Пандора

Истер никогда не думал о том, чтобы изменить свою жизнь и, возможно, начать её с чистого абзаца. Его глаза повидали за столь не долгую жизнь много чего, но эти воспоминания не имели для него ценности и многие вещи он со временем позабыл, так и не думав возвращаться к ним. Когда-то он бросил на ветер фразу о том, что в морге он чувствовал себя ребенком в кондитерской - теперешнее положение кажется ему небольшой булочной, в которую по утрам любят заходить молоденькие девушки к амбициозным и мечтающим, стоит заметить таким же юным, пекарям, тайно влюбленным в своих покупательниц. Такая цепочка мыслей удивляла, и в тоже время смешила доктора, от чего он временами был несерьезным. Зрачки инстинктивно бегают за светящимися мимолетными и едва видимыми шариками света, отирающимися сквозь диоптрии линз, а пальцы как-то не свойственно Доктору отстукивают детскую песенку на деревянном столе, заставляя вновь вспомнить нудные рассуждения о булочной и влюбленном пекаре. Как это, однако, раздражает. С подобными мыслями трудно справиться - это как песня. Да, песня, которую ты случайно услышал из радиоприемника и в течении всего дня, а то и вечера, словно поехавший напевал его мотивы. Подобное сумасшествие для Доктора было хуже всех его нелюбимых привычек или предпочтении вместе взятых. Но, тем не менее, его глаза не отрывок погладывали за скачущими графиками, постоянно меняющимися цифрами и никак не ищущем себе покоя Уфкоком. Несомненно, Истер знал что значит в течении нескольких часов, почти непрерывно, сидеть на одной и той же части тела, поглощенным красочным процессом по ту сторону стекла, но для мыши, покрытой золотой шерсткой, частая смена позы была не естественной; Уфкок то и дело мозолил Доктору глаза, меняя одну лапку на другую или меняя ракурс позы. К частому вилянию хвоста Истер привык, но вот к кряхтениям, простите, мать терпеть не приучила. Конечно, делать такие невзрачные замечания, как "слишком частая смена позы" такому как Уфкок, мягко говоря, звучит не культурно и, вообще-то, как-то не удобно по отношению к мышки.Стоило Истеру громко выдохнуть, как на него снизошла, пока что не способное к доказательству, теория - Уфкок переживает; в худшем случае нервничает за состояние системы. Доктор и мышь, вот уже в течении нескольких часов; делая небольшие перерывы на гигиену и чашечку кофе; периодически сверяя цифры со стрелками на часах, вдали наблюдали сквозь толстое прозрачное стекло на плавающую в замкнутом шаре Баллот. Для Доктора это был большой прогресс в его личном научном познании и машиностроении, а для Уфкока вполне обыденное явление, подобное полетам сквозь пространства в Раю; Рун изредка давала повод для беспокойства, тем не менее, Уфкок сидел и ждал. Согласно наблюдениям Истера - его глаза почти непрерывно смотрели на Рун. Мышка отвлеклась только раз: когда машина издала противным пищащий вопль, от чего и Доктор, и животное, подпрыгнули на месте. Цифры и графики расплылись на экране. Истер взволнованно подлетел к, казалось, сходившей с ума машине. Спустя секунды он обреченно вздохнул и камнем рухнул на кряхтевший стул, почесывая затылок и слегка пнув ногой системный блок. Машина заговорила писклявым голосом, не отфильтрованным от разного вида помех, от чего голос казался сложенным из мужского и женского: - А ты не скрываешь переживаний. - Еще бы!- почти сразу ответил Истер,- Ты чуть не порушила мне все графики и записи! Тогда все часы наблюдений коту под хвост! - Ладно, не ворчи, - пошли легкие помехи и голос стал противно обрываться,- Мы не скоро выйдем, так что можешь полистать журналы. - Ты еще уложи меня спать и сказку расскажи!- Истер повторно пнул блок и пулей встал с кресла, не спеша подходя к кофеварке. Стул еще пару секунд кружился вокруг себя, и остановился. На экране показался разноцветный экран, по которому поползли черные кубики, после чего кубики построились в шахматную доску. Постепенно, на ней стали появляться 3D фигуры. Когда на доске стало достаточно фигур, первым ход сделала черная пешка на A4, встав на белую клетку. После нее, белая пешка скользнула на G5. - Она не замерзла? - Уфкок, с несвойственной для машины нерешительностью, подошел, стоя на задних лапках, максимально близко к монитору компьютера, не задевая голографическую доску и движущиеся на ней коня и ладьи. - Думаю, она бы не пожелала замерзнуть там, - конь благополучно съел черную пешку, и та растворилась, - Мне очень интересно наблюдать за твоим беспокойством, по сравнению с Докторишкой. Дождавшись, пока Доктор допьет свой кофе и вскрикнет "Я все слышал!", мышь вильнула хвостом и посмотрела в сторону шара. - Если ты называешь мои вопросы "беспокойством", думаю, я буду молчать, - Уфкоку показалось, что Пандора смеялась над его, по его мнению, обычными вопросами. - Вот ведь глупый робот,- когда мышь посмотрела на доску, на той были лишь белая королева, конь и три пешки. Доска распалась на пиксели, а на мониторе вновь появились скачущие графики и цифры. Истер так и не вернулся к столу, а сел на диван и прикрыл глаза. Мышка подползла к концу стола и встала на задние лапки, приложив передние к стеклу. Уфкок задумался: действительно-ли его вопрос был знаком беспокойства за Рун? Казалось ему было просто интересно какой там воздух, но его расценили как беспокойство? Что, по сути, беспокойство: слишком частые вопросы об одном явлении, месте, материи или человеке; если мы слишком часто спрашиваем о Луне, стало быть, мы беспокоимся за нее? Пентино решил найти ответ на эту цепочку размышлений, пока Рун находилась в Аду.

***

- Попробуй еще раз,- девочка во фраке присела на большую косу, закинув ногу на ногу. Баллот сидела на коленках и держала в руках кусочек земли. Услышав голос девочки, она закрыла глаза и сжала землю в руках. Из земли показался росток, и в считанные секунды из ростка выросла небольшая роза, алая, как кровь, и свежая, как утро в Париже. Хотя, видела ли Рун когда-нибудь Париж? Знает ли она, как пахнет утро в Париже? Роза в руках девочки покрылась мелкими капельками росы, а из ствола проросли небольшие горстки листьев. Баллот открыла глаза и в тишине смотрела на алую розу, как ребенок как елочную игрушку, восхищаясь до сей поры невиданной красоте. Услышав хмыканье девочки, киборг подняла на ту взгляд, спрашивая в душе "Я совершила ошибку?" - Ты мыслишь слишком примитивно, предсказуемо. Твое воображение заставлено ненужными рамками и условиями, свойственными для твоей планеты,- Алиса встала с косы и повисла в воздухе, подлетая к Рун сзади, словно имея при себе невидимые крылья,- Попробуй отпустить свои фантазии в полет и сотворить то, что в реальном мире заставлено рамками,- она оказалась за спиной Рун, правую руку кладя на плечо, а левую протягивая к цветку. Коснувшись лепестка, она заставила цветок побелеть у девочки на глазах, постепенно становясь прозрачным и кристальным, а ствол чернеть и распадаться на тонкие черные нити, обхватывающие руку. Рун не скрыла удивления и радости, разглядывая браслет на правой руке с хрустальной розой и черным ремешком. Алиса вспорхнула в воздух, приземляясь на другую сторону, лицом в девочке. - А она не разобьется?- у Баллот блестели глаза. Тонкие пальцы касались застывших лепестков, слушая едва уловимый шепот хрусталя. - Если ты захочешь - она станет тверже алмаза, - Алиса опустила руку к земле и зачерпнула в кулачок маленькую горстку земли, из которой, вскоре, проросли и обвили руку розы с золотыми лепестками и листьями. - Скажи, почему это место зовется "Адом"?- Рун прижала руку с подаренным браслетом к груди, подняв голову на летающие в воздухе игрушки и шкатулки с молчаливыми клоунами. - Я люблю называть её "Пандорой", - девочка во фраке вновь повисла в воздухе, встав на цыпочки и шутливо начиная пританцовывать в тишине, - В отличии от "Рая", Пандора всего-лишь фантазия, где, как ни парадоксально, любая фантазия и мечта в считанные секунд превращается в реальность, - она закрутилась вокруг себя и вытянула ногу назад,- Не смотря на волшебство - Пандора гиблое место. Она забирает с вашей планеты людей, которых обидело или сильно зацепило общество, после которого человек уходит в себя, перестает контактировать с внешним миром и теряет близких, а если человек уходит в себя? Правильно - он создает свой мир - свою Пандору,- Алиса поклонилась молчаливым клоунам и спустилась к Рун,- в следствии чего, человек утопает в собственных иллюзиях, иначе говоря... - Накладывает на себя руки,- прошептала Рун, отвечая за Алису. - В любом случае, тебе нельзя слишком долго здесь быть. Насколько я знаю от историй Истера - ты тоже пострадала от глупых людей. Баллот хотелось заткнуть Алису; уж больно остро она вскрывала старые царапины. Из-за внезапно нахлынувшей злости, у хрустального цветка отвалился лепесток, от чего злость быстро сменилась чувством вины. - Не бойся показывать Пандоре свои эмоции, - Кровавый Кролик подняла с земли упавший лепесток и сжала в руке, - Она не умеет говорить, но она всегда найдет способ донести тебе свои мысли, - лепесток в её руке превратился в воду, а из воды появилась алая нить, обратившая в алый клубок шерсти, из которого свилось маленькое алое гнездо. Когда она надела его на голову Рун - из гнезда свился венок из кристально-прозрачных роз, фиалок, магнолий и лилий. Баллот едва слышно шепнула Алисе слова благодарности и коснулась руками венка: - Настроение. - Что? - Мне не нравится её настроение,- Рун посмотрела вверх, на плавающих клоунов, игральные карты и шахматные фигуры,- Почему она не поменяет безумие на умиротворение? Кровавый Кролик засмеялась и легла на землю: - Она и есть олицетворение безумия. Еще со времен самой первой Алисы - она была символом безумия и, как это ни странно, главной мечтой всех душевнобольных и потерянных. Она не может исполнить свои желания - она может исполнить твои. - А как же ты?- встревоженная Баллот посмотрела на Алису. - Я?- Кролик долго не решалась ответить,- Сейчас я ни о чем не мечтаю, да и ты сегодня наша гостья. Кивнув, девочка легла следом за Алисой на землю и скрестила руки на животе, устремляя взгляд на пустое фиолетовое небо. Вспоминая её недавние слова о воображении и рамках, Рун закрыла глаза и на минуту погрузилась в абсолютную тишину и темноту; для девочки это был словно час сна в абсолютном спокойствии и тишине. Когда ей показалось, что час уже прошел, она почувствовала касание на своей руке и, не открывая глаз, мотнула головой; - А ты быстро учишься,- засмеялась Кровавый Кролик, убирая руку с плеча гостьи. Когда Рун открыла глаза, перед ней и Алисой растянулось чистое, казалось абсолютно белое, небо: без облаков, без солнца и без дневной луны - просто небо. Яркий свет ненадолго ослепил её, но всем своим телом она могла ощущать колючую, щекочущую кожу, траву. Может для нее трава в этот момент не имела цвета и была частью этого неба, но факт был фактом - Ад стал Раем. В тот момент, покуда её глаза были закрыты, она думала о том Рае, где была прежде: она вспомнила о мужчине и женщине, которые забыли как двигаться, вспомнила о мальчике, который забыл как дышать, вспомнила об удивительно умном дельфине со стеклянным глазом. Она вспоминала все, но когда открыла глаза - получила не то, что представила. Оглядев белоснежное небо, она огорчилась что на нем нету радуги, нету тех цветов и деревьев, нету дельфина и мальчика, который забыл как дышать. Нету Его... Мир стал меняться на её глазах: в метре от нее, из пустоты, выросло дерево, не отличимое от земного, листья которого были нежных пастельных оттенков. Перед ногами раскинулись поля того самого секретного сада, где росли цветы всех видов, мастей и цвета. Алиса молча улыбалась фантазиям девочки, но почти не внесла изменений в её картину: всего-лишь, как в скором времени поняла и сама Баллот, создала плавучие острова, из краев которых вытекали моря. Заиграла музыка. Девочка тщетно пыталась найти источник его воспроизведения. Ту музыку было слышно отовсюду, куда только можно было пойти. Она была не медленной, и не быстрой, не громкой и не тихой: разные инструменты отзывались в ней - от духовых и до ударных. - Теперь она стала красивее, - прошептала Баллот, обнимая руками колени и устремляя взгляд на соседние плавучие острова и Кровавого Кролика, летающей возле них. Казалось ей тоже по душе её маленькая фантазия, но её больше заботили кусочки земли, порхающих в воздухе, как те печальные клоуны из шкатулок: она ударяла по ним, и те качались, изображая неваляшек, и моря вытекали из них, напоминая большие фонтаны. Они не падали - они снова принимали стоячее положение, пока Алиса снова не ударит их ногой или не напустит цепи, пугавших Рун с самого её прихода в эту маленькую Страну Чудес. Да, пожалуй в этом мире они обе были как богини - в их руках была послушная, но такая ранимая вселенная. Зрачки девушки машинально следовали за хозяйкой Пандоры, но глаза не уловили ни её смеха, ни её улыбки; какими все-таки были те люди, которые до нее побывали здесь? Рун попыталась представить невысокую девушку, у которой было некрасивое лицо и очки на глазах. Эта девчушка наверняка была серой мышкой в школе, над которой издевались даже самые низшие создания. Она наверняка любила читать, думала о других, а не о себе, посему и поплатилась тотальным одиночеством. И вот однажды - Пандора забрала её к себе. Наверное в тот момент она очень удивилась и поначалу, Рун отталкивалась от собственного опыта, делала множество ошибок и не знала куда себя деть, но потом эта Страна Чудес подарила ей её собственный мир: с незавидующими подружками, первой любовью, любящими родителями и вечно приходящей весны. А потом её нашли уже в настоящем мире - задушенную собственными наушниками и карандашом в левой руке. От подобных мыслей Рун стало не по себе. Она обняла себя за плечи и прикрыла глаза, в следствии чего музыка сменилась минорными мотивами, моря перестали вытекать из островов, а день сменился ночью. Вдруг девочка почувствовала дрожь в правой руке и резко шевельнула пальцами той же руки. Будто кошка коснулась усиками ладони и позже лизнула кожу шершавым язычком, привлекая к себе внимание; Рун где-то слышала что у Первой Алисы была не то кошка, не то собака. И тут она открыла глаза, все поняв. - Что за ужасная манера орать мне на ухо? Да поняла я все! Поняла! Не ори, иначе волосы поседеют раньше, чем тебе стукнет шестьдесят! Сам такой, и нечего обзываться! - разгневанная внезапным наездом Истера по поводу долгого отсутствия, Алиса случайно порушила один из маленьких плавучих островов и возбужденная приземлилась на поверхность, надеясь найти гостью и, подобно тому островку, порушить её фантазии; и ведь Пандора тоже будет скучать. Заметив в далекие девочку, Кровавый Кролик выдохнула и стала медленно подходить к ней, по ходу дела окликав ту. Признаться, Алиса удивилась когда та повернулась к ней спиной, проигнорировав все и вся. Рассердившись еще больше, та буквально молнией полетела к ней: - Тебя не учили что нельзя поворачиваться к собеседнику спиной, когда тот зовет тебя? Вот это наглость! И это спасибо за мой п-п-п...- Кровавый Кролик буквально заикнулась на месте, так и не договорив последнее слово. Так она и встала за спиной Баллот, разглядывая гостью и обнимающего её за плечи златовласого мужчину, на вид лет тридцати. Мужчина был удивительно красив, а свет, исходящий от радужных звезд на небе, отражался в его волосах. Он ласково обнимал Баллот за плечи (к слову говоря на нем были лишь джинсы) и что-то шептал ей на ухо, от чего она то и дело дергалась и улыбалась. Может в тот момент Алисе стало стыдно за себя, а может мужчина показался ей очень красивым - но румянец так и не спадал с её щек. В тот момент у Алисы не было сомнений в том, что перед её глазами распахнулась заветная мечта Рун Баллот, и подобно всякой сказке о Золушке - чудеса в скором времени должны исчезнуть. "Не сейчас..."- подумала девушка и взмахнула руками, исчезая вместе с гостьей и загадочном мужчиной из поля зрения до сей поры наблюдавшими за ними Истера и Уфкока.

***

- Она переутомилась, пусть поспит, - Истер в последний момент успел поправить спавшую с переносицы оправу очков, дабы не уронить спящую Баллот из рук. Он уложил её на мягкий диван в темной комнате и включил ночник: Истер подумал что Рун испугается темноты когда проснется, и специально нарыл в складе старый, но еще работающий, прибор. По левую сторону от него улыбалась Алиса, мимолетно, пока Истер устанавливал ночник, положив в раскрытую ладонь спящей девушки карманные часы и приоткрыв крышку, после чего часы заиграли тихой музыкой из шкатулки. Истер предупредил её, чтобы никто не потревожил сон девочки, на что Алиса даже обиделась: как будто она этого так желает! Когда ни Доктора, ни Кровавого Кролика в спальне уже не оказалось, по комнате едва промелькнул желтый блик, похожий на солнечного зайчика, и забрался на столик, где в это время светил ночник. Уфкока конечно же забыли и не заметили. Мышонок встал на задние лапки и шевельнул усиками, смотря на спящую хозяйку. Вспоминая слова Алисы перед входом в комнату и того златовласого мужчину, Уфкок неуверенно сделал шаг вперед, касаясь её кровати. Часы так и продолжали играть, уже часом поднадоевшей Пентино, мелодию, но мышь не задела их, обойдя стороной и пробираясь сквозь складки пледа к Рун; её губы застыли в полуоткрытом состоянии, глаза, на удивление мышки ( а Уфкок думал что люди спят с открытыми глазами), были закрыты, а тело застыло в одной позе, которая не менялась уже длительное время. Пентино в глубине своего сознания боялся разбудить девочку, посему застыл - стоило ему невольно коснуться лапкой щеки. Его переполняли ощущения и запахи, которые выделяла девочка и он сам: расслабление, умиротворение, возбуждение, беспокойство, нежность, привязанность, разочарование - он чувствовал все. "Прости, Рун, ты знаешь что я никогда не смогу обнять тебя человеческими руками и коснуться твоей щеки губами....Даже если попрошу Пандору" - он пообещал себе, что эта мысль умрет с ним, и никто, даже Баллот, не узнает о ней. С этим решением он свернулся калачиком возле её лица и стал в тишине разглядывать, обдумывать, воображать, и в конце-концов мечтать, под еле слышные тарахтения карманных часов.

***

- А ведь её мечта осуществилась, пусть и не в нашем мире, - Истер спокойно попивал из кружки свежезаваренный кофе и левой рукой передвигал черную пешку на свободную белую клетку. Кровавый Кролик подумала что Доктор разговаривает сам с собой, посему съела его пешку белым конем и закинула ногу на ногу, не спешив влезать в разговор с двумя собеседниками, один из которых никогда с ней не заговорит: - Да, но меня кое-что огорчило, - она поставила слона на черную клетку, в пяти квадратиках от начального положения. - И что же? - Истер приложил палец к губам, передвигая королеву и сметая с игрового поля белого коня, - Переживаешь что она и Рун будут скучать друг без друга? - Нет, - выдохнула девушка. Она решила сначала выиграть, а уж потом говорить ответ. И только когда она поставила третий мат Истеру, слушая отговорки на тему "Я все-равно не умею в это играть", она ответила ему с ноткой надежды и нежности в голосе: - Меня огорчило то, что твой друг так и не узнал себя в том златовласом мужчине... Рука дрогнула, и часы пробили двенадцать.