Задыхайся

(David Arnold, Michael Price – Blood on the Pavement) Эми просыпалась с четким осознанием того, что сегодняшний день - решающий. Умирать нет права. Она понимала это, с вызовом смотря в зеркало, прямо в янтарные глаза напротив, которые, казалось, следили за ней. Словно по ту сторону был человек, который никогда не спал и наблюдал с жадностью и пристрастием. Человек в зеркале был странным. Он смеялся, и плакал, и гримасничал, словно истинный дьявол. Смотрел просящими глазами, с грустной мольбой о совете, стучал кулаками, пытаясь вырваться. Эми в ужасе отпрянула от зеркала, чувствуя, как забилась кровь около шеи. - Убирайся! Уходи, уходи, - она замотала голой, словно пытаясь отогнать от себя непрошенные голоса. - Уходи, уходи прочь! Но он не уходил. Лишь молча смотрел пустыми глазами. Эми выбежала из комнаты, зная, что это остается там, но в то же время всегда с ней. Всегда внутри нее. На улице собралась уже целая толпа учеников, которая моментально отреагировала на появление Тао. Шумно, все кричали, размахивали руками, присвистывали. Происходящее здесь отрезвило. Эми снова почувствовала себя спокойно, способной гордо держать голову и с холодностью смотреть в глаза. Макото выглядел отвратительно. Зеленый, с белыми потрескавшимися губами, темными в уголках, и взглядом - совершенно пустым и ничего не выражающим. Амаи выглядела чуть лучше, если подобное слово здесь вообще уместно. Фурьоку все-таки помогло. Кайоши окинул взглядом толпу и вышел вперед. Шум моментально стих, теперь было слышно лишь какой-то шелестящий шепот. Все внимательно смотрели на учителя в ожидании. Он умеючи играл с толпой, своим молчанием вселяя таинственность и какой-то азарт. Наконец, он заговорил: - Все вы знаете, для чего мы с вами здесь собрались. Сегодня пройдет последний тур посвященный Празднику Страха. Как и обещал наш многоуважаемый директор, это будет самое масштабное и грандиозное зрелище за всю историю школы Курои Нанмо. Первые шаблонные фразы, ни о чем не говорящие и призванные распалять интерес. Толпа не дышала, замерев, боясь пропустить букву из уст. Какая-то дьявольская улыбка озаряла лицо Кайоши. Видимо, одна мысль о сути испытания вселяла в него какое-то истерическое счастье, вперемешку с пугающим безумием. - Все будет проходить, как вам уже сказали, не здесь. Сейчас мы отправляемся в совершенно другое место, которое находится в сотне километров отсюда. Автобусы, как вы видите, уже прибыли, - он снова замолчал. - Суть испытания заключается в том, что наши участники окажутся в огромном лабиринте, имеющем лишь один единственный выход. Как они будут его искать, мы с вами будем наблюдать с телевизоров. Да, к сожалению, не вживую, но сейчас объясню почему. На то, чтобы найти выход, участникам дадут ровно один час. Если за это время они не успеют выйти из лабиринта, то будут уничтожены вместе с ним, так как по истечении шестидесяти минут все там взлетит на воздух. Эми с ужасом почувствовала, как все похолодело внутри. Она перевела неуверенный взгляд на Хао, о чем пожалела практически сразу же. Его лицо было мрачным, без единого блеска надежды, которую ей так хотелось сейчас увидеть. Спустя где-то полминуты крики и смех взорвали тишину. Ученики побежали к автобусам, все, кроме участников шоу. Они шли медленно, в совершенно отдельный автобус, который предназначался лишь им и Кайоши. Эми села на самое последнее место и стала смотреть в окно. Не особо-то ее привлекал постоянно сменяющийся пейзаж. Было не страшно и не больно. Лишь смутная тревога внутри, словно развевающийся на ветру черный, дырявый плащ. Спустя полтора часа автобусы достигли нужного места. Эми показалось, что кто-то толкнул ее в спину. Глазам действительно предстал колоссальных размеров лабиринт, сделанный целиком и полностью из железа. Левее, в ста метрах от лабиринта, виднелся семиэтажный большой дом. Мартин уже был здесь, как всегда с марионетками в руках. - Всех учеников, кроме участников шоу, прошу подняться в тот дом, - сказал он в микрофон. Когда толпа скрылась из виду, Йонберг жестом подозвал к себе Эми, Лена, Хао, Макото и Амаи. - Кайоши, - Мартин выразительно кивнул, на что учитель кивнул в ответ, подошел к Амаи и одел на руку какой-то браслет. То же самое он сделал и с остальными. - Это маячки, с их помощью мы будем следить за вашим местонахождением. В самом лабиринте так же будут камеры. Как вы знаете, у вас ровно час. В принципе, это все. Начинать можете прямо сейчас. Вот так быстро. Эми постояла некоторое время, еще не решаясь войти. Она чувствовала, будто у ее стоп появились корни, намертво вросшие в землю. Казалось, ей не удастся ступить и шагу. Тао посмотрела на браслет. Кроме маячка, там еще был секундомер, который точно показывал, сколько времени осталось до взрыва. Пятьдесят пять минут и тридцать шесть, тридцать пять, тридцать четыре… - Госпожа Эми, я бы мог с легкостью вывести вас отсюда… Не дав договорить Файрену, Эми отрицательно помотала головой. Говорить она не могла, здесь, как уже успела заметить девушка, действительно были камеры. Веселые технологии для железного лабиринта, который должен взорваться меньше чем чем через час. Эми показалось это чрезвычайно ироничным и, на тот момент, невозможно смешным. Не до смеха стало совсем скоро. ( Музыка : Two Steps From Hell (Invincible – 2010) – 1. Freedom Fighters) Тао шла довольно медленно, таким образом пытаясь тщательно запомнить все повороты. Чвствовала себя достаточно спокойно, по крайней мере, пока в запасе сорок минут, паниковать действительно рановато. Она шла коридор на коридором, может, по сути, в никуда, но на тот момент казалось, что ей пока что везет. Лишь когда Эми наткнулась на первый тупик, в грудь толкнула волна. Это был своеобразный первый удар, сигнал. Времени осталось всего полчаса. Ей снова начало казаться, что за спинной кто-то стоит. Это было не так. Пустота, холодная-металлическая. Эми сорвалась с места. Теперь она уже не особо старалась запомнить дорогу, ей просто нужно было испробовать все варианты. Двадцать минут. Казалось, здесь время идет особенно быстро, просто со скоростью кометы. В висках уже вовсю стучало, но сейчас сойти с ума и запаниковать было бы равносильно смерти. Безуспешные попытки пускали волны, дурманящие разум. Они твердили, кричали о том, что можно воспользоваться Файреном, ведь, в конце концов, Эми не имеет права умирать, хотя бы пока жив Йонберг. Эми не могла. Существо внутри хохотало в голос и, казалось, его безумные покрасневшие глаза закрывали путь вперед. Тао уже не помнила, сколько раз натыкалась на тупик. Время осталось десять минут. Количество пустых попыток нельзя было посчитать. ( Музыка: David Arnold, Michael Price – Blood on the Pavement) Эми поджала губы, когда снова взглянула на часы. Одна минута. Пятьдесят девять, пятьдесят восемь... - Эми, - услышала она за спиной. Выдержка лопнула, как переполненный гелием шар. Хао быстро подошел вплотную. - Сорок секунд, - печально улыбнулся он. Да к черту всю эту безысходность! Как же мучительно она застывает в венах, словно свинец кипит вместо крови, горячий и обжигающий. Так, что даже сводило зубы. Без сил. Обессилены. Не вырваться. Так хочется сломать этот давящий черный купол… Эми, ничего не говоря в ответ, подбежала к камере и со всей силы ударила в нее рукой. Потом еще раз, еще, до тех пор, пока от стекла не остались одни лишь осколки. Девушка огляделась, больше камер поблизости не было. Эми прислонилась к железной стене и сползла вниз. Из ладони текла кровь, но к сожалению это было уже не важно. Хао сел рядом, Эми положила голову ему на плечо. Прижимаясь, друг к другу, последний раз чувствовали это тепло. В мыслях Эми тысячи раз поблагодарила Хао за то, что он научил ее. Лишь благодаря ему по-настоящему узнала, что такое тепло. Двадцать секунд. Внезапно она вздрогнула, и подняв голову, посмотрела парню в глаза. ( Музыка: David Arnold, Michael Price – The Woman) - Знаешь… Если все закончится именно так, то будет обидно, что ты не узнаешь, - печально улыбаясь, сказала она. Времени молчать совсем не осталась, поэтому быстро на выдохе добавила: - Я люблю тебя. Хао помолчал пару секунд, потом его лицо озарила улыбка. - Я тоже тебя люблю. Так и не нашли выход, десять секунд до взрыва, десять секунд до смерти, но они оба улыбаются. Невольно их лица стали сближаться, когда почувствовали дыхание, улыбнулись снова, словно последний раз. И наконец, прикосновение. Самое чувственное из всех, что когда-либо были. У нежности нет предела. Когда посмотришь на этих двоих, невольно захочется плакать. Они не успели насладиться тем временем, когда оба узнали, что любят. Не по своей вине, нет, не потому, что боялись, молчали. Просто так сложились обстоятельства. Как сильно люди кричат о том, что бояться сказать о любви, это глупо. Что если любишь, не молчи, ведь любовь – лучшее чувство. А вот они не молчали, им просто не повезло. Десять… Хао углубил поцелуй, с наслаждением прикрывая глаза. Это смерть лучшая, о которой он только мог думать. Девять… Эми положила свою ладонь парню на шею. И сейчас не важно, что пальцы в крови. Это даже слишком неважно. Восемь… Хао обнял Эми за талию, крепко прижимая к себе. Тепло… Нужен его максимум. Семь… Шесть… Пять… Четыре… Три… Два… Последний раз, скользнув по губам… Один… Лишь оглушительный звук взрыва, лишь только он нарушил тишину. ( Музыка: Oak – I'm (Not) Dying) Что такое смерть по сравнению с жизнью? Может быть, это что-то бесконечное, бесконечно хорошее или бесконечно плохое, похожее на вечно горящее и больно жгущее кожу, а может и изнутри, пламя. Возможно это и не огонь вовсе, а наоборот, постоянный холод и лед, покрывающий тонкой коркой тело, вплоть до стеклянных ресниц. А может и нет никакого жара или холода, может, нет ничего, просто конец и ты больше нигде себя не ощущаешь. Ты больше не думаешь, не чувствуешь, ты не живешь. Тебя просто нет. Нигде. Словно и вовсе никогда не существовало. Ты растворился, просто исчез. Ведь никто и не говорил, что бесконечность действительно есть. Сейчас тихо и как-то очень спокойно. Наверное, так и должно быть после смерти, особенно после такой. Когда ты просто вмиг разлетелся на части, осколки. Необычное чувство, словно тебя оглушило, настолько тихо. Вот только… От смерти ли это? Медленно разлепляя глаза, нечеткие картинки некоторое время расплываются, но постепенно это проходит. Еще нет четкого представления, умерла ты или волшебным образом оказалась жива. Чувствуешь, как на что-то опираешься спиной. Медленно пытаешься повернуть голову, сзади стена. Теперь смотришь вперед, груды обломков, развалины и странный неприятный запах. Пытаясь пошевелить рукой, чувствуешь что-то липкое. Поднося руку глазам, видишь избитые костяшки, глубокие порезы и… Спёкшуюся кровь. Некоторые раны до сих кровоточат, но уже совсем немного. У мертвых вряд может течь эта алая жидкость и им вряд ли может быть больно. Теперь уже четкое понимание ситуации. Осталась жива, не известно как, но факт лишь в том, что ты дышишь и чувствуешь боль. Эти мысли смыло волной моментально, цунами страха и волнения, жив ли кто-то еще или ты единственная? Может Воители не умирают так просто? Кашляя, Эми медленно стала подниматься с земли. Теперь ее мучал уже далеко не один вопрос, не только касающийся возможных выживших. Каким-то образом несколько стен остались практически целыми, вот только как именно это получилось, у Эми предположений не было. Сейчас для этих мыслей было просто не время, поэтому отбросив их на самый задний план, девушка посмотрела на место, где только что предположительно должна была умереть. В груди что-то до боли сжалось. Хао лежал, не шевелясь с закрытыми глазами. Эми подползла к нему и трясущимися руками дотронулась до груди. Ее сердце пропустило несколько ударов, но потом, словно взорвавшись и желая наверстать упущенное, с дикой болью для грудной клетки, выбило тяжкий ритм. Готова поклясться, что слезы чуть предательски не хлынули из глаз, но даже в такой момент Эми их подавила. Нежно прикоснувшись к столь любимым губам, девушка улыбнулась. Опять так, как умеет только она и больше никто на свете. Так редко, но так ослепительно, что подобного чуда хочется ждать долго-долго, в этом вся его сказка. Оно такое редкое, но действительно удивительное. Можно ли описать чувства, которые словно волны океана бушуют и сбиваются друг с другом в груди, разбиваясь на сотни искрящихся капель, так шумно стучащих и водную гладь, а потом, растворяясь в ней, оставляя круги, когда ты понимаешь, что любимый человек жив? Воздушная эйфория, как будто ты невесом или за спиной прорезались крылья. Да, это действительно до безумия ослепительно. Вот только жаль, что мы не ангелы. Хао немного поморщился и стал медленно открывать глаза. Несколько секунд он в недоумении смотрел на Эми, но потом, кажется, сразу все понял и стал торопливо приподниматься. Словно боясь не успеть, опоздать, исчезнуть, или что это все сейчас исчезнет или окажется дурманящим видением или больным воспоминанием умершего. Они подползли друг к другу, просто вставать не было сил и именно сейчас желания. Хотелось только так. Только до боли сжимать друг друга в объятиях, не говорить ничего, слова не нужны. Пальцы до последней капли сил сжимали одежду, давили на кожу, оставляя пятна, которые наверняка потом останутся синяками. Но в тот момент это было все настолько неважно. Как будто первый глоток воды или воздуха, когда хочется закричать от бушующих чувств и эмоций. Они словно второе сердце, бешено колотятся, пытаясь вырваться. Взорвать внутри себя все с громким звуком разбившегося стекла, разбившегося и разлетевшегося на части. Рукой Хао крепко прижимал лицо Эми, та не сопротивлялась, утыкаясь носом ему в шею. Оба слегка отстранились, взяв в ладони, запачканные пылью, лица друг и друга и прижимаясь лбами. - Все хорошо, теперь все хорошо, - говорил Хао, улыбаясь. Именно в этот момент оба поняли, что не смогли бы представить жизни наполовину. Асакура посмотрел Эми в глаза, теперь уже лицо его стало серьезным. - Когда я говорю, что люблю тебя, речь ведь даже не о любви. Я тебе говорю о невозможности дышать иначе. Эми ничего не ответила. Да и не нужно было. Столь чувственного поцелуя было вполне достаточно. Наконец они отстранились и оба встали. Все равно нужно было выбираться отсюда. Тао посмотрела в сторону и ее глаза немного округлились от удивления. - Смотри, нам не хватило совсем немного. Прямо за этой стеной был выход. Хао взглянул на груду обломков и сказал: - Да, наверное, поэтому мы остались живы. Просто находились максимально близко к выходу. Пойдем. Медленными шагами они приближались к концу лабиринта. И скорее не из-за усталости, а просто потому, что хотелось как можно сильнее оттянуть момент. И все таки, оба вышли, теперь всматривались в то, что осталось от постройки. Эми вздрогнула и с мертвенно каменным лицом посмотрела на Асакуру. - Хао… А Лен? Парень явно ожидал этого вопроса, но ответить на него не мог. Лишь тяжко вздохнув, отвел взгляд куда-то в сторону. - Нет… - прошептала она, охрипшим голосом. - Рано ты меня хоронишь. До боли знакомый стальной и холодный голос ударил словно бомбой, разбив что-то внутри. Эми медленно повернулась. Лен. Живой и невредимый, на лице ни царапины. Тогда ей все сразу стало понятно. Она зря волновалась и переживала, это никому не нужно. Вот он, он сейчас стоит, опять сыграв нечестно, не по правилам. От этого груди стало еще больнее и резче, а потом стало тошно. Злость, такая безудержная, ядом закипающая в венах. Громкий звук шипящего микрофона резко ударил по голове, на время выгоняя из той реальности, где брат уже второй раз поступает как подлец. - Итак, спешу сообщить, что победитель у нас есть и это как уже все поняли, Лен Тао! Он единственный смог выбраться из лабиринта. Эми Тао и Хао Асакура остались живы, так как находились максимально близко к выходу. Ну, а Амаи Кодзима и Макото Мията не смогли даже этого, так что, я думаю, все понимают, что это означает. Теперь официально объявляю Турнир Страха законченным, с чем я вас всех и поздравляю. Тьма и кровь, это есть весь мир, помните об этом. На этом Йонберг закончил свое объявление. Лицо Эми просто побелело от злости и боли. В этот момент она готова была голыми руками убить Мартина прямо сейчас, не дожидаясь того дня, когда сможет к нему прикоснуться. Сейчас как никогда хотелось выть и кричать, до боли срывая голос, кому-то хотелось плакать. Кому-то нужна была подушка или платок, кому-то плеер с грустной музыкой, а ей была нужна вершина. Вершина скалы. Нет, не чтобы прыгнуть вниз, ни за что. Чтобы заорать. Не для того, что бы весь мир услышал. Просто внутри образовалась трещина, которая с треском постепенно разламывалась дальше. Это приносило еще большую боль, чувство медленного и постепенного разрушения. Нет, это слишком мучительно. Лучше сразу взорваться внутри, чтобы вмиг треснуло все и сразу, разовралось и выплеснулось наружу. Чтобы разрушить себя окончательно, а потом начать строить заново. Иначе, это все равно что ходить с гнилой раной. Она не будет заживать, а только воспаляться, принося мучения. Это было не для нее. Не для нее жить с трещиной, которая постепенно становится больше. Нет. Взорвать все и сразу, выбросить острые осколки и частицы наружу. После этого приходит пустота, а потом мы начинаем строить себя заново. Вот так и живем. Словно копим никотин в лёгких, а потом его становится слишком много. Мы переполнены. Тогда происходит раскол. Внутри что-то раскалывается, но останавливаться не желает. Забавно, трещину можно сравнить со стрелкой на колготках или разбитым стеклом автомобиля. От одной пробитой части, цепочкой начинает разламываться и все остальное. И вот тут уже мы сами выбираем, либо продолжать жить с полностью разбитым стеклом, которое держится из последних сил и в любой момент может рухнуть. Тогда осколки останутся внутри нас, и будет в тысячи раз больнее. Либо самой взорвать внутри себя все, при этом не важно на какой стадии, первой трещины или уже абсолютно хрупкого скелета твоего мира. Словно поджигая мусор, а потом выплеснуть все и остаться ни с чем. Теперь нужно заполняться заново. Всю дорогу обратно в Курои Нанмо Эми смотрела в пол. Теперь уже даже не в окно, ее сейчас только раздражали сменяющие друг друга пейзажи. Нутро жаждало пустоты, а получить ее, смотря в окно, для Тао казалось нереальным. Кому-то наоборот, таким образом, удается забыться и уйти в себя, но только не ей. Нужна лишь одна точка, серая, не меняющаяся, в которую можно будет подолгу смотреть. Наконец здание школы, коридор за коридором, дверь в комнату, душ. Нужно было смыть с себя пыль и грязь. После этого, без каких либо сил, физических или моральных, Эми упала на кровать. Сейчас не хотелось существовать в этой реальности. Можно наверно это расценивать и как побег, но ей действительно в этот момент хотелось провалиться и хотя бы ненадолго выпасть из мира. Эми проснулась от довольно странного ощущения, что в комнате кто-то есть и очень тяжело дышит. Быстро открыв глаза, она чуть не закричала. На полу лежал Хао, а за ним стоял Йонберг собственной персоной. В этот момент Эми как будто окатило ледяной водой. Мартин смотрел на нее и улыбался, все так же, своей сумасшедшей улыбкой. Фиолетовые глаза по-особенному страшно светились в темноте. Тао хотела было уже вскочить с кровати, но почувствовала странное ощущение скованности и тяжести. Словно все тело налилось свинцом, и теперь она просто не могла пошевелиться. Мартин, завидя ее безуспешные попытки подняться, лишь еще безумнее заулыбался, а потом и вовсе разразился смехом. Таким ужасным, похожим на змеиное шипение, при том, как будто каждая его нота была пропитана ядом. Йонберг сделал шаг вперед. - Тебе никогда не победить меня, а вот я буду убивать тебя мучительно. Уничтожая по частям, слабым звеньям. Момент и меч проходит через сердце насквозь. Эми с ужасом смотрит на окровавленное, уже бездыханное тело Хао. От увиденного хотелось сильно закричать, но опять странное чувство, что поставлен барьер. Эми никак не удавалось прорезать тишину. Тао резко и судорожно вдохнула. Сейчас испытывала невероятное облегчение, хоть и в сочетании с бешено бьющимся сердцем. Всего лишь сон, хоть и такой реальный. Никогда еще кошмары не доводили ее до такой дрожи. Девушка села на кровати, согнув ноги в коленях и обхватив их руками. Сейчас опять нужна была одна точка, нужно было понять, решить. Этой ночью Эми так и не смогла уснуть, принимая самое тяжелое решение в своей жизни, а так же пытаясь свыкнуться с мыслью, что Макото и Амаи больше нет. Ей уже очень давно не было так паршиво. Это сильно сказалось на внешнем виде. Нет, глаза не были опухшими от слез, Эми все равно не заплакала. Она уже привыкла выражать боль по-другому. Через ярость и гнев. На ее взгляд эти чувства больше достойны уважения, чем грусть или отчаяние, сопровождаемые слезами. Заплакать, это есть проявление слабости, как считала Эми. Это было лишь ее мнение. Возможно неправильное, возможно и наоборот. Как-никак, пусть она Воитель, пусть она шаман, все равно, прежде всего, она человек. Люди могут ошибаться. Эми встала с кровати, немного пошатываясь. Очень сильно хотелось спать. Взглянув в зеркало, девушка ужаснулась. Глаза были красными, под ними пролегли синяки, а кроме этого, Тао заметила, что довольно сильно похудела. Эти испытания сильно измучили ее. До урока оставалось еще тридцать пять минут. Ложиться спать было бесполезно, Эми понимала, что если сейчас заснет, то уже никакие будильники ее не разбудят. Ответ чем заняться пришел как-то сам собой, и девушка полезла под кровать. Достала столь знакомую коробку и вытащила книгу. Теперь ей хотелось узнать о себе как можно больше. Открывая на нужной странице с названием «Воитель», Эми стала внимательно читать. « Воители способны очень во многом развиваться. Кроме необычайной физической силы, они единственные могут перерезать нити у марионеток Кукловода. Иначе говоря, снимать контроль. Однако для этого Воитель должен быть очень силен и иметь достаточно большое количество внутренней энергии». Чтение прервал звук открывающейся двери. Эми быстро пихнула книгу под кровать вместе с коробкой. Она ожидала увидеть кого угодно, но только не его. Лен стоял, угрюмым взглядом прожигая сестру. На этот раз он был хотя бы не холодный. Эми меньше всего хотелось сейчас видеть этого человека, поэтому быстро встав с пола и скрестив руки на груди, она грубо сказала: - Уходи. Лен на это ничего не ответил. Несколько секунд он испепелял Эми взглядом, а потом неожиданно ринулся к ней. Стоя к девушке вплотную, он крепко сжимал ее руку и смотрел на запястье. - Давно проявился Воитель? Эми распахнула глаза от удивления. - Откуда ты знаешь? - Я узнал об этом перед тем, как меня отправили сюда. Случайно услышал разговор дяди с дедушкой и мамы. - Понятно. - Так давно или нет? - Нет, только вчера. - Ясно. А тебе кто рассказал? Или ты знала с самого начала? - Нет. Мне мама все объяснила. Парень удивленно поднял одну бровь, но спрашивать ничего не стал. Опустив взгляд и расслабив руку, которой он держал запястье Эми, Тао отошел на пару шагов назад. - Именно поэтому ты должна стать независимой, у тебя должно быть как можно меньше слабых звеньев. Терять людей больно, ты и сама это прекрасно знаешь. Девушка нахмурила брови. - Я знаю. Я уже все решила. Лен поднял голову, и слегла удивленно посмотрел на Эми. - Хорошо, - сказал он и вышел из комнаты. Эми рухнула на пол и снова достала книгу. «Воитель может телепортироваться из одного места в другое, при особой силе ставить защитные барьеры. Для достижения наивысшей силы требуется постоянное саморазвитие…» Дальше Тао уже не смогла читать, со злостью захлопнув книгу, она швырнула ее обратно под кровать. Быстро выйдя из комнаты, Эми направилась к уже столь знакомой двери. Долго ждать не пришлось, Хао открыл сразу же. Он хотел было, как и в прошлый раз, сгрести любимую девушку в охапку, прижать к стене, поцеловать, но она не дала ему этого сделать. Буквально влетев в комнату, Эми резко захлопнула дверь и развернулась к Хао. Несколько секунд она смотрела на него с какой-то невероятной болью в глазах, она словно боролась с собой, но наконец, собравшись с мыслями, посмотрела ужасающе холодно прямо в глаза, а потом твердым голосом сказала: - Я не люблю тебя и никогда не любила. Сказать, что Хао был потрясен, было бы самой страшной ложью на планете. На секунду, в его голове даже промелькнула мысль, что это все шутка, но он быстро понял, что Эми совсем не из тех людей, которые шутят. - Тогда зачем все это было? Эми на секунду замялась, но потом быстро ответила: - Мы поспорили с Леном, что я смогу за этот год влюбить тебя в меня. Хао сглотнул. - Все было ложью? - Абсолютно. Как ты вообще мог подумать, что я могу влюбиться в кого-то, тем более в тебя? Нас больше ничего не связывает, забудь обо всем. С этими словами Эми вышла из комнаты. Она не стала долго ждать, быстро побежала по коридору. Этот кабинет ей сейчас нужен был больше всего. Даже не одевая перчаток, девушка подошла к висящей груше. Первый удар. Своеобразная истерика. Каждый последующий, сопровождался глухим и сдавленным криком. Ей было совсем не страшно, что кто-то услышит. Ее это просто не волновало. Удар за ударом Эми разбивала и без того побитые костяшки. Кровь снова начала хлестать, но опять же плевать. Как же на нее давил этот сценарий, правила игры стали такими жестокими. Эта безысходность просто отравляла изнутри. Эми все сильнее и яростнее наносила удары, словно убивала чертового режиссёра ее обстоятельств. Удары стали еще более сильными, но потом превращались во все более отчаянные. Эми упала за пол, схватившись руками за голову. Не плакала, нет. Кажется, внутри все окончательно разбилось. Этот выстрел стал контрольным.