Peccatum

Chase Atlantic — «Friends»

*** Она смотрит на Гейба, который заботливо заправляет за ухо Раф блондинистый локон. Не видит, чувствует, как Сульфус их взглядом выжигает и, вообще-то, прекрасно понимает мальчишку. — Запретный плод сладок, да, милый? — говорит уверенно, на губах ползёт ухмылка, а внутри огонь, не демонический, более страшный — карательный, ангельский. Юноша хмурится, скалится, неожиданно вскрикивает и от досады сносит шкаф в коридоре. Он улетает, не замечая, как ангелы оглядываются ему вслед. Мишель, кажется, даже язвит и ловит неодобряющий взгляд Хранителя. Длинные ногти впиваются в тонкую бледную кожу на ладонях, и на ней быстро расцветают красные полумесяцы. Курить хочется. Не хотя отворачивается, перемещается в их секретное место и сползает вниз по потрескавшейся стене. *** Она помнит. Помнит, как неуверенный ангел едва не коснулся её на первом совместном испытании. Мишель тогда рассмеялась до ужаса, а Гейб смущённо отдернул руку, потёр ею затылок и уже более строго сказал, что шутить с ним не стоит. Они боролись, не желая уступать друг другу. Смертные менялись. Рога становились ярче, крылья больше, и, к неудовольствию Мишель, порой, его нимб светился чересчур сильно. Она только не помнит, в какой момент его улыбка стала приятной, а желание услышать от него что-то приятное, отличное от постоянных перепалок, стало настолько болезненным. *** ≪Ее ведет. Межфакультетская пьянка в облике смертных явно была не лучшей затеей, но таково задание — понять, что чувствуют люди в ситуациях, подобных этим. Мишель грубо выхватывает бутылку у однокурсника, смазано целует его за это и, хитро улыбаясь, поднимается по лестнице в скрытую комнату. Открывает окно и чиркает зажигалкой. Лёгкие заполняются дымом, и она с облегчением выдыхает. — Удивительно, что ты тоже нашла это место, — голос рядом звучит твёрдо, Мишель оборачивается и понимает, что Гейб стоит к ней почти вплотную. — Поразительная наблюдательность, ангел, — воздуха катастрофически не хватает. Девушка затягивается и протягивает сигарету юноше. — Будешь? Шатен хмурится, тушит её и выкидывает. Слишком правильный. Слишком неправильно чувствовать к нему что-то больше ненависти. — Почему ты такая? — Мишель вздрагивает, делает несколько глотков виски и, замечая плавающий взгляд ангела, понимает, что он тоже отнюдь не трезв. — Почему язвишь? Почему только даришь боль и забираешь счастье, Мишель?.. — А почему ты только обвиняешь меня, Гейб? — слова вырываются тихо, неосознанно. Ангел смягчается и неуверенно протягивает руку. Мишель вдруг начинает слышать музыку, доносящуюся с первого этажа и, отставив виски, принимает приглашение на танец. Они танцуют всю ночь напролет, смеются и признаются в чересчур громких словах, обещая, что не забудут.≫ *** Изо дня в день ангел и демон встречались в этой комнате, превращались в смертных и оставляли свои фото на её стенах. Ровно до того момента, пока Гейб не решил найти себе подружку из «своих», совершенно ничего не объясняя. Мишель тогда не верила. Страдала, билась, ломалась и ломала других. Тщательно спрятала альбомы — улики её слабости и закрылась ото всех, разговаривая разве что с талисманом. *** — Ты ведь всегда это знала, да, Мишель? — Сульфус предстает перед ней неожиданно. Его глаза тоже блестят от слез, а костяшки пальцев кровоточат. Искусительница стирает последствия истерики со своего лица одним движением рук. Усмехается. — Они всегда лицемерят, милый, — голос надрывается и переходит в сбитый шёпот. Сульфус кивает и отворачивается. Они молчат, лежат на полу и, каждый думая о своём, снова плачут, зная, что сейчас их за эту слабость никто не осудит.