Горе луковое.

      На самом деле, думать об этом можно вечно. Один мёртвый, другой живой. Один дышит, другой — нет. Становится жутко, если посмотреть на ситуацию с другой стороны. Парень, который заселился в комнату и встретил там нечисть. Если бы мы не знали, как они выглядят и какой у них характер, то воображение предоставило бы нам типичную, жуткую картинку. Злобный призрак и напуганный, несчастный паренёк.        Но при этом Олежа существует, он жив, но ментально. Умирает лишь тело, а душа остаётся жить. Может быть, это второй шанс? Шанс начать всё заново. Перезапустить игру.       С самого детства нам говорят, что самое страшное — это умереть, но так ли это? Может, это и есть освобождение?       Никто не знает, что точно нас ждёт после того, как наш мозг перестанет работать. Может, рая, как и ада, нет? А возможно это всё и существует. Мы не знаем. И вряд ли узнаем когда-нибудь.       Так много вопросов, так мало ответов. После встречи с Олежей Дима стал чаще думать об этом. Но перед призраком продолжал играть весёлого дурака, дабы не усугубить ситуацию. Так много вопросов хочется задать призраку.       Где ноги? Как ты понял, что мертв? Ты дышишь? Ты чувствуешь запахи? Ощущаешь дуновение ветра? Солнечные лучи? Ты можешь спать? Можешь ощущать прикосновения?       Вопросов всё больше и больше. Мысли становились всё мрачнее и мрачнее. Разум покрывался дымкой, что обволакивает весь организм, эти мысли тяжелее любого количества информации. Думать невозможно, нужная информация вылетала из головы. Голова забита не тем.       Играть дурака уже не выходило. Даже пошутить не получалось. Ничего не выходило.       — Эй, Дим, всё в порядке? — взволнованно спросил полтергейст у соседа по комнате.       — А. Чего? Извини, Олеж, я прослушал. Так, о чём ты там гово…       — Дим, я ни о чём не говорил. Я молчал, — сказал призрак с серьёзным выражением лица. — Можешь мне объяснить, что происходит, ну… или произошло?       — Эй, заучка, ну, ты о чём? — усмехаясь, говорил Дмитрий, попытавшись разрядить атмосферу. Идиот.       — Дима, не ври мне. Я всё прекрасно вижу. И вижу, что точно что-то не так. Пожалуйста, расскажи мне. Меня пугают твои перепады настроения, — сказал голубоглазый, но уже с менее серьёзным выражением лица.       Побрацкий посмотрел в глаза призрака и увидел в них огонёк интереса. Призрак поблёскивал в свете луны, а сам он застыл в ожидании услышать то, что хочет. Атмосфера комнаты напряжённая, будто вместе с Олегсеем замер весь мир. Побрацкий тяжело вздохнул и, слегка наклонив голову вниз, отвёл взгляд. Ему стыдно. Зелёноглазый много врал полтергейсту, дабы выкрутиться из той или иной ситуации.       — Я думаю, что нам стоит поговорить об этом с ут… — начал говорить Олежа, но его перебили:       — Прости меня, — оба паренька замерли.       — За что я д-должен тебя простить? — спросил Олегсей, слегка дрогнув голосом.       — За враньё. Я много врал тебе, чтобы ты отстал. А потом много врал, чтобы ты не волновался. Ещё раз прости. На самом деле, я всегда хотел задать тебе кучу вопросов, но понимал, что большинство будут напоминать тебе о том, что ты мертв. А ещё мне страшно осознавать, что список когда-нибудь будет выполнен полностью, а дальше что? Где ты будешь? Куда ты отправишься? — выговорил Побрацкий с опущенной головой.       Призрак замер буквально на секунду. А потом тепло улыбнулся, наконец расслабившись.       — Так вот в чем дело. Из-за меня всё. Не думал, что ты будешь беспокоиться. Но на самом деле это значит, что ты не дурак. Дурак бы о таком не думал. Всё-таки даже у тебя есть совесть! — Олежа подлетел и аккуратно приподнял голову Димы, настраивая зрительный контакт. — Спасибо, что рассказал. Ты можешь мне довериться, ты же меня знаешь, я не могу не выслушать. Я постараюсь помочь. Ты мой единственный, лучший друг. Мне плохо от того, что тебе плохо.       Побрацкий лишь приоткрыл рот, не в силах сказать что-либо. Как же давно ему не говорили таких слов. Губы слегка подрагивали, а глаза на мокром месте.       — Хех, ты ж моё горе луковое, — говорил полтергейст, заключая руки у Димы за спиной. Дмитрий положил руки на лопатки Олежи. Лёгкий, могильный холодок разошёлся мурашками по телу.       — Можно вопрос? — спросил Живой.       — Да, — ответил Мёртвый.       — Ты чувствуешь прикосновения? — спросил Живой.       — Чувствую, но самую малость. Хотя знаешь, мне и этого достаточно, — ответил Мёртвый.