно губка, моя кожа стала впитывать тепло. Мужчина посадил меня на колени, чтобы обнять ещё крепче. — Это от потери крови. Ну… — он приблизился к моему уху и прошептал, — ещё у тебя просыпаются силы энифрита, принцесска.       Меня всё ещё трясло, но ощущения были странными, неуместно комфортными. Касаясь моего демона, я ощущала окрыленность, словно это был мой личный рай в его объятьях. Но раньше такого не было. В голове заработали шестерёнки, хоть и со скрипом. Всё обдумав, я пришла выводу, что это из-за контракта, ведь сейчас мои чувства пребывал в жесточайшем хаосе. Браслет защищал меня от этого, но я поняла это слишком поздно. Каин нёс меня в спальню, настояв на отдыхе. — Думаю, что Люрдэ вызовет Ягу. Ты ощущаешь какие-то перемены? «Ощущаю ли я перемены? Да, бл@ть ещё какие»       Меня словно накрыло лютой волной безосновательных чувств. Я хотела быть с Каином максимально много и близко, прирасти к нему, словно обезумевшая одержимая сумасшедшая. Одержимая… Именно. Это были чужеродные эмоции, которые полностью пленили мой разум. Слишком сильные и невероятно властные. Но помимо дикого приступа розово-ванильного желания быть рядом с красавчиком-блондином, сердце ныло от утраты. Казалось, что от меня оторвали руку, и та убежала, как в семейке Аддамс. И начались фантомные боли. Гиперболизированная тоска, вызванная отсутствием Яна, ворвалась в сознание через парадный вход, привлекая добрую половину внимания. Почему он ушёл? Где он? Это только мне так катастрофически не хватает его? Было совершенно непонятно поведения Яна, но и разузнать об этом не хватало смелости. Но ведь это состояние также из-за контракта… Это всё мнимое. По крайней мере я пыталась этом себя убедить. Но получалось очень плохо. Хотелось плакать и обнимать Каина, как будто мои гормоны сошли с ума.       Демон нёс меня по коридорам, по которым эхом раздавался звук твёрдых шагов. Всё оттого, что сами они были пусты, ни фотографий, ни картин или портретов, ни этажерок, ни ваз. Отсутствовал даже ковер, лишь узкие графитово-серые стены, чёрный мрамор под ногами и давящий потолок в цвет стен. Вид был довольно угнетающим, особенно поначалу, но после нескольких дней я почти привыкла. Мы вошли в мою спальню. Из всех комнат, что мне удалось разглядеть в поместье, эта отличалась максимально. Как минимум из-за цвета. Она была в приятных пастельных тонах. Единственная. Также вся комната была исполнена в стиле рококо. Белый, прозрачно голубой и нежный бирюзовый были её основными цветами. Внутри стояла большая кровать, шкаф, комод, туалетный столик, усыпанный женскими штучками. У изножья кровати оттоманка, такая же пышущая роскошью, как и вся мебель там. Ещё одним плюсом стали большие окна. Большинство помещений имели тонкие стеклянные линии 20-30 сантиметров в ширину вместо стандартных разъёмов под стеклопакеты. Хоть это было и красиво, словно это естественные разломы пещеры, которые облагородили под окна, но как источники естественного света те не удались. Также у меня была огромная лоджия с прекрасным видом на бесконечный лес, что скрывал горные хребты.       Каин уложил меня на кровать, усыпанную подушками разного размера. Укрыл пледом, что аккуратно лежал на оттоманке. — Отдохни. Твоему телу нужен отдых, а разум быстрее примет изменения во сне.       Сам же сел на кресло у окна, предварительно взяв книгу с небольшого книжного стеллажа, что располагался в самом углу комнаты. Я ничего не ответила демону, лишь наблюдала за ним. Он погрузился в мир, что соткан из чьих-то слов в переплёте страниц. Обычно беззаботное лицо стало серьёзным и сосредоточенным. В комнатной тишине слышны были лишь моё дыхание и шелест страниц, которые переворачивались с одинаковым интервалом. Атмосфера явно менялась, стоило Каину сфокусировать своё внимание на чём-либо. В основном блондин был воплощением неряшливости, беззаботности и игривости, пребывая в моей компании, а также его неприкрытая хитрость создавали видимость приземленного, тёплого уюта. Однако в подобные моменты мужчина выглядел спокойным, сосредоточенным и холодным. Даже внешний «фасад» не мог скрыть его элегантность в такие моменты. В голове крутились вопросы, какой же этот демон на самом деле? Что из этого истина? Ведь взгляд, который был направлен на книгу, был серьёзным и тяжёлым, словно небо перед грозой. — Каин… — полушепотом окликнула демона.       Тот посмотрел на меня уже в привычной манере. Его лицо выражало сиюминутное и мимолетное беспокойство. Это отчётливо провело линию между до и после. Он действительно менял своё поведение, когда взаимодействовал со мной. И мне было любопытно для чего. В мыслях естественно крутились самые отвратительные варианты, но сердечко нашептывало в паре с надеждой истории о воздушных замках. Меня раздирали крайности и противоречия, но сразу же выяснять отношения я не собиралась. Каин отложил книгу и подошёл к кровати. — Принцесска, почему не спишь? Я же сказал, тебе нужно спать.       Его голос был встревоженным. То ли он волновался обо мне, то ли из-за того, что я его не слушаюсь. И снова неясность. — Но я слишком бодра, чтобы спать, — канючила из-под одеяла.       «и слишком встревожена» мысленно добавила.       Демон посмотрел на меня, вздохнул и забрался на кровать под покрывало. Покопавшись, он принял удобное для себя положение, вследствие чего я оказалась прямиком в его объятьях. — Эй! Моё личное пространство! Я требую пространство!       Внутри всё запротестовало против моих же слов, надиктованных тревожностью. Как же так? Моё тело скорее наоборот только и стремилось умоститься в сильных руках как можно быстрее. Мышцы расслабились, стоило мне пару раз вдохнуть его запах. Наверное, это можно сравнить с тем же эффектом, когда малыш засыпает на груди матери. Не в силах сопротивляться своим инстинктам, я прижалась к демону и обняла его так крепко, как могла. Он только тихо засмеялся и поцеловал в макушку. — Это всё контракт! — буркнула ему в грудь. — Да-да.       Хоть мне и не видно было его лица, я знала, что Каин улыбался. Мне нравилась его улыбка. Особенно когда виделись ярко выраженные клыки на фоне идеально ровных остальных зубов. Не знаю, наверное, это мой фетиш, но его счастливое лицо сводило меня с ума. Прокручивая в голове слайды из воспоминаний, где он улыбался мне, я потихоньку засыпала.

***

— Ты куда? — кричал детский голосок, — мама не разрешала уходить далеко! — Ну иди и пожалуйся, Ксана, ты же сама за нами увязалась!       Шесть ребятишек бегали по полю, направляясь в лес. Все они были одеты в светлые длинные льняные рубахи и штаны, из-за чего очень контрастировали на фоне пестрых цветов и зелени. Только самая маленькая девочка была в голубом сарафанчике. В её длинные белокурые волосы были вплетены ленты, что развивались на ветру. Именно её звали Ксана. Остальные дети были мальчишками, которые были очень похожи друг на друга. — Калос, нам нельзя в лес! — кричала малышка, пытаясь угнаться за сорванцами, — если папа узнает, он будет очень зол!       Пятеро мальчишек лишь смеялись и продолжали бежать. — Мы не скажем, и ты молчи. Ты же сама хочешь посмотреть на дриад! А они прячутся только в лесу!       Девочка резко остановилась. Затем посмотрела в сторону скалистой горы, на которой кто-то сидел.  — Но всё равно! Каин расскажет! — закричала малышка, указывая в сторону обрыва, на котором сидел ещё один мальчик.       Стоило услышать это имя, и я поняла, что сплю, а это его воспоминания. Ведь сейчас я смотрела глазами этого мальчика, что сидел на краю. Шайка, услышав слова сестры, тут же остановилась и посмотрела в указываемую девочкой сторону. Все тут же поменялись в лице. — Опять он… — прошипел Калос. Махнув рукой, мальчик призвал братьев следовать за ним. А сам направился к скале. Я хотела бы убежать, но тело не слушалось. Ведь это воспоминания, а я лишь наблюдатель. Стало только приблизиться группе, как те тут же стали кидать небольшие камни, размером с дикую сливу. Большая часть камней летела мимо, лишь двое старших братьев порой попадали в сидящего наверху мальчика. Однако тот даже не шелохнулся, принимая удары как что-то само собой разумеющиеся. — Думаешь, если будет постоянно ябедничать, мама с папой тебя полюбят?! — кричал главный заводила, — тебя никто не полюбит! Ты — проклятый уродец! — Да! Да! — поддерживали его остальные. — Ты никогда не будешь частью нашей семьи!       Каин не проронил ни слова. Лишь смотрел на свору детей, что тявкали на него, напоминая собак, что сбились в стаю, чтобы казаться значительнее. Сверху они казались маленькими и незначительными. Их золотые макушки перемешивались и кружились, кряхтя и выкрикивая ругань и угрозы. Все до одного имели один и тот же цвет волос: золотой блонд. Каин потянул прядь своих волос, чтобы увидеть хотя бы кончики. Серые, как у седых стариков, такие же, как и глаза. Ребенок горестно вздохнул и отпустил прядь. Таким был только он. Из-за чего родители часто ссорились, а братья подвергли издевательствам. Мальчик посмотрел на сестрёнку. — Каин, — заговорила Ксана своим нежным, звенящим как соловьиная песня голосочком, — прости, но если из-за тебя наругают Калоса, Камеля, Ксая или Квина с Кодом, я скажу, что ты снова ходил на красные поля на закате, но уже отцу.       Сердце дрогнуло, то ли у меня, то ли у него. Во сне я понимала, что Ксана была ближе всех из детей и Каин действительно переживал за неё, дорожил, как и матерью. Угрозы от близких всегда больнее. — Отец точно тебя высечет розгой! — пригрозил Камель, а Ксай держал его за край рубашки и кивал.       Близнецы же стояли молча и смотрели.       Каин тяжело вздохнул, но ничего не сказал. Окинув всех презрительным взглядом, он поднялся на ноги и ушёл, оставляя своих братьев и сестру внизу. Забраться у них всё равно не вышло бы, слишком крутой склон, а обходить долго и хлопотно. Как и сказала Ксана, мальчик пошел к маковым полям. — Я и сам знаю, глупый Калос, — бубнил под нос малыш.       И вот, после получаса ходьбы я смотрела на огромное красное поле. Это было так красиво, словно оно горело. Мальчик зашёл в это море цветов и осторожно направился в центр, к небольшому каменному выступу и сел там. Так прошли часы. Ребёнок почти неподвижно смотрел на пейзаж и о чём-то думал. Одна бабочка, что летала вокруг, села на маленькую ручку. — Улетай, говорят, я несчастья приношу.       Мальчик пытался спугнуть насекомое, но та не улетела. — Что мне сделать, чтобы стать нормальным? — спустя время спросил малыш у бабочки.       Вопрос был задан без надежды на ответ. Солнце уже стремилось за горизонт, вдалеке уже появилась тьма, что стремилась овладеть всем небом. Мальчик встал на выступ и потянулся к небу. Бабочка тут же упорхнула. «Картина. Вот откуда она»       Это было его воспоминание. Но я лишь потом поняла, почему оно такое важное для Каина.       Мальчик смотрел на звезды, протягивая к ним руки. — Может, если я достану звезду, они примут меня, как мама. Хотя пока она меня любит, я всё вытерплю.       В голове тут же вспышками появилось её лицо. Красивая женщина с огненно-рыжими волосами, веснушками, янтарно-медовыми глазами. Она всегда смотрела на Каина так печально, но тот никогда не спрашивал, почему. — Каинзель! — знакомый громкий голос, грубый и тяжёлый, пробежал волной по полю. Это был Крон, его отец.       Мальчик развернулся, и его глаза застыли ужасом. За златовласым мужчиной стояла толпа. Каин узнал в них большую часть жителей деревни. Но страх в нём вызывало другое, отец крепко держал мать, связанную, а к её горлу приставил короткий истрепанный временем клинок. Хоть Каин и был ребёнком, но был умным не по годам. С толпой стоял шаман. — Только шелохнись! — прокричал Крон, — и ей не жить! — Каин! БЕГИ! — закричала Кара, за что схлопотала сильный удар кулаком по лицу. — Убежишь, и на твоё место ляжет она.       Мальчика затрясло от страха, он смотрел, как по разбитому лицу матери потекла кровь. Толпа двинулась в его сторону, а Кара снова начала отчаянно кричать, призывая ребёнка бежать. Крон снова замахнулся, чтобы ударить жену, но его прервал крик. — Я не убегу! — выкрикнул малыш изо всех сил.       Отец лишь ухмыльнулся и потащил женщину к выступу. Толпа быстро окружила мальчика. — Ложись, Каинзель, и даже не думай сопротивляться, — сквозь зубы прошипел Крон.       Каин дрожал от страха, но старался не подавать виду, потому что на него смотрела рыдающая мать. — Я же говорила тебе, не ходить на маковые поля, — сквозь рыдания повторяла мать, отчего детские сердечко сжималось болью и страхом, — почему ты меня не послушал?       Подошёл шаман. — Это его судьба, Кара, смирись. Это место выбрало его.       От слов старика женщина зарыдала ещё сильнее. Глаза мальчика почти всё время были направлены на мать. Но пока его мазали маслом и повязывали ленты, он заметил старшего брата, что стоял поодаль и с ужасом смотрел за происходящим. Впервые Каин видел такое выражение лица у Калоса. Его старший брат трясся от страха чуть ли не также сильно, как и сам Каин, он вцепился руками в свои же плечи и безмолвно лил слезы. — Я умру? — мальчик полушепотом спросил у матери, а та на мгновение замерла.       Люди уже встали в кольцо и принялись петь Богам, мать стояла на коленях рядом с ребёнком и смотрела на него сквозь не останавливающийся поток слез. Связанными трясущимися руками она взяла малыша за руку, но Крон отдёрнул её в ту же секунду. — Крон, прошу тебя, он же твой сын! — взмолилась женщина, — умоляю тебя, Крон, убей меня, но сохрани жизни ребёнку.       Шаман подошёл к выступу, на котором лежал Каин. Он разорвал рубашку, оголяя детский торс. — Нет! Нет! Нет! — повторяла охрипшим от слез голосом, — нет! Прошу вас! Нееееет!       Каин смотрел только на мать, мальчик знал, что вот-вот его жизнь закончится, но тот старался сохранять спокойствие, хотя его сердце колотилось так сильно, что он слышал его удары в ушах. Как только мать вновь устремила к нему свой испуганный, наполненный слезами взгляд, детские губы задрожали. — Я люблю тебя, мама, — он постарался улыбнуться, но по его щекам уже катились слезы, — пожалуйста, не плачь.       В этот момент в груди разгорелась чудовищная острая боль от удара ножом. — НЕЕЕЕЕЕТ!       Во рту почувствовался металлический привкус крови. А всё вокруг заполнил этот воющий крик Кары, что обрушился на маковое поле. Взгляд снова обратился к небу, прозрачной синеве, усыпанному звездами. Пока в глазах не потемнело.       Я проснулась, ощущая, как Каин слегка потрясывает за плечи, призывая проснуться. — Проснись, милая, — повторял демон, — это только сон.       Я рыдала, похоже, начала ещё во сне. Но прокручивая увиденное, успокоится не могла. Трясущимися руками обняла блондина, всё ещё роняя горькие слезы. «Он тут, он со мной» — Принцесска, что случилось? Плохой сон? — в его голосе слышались беспокойство и снисходительность, словно я переживаю из-за пустяка. — Маковое поле, — сквозь всхлипы прошептала в крепкое плечо, — почему? За что они так…       Я зарыдала с новой силой, прижимая его к себе, словно это плакал он, а не я. Каин опешил, не реагируя никак поначалу. Как только я немного успокоилась, он отстранился и принялся вытирать слезы с моего лица. — Это было очень и очень давно, милая, я уже забыл события тех дней.       Меня переполняла печаль, он врал, я видела эти события его глазами, словно это случилось только что. Подобные попытки утешить угнетали. Я погладила его по щеке. — Мой милый, спасибо, но я знаю, что это ложь. Та картина… Ты её написал? — Нет, — он тяжело вздохнул, — это нарисовала моя мать.       В груди защемило, вспоминая тот протяжный жуткий крик. Показалось, что я снова там. — Я рад, — вырвал меня из терзающих воспоминаний мужской голос, — я рад, что она смогла запомнить меня таким. Когда смотрю на картину, верю, что она любила меня. Но она смотрела на эту картину и страдала, и не она одна. — Как ты нашёл эту картину? — мы уже сидели чуть поодаль. — Когда я стал достаточно сильным и смог выйти в этот мир, будучи демоном, на самом деле, я ничего не помнил про своё прошлое. Вспомнил случайно, когда был в Яффе, в доме человека, с которым заключил контракт, там висела эта картина. Увидел её и сразу вспомнил. Вспомнил семью, деревню, дом. Каждая секунда моей жизни воскресла в моём сознании. Именно это послужило тому, что я стал тем, кого ты видишь сейчас. — Ты не знаешь, что потом стало с твоей семьёй? — я всё ещё всхлипывала, пытаясь прийти в себя.       Каин посмотрел куда-то в даль. — Род Крона и Кары прекратил своё существование, пусть и не сразу, а через много лет, но это произошло.       Мы погрузилась в недолгое молчание. — Я не думал, что ты так глубоко проникнешь в мои воспоминания. Раньше такого не происходило.       Я ничего не ответила. Печаль вытекла слезами, и теперь внутри воцарилась полупрозрачная пустота. Каин выглядел подавленным, но я не знала, что сказать. Осмотрела комнату, за окном уже было темно, шёл снег. Казалось, что мне это кажется, ведь только что перед глазами был тёплый июнь. Вспомнились события в галерее, видимо, эти воспоминания уже проникли в подсознание еще там. — Что же такое побудило отца убить своего сына? — на самом деле это был риторический вопрос. Озвученный скорее для осознания причин, попытки выявить причинно-следственную связь. — Голод, — ответил Каин вопреки моим ожиданиям, — они были язычниками, приносили жертву Богам раз в десять лет. Но только детей, что постоянно ходили на то поле. Так вышло, что за двадцать лет никто из детей туда не ходил и вначале все обрадовались, ведь верили, что туда зовут Боги того, кого хотят забрать. Но с каждым годом урожай скуднел, дичь в лесах стала пропадать. Деревня держалась за счёт скота. Но потом, когда я родился, много скотины выкосила чума. Я рос, и все заметили, что мои волосы и глаза отличаются от родительских. Жители стали связывать эти события со мной, называть проклятым. Отец же упрекал мать в неверности. Но парадокс, не было в округе никого, кто имел те же черты, что и я. Крон часто бил меня и мать, подражая ему, также делали и старшие братья. Но потом родилась Ксана. Она была златовласой как отец, но её глаза были разного цвета, один как у матери, другой как у меня. Это подтверждало, что я его сын, но Крон был слишком уперт, чтобы это признать. Ксана много болела. Шаман сказал, что это из-за серого глаза, что это сквера, перешедшая от меня через мать. Думаю, не стоит объяснять, как ко мне все стали относиться? С пяти лет я старался убегать в лес, чтоб не попадаться никому на глаза. Особенно в тёплое время. На маковое поле никто не ходил, отчего там было спокойнее всего. Я не знал, что выступ, на котором проводил так много времени, жертвенный алтарь. — Но как они узнали, что ты там, если не ходили туда? — В тот день они хотели найти дриад, мои братья. Нам не разрешали ходить в тот лес, но дети ослушались и играли там, а когда вернулись, схлопотали от отца. Ксана подумала, что это я рассказал, куда они пошли и, как обещала, сказала отцу, что я часто хожу на красное поле и сейчас тем. Как назло, там был и шаман. -…       Тут постучали в дверь. В комнату сначала вошёл Дмитрий, а следом за ним Яга.