Because It Hurts

«Если не будет огонька, не будет и света, Бэкхёни!» - широкая улыбка озарила солнечное лицо Чанёля, который был ужасно рад тому, как распределили силы всем мемберам. Парень бегал вокруг вокалиста, прыгая как сумасшедший, то и дело обнимая тепло усмехающегося Бэкхёна. – Здорово, да!? Теперь Бэкхён с горечью вспоминал эти слова. И все сильнее убеждался, что так оно и есть. Прежнего Чанеля больше нет. А если нет его, исчезает и сам Бён Бэкхён. Он потерял друга… Потерял все… Потерял свой путь, частичку своей души, свои сокровеннейшие мечты. Лишиться друга - равносильно смерти, душа разбита вдребезги и становится неприкаянной. Это значит перерезать самому нить жизни, лишиться покоя в душе, обречь себя на вечные муки. Теряя друга, ты теряешь половинку себя, чтобы смеяться и плакать в безвыходном одиночестве... Стоит лишиться друга и Земля перестает вращаться. Нет, она попросту уходила из-под его ног. Не было ни начала, ни окончания событий… Только мерзкая тошнота… Как же сильно его тошнило за последние две недели. Выворачивало наизнанку от этого невыносимого чувства… Невыносимого состояния… От этой медленно убивающей нехватки его «воздуха». А его «воздухом» был он, этот долговязый двадцатилетний ребенок, который украсил жизнь Бэкхёна одним своим появлением. Бывают такие люди... Люди, которые притягивают всех. Это как в детстве, когда какой-нибудь малыш выходит с мячиком в руках, и все ребята собираются вокруг него. Но как только этот ребенок уходит домой, все сразу же расходятся. Потому что без него уже не то. Также и с Чанелем. Только вместо мячика у него доброе сердце, которое принимает любого. Которое может полюбить любого. Даже вредную и немного капризную «подводку» группы. Как же хотел Бэкхён вернуть тот счастливый для них обоих день! День спортивного соревнования айдолов, где Чанёль буквально не сводил с него глаз, постоянно задирая его и дразня глупыми шутками, лишь бы он обратил на него внимание… И как же теперь жалел Бэкхён, закрыв руками лицо и стараясь сдерживать тот тошнотворный ком безысходной боли и тоски. Жалел, что в тот, казалось бы, радостный день он сказал это роковое «нет». «Я люблю тебя, Бэкхени…» «Я люблю тебя, Бэкхени…» «Я люблю тебя, Бэкхени…» «Я люблю тебя, Бэкхени…» Мучительным эхом раздавались в голове слова его друга, колотыми ранами истязая его душу… Бэкхен схватился за голову и лихорадочно начал водить пальцами по темно-малиновым волосам. И слезы предательски покатились по бледному лицу вокалиста. Потому что, ему было больно. И потому, что он сказал «нет». Эти большие щенячьи глаза просили, нет, умоляли… А он вновь сказал «нет». Чанель уже не мог терпеть, он хотел быть с Бэкхеном… По-настоящему, а не только для фанатов, которые в тот день уже поженили их. Это и до ужаса напугало вокалиста. Его тоже тянуло к Чанелю, но он подавлял все зарождавшиеся чувства, принимая это необъяснимое явление как странное проявление дружбы. Он же был нормальным! Как всякий обычный человек он хотел семью, детей… Только не было рядом человека, который бы донес до него, что и это тоже нормально… Что у любви нет ориентации. Но сначала, увлеченный лишь подготовкой к камбэку, Бэкхен не замечал ничего. Ни того, что их, словно по предательскому сговору менеджеров, распределяют по разным командам для фанмитинга. Ни того, что в аэропортах уже никто по-хозяйски не хватает его руку и не ведет за собой. Ни того, что теперь уже они садятся раздельно, как полагается по официальному порядку. «Но… ведь раньше нам это не мешало…» - осенило Бэкхена, когда Чанель, не глядя на него, вот уже в который раз прошел мимо и сел рядом с Крисом. Он всегда ладил с ним, но сейчас… Эти улыбки, адресованные ему, эти прикосновения, принадлежавшие теперь ему, эти взгляды, подаренные вновь только ему! Прямо на этом чертовом фанмитинге Бэкхен был готов сойти с ума, краем глаза видя, как эти двое перешептываются и даже играют на публику. Хотя, больше всего его пугало, что это вовсе была не игра. Что Чанель действительно обрел нового друга. Вокалист пробовал смириться и с этим, все так же украдкой буравя эту шушукающуюся парочку. Но когда фанаты закричали «ЧанБэк! ЧанБэк!» он отчетливо увидел, как Чанель поднес указательный палец ко рту и попросил их больше не делать этого. Споткнуться и упасть в пропасть… Именно так себя чувствовал Бэкхён. И понял, что в тот день сделал роковую ошибку, оттолкнув своего друга. Но Бэкхен не хотел этого. Он лишь хотел сохранить их дружбу, тогда неумолимо ускользавшую из рук, словно талая вода. Нет, подобное было уже не в первый раз… Раньше они много раз ссорились, но Чанель всегда подходил первым. Не любил он эти напряженные моменты, когда обстановка накаляется до предела. Даже в группе он постоянно всех мирил, не забывая при этом смеяться и шутить. Но сейчас его самого никто не мирил с Бэкхеном. В первое время все были в шоке – чтобы Бэкхен и Чанель не разговаривали больше недели… Такого не было никогда. А потом… Потом ребята попросту побаивались к ним подходить. Ведь это Чанель игнорирует Бэкхена, а от этого еще хуже. Значит, случилось что-то действительно серьезное. Даже Чунмен, ангел-хранитель группы, ничего не мог сделать. - Бэкхёна, что это с вами? – Сухо все же удалось поймать Бэкхёна после радио-эфира – раньше хитрый Бэк то и дело увертывался. - Ничего. – Хмурый взгляд, опущенные уголки губ, мрачное настроение. Привычная картина для остальных одиннадцати мемберов. Но только не для фанатов. Они лишь замечали, что Бэкхёну и Чанелю весело. Но по отдельности. - Чанель, скажи хоть ты! Что стряслось!? - все не унимался взволнованный лидер, который все-таки уговорил рослого брюнета поговорить. Ответ Чанеля был тем же. Ни-че-го… Но, конечно же, они врали. Ребята замечали этот холодок отчуждения, который постепенно превращался в ледяную стену между ними. Тогда не выдержал Дио, и, застав Бэкхена одного в комнате, немедленно завалил его расспросами. - Просто… Я его сильно обидел… - еле слышный всхлип – и Дио видит как слезы тонкими струйками скатываются по горячим щекам. Дио был попросту обескуражен. Легче было увидеть улыбающегося макнэ, чем плачущего Бэкхена, который никогда не давал волю своим эмоциям, держа их на крепком замке где-то глубоко внутри. Поэтому вокалист в спешке отворачивается, тысячу раз ругая себя, что дал слабину перед кем-то. Пусть и перед ставшим за последнее время близким человеком. Бэкхен и рад бы рассказать все Кенсу, излить душу, но он хотел разобраться сам, без чьей-либо помощи. Он с детства привык решать все самостоятельно. Вот только сейчас он был абсолютно бессилен. Если он подходил к нему на миллиметр, Чанель же отходил от него на целый шаг, шарахаясь от него, как от привидения. Бэкхен пытался якобы ненароком задеть его, но тот и вовсе игнорировал все ухищрения вокалиста. Бэкхен думал, что, может быть, их первая победа, наконец, растопит лед, заморозивший их дружбу, но как же он жестоко ошибался! На сцене Чанель вел себя еще отрешеннее, то и дело убегая от него в противоположную сторону. А ведь они вместе столько раз мечтали об этом дне, который будет одним из самых ярких в их жизни. Заливисто смеясь, предполагали, кто будет плакать, кто смеяться, а кто еле сдерживать слезы радости. Но этот день окрасился в противный серый оттенок. Ведь они уже были не вместе. Хотя нет… Этот день стал для них обоих прозрачным. Разве печаль может иметь цвет? Бэкхен понимал, что все можно было решить очень легко. Просто подойти к нему и выяснить все. Но гордость… Эта чертова гордость словно парализовывала его, стоило Чанелю появляться в его поле зрения. Разумом он понимал, что глупо терять друга из-за своих дурацких принципов. Но переступить через себя – это было чуть ли не самым сложным для него. Тогда случилось то, чего боялись все – и Бэкхен, и ребята, и даже сам Чанель – вокалист слепо пошел на поводу своей гордыни, коварно расставившей ловушки, в одну из которых он так легко попал. Бэкхен всегда чувствовал себя старше своего возраста, но сейчас так не вовремя включилось взявшееся ниоткуда это детское упрямство. Он больше начал проводить время с другими согруппниками. И чем больше он общался с ними, тем ближе Чанель был с Крисом. Словно они соревновались, кто кому сделает неприятнее, кто глубже сделает друг другу эту никому не нужную боль. Но два года крепкой дружбы не так-то просто уничтожить… Чанель знает своего Бэкхена как облупленного, неосознанно подсказывая вокалисту на радио, что и как лучше всего ему сделать. И Бэкхен также уже на автомате прячет от других тот сок, который больше всего любил его Чанель и который он по привычке кладет в его шкафчик. Как он делал это раньше… Вот и сейчас, пока Чанеля не было в общежитии, он нерешительными шагами направлялся к его комнате, сам не понимая, на кой черт сдался Чанелю этот уже ненужный, как казалось Бэку, напиток. Но дверь была открыта, и Бэкхён услышал знакомый и незнакомый одновременно голос. Знакомый, потому что это был его (или уже не его) Чанель. Незнакомый, потому что голос был смешан с горькими всхлипами и прерывистым дыханием. - Я уже больше не могу, Дио… Каждый раз, когда появляются другие люди рядом с нами, он будто меня не замечает. Меня будто нет. Иногда ко мне лезут мысли, что я ему нужен только для того, чтобы он мог поплакаться в мою рубашку. - Ты чего, Чанель… Вы ведь и на публике такие дружные, это все твои тараканы… - Раньше так было! Раньше! Но теперь… Такое ощущение, что я иду к нему, а он меня отталкивает… - Не обращай внимания, у него просто характер такой, ты же знаешь… - пытался успокоить его Кенсу, который сам прекрасно понимал, что Чанель был прав. - Характер? – парень устремил взгляд на Дио, а в глазах навернулись слезы. - Мне становится больно и одиноко, когда он так делает. Я тоже могу прощать и всегда это делал. Но я устал. Если я не проявляю такие эмоции, это не значит, что мне все равно. Тут Чанель резко затих. Собираясь с духом он шумно выдохнул и вытер слезы, которые уже почти высохли на покрасневшем лице. - Кенсу, я решил порвать с Бэкхеном… - как же трудно дались ему эти слова! - Как! Ты чего… Вы же друзья… Ты не можешь… - Это мое решение. Может, мы и будем общаться. Но все. Поздно. Я уже построил стену. Он больше не доберется до меня… - Не говори так! – Дио сам был готов разреветься, видя, как разрушается его семья. - Но знаешь, что самое интересное? Мне даже стало легче, когда я подумал об этом. Я будто освободился от цепей. Теперь никто не сможет сделать мне больно. Сердце Бэкхена, которое с ужасом сжалось от безграничного страха, шептало тысячекратное «прости». Хотелось ворваться в комнату и обнять Чанеля, сказать, что это он во всем виноват. Но он продолжал стоять на месте. Теперь уже сам не зная почему. - Если он хочет быть одиночкой как волк, пусть будет им… Не буду ему мешать… - Но… Ты должен поговорить с ним! – Дио лишь разводил руками. - Нет, Кенсу… Я даже объяснять ему это не собираюсь, потому что даже если он поймет, он никогда не поменяется. А я уже не в силах это нести в себе. Я смогу быть один… А вот он сможет ли? Ведь он никогда не оставался один. Рядом был всегда я… Тут парня словно передернуло. Обняв Кенсу, он судорожно начал дышать, и слезы теперь уже градом полились из его больших непривычно печальных глаз. - Все будет хорошо, Чанни, - поглаживая густую шевелюру рэпера, Кенсу пытался было успокоить этого несчастного ребенка. - Почему? Просто скажи, почему? Почему он меня отталкивает, когда появляются другие люди!? Не знаю, может он стесняется меня… Я же странный взрослый ребенок Пак Чанель, порой вводящий в ступор людей своими выходками... Я не хочу, чтобы он менялся! Просто мы как чужие, когда рядом люди. Он не подходит ко мне, не разговаривает, ничего. Абсолютно ничего! А бегать за ним я уже пробовал... Но я уже устал делать первые шаги. Ноги болят… Понимаешь, Кенсу!? Но когда мы остаемся одни, я понимаю, что это не так. Я понимаю, что он - моя единственная родная душа. Он единственный такой для меня… Тогда... Почему же мне так больно и откуда этот страх? Страх, что когда-нибудь это закончится. За все время нашей дружбы я всегда боялся, что когда-нибудь я буду ему не нужен. То, чего я больше всего на свете боялся, случилось… Плач Чанеля прервал звук открывающейся двери, из которой в комнату буквально ввалились Чонин и Бэкхен. - Все! С меня хватит! Мне уже надоел этот детсад! Пошли отсюда, Кенсу! Кое-кому здесь надо поговорить. – Танцор схватил Дио за руку и направился к двери. – И пока не помиритесь – не выйдите отсюда! Достали! – парни вышли из комнаты, громко закрыв за собой дверь. Минутная пауза, казалось, извела уже обоих. Больше не в силах терпеть присутствие Бэкхена, Чанель ринулся к двери, но выйти он не смог – Чонин, хоть и был на эмоциях, но не забыл запереть дверь на ключ. Бэкхен тут же настиг его, вцепился холодными пальцами в шею рэпера и, взбесившись не на шутку, припер его к стенке. - Хули ты меня игноришь!? – горячее дыхание обдавало трепыхающийся кадык парня огнем раздражения, злобы и гнева. От неожиданности рэпер даже не сразу начал отбиваться, но, когда пришел в себя, попытался оттолкнуть Бэка. - Отойди от меня! - Вроде глаза большие, но ты меня не видишь! Не видишь, как я мучаюсь, глядя на тебя! – кукольные глаза вмиг стали влажными, но в них еще плескалась волна необузданной злости. - Потому что ты сам виноват! – Чанель отпустил руки, не в силах противиться вновь проснувшейся тяге к этому глупому зазнайке. - Да я виноват, поэтому… Прости меня… - в первый раз в жизни Бэкхен просил у кого-то прощения. – Я полный дурак! Не замечал тебя, что ты рядом… Не понимал, что… Что я не смогу без тебя! – такие же умоляющие глаза смотрели теперь уже на Чанеля, который от удивления хлопал глазами. И теперь Бён еще яснее понял, каково же было его другу в тот день. Ведь если сейчас Чанель скажет «нет», он попросту не выживет. - Да… Ты полный дурак… - легкая полуулыбка скользнула по лицу рэпера. - Но и ты тоже хорош! Назло мне заигрывал с Крисом! – Бэк шутливо заехал кулаком в щеку рэпера. - Йа! Ты на себя посмотри! Приставал ко всем, к кому не лень! - парень начал загибать пальцы. - Лухан, Чунмен, Чен! Мне продолжить? – ни о чем не подозревающего вокалиста ждал щелбан от неугомонного ребенка. - Мне не нужны другие люди, Бэкхени… - вмиг его лицо стало серьезным. - Мне хватает только тебя, неужели это так трудно понять!? Я всего лишь хочу, чтобы все было как раньше… Потому что мне больно… Встав на цыпочки, Бэкхен неожиданно даже для самого себя наклонил голову своего друга и резко поцеловал его, будто боясь, что Чанель уйдет. Как он в тот роковой день. Чанель несмело ответил на поцелуй, в душе ликуя и не веря, что мечта, которую он холил и лелеял с их первой встречи, сейчас осуществляется в этой комнате. Дыхание перехватило, и парни прервали их первый, но оттого не менее невинный поцелуй. Но не насытившись этим, Бэкхен медленно нырнул своими тонкими пальцами в мягкие волосы рэпера, а затем, резко схватив их, снова поцеловал его. Теперь уже дерзко, словно доказывая себе и своему другу, кто должен обладать этими пухлыми губами Пак Чанеля. Ибо Бён отчетливо помнил, как почти упустил все это. Парни вновь прервали поцелуй, теперь уже испытывая от этого огромное наслаждение. Словно они с головой окунулись в прохладное море, и теперь, когда им не хватало воздуха, вынырнули наружу. Но, слава богу, парни не знали, что за дверью кипели не менее бурные страсти - Чонин и Кенсу боролись за право подсматривать в дверную скважину. Пока удача была на стороне Кенсу. - Ну что там!? Что там? – Кай теребил вокалиста за плечо, готовый лопнуть от любопытства. - Да не мешай ты! – отмахивался от пристающего танцора Дио. – Но, кажется, они помирились… - улыбка Кенсу сейчас ничуть не уступала улыбке Чанеля. - Им надо было всего лишь поговорить! Один думал, что Чанель обиделся из-за того, что Бэк отшил его! Другой - потому что тот не обращал на Чанеля внимания! Вот, идиоты! – закатив глаза, Кай приобнял Кенсу. – Пошли уже, не хочу видеть эту сопливую сцену… – врал на ходу Кай, довольный не меньше чем сам Кенсу, что удалось помирить этих детей. Парни еще долго смотрели друг на друга, радуясь и не до конца осознавая, что все страшное уже позади. Но стоять неподвижно да еще и в полной тишине, пусть даже глядя на самое любимое на свете лицо, - это было непосильной для рэпера задачей. Поэтому, нацепив фирменную улыбку, парень крепко обнял своего любимого вокалиста. Неугомонный ребенок, что с него взять. - В тебе есть частица меня, а во мне – частица тебя… Ты помнишь, Бэкхен!? - Да, я помню, Чанель… - Бэк легонько погладил его по спине, нежно коснувшись губами уха рэпера, вызывая приятную щекотку у второго. - Без огня не будет света. Нет света, значит, нет и огонька. Исчезнет Чанель, исчезнет и твой Бэкхен...