Задыхайся

POV Эми. Все люди плачут, хотя бы раз в своей жизни. Время идет, слезы текут, а вот их смысл остается. Смысл, причина, к сожалению их невозможно выплакать. Тогда зачем люди плачут? Зачем эти бессмысленные соленые капли по щекам, зачем крики как истошный вой и всхлипы отчаяния, зачем это все?! Я не знаю. Впервые в жизни я просто не знаю. Я плакала, когда умер отец, когда умерла тетя, когда вспоминала маму, а почему? Почему плакала? Не знаю, мне просто захотелось. Мне очень хотелось. Даже нет, в тот момент я не знаю, чего именно жаждало мое сердце, но слезы текли. Вот сейчас мне тоже хочется плакать, причем очень сильно. Может действительно стоит попробовать, вдруг станет легче? Просто мне невыносимо. Я не знаю, как я до сих пор жива, ведь кажется боль внутри такая жуткая, что хочется выть. Я жила эти гребанные четыре месяца лишь воспоминаниями о том счастье, что было раньше. Готова поклясться, это было худшее время в моей жизни. Со смертью человека я могла именно смириться, потому что ничего исправить, к сожалению, нельзя. А с расставанием… Господи, как хотелось все изменить! Подбежать, рассказать и понадеяться, что все вернется на свои места. Жаль, что это лишь немые надежды. За эти четыре месяца я поняла, ничего не вернется. Ничто не будет как раньше, нас никогда не будет двое. Все это время ты даже не смотрел на меня, обходил стороной. Я все понимаю, все кончено, теперь ты просто презираешь меня. Я не виню тебя, совсем нет. Вот только жаль, что я поняла это лишь теперь. Лишь теперь я поняла, что ничего не исправить. Уже. Ты никогда не будешь со мной, нас никогда не будет двое. Жалею ли? Возможно, мне лишь пока еще до сих пор горько от мысли, что больше не почувствую твоих губ. Мне кажется, я никогда не смогу привыкнуть к этому, но постараюсь. Иначе просто сойду с ума. Я люблю тебя по-прежнему, все так же сильно и нежно, а может и еще крепче, чем раньше. Для меня ты всегда будешь самым светлым воспоминанием. Самым ярким. Самым теплым. Все эти четыре месяца я была внешне такой холодной, а вот внутри разрывалась, словно кто-то рвал мою душу с остервенением, как лист черной бумаги. Черной, потому что я такая. Я черная внутри, сгнившая. Разве что один маленький кончик остался белым, это как раз память о тебе. Она всегда будет белой, она всегда будет чистой. Жизнь без тебя перестала казаться жизнью, постоянно задыхаюсь. И в прямом и в переносном смысле. К прямому я еще привыкла, а вот переносный… Это слишком трудно, слишком. Каждый день похож на предыдущий и спрашивается, зачем жить? Мне и так уже вырвали сердце. Спасибо Лену, правда. Он моя единственная поддержка. Каждый день успокаивал, настраивал на дело, хотя все равно видел, как я медленно погибаю. К удивлению он отнесся к моей боли с пониманием, не ругал и не обвинял. Мы очень сблизились с ним за эти четыре месяца. Сильнее, чем, наверно, за десять лет. Март… Такой холодный, такой грязный. Прямо как я, наверно. Я холодная, да, но хочу растаять от тепла. Я чувствую лед внутри, а знаешь, он острый. Он делает боль жгучей и горькой. Не знаю, как еще сказать о том, что жизнь без тебя невозможна. Да, именно жизнь. Существование есть, а вот жизни нет. За эти четыре месяца стала действительно сильной. По крайней мере, как Воитель точно. Пока листья сменялись снегом, а следом за ним слякотью, пока солнце медленно уходило за горизонт, унося за собой историю очередного дня, все это время я старалась вдохнуть поглубже и стать максимумом. Первое время я даже никак не могла привыкнуть, что столько всего могу. За четыре месяца я стала способной обгонять ветер, просто неудержимая. Я внутренне чувствую, я чувствую, там сила и ее сейчас много. Мне даже кажется, что готова, что внутренней силы достаточно. Надеюсь, ее действительно хватит, и я не подведу маму. Я научилась совмещать силы Воителя и шамана, упорные тренировки каждый день до пота, но зато так я хоть немного забывалась. Это стало моим наркотиком, лекарством. А вот раньше моим лекарством был ты… Знаешь, что я делала все это время без тебя? Иногда я разгоралась желанием выдохнуть на стекло и начать рисовать тебя пальцами. Веришь? Вот и я не верю. Не было этого… Не было, слышишь, не было! Я лишь до крови и немилосердной боли в мышцах убивалась каждый день тренировками. Но знаешь, эта боль не смогла сравниться или стать равной хотя бы одной сотой того, что разрывалось и бушевало внутри. Я приходила с тренировок, падала на кровать и обхватывала себя руками. При этом всегда оставляла окно открытым, из-за чего сильно замерзла. Я не знаю, почему делала так, но закрывать его не хотелось. Сейчас я просто стою на краю скалы, немного холодно, ну и пусть. Я провожаю очередной день. Не заплачу, нет. Дождь… Сейчас мне как никогда его не хватает. Вообще я не очень его люблю, но именно в этот момент так хочется почувствовать это открытое мгновение. Как дождь стучит о землю, услышать этот будоражащий шепот природы, жизни. Взрываясь вместе с очередным ударом бесстрашной капли о камень, разлетающейся фейерверком, чистыми крохотными слезами по ветру. Этот момент способен разбудить и напомнить, что ты жив. Может и не полностью, может лишь наполовину, но дышишь. Блаженный запах резкой свежести, и дождь стучит в голове тяжким ритмом, но бьется так отчаянно, словно мое сердце. То самое, которое мне вырвали… ( My Immortal - Evanesence) - Ты вырвала его себе сама. От неожиданного голоса я невольно дернулась. Тот самый, который я узнаю из тысячи. Тот самый, который ускоряет сердцебиение до сладкой боли, такой родной, который так хотелось услышать. Я почувствовала, как к глазам предательски подступает влага. Нет, ни за что. Не пророню и слезинки. Стою неподвижно, не поворачиваюсь к нему, потому что если увижу, уже точно не сдержусь. Поднимаю глаза к небу, чтобы капли не вытекли из глаз. - Ну и чего ты добилась этим? Чувствую, как голос становится громче. Он приближается. Сердце бешено колотится, ускоряясь с каждым новым ударом. - Ты не подумала о том, что просто не имеешь права решать за других? Это должно быть исключительно мое решение, а ты самовольно его забрала. Голос совсем рядом, мои глаза широко распахнулись, когда я почувствовала кожей шеи теплое дыхание. В такой холод, такое горячее. И вот сейчас я уже не сдерживаюсь, я просто больше не могу. Не могу! Я не могу больше терпеть, это слишком немыслимо, я уже переполнена. Быстро разворачиваюсь к нему, вижу такое родное лицо, любимые карие глаза, в которых всегда так много блеска. Минуту мы просто молча смотрим, друг на друга, но потом словно сносит крышу. Наверное, так многое хочется сказать сейчас, но почему-то оба молчим. Может потом? Я уже не знаю. Это как наваждение, ринуться в его объятия, повалив на землю. Изо всех сил буквально впечататься в его грудь, отчаянно до боли стиснуть в объятиях, сжать пальцами рубашку. Держать так крепко, боясь отпустить, потерять снова, заново. Но самое сильное, что он не отталкивает. Так же прижимает, с такой же силой и горькой жаждой, прямо до боли. Но сейчас для меня эта боль лучшая из всех, это как подтверждение, что он не уйдет, не оставит, не отпустит. И пускай мы сейчас валяемся по сырой земле, а на улице холодный март месяц, все равно. Вместе мы никогда не почувствуем холода. Чувствую, как мы растворяемся и куда-то проваливаемся. Да, единственное, чему я не смогла научиться, это телепортироваться из одного места в другое. Я просто не представляю, какие чувства нужно испытать, чтобы перенестись. А, к черту это все сейчас. Я чувствую, как стало в одну секунду тепло и мягко. Кажется, мы переместились в тот самый сад из сакур, в котором были перед вторым испытанием. Теперь под нами мягкая зеленая трава, осыпанная лепестками нежно розовых цветов, а вокруг не души. И к лучшему. Конец POV Эми Тао уткнулась носом в грудь Хао и истошно закричала. Не хотелось плакать, просто с криком надеялась вырвать из себя все то, что накопилось, от чего так устала. Хао прижимал ее еще крепче к себе. Постепенно срывающийся крик, чем-то похожий на отчаянный вой, постепенно доходил до всхлипов. Хао еще крепче стиснул любимую в объятиях, опустив подбородок на ее макушку и с закрытыми глазами гладя рукой по волосам. Его переполняла боль в этот момент, гораздо более сильная, чем может почувствовать пятнадцатилетний подросток. Что уж и говорить о том, что в свои пятнадцать лет Хао вытерпел больше, чем люди скажем в тридцать. И почувствовал он гораздо больше. Уже в свои пятнадцать лет его сердце было настолько великодушным и открытым, что парень смог испытать настоящую и искреннюю любовь. Хотя может и недаром говорят, что настоящая любовь бывает только в детстве. Возможно, в этом есть доля правды. - Тшшш, тише родная, все хорошо, все… Договорить ему не дали. Крепко вцепившись обеими руками в ворот рубашки, Эми нежно поцеловала Хао в губы. Парень отвечал несколько секунд, сердце бешено стучало, разжигая пламенную дрожь по телу. Потом, отстранившись, серьезно посмотрел Тао в глаза. - Ты хоть понимаешь, как я умирал без тебя? – спросил он, уже покрывая лицо Эми легкими прикосновениями губ. - Никогда, слышишь, никогда больше не смей решать за меня… - прошептал Хао. Эми не отрываясь, смотрела на него, после чего сделала резкое движение, дернув Асакуру на себя, из-за чего он упал, окончательно повалив девушку на траву. Хао хотел было приподняться, но Эми крепко прижала его к себе, давая понять, что ни за что не отпустит даже на миллиметр. Взгляды встретились. Наконец-то оба, настрадавшись так сильно, теперь могут свободно дышать. Да что там говорить, кажется, весь мир вдохнул полной грудью, освежил чувства. Хао и Эми смотрели друг на друга не меньше минуты, но первая не выдержала Тао. Срываясь, посылая разум и мир вокруг к черту, даже не замечая, возможно сходя с ума, даже не заметив, как сносит крышу, от одного лишь дурманящего родного запаха. Ведь этот человек любимый. Впиваясь в губы с жадностью и страстью, крепко держа лицо в ладонях. Чувствуя ответ, а потом ощутить жаркие и быстрые поцелуи на шее. После каждого теплого и такого чувственного до дрожи прикосновения, Эми чуть слышно вдыхала, легкими глотками собирая воздух, так тихо и с такой осторожностью, словно если бы она вдохнула чуть громче, все происходящее разлетелось бы цветными бабочками, а день оказался бы лишь выдуманным сном. После стольких страданий, острых ударов в сердце, было действительно тяжело поверить, что Хао, вот он здесь, снова рядом, теперь никуда не отпустит. Теперь пошли к черту все обстоятельства, «наша любовь греет нас»… И это ведь действительно так. Настоящая любовь может согреть, рядом с верным, преданным, а главное, любимым человеком, проблемы всегда будут казаться если не ничтожными, то, по крайней мере, меньше и легче. Человеку нужен человек, довольно простая истина, а так не многие ее понимают, пытаясь жить в одиночестве, ни от кого не зависеть. Правда, потом ночами, ища ответ на вопрос, чего же не хватает в жизни, почему в сердце такая тоска. Одна за другой, части одежды полетели в воздух. Хао оглядел Эми с ног до головы, на что она недовольно дернулась и резко притянула его к себе, не позволяя ни на секунду остановиться. Тяжело дыша, он стал медленно и нежно прикасаться губами ко лбу, щекам и шее. Самый важный момент, Хао старался отнестись к нему со всей осторожностью и нежностью. Прижавшись к Эми всем телом, резкое движение, и ее глаза широко распахнулись, девушка на мгновение замерла. Она не плакала, хотя было довольно неприятно, а кому-то бы может это показалось и совсем болезненным. Хао некоторое время не шевелился, зарываясь в волосы любимой и тяжело выдыхая ей в шею. Через минуту Эми слабо кивнула. Не было фантастически приятно, как это часто описывают. Все таки как не старайся, но в первый раз получить то самое сладкое чувства пика, с человеком который сам не имеет в этом никакого опыта, согласитесь, невозможно. Здесь было дело в другом. Настоящее удовольствие они получали от того, что сейчас смогли стать единым целым. Для Эми просто ощущать внутри себя человека, любимого человека, который для нее так много значит, вот это было действительно необыкновенно. И пускай она пока что не может почувствовать полностью то самое наслаждение, пускай. Они еще смогут его достигнуть, ведь теперь всегда будут вместе. Зато чувство тепла в сердце и непередаваемого счастья, это чувство было гораздо мощнее, неповторимее и ослепительней. - Я люблю тебя, - выдохнула Эми, прежде чем обмякнуть в теплых объятиях парня. Хао блаженно прикрыл глаза и нежно поцеловал девушку в лоб. - И я люблю тебя. Очень сильно, - практически шёпотом. Секунды неслись с космической скоростью, ускоряясь, подобно телу, камнем летящему вниз. Небо прямо на глазах становилось оранжевым, с каплями золота, словно на него вылили горячий воск, который теперь так красиво растекался. Оранжевый закат, прекрасное чудо перед завершением истории очередного дня. Эми, наконец, открыла глаза, пробуждаясь после легкого расслабления и состояния покоя. Впервые за последние четыре месяца. Не было ничего более изумительного и желанного сейчас, чем всматриваться в любимые черты лица. Хао, почувствовав на себе столь долгий взгляд Тао, повернул голову в ее сторону. - Почему же ты не спрашиваешь? – мягким голосом спросил он. Эми ничего не ответила, лишь молча и непрерывно смотрела в темно-карие глаза. Хао вздохнул и прижал девушку крепче к себе. Flashback. В очередной раз он заходил проведать ее, как она спит. Это уже четыре мясца как вошло в привычку, без такого ритуала он не мог быть спокойным и расслабиться. Сказать по правде Лен никогда не мог чувствовать абсолютное спокойствие, а последнее время тревога стала самым частым гостем его сердца. Постоянное волнение за Эми, ежечасно и ежесекундно. Он видел как тяжело ей, девушка мертвела с каждым выжитым днем. Именно выжитым, потому что сейчас ее жизнь можно было назвать только выживанием. Лен не знал что за боль испытывает Эми, лишь видел, что глаза становятся мрачнее, словно потухают, гаснут. А он уже так привык к искрящемуся огоньку счастья, к свету, который излучала его сестра. И он прекрасно понимал из-за кого это. Однако теперь от Эми веяло лишь ледяной болью. Острой, холодной. Тао не раз приходилось приводить Эми в чувства. Особенно, когда начинался очередной приступ удушья. Это было очень похоже на астму, вот только шаманы не могут иметь каких-либо заболеваний. Лен никак не мог понять, чем вызвано это удушье и что самое интересное, почему оно происходит синхронно с Хао. Постоянно находился рядом с Эми, старался не отпускать ни на секунду, даже на тренировки ходил вместе с ней. А все потому, что его уже колотило от незнания, почему его сестра периодически задыхается и что самое страшное, непонятно к чему это могло привести. Могла ли она умереть от этого? Он не знал. Не знал, но просто видел, что временами острота приступа доходила до того, что пульса и сердцебиения Эми практически не чувствовалось. И я скажу вам это действительно страшно, смотреть, как задыхается твоя сестра, при этом понимая, что, по сути, ты ничем не можешь помочь. Вот сейчас Лен стоял, опираясь спиной о дверь комнаты Эми. Тяжелое сбивчивое дыхание, плотно сжатые кулаки и острая боль в области сердца. Измучен. Перед глазами все по-прежнему стояла картину его сестры, уставшей, обхватившей себя руками с окровавленными костяшками. Все лицо в ссадинах и мелких царапинах. Эми совсем себя не щадила, пытаясь заглушить физической болью душевную. Лен понимал, что дальше так продолжаться не может. Иначе у нее просто не останется сил, чтобы справиться с Кукловодом. Парень подошел к соседней двери. Он еще не был до конца полон решимости, но неожиданно послышались шаги и дверь распахнулась. Хао ожидал увидеть кого угодно, но только не Лена. Видимо именно поэтому его лицо приняло выражение такого острого удивления с нотками злости в глазах. - Чего тебе? – грубо спросил Хао. - Поговорить нужно, - в той же манере ответил Лен, и не дожидаясь, что скажет Асакура, прошел в комнату. Парню явно не понравилась такая откровенная дерзость и наглость человека, которого он так презирал и ненавидел, поэтому скрестив руки на груди, он стал буквально прожигать взглядом Тао, после чего достаточно сдержано сказал: - У тебя есть минута. Лен удивленно изогнул одну бровь, не отводя взгляд, от глаз Асакуры. - Тебе тоже не спиться я смотрю? - Ты решил поговорить о моем состоянии здоровья? Тогда сразу скажу, что это тебя не касается и вали из моей комнаты. - Не так грубо. Не забывай, с кем ты разговариваешь, - прошипел Лен. Подобное поведение приводило его просто в бешенство, он никогда и никому не позволял вести себя так с собой. Хао тоже уже был на пределе. Не имея никакого желания больше разговаривать с человеком, который, как ему кажется, пришел просто поиздеваться, он открыл дверь и указал рукой на выход. Лен сверкнул глазами, его уже буквально трясло от злости. Изо всех сил воздерживаясь, чтобы не врезать этому хаму прямо сейчас, Тао быстро подошел к выходу. Уже стоя на пороге, он сказал: - И как только Эми тебя любит. От столь резкой и острой фразы Хао дернулся. Сердце забилось с бешеной скоростью, при одном лишь имени «Эми». Что уж говорить о смысле фразы, только что сказанной Леном. - Что ты сказал? - Что слышал. Ты же даже не представляешь, как она умирает на глазах, а все потому, что тебя защитить хотела, тебя придурок. Хао сглотнул. Все еще до конца не понимая, правда это, или очередная ложь, он даже не заметил насколько резко похолодели руки. Собираясь с мыслями, Асакура выдавил из себя одну единственную фразу, которая пока что являлась всему противоречием. - Но она сказала, что… Лен не дал парню договорить. Подобное оправдание буквально взбесило его, из-за чего он непроизвольно сжал кулаки с такой силой, что пальцы свело судорогой, а побелевшие костяшки неприятно хрустнули. - И ты поверил? – выкрикнул он, со злостью смотря в глаза Асакуре. Тот стояла молча, не в силах что-либо ответить. - Сильно же ты ее любишь. Эти слова Лен уже буквально выплюнул. И знаете, по ощущениям вполне сравнимо с ударом кулаком в лицо. Именно это сейчас и испытал Хао. Безумный стыд, острая и колющая боль в сердце и еще какое-то горькое чувство, которое сейчас внутри подобно чему-то разломанному. Лишь один единственный вопрос в голове, «Как?». Это слово больно стучало, постоянно напоминая о том, что он, человек, который говорит, что любит Эми, посмел подумать, что она может его предать. Его любимый человек. Его. Больше Лен ничего не сказал, лишь молча вышел из комнаты, закрыв дверь. Конец Flashback. - Ну, вот так я и узнал. Теперь твоя очередь рассказывать. Эми тяжело вздохнула. На самом деле она еще до сих пор не могла до конца поверить, что именно Лен рассказал все Хао. Девушка не злилась на брата, совсем нет. Наоборот, эта история научила ее, что какая бы не была причина, мы не имеем права решать за других. Оставаться с Эми или нет, это должно было быть исключительно решение Хао. Наверняка если бы она все рассказала ему сразу, они бы смогли что-нибудь придумать, но вместо этого оба настрадались, чуть не умерев от боли. А зачем? В итоге здесь вывод один, доверяйте своим близким и не скрывайте от них ничего. Эми начала по порядку. Еще с того дня, когда узнала кто на самом деле Йонберг, сколько лет школе и для чего она была создана. Коснулась больной для нее темы с Амаи и Макото, о том совпадении, что она подметила. Рассказала о всех Четырех Существах. И наконец, самая шокирующая тема для Хао, это то, что Эми является Воителем и должна уничтожить Кукловода. К такому повороту парень, конечно же, готов не был. Особенно его поразили способности Эми. - То есть ты видишь, какой именно контроль над каждым учеником? - Да. Абсолютные куклы, это ученики с первого по шестые классы. Начиная с седьмого контроль становиться все слабее, в девятом и десятом его практически нет, а одиннадцатые классы полностью свободны. Но это, к сожалению уже вылепленные в форму куклы и вернуть их к прежнему состоянию достаточно трудно. Здесь я не помощник, я могу только снять контроль и поставить защиту от дальнейшего подчинения. Взгляд Хао помрачнел. Он и представить себе не мог, во что выльются их с Эми ночные походы по самому нижнему этажу школы. Насколько оказывается все серьезно и опасно. И в центре всего этого оказалась его Эми, его любимая девушка. Возложила на свои плечи такую тяжелую ношу, а он как последний дурак еще чувствовал себя обиженным, усомнился в ее чувствах, посмел подумать, что она действительно может поступить так подло. От осознания, что сделал такую ошибку, сердце сжалось в тугой узел, заставляя в прямом смысле задыхаться от боли. Хао начал жадно хватать ртом воздух, с Эми происходило тоже самое. На этот раз приступ был не сильный, так что они оба достаточно быстро пришли в себя. Парень крепко прижал к себе шаманку, целуя ее в макушку. - Прости… - прошептал он. Слова заставили Эми вздрогнуть. Развернувшись к парню лицом, она посмотрела ему прямо в глаза с такой болью, что сердце Хао снова сжалось. Он думал, что вот сейчас, сейчас она выскажет ему все, что о нем думает, как ненавидит за то, что поверил в эту ложь, но вместо этого она тихо спросила: - За что? За что мне тебя прощать? Ты… Я думала ты со мной даже разговаривать не захочешь, будешь презирать, и ненавидеть, имея на это полное право, после того, как я поступила. - Ты что!... – Хао еще крепче обнял Эми, запечатав на ее губах короткий, но чувственный поцелуй. - Ты ни в чем не виновата, это я придурок, правильно Лен сказал. Но теперь, слышишь, теперь я докажу тебе, что люблю по настоящему. А пока, давай оставим эту тему. Ты же хочешь узнать, почему мы одновременно задыхаемся? Эми удивленно посмотрела на Хао. Ответ на этот вопрос она хотела узнать уже очень долго. Слабо кивнув, девушка дала понять, что готова слушать. Flashback. Очередной приступ удушья и сумасшедшая боль подобная тому, если бы человек переломал все кости одновременно. Даже парню требовалась невероятная воля, чтобы не закричать. Буквально чуть ли не задыхаясь и на этот раз именно от боли, а не перехваченного воздуха. От этих острых чувств по всему телу, темнело в глазах. В очередной раз Хао задавался вопросом, что же именно происходит. Вчера он всю ночь думал об этом. И не только об этом, о самой Эми. О, как же он скучал по ней, и как просто до сумасшествия хотелось подойти к ней, обнять, зная при этом, что она его и ничья больше. Слова Лена никак не выходили из головы, а когда к этому еще и добавилось воспоминание о поцелуе, на который ему ответила Эми, окончательно пропадали все сомнения. Она действительно что-то скрывает, но что самое главное, она по-прежнему любит. По крайней мере, по словам Лена. По крайней мере, по тому поцелую, на который она ответила так нежно, не смотря на все слова о том, что любовь была ложью и жестокой шуткой. Между ними есть какая-то связь, это то, что к чему пришел вчера Хао. Какая связь? Возможно то, что они оба любят друг друга. И вот на этом месте парня как будто осенило. По крайней мере, теперь он понял, кто, возможно, может ему помочь. Уже стоя возле двери, думал лишь об одном. Только бы это помогло все прояснить. Только бы помогло. Но, как известно, не узнаешь, пока не попробуешь. Хао постучал. Дверь открылась не сразу, лишь через минуту на пороге стояла светловолосая девушка с болотно-зелеными глазами и лицом, сильно перекрашенным косметикой. При виде Хао ее лицо сразу же приняло весьма удивлённое выражение. Не дожидаясь вопросов, парень без замедления сказал: - Нужно поговорить. Пройдя в комнату, он присел на стул и скрестил на груди руки, готовясь к довольно нелегкому разговору. Девушка же осталась стоять и лишь выжидающе смотрела на Хао. - Что случилось между тобой и Кентой на самом деле, что его исключили, а тебя нет? От удивления и какого-то ужаса блондинка просто впала в ступор, не зная, что ответить. Самое главное, что она уже выдала себя своей реакцией. Стараясь привести чувства в норму, она глубоко вдохнула и достаточно грубо ответила: - Это не твое дело. - Брось, ты уже сама себя выдала. Глаза девушки широко распахнулись. Сейчас они выражали не только ужас, но и какую-то… боль. Заметив это, Хао подошел к ней практически вплотную и, смотря прямо в глаза, спросил: - Рэй, что случилось с Кентой? Под таким пристальным взглядом Рэй не знала куда деться. Ощущая себя какой-то беспомощной и обессиленной, девушка чувствовала, что не может совладать с эмоциями. Эта тема была настолько для нее болезненной, что буквально один вопрос мог вынудить желание выговориться, высказать все, что хранит сердце и память. Хао с непониманием наблюдал, как меняется лицо Рэй. Такие грязные глаза, от которых вечно веет фальшью, вдруг стали такими красивыми, выражая грусть и боль, чего ранее никогда не было. Губы, которые были вечно искривлены в противной и неестественной ухмылке, вдруг задрожали. Вот этого парень уже никак не ожидал увидеть. Прозрачные капли без остановки потекли по щекам. - Т… ты болен, точно так же… Я… видела, как ты на нее смотришь и… и как задыхаешься… Хао сглотнул. Кажется, эта та самая правда, которая ему нужна. Нужно было привести Рэй в чувства, и тогда парень встряхнул ее за плечи. Ранее он никогда бы себе не позволил такого, прекрасно понимая, что в этой школе подобный жест привел бы к драке. Здесь не было принято к кому-то прикасаться. Однако ему казалось, что вот сейчас, перед ним стоит настоящая Рэй, совсем не та, которую он видел. Девушка действительно ничего не сделала и не сказала. - Рэй, расскажи мне. Пожалуйста. От последнего слова Араи дернулась. - Мы… л.. любили друг друга. Я и Кента. Так сильно, что задыхались. Это очень старое сказание. Если два сердца любят по настоящему, искренне, они уже не могут друг без друга. Это распространяется не на всех. Только те, кто любят безудержно сильно. Для них разлука подобна чудовищной муке, а любая боль одного, передается с той же мощью другому. Любящие настолько сильно, умирают в один день, минуту и секунду. Друг без друга они начинают в прямом смысле задыхаться, до замедления ударов сердца и пульса, до темноты перед глазами и слабости во всем теле. Когда их душа сильно болит, это подобно переломам всех костей сразу, словно внутри все разорвано. А сердце болит еще более беспощадно. Иначе говоря, любящие по настоящему не могут жить друг без друга, на зато когда они вместе, рядом, способны чувствовать ослепительный рай, с которым не сравниться ни одно другое счастье. Разорвать эту связь возможно, только если один из любящих убьет другого. Тогда он станет свободным. Действительно, любимой быть легко, а вот по-настоящему любить – трудно. У нас было именно так. Мы были безудержно счастливы, мне казалось, что это предел. Но потом… Потом появился он! Он! И все закончилось! Эти слова Рэй громко выкрикнула, после чего разрыдалась в голос. Кажется маска, которую она столько времени упорно носила, сейчас просто раскололась вдребезги. У Хао же было настоящее потрясение. Мало того, что он впервые увидел, как эта девушка плачет, так теперь он еще и узнал причину приступов, а вот она оказалось совсем неожиданной. «Значит Эми… Действительно любит. Идиот…». - Рэй, послушай меня, что случилось дальше? Кто появился и почему все закончилось? -Кондо… Когда он узнал, то речь уже шла об отчислении. А Кента… Он сказал, что все отчисленные… и их.. убивают… Хао как будто громом ударило. На несколько секунд он замер, пытаясь принять страшную и отвратительную правду. Наконец, словно очнувшись, он стал сильнее трясти Рэй за плечи. - Что ты сейчас сказала? Повтори! - Всех отчисленных убивают практически сразу же. Подстраивают под несчастный случай и все. Потому что они могут рассказать лишнего. Так говорил Кента. Он хотел спасти меня, поэтому заставил убить его, чтобы у Кондо не осталось сомнений, что я не нарушала правила. Так я стала свободной, но честно, эта самая жестокая свобода, которую только можно себе представить. Мне пришлось убить его, убить! Потому что он хотел, чтобы я жила. Я клялась ему, что мне не страшно умереть вместе с ним, но… Он сказал что верит, но умолял, чтобы я осталась жить. Дальше Рэй уже просто не могла говорить. Ее трясло, захлебываясь слезами она кусала руку, чтобы не было так слышно криков. Мама научила Хао, что нужно дарить людям тепло. И вот сейчас, обнимая Рэй, он всем сердце желал подарить максимум успокаивающего тепла, чтобы эта девушка, которая пережила в своей жизни такой ужас, наконец почувствовала что-то нежное и светлое. Спросите, почему Рэй плакала, если она под каким-никаким, но все таки контролем? Да просто боль будит сердце, будит чувства. Поэтому в этот момент, когда она испытывало такое яркое чувство, она словно очнулась. А может и не словно, может она просто долгое время скрывалась за маской. В первый раз любовь разбудила ее сердце и чувства, и тогда она стала настоящей, никакой контроль не мог подействовать. Любовь и боль. То, что будит сердце. Конец Flashback. Сказать, что после рассказа Хао Эми была в шоке, это как говорят, не сказать ничего. Она и предположить не могла, что их любовь окажется настолько сильной. И рассказ Рэй о Кенте… Теперь Тао еще больше зажглась ненавистью к Кукловоду. - Очевидно, она свободна от контроля. После такой любви и боли, ее душа стала сильнее контроля и больше ему не подчиняется. Думаю, теперь точно не я одна буду рада смерти Йонберга. Он убил моих родителей, тетю и как сказала Рэй, убивал всех отчисленных. - Так говорил Кента. Мне кажется, он знал очень много об этой школе. - Вполне возможно. Знаешь, последнее время меня не покидает чувство, что все свершится очень и очень скоро. - Ты говоришь о Красном Нептуне? Эми кивунла. - Я помогу тебе. Мы сделаем все вместе, теперь, это не обсуждается. Или вместе, или никак. Девушка тяжело вздохнула. Меньше всего ей хотелось впутывать во все это Хао, но так же она понимала, что друг без друга им быть просто опасно. Внезапно парень как-то очень сильно сжал руки, обнимая Эми. - Что такое? - Кажется, я понял, что за странная связь. Тао непонимающе посмотрела на Асакуру. - Помнишь ты говорила, что и у Макото, и у Амаи и у тебя умерли родственники, а потом буквально через две недели вам прислали рекламу с Курои Нанмо? Это так же было специально, понимаешь! Йонберг, думаю с помощью Карателей убивал кого-то из близких будущего ученика, чтобы разжечь в нем ярость и жестокость, а так же жажду мести. Потом через две недели им приходила волшебная записка, о необыкновенной школе, которая поможет стать безудержно сильным физически и морально. Естественно на это ведутся родители и отправляют детей в эту школу. Разгневанными людьми гораздо проще управлять. - Тогда получается… - Убивали специально. - Подожди, а как же мы с тобой? Мои родители умерли гораздо раньше, а твои? - Слава духам, живы здоровы. Здесь конечно получается не состыковка, но над этим мы еще подумаем. Эми, я пока не знаю как, но нужно будет доказать правду ученикам. Как только ты снимешь с них контроль, нужно будет рассказать, кто именно убил их близких. Думаю, после уничтожения Йонберга школу нужно будет сжечь, и этим займусь я. Чтобы Курои Нанмо раз и навсегда прекратило свое существование. Отныне, я больше никогда, слышишь? Никогда не отпущу тебя. Нежно-оранжевый закат, словно горячее оранжевое море, в котором сейчас утопали двое, крепко обнимая друг друга. Вместе им будет не страшно.