Величайшая красота жизни не во встрече, но в воссоединении. Аюньга все тот же ответственный староста группы, А Далун для него все еще дурашливый большой мальчишка. Они сохранили чистоту своей первой встречи, Как и свое стремление к мечте о мюзиклах.
После записи «Супер вокала» и «Сингер 2019» оба получили огромный всплеск популярности и внимания публики, но в их сердцах мюзиклы остались превыше всей мирской суеты. Для них мюзиклы всегда были главной целью. Более того, для них крайне важно оставаться именно «актерами мюзиклов». Единственное, о чем они сожалели, торопясь успеть на ночной самолет до Пекина — это о том, что Аюньга не смог привести Юньлуна в место своего рождения, Сумиту в хошуне Отог. Несмотря на это, они восстановили силы, путешествуя по необъятным равнинам. Точно как в классической строчке из «Богемы»: «Нет дня, кроме сегодняшнего» — Аюньга и Юньлун не намеревались петь о грандиозных планах, лишь о том, чтобы не забывать о своей первоочередной задаче, и о том, чтобы жить в моменте. Только раньше, когда они впервые ступили в мир мюзиклов, они были одиночками, пробирающимися через пустыню; теперь же они превратили пустыню в бескрайнее зеленое поле, чтобы множество других людей могли свободно мчаться по нему, мчаться за своими мечтами о мюзиклах.Для них мюзиклы всегда стояли на первом месте. Кроме того, для них крайне важно оставаться именно «актерами мюзиклов».
ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ Чжэн Юньлун — Вы хорошо адаптировались во время этой поездки по родине Аюньги? Слишком сухо, дни тянутся слишком долго. С точки зрения еды, первый день был прекрасным, баранина очень вкусная. Но уже на второй день… — Какой ваш любимый мюзикл? Мои любимые — «Джекилл и Хайд» и «Богема». Во время учебы на вокальных занятиях мы разбирали много песен из «Джекилла и Хайда». «Богема» же был нашей с Гацзы выпускной работой, поэтому я испытываю к нему очень трепетные чувства. — Каким Аюньга был старостой во время учебы в университете? Он заботился о нас очень хорошо, напоминал нам ежедневно заниматься. Он и сам очень трудолюбивый человек, поэтому вдохновляет своим примером. Это оказало на меня огромное влияние. — У вас был какой-нибудь опыт путешествий вместе с Аюньгой в прошлом? Мы не путешествовали вместе, но у нас было много совместных гастролей. Когда мы учились в университете, Аюньга часто говорил, что у нас будет шанс поехать на его родину. После стольких лет это обещание, наконец, сбылось. Аюньга — У вас были какие-нибудь интересные истории о жизни на равнинах, когда вы были моложе? Когда я был очень молод, я повел на выпас сотни овец в одиночку. Тогда у меня был маленький портативный музыкальный плеер, так что я слушал песни «Beyond» (кит. группа), размахивая палкой и воображая себя героем романа уся (приключенческое китайское фэнтези, где упор делается на восточные единоборства). Потом, когда я гнал стадо домой, то обнаружил, что некоторые из них пропали, и меня за это отругали. — Когда вы впервые выступили в мюзикле? Это было еще до университета. Я играл в мюзикле под названием «Законный Побег». Там также играли Цяо Шань и Чанг Юань. — В тридцать лет у вас есть какое-то особое понимание жизни? Я более решителен, чем раньше. Я знаю, чего хочу, и стал еще более ответственным. Надеюсь, что смогу оставаться настоящим артистом, чтобы вернуть то чувство, когда впервые устремился к своей музыкальной мечте, чтобы не забыть свое первоначальное решение и делать то, что мне нравится. — У вас с Далуном есть общее хобби? Мы оба любим кино. Мы обсуждаем фильмы и вместе над ними размышляем. ОБЕДЕННЫЙ СТОЛ ДЛЯ КРУПНЫХ ШИШЕК (3 СЕЗОН) Петь и путешествовать на север, наслаждаясь по-максимумуОт пустыни Кузупчи, где «Одинокая струя дыма растет в огромной пустыне, Круг солнца опускается за длинную реку» К Ордосским долинам, где «Небо – гигантская юрта, дом для обширных земель», Аюньга и Юньлун едут на новейшем Форде Торэс, Мчась по дорогам живописного севера, Наслаждаясь каждым моментом, проведенным в долине.
На дороге жизни каждый привык бежать и преследовать свою цель изо всех сил. Самим управлять своей собственной жизнью, без компромиссов и указов, принося своим телам и сердцам великую радость. National Geographic Traveler в коллаборации с новейшим Фордом Торэс открывает третий сезон Обеденного стола для крупных шишек на землях внутренней Монголии. Давние друзья Аюньга и Чжэн Юньлун, оба актеры мюзиклов, начинают путешествие, которым будут наслаждаться по-максимуму. В великой пустыне и на зеленых полях они скакали верхом, бродили и играли, погрузившись в небесную монгольскую мелодию, наслаждаясь этим редким приключением. ДЕНЬ 1 РАЙСКИЙ САД В ПУСТЫНЕ Выехав из округа Баотоу, новенький Форд Торэс проехал по скоростной дороге Баомао через Далад-Ци в направлении туристической зоны Поющих Песков. Пышные осины исчезли позади них, машина мчалась вперед. Раскинувшаяся бескрайняя степь напоминала о красоте древней народной поэмы «Равнина Те-ле у гор Иньшань; небо как юрта, дом для обширных земель». На северном берегу реки Хуанхэ располагалась ближайшая к Пекину пустыня — пустыня Кузупчи. Три тысячи лет назад здесь было пышное пастбище со стадами овец и коров, но теперь тут лишь бесконечные желтые пески. Первая остановка в этом путешествии — на восточном конце пустыни Кузупчи, в Поющих Песках Инь-Кен. Они расположены в центре между округами Хух-Хото, Баотоу и Ордос, поэтому их также называли «золотая пуговица на золотом поясе реки Хуанхэ». Поющие Пески Инь-Кен возглавили список Поющих Песков Китая, поэтому их окрестили «Королем Поющих Песков». «Инь-Кен» — это монгольский термин, на китайском означающий «вечный». Это нечто сродни чувству, что есть силы выстоять во время огромных перемен. Многослойные дюны плотно громоздятся вокруг Поющих Песков Инь-Кен, образуя захватывающий вид. В этом огромном море песка был построен отель, похожий на снежный лотос — Отель Пустынного Лотоса в Поющих Песках. С канатной дороги можно увидеть весь Отель Пустынного Лотоса целиком, он похож на чистый, святой снежный лотос, дышащий жизнью, которую трудно найти в пустыне. Отель Пустынного Лотоса — одно из немногих зеленых насаждений, которое построено с полным учетом экологических требований: там не используется кирпич, плитка, песок, камень, цемент и стержни арматуры. Инженеры использовали металлические пластины для фиксации здания на песчаных землях, а также легкосплавные стальные балки для наружного корпуса сооружения. Мало того, что это делает корпус легким — парусоподобный дизайн позволяет зданию функционировать как укрытие от солнца и ветра, а также собирает дождевую воду. К тому же, отель использует только солнечные энергетические ресурсы пустыни, чтобы быть полностью экологичным. После того, как они сошли с канатной дороги, пришлось пересесть на пустынный багги, чтобы, наконец, добраться до Отеля Пустынного Лотоса. По прибытии их встретили самой высшей формой приветственных пастушьих церемоний. Люди были одеты в традиционные этнические костюмы и собрались перед отелем, даже верблюды выстроились в ряд. Заиграла музыка, зазвучали песни и танцы, и пылкий «Великий Монгольский Хан» пригласил их спешиться и выпить вина. Им также был подарен платок Хадак. Это были простые, но теплые жесты степного народа. Остановившись в этом отеле, который возвышался посреди пустыни, они чувствовали себя вовсе не так одиноко, как можно было себе представить. В отеле было множество способов развлечься: открытый бассейн, небольшой пустынный поезд, пляжный волейбол, а также возможность насладиться традиционными мероприятиями, такими как ордосская свадебная церемония. Это сделало отдых в пустыне ценным опытом. Величественным пейзажем пустыни можно было наслаждаться даже тогда, когда они отдыхали на огромной кровати в комнате с красивым видом. Открытый просторный балкон, соединенный с комнатой, расположен так, чтобы открывался обзор на бесконечные дюны, прямо с шезлонгов. Живописным видом стоило насладиться и в сумерках: огромное пустынное солнце садилось и окрашивало небо закатным сиянием — удивительная, будто написанная маслом картина. В этот прекрасный момент Аюньга и Чжэн Юньлун наслаждались потрясающим ужином при свечах на широкой террасе отеля на втором этаже. Яркий закат был лучшим фоном для отличной еды. Даже после того, как солнце окончательно зашло, события не утихали. Фейерверк окрасил небо, расцветая самыми великолепными формами. Это невероятное зрелище заставило оживленного Чжэн Юньлуна отставить свою еду, прислонившись к перилам, чтобы насладиться зрелищем над пустыней. Когда наступила ночь, полного звезд неба оказалось достаточно, чтобы они погрузились в умиротворенность. На следующий день, сидя в ресторане на первом этаже, сквозь стеклянные двери можно было увидеть приближающихся верблюдов. В некоторые моменты было почти слышно звон верблюжьих колокольчиков, совсем как в те времена сотни и тысячи лет назад, когда торговые караваны шествовали через пустыню. В настоящее время единственный способ, которым люди могли прибыть и уехать из Отеля Пустынного Лотоса — пересечь реку Хантай по канатной дороге, направляясь в чрево пустыни. Из-за этого место казалось райским садом в пустыне. Взобраться на вершину холма, прогуляться по песчаному морю или даже сделать пару ударов в песчаном гольфе было вполне достаточно, чтобы расслабиться. Только когда Аюньга и Чжэн Юньлун достигли вершины песчаного холма, стало понятно происхождение названия Поющие Пески Инь-Кен. Стоило соскользнуть по нему вниз, как песчаный холм начинал свое собственное музыкальное представление. Оно было нежным как кваканье лягушек, тяжелым как рев моторов, похожим на симфонию с постоянно меняющимися ритмами. Холм был 110 метров высотой и 400 метров шириной, создавая огромное эхо. Ученые до сих пор не понимают, что именно вызывает пение песков. Аюньга и Чжэн Юньлун стали обсуждать поющие пески, потом перешли на обсуждение мюзиклов. Наконец, они вернулись к машине. Используя аудиосистему с 14 динамиками, разработанную роскошной датской компанией «Bang & Olufsen» специально для новейшего Форда Торэс, они поставили одну из своих любимых песен. Погружение в 360-градусную систему объемного звучания было похоже на прослушивание живого выступления в гигантском театре и позволяло в полной мере насладиться атмосферой музыки. ДЕНЬ 2. В ГОСТЯХ У МОНГОЛЬСКОЙ СЕМЬИ Всего десять минут пешком от отеля — и вот уже вокруг несколько юрт. Простое «sai-bai-nu» — неформальное монгольское приветствие — и пастух угостит вас чаем с молоком и своей добротой, покажет вам, как проходит день в Монголии. В мире монгольской пустыни совершенно особая культура и стиль жизни, которые сформировались историей и людьми. На входе в юрту взгляд мгновенно притягивает монгольская традиционная одежда. Длинные широкие халаты, изысканные украшения и войлочные шапки не только выделяют этническую самобытность, но также демонстрируют утонченную ручную работу мастера. Такой эффектной монгольскую вышивку делает использование верблюжьей шерсти и коровьих жил на жестких материалах вроде войлока и кожи, что демонстрирует уникальный этнический северный стиль. Поскольку монгольские племена жили на пастбищах, их национальными одеждами были халаты — чтобы было удобнее ездить верхом. Монгольские халаты в Ордосской области имели свои отличительные признаки — на обеих сторонах были разрезы, широкий перед внахлест застегивался справа, пояса носили и мужчины, и женщины. Семейный статус монгольской женщины определялся по поясу. Одинокие женщины обычно оставляли хвостик пояса снаружи. После того, как женщина выходила замуж, становясь busgui, даже если у нее не было пояса, она могла его заменить коротким жилетом. Если женщина носит жилет, это значит, что она замужем и может родить ребенка. Ордосские монголы также уделяют особое внимание женским головным украшениям — они изготавливаются из бирюзы, агатов и кораллов, из золота, серебра и других драгоценностей. Чжэн Юньлун крайне заинтересовался этими уникальными народными костюмами. Он не мог остановиться и примерил все, одно за другим. В результате они оба полностью переоделись в полюбившиеся им монгольские костюмы и сфотографировали друг друга. Пожить жизнью местных — тоже одна из важных причин для путешествий. В овчарне снаружи юрты внимание Аюньги и Юньлуна привлек ягненок всего месяца от роду. Играть с маленьким ягненком, сидеть на поленнице, наблюдать далекое песчаное море и горы Инь — словно вернуться в детские годы, когда можно было беспечно любоваться прекрасным видом. Когда день плавно подходит к концу, начинается особый монгольский пир. Сперва нужно надеть протянутую двумя руками кхату, потом выпить по чашке мягкого молочного вина — и только тогда можно зайти в юрту и ждать, когда принесут прекрасную еду. Йогурт, чай с молоком, кусочки фруктов — это монгольские десерты для начала торжества, но их уже достаточно, чтобы раздразнить вкусовые рецепторы. Сразу после этого одно за другим приносят основные блюда, среди которых луковые кармашки и жареный ягненок. Радушный пир вот-вот по-настоящему начнется. Мелодия льется из старого отцовского фиделя, изготовленного из лошадиного черепа. Хозяин разливает вино и истово поет песню для тоста. Трудно не выпить стакан залпом от такого радушия! Спустя пару кружек молочного вина все погрузились в хмельное веселье с хозяевами, оглашая тишину пустыни смехом и шутками. Традиции, увековеченные временем, зачастую могут помочь людям отбросить досаждающие мысли и подумать о себе. Вероятно, именно это — причина, по которой люди зачастую воздают должное классике и традициям. Как воздает должное знаменитому итальянскому дизайнеру Альфредо Виньяле новейший Форд Торэс, первая изысканная модель в линейке Виньяле. Форд Торэс Виньяле своим дизайном отсылает к мастерам прошлого, в том числе, при помощи классического V-дизайна — эти элементы используются вплоть до самых маленьких деталей машины. От летящих вентиляционных решеток до плавной линии корпуса, — это презентация самой современной формы структурной эстетики. Концепция дизайнеров автомобиля также воплощена в дверях, сиденьях, перчаточных ящиках приборной панели — в дополнение к фарам и ручкам V-образной формы. ДЕНЬ 3 УПОИТЕЛЬНАЯ МОНГОЛЬСКАЯ ЖИЗНЬ На следующий день новейший Форд Торэс отвез их из Поющих Песков в туристическую зону Ордосских пастбищ. Благодаря импульсной силе Форда Торэс, которая позволяет мгновенно разогнаться при помощи восьмиступенчатой АКПП, пустыня вскоре осталась позади, а перед их взором раскинулись бесконечные зеленые пастбища. Сотни лет назад бесчисленные торговые караваны переправлялись по пастбищам и пашням. Теперь, покоряя старые торговые пути на новейшем Форде Торэс, вы не только наслаждаетесь скоростью, которую придает мощный мотор, но благодаря 12,8-дюймовому экрану контрольной панели и умной технологии SYNC+ вы можете беспечно мчаться по пастбищам, словно слившись со своим автомобилем в единое целое. Как только перед ними развернулся лагерь из приблизительно трехсот юрт, они поняли, что достигли пункта сегодняшнего назначения. В концертном зале их ждала роскошная еда и традиционная ордосская свадебная церемония. Этой церемонии больше семисот лет, но ее старинный прелестный стиль остался неизменным. Начиная с обручальных кхата, свадебных клятв, запертой входной двери, жертвенного ягненка и тоста, и заканчивая вопросом об имени жены, сворачиванием шеи овце, расчесыванием волос, срыванием шапок и гостеприимным почитанием. Потом — к поздравлению молодожен и возвращению домой. Вся ордосская свадебная церемония и гармоничные танцы и песни создают восхитительную атмосферу. Наступила ночь, а с ней началось еще одно особое монгольское развлечение, припасенное для больших событий — пир Жа Ма. Пир Жа Ма — это праздничный пир, уникальный для монголов, зачастую его называют «Монгольским пиром номер один». Жа Ма в переводе с монгольского означает животное, с которого целиком удалили шерсть. Иначе говоря, это означает забой коровы или овцы перед тем, как ее ошпарят, удаляя шерсть и внутренности. Потом мясо тушат или жарят, а затем подают его на пиру. Тот пир Жа Ма, каким он был во дворце во времена династии Юань, навсегда утрачен, но сегодня существует огромное количество исторических текстов и записей, благодаря которым можно восстановить оригинальную церемонию. Чтобы лучше всего прочувствовать атмосферу и насладиться церемонией пира Жа Ма, прежде чем занять свои места, все должны облачиться в монгольские костюмы ханов и правителей. Пир Жа Ма это не только роскошное застолье с тушей целого ягненка, но также волнующая музыка и танцы. Пышная церемония привела всех в восхищение. После трех подходов к вину воодушевленная толпа продолжила праздновать у костра. Возжигая святой огонь, старшие отцы затянули долгое благословение. Люди собрались вокруг костра, танцуя танец Ан Тай вместе с семьей и друзьями, вознося молитвы о хорошей жизни. ДЕНЬ 4 ЧЕЛОВЕК НА КОНЕ Туристическая зона Ордосских Пастбищ находится в хошуне Хангин-Ци. Это место было пастбищным районом еще во времена Шан-Чжоу для племен, среди которых были Цянфан, Лонгфан, Сяньюнь. Примерно в 10 году до н.э правитель Цзычан послал великого генерала Нанджонга уничтожить племена Сяньюнь на севере и построил город Шуофан на северной границе Хангин-Ци. И, хотя эти исторические байки давно развеялись, как дым на ветру, Хангин-Ци продолжал сохранять свои древние традиции. Каждый год летом Хангин-Ци встречает тысячи исполнителей, собравшихся для Наадама, чтобы участвовать в различных конкурсах. Скачки, стрельба из лука и борьба, эти “три исконно мужских развлечения” всегда были в центре внимания толпы. Верблюжьи и заячьи бега также привлекают внимание зрителей своей уникальностью. Кроме того, Хангин-Ци был одним из немногих мест в Ордосе, где все еще можно услышать «гу-ру-гэ», которые передают более сотни традиционных музыкальных произведений. «Гу-ру-гэ» — это монгольская королевская музыка, представляющая музыку монгольских королевских церемоний и религиозных ритуалов со времен династии Юань, которая, наконец, получила новую жизнь среди народностей Хангин-Ци. Когда вы ступаете на обширную травянистую равнину, в вашем сердце естественным образом вспыхивает древнее желание по ней побродить. В тот момент, когда Аюньга и Чжэн Юньлун сели на лошадей, все сдерживающие их оковы, казалось, были сорваны, осталось только простое желание свободно скакать галопом. Стадо овец, которые паслись неподалеку, разбежалось, заслышав лошадиный галоп. Аюньга и Чжэн Юньлун были похожи на монголов, скачущих на лошадях по лугам или стреляющих из лука. И даже если они просто катались на самодельных качелях у пастушьего дома, у них все равно было чувство особого удовлетворения. Наигравшись в свое удовольствие, прежде чем отправиться в обратный путь, Аюньга и Чжэн Юньлун выпили свой послеобеденный чай. Просторный салон Форда Торэс и выдающаяся система подавления шумов и вибраций обеспечивали спокойную атмосферу, даруя комфорт телу, которое не знало покоя в течение нескольких дней. Особенно передние и задние сиденья, которые были отделаны натуральной кожей, а также имели функции массажа, охлаждения, нагрева и вентиляции, что очень полезно для восстановления тела. На полпути они наткнулись на солнце, заходившее за травянистое пастбище. Остановив машину, они углубились в луг. Тогда в их сердцах всплыла еще одна строчка: «Отважен юноша, охотясь в одиночку у гор Иньшань». Эти земли не слышали ржания боевых коней и не видели признаков дыма уже тысячу лет, но простор между небом и землей наполнял сердца чистой страстью. Странники отправились в новое путешествие, но самодисциплина, упорство и стойкость стали для них безграничным источником силы, необходимой, чтобы встретиться с будущим лицом к лицу.