the world is getting cold

В глухой церкви, что стояла на окраине небольшого городишка, зажглись свечи. Внутри стало намного светлей и уютней, но мгновение спустя пламя свечей потухло от внезапного смешка. Отец Антоний только устало вздохнул и вновь принялся за освещение своей обители, которую не променял бы ни на что другое. Раз за разом свечи снова заполыхали ярким пламенем, притягивая взгляд и заставляя игнорировать опасность, что притаилась в тёмных углах. Тишину опять разрезал смешок, только теперь он стал ближе, как будто владелец стоял буквально за спиной священника. Антоний не хотел поворачиваться, прекрасно зная, кто же стоял позади него. Воздух как будто сгущался и давил сверху, а чёрные тени медленно поползли вдоль его ног прямиком к алтарю напротив, опутывая его своим естеством. — Привет, святой отец, — прозвучало над ухом молодого священника, и тот на секунду прикрыл глаза, остаточно уверяясь в своих догадках. Он всё-таки пришёл сюда, к нему. Право слово, Антоний даже был слегка разочарован. Прихода этой заблудшей души (если там ещё что-то оставалось людское) он ждал с самых первых бредовых россказней жителей городишка, которые, опутаны страхом перед бесом, прибегали к нему за отповедью и заверением, что адское создание не посмело замарать их своими чарами. Антоний читал молитвы, крестил, умывал святой водой и уверял, что с прихожанами всё будет хорошо, ведь Бог присматривает за ними. Бог присматривает за всеми, кроме него самого. Иначе сейчас он не стоял бы в пустой церкви и не ощущал холод от демона, так легко проникшего на святую землю. — Ноги не печёт? — поинтересовался Антоний, не двигаясь со своего места. Он лишь сжал в руке чётки и начал медленно их перебирать пальцами. — Спасибо за беспокойство, немного печёт, — хмыкнули в ответ. — Ты ждал меня, священник? Голос демона был тягуч и ленив, как будто у него было все время мира для того, чтобы вести задушевные разговоры с тем, кто борется против таких, как он сам. Он прижался ближе к спине священнослужителя и с упоением вдохнул его запах. Кроме пресловутого ладана, которого бес не переносил напрочь, тот пах ещё табаком и корицей, и это так вскружило голову, что демон еле удерживался от того, чтобы не накинуться на мужчину сразу. Нет, сначала небольшая игра. — Ну, других ты ведь навещаешь. И весьма успешно. Они долго мучились от твоих кровавых рук? — спокойно спросил Антоний, вспоминая, что видел воочию, когда его звали отпеть очередного священника, павшего от демона, который зачастил в их поселение ещё полгода назад. Церквей и храмов было немного, но достаточно для того, чтобы демон, как паразит, проник в каждый уголок и поразил там невинные души людей, отдавших свои сердце и душу Богу. Никто из них не выжил, а рядом с телами люди находили чёрные следы и серу. На трупы было страшно смотреть, настолько они были изувечены нечеловеческими пытками. И это именно то, что ждало сегодня Антония. Но чёрта с два он так просто сдастся этому мерзкому порождению зла. Священнику хватило пары секунд для того, чтобы дотянуться до посудины со святой водой, зачерпнуть её большой ладонью и, развернувшись, брызнуть в лицо демону. Тот скривился, мгновенно закрывшись руками, но было уже поздно — его кожа дымилась. Запахло палью. Его длинные чёрные когти будто пытались стереть с лица жгучие капли, а со рта вырывалось шипение, не сравнимое ни с чем, что есть на белом свете. Пока бес разбирался с последствиями святой воды, Антоний схватил большой крест и, направив его прямо на демона, начал читать вслух молитву, сканируя глазами нечисть: — Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas, omnis incursio infernalis adversarii, omnis legio, omnis congregatio et secta diabolica, in nomine et virtute Domini Nostri Jesu… — но продолжить священнику не дали. Демон, придя в себя, резко поднял голову и, увидев крест напротив, выбил его из рук мужчины. Обжегшись им на секунду, демон ещё сильнее разозлился. Его глаза потемнели, а вокруг его фигуры сгустился чёрный дым, обволакивающий их куполом настолько прочно, что даже загораживал пламя свечей. — Вздумал шутить со мной, наглец?! — проревел бес, нависая над Антонием. Глаза его вдруг поменяли свой окрас, превратившись в насыщенный синий, и совсем на миг священник потерялся в чужом взгляде. Не считая слегка обезображенного лица, демон походил на соблазняющих суккубов, которые лишь одним подмигиванием затягивали жертв в свои сети, состоящие из страсти и похоти. В чьё бы тело ни вселился демон, раньше оно точно свело с ума своей красотой не один десяток людей. Его глаза всё продолжали пылать какой-то сверхъестественной синевой, тёмная чёлка хаотично спускалась на лоб и слегка прикрывала взгляд, а губы исказились в предвкушающей гримасе, которая не сулила благоприятный исход их встречи. — А я хотел с тобой по-хорошему, уж больно понравился ты мне на прошлой проповеди. Твой профиль так красиво подсвечивал вчерашний закат, солнце как будто целовало тебя в щеки и острый нос, а губы… Прикасался ли кто-то к ним? Или они столь невинны, как первый весенний цветок? Подобный вопрос, казалось, смутил Антония, и он попытался снова дотянуться до святой воды, чтобы в этот раз излить её всю из посудины, но бес быстро понял его намерения и перехватил его руки, заведя их за спину священнослужителя. — Ох, милый, не так резко, — гаденько улыбнулся демон. — Так что, тебя никто не целовал? Какое упущение… — Зато вижу, что тебя эта проблема слишком заинтересовала, — фыркнул Антоний, дёргаясь в захвате нечисти. Его сердце глухо отбивало удары в груди, и он совсем не понимал, какую игру затеял демон. Он практически в его руках, тогда почему Антоний ещё не растерзан на куски? — Ты прав, она меня крайне заинтересовала. Есть грешок — западать на невинные души. Можно исповедаться, святой отец? — ухмыльнулся демон и прижал мужчину к столу, на котором покоилась церковная утварь. Свечи зашатались, их огонь замерцал из-за сумрачных теней, которые всё кружили вокруг и буквально проникали в голову, путая мысли. Тёмная магия окутывала всё пространство, загрязняя святое место. Иконы заволокло пеленой, а по коже Антония прошёлся холод, как будто кто-то открыл дверь церкви и запустил внутрь промозглый ветер. — Только знаешь, я хочу исповедоваться немного иначе, можно? — Изыди, демон, — прошипел священник, вертя запястьями, но хватка была слишком крепкой для того, чтобы освободиться. Антоний не мог понять, почему его тело вдруг стало таким ватным, не способным даже толком двигаться. Всё, что хотелось — это прилечь где-то и закрыть глаза хотя бы на минуту. Силы стремительно покидали мужчину. — Зачем тебе эти дурацкие игры? Просто убей меня, если пришёл. — Тсссс, что за мысли такие пессимистичные? Я пока не собираюсь тебя убивать, — цокнул демон. Он освободил свою правую руку и провел ею по шее Антония, оставляя чёрные следы. Его когти царапали нежную кожу, на которой в нескольких местах уже начали выступать капельки крови. Глубоко вдохнув металлический запах, демон, всё ещё прижимая священника к столу и лишая его возможности для сопротивления, провёл носом от скулы ниже к шее, лизнул длинным языком кровь, прикусил острую ключицу, оставив на ней красное пятнышко, и поднял голову так, чтобы можно было встретиться со слегка затуманенным, но все равно решительным взглядом. — Я же сказал, что хочу исповедоваться. Вот так… — бес начал медленно опускаться вниз, — на коленях, — продолжал говорить он, ни на миг не отводя глаза от чужих, — с твоим членом во рту, — всё той же правой рукой демон провел путь от груди священника прямиком вниз, к его паху. Антоний не понял, как это случилось, просто в один момент почувствовал, что его руки скованы неизвестно откуда взявшейся верёвкой, даря зелёный свет для всех манипуляций демона. Его чёртова магия продолжала давить на церковного служителя, она вела его за собой, сильнее закручивая мысли, и он совсем не мог прийти в чувство. Захотелось очиститься, перекатить на языке знакомые слова молитвы, услышать в голове голос Бога, высвободиться из тягучего плена и раствориться в молчаливых образах святых, которых уже совсем не было видно из-за окружающих теней. Но демон цепко ухватился за него, лишая силы воли и ограничивая свободу. Впору прощаться со своей жизнью, потому что Антонию казалось, что он не доживет до рассвета, эта ночь и этот бес поглотят его душу полностью. Тем временем демон методично избавлял священника от рясы, рубашки и штанов с бельем. Всё это он проделал слишком быстро, чтобы можно было хоть как-то осознать его действия. Его нетерпение ощущалось в воздухе вязким дымом, проникающим в лёгкие и отравляющим там нужный кислород. Одеяние упало к ногам Антония, и он предстал перед нечистью нагим, очень бледным на фоне черноты и тусклого пламени свечей. Увидев тело перед собой, демон хищно облизнулся, предвкушая, как долго и с упоением он будет смаковать каждую частицу этого мужчины, который так давно захватил его мысли. Каждое прикосновение к нему жгло не хуже раскалённого железа, которым он пытал своих жертв, но бес не собирался обращать внимания на фантомную боль тела, в которое запер себя, он хотел наслаждаться священником до тех пор, пока не сгорит сам. Приблизившись к дрожащему телу, демон провёл раздвоённым языком влажную дорожку от пупка к паху мужчины, а потом довольно облизнулся. — Х-хватит, прошу, — прошептал Антоний, ещё сильнее дрожа. Его руки затекали от верёвки, а дыхание перехватывало от всех тех острых и внезапных ощущений, которые вдруг обрушились на него. — Просто убей меня. — Нет, это слишком легко, — не согласился бес. Он прикоснулся к ногам священника, медленно проводя когтями от щиколоток вверх к коленям, улыбнулся, увидев, как задрожал мужчина, а потом, желая воплотить свои мечты в реальность, высунул язык и провёл им по внутренней стороне левого бедра. Кожа на вкус была прекрасна, именно такая, как представлял бес. Он победно растянул губы в усмешке, увидев, как Антоний покраснел от его действий, а потом перешёл на правое бедро, так же медленно и тягуче облизывая каждый уголок кожи. Добравшись до паха, он только выдохнул горячий воздух на приподнявшееся достоинство святого отца, из-за чего член ещё сильнее затвердел. Но в первую очередь демон собирался подразнить Антония, поэтому так и не коснувшись его возбуждения, языком продолжил чертить дорожку дальше, к тазовым косточкам, которые притягивали его взгляд и просили внимания к себе. Он мягко покусывал их, оставляя красные следы, зализывал ранки, опалял мокрые места своим дыханием, в то время как его руки опустились на ягодицы мужчины и по-собственнически мяли их. Оторвавшись от вылизывания, демон посмотрел вверх на Антония, опять сладостно улыбнулся и внезапно шлёпнул его по нежным полушариям. — Я хочу, чтобы ты был полностью покрыт мной, когда будешь проводить свои бесполезные служения. Чтоб, молясь на ночь своему Богу, ты видел меня, каждый раз, когда будешь закрывать глаза. Это ли не идеальная пытка для тебя, святой отец? — увидев в ответ полный ненависти взгляд, бес, словно продолжая издеваться, всё-таки аккуратно накрыл член своими губами. Вот тут выдержка Антония упала. Будучи совсем невинным, как и говорил демон, он ни разу не чувствовал касаний другого человека на себе, его действительно никогда не целовали, а уж о большем и говорить не надо. Всю свою жизнь он посвятил церкви, отдаляя себя от земных наслаждений, чем сейчас упоенно пользовался бес. Он превращал Антония в бесформенную жижу, крутил его телом, как хотел, касался там, где касаться запрещено, и открывал в священнике те потаенные уголки, вход к которым был строго закрыт. — Ты просто адская нечисть… — прохрипел святой отец, когда чужой язык уверенно очертил каждую вздувшуюся венку. Губы сильно сжимали наливающийся кровью ствол, ласкали уздечку, опускались вниз, а потом резко поднимались вверх, не пропуская даже миллиметра лишней кожи. Язык не останавливался ни на секунду, демон облизывал член настолько упоенно, что ноги подкашивались от накатывающего удовольствия. — Называй меня Арс, дорогой, — демон выпустил возбужденный орган изо рта, чтобы медленно провести головкой по своим влажным губами пару раз, а потом так же медленно снова погрузить её внутрь и протолкнуть практически до задней стенки горла, сжав устами основание члена. Из-за этой ласки перед глазами Антония всё на секунду потемнело. Он тонул в своём наслаждении и сам не заметил, когда самостоятельно толкнулся вперёд. Вопреки человеческой физиологии, демон не закашлялся, все больше позволяя делать с собой всё, что священнику хотелось. А тот, отпустив себя под воздействием магии беса, слегка откинулся назад, выходя из жаркого плена, опять давая демону возможность ласкать член одними лишь губами, которые успели опухнуть от ласк. От того, что Антоний перестал сопротивляться, демону хотелось радоваться и орать от счастья. Крепость пала, границы открыты, и он планировал воспользоваться своим шансом, выпив из священника всё до дна. Руками Арс снова начать гладить стройное тело, дурея от восхитительной горячей кожи, пачкая её своими когтями и черными разводами. Вскоре священник оказался полностью изрисован мрачными красками демона, выглядя при этом настолько непристойно и горячо, что никакие превосходные шлюхи не сравнились бы с ним. Арсу хотелось бросить весь мир к ногам этого мужчины. К счастью, у Антония были другие планы, и прямо сейчас он хотел получить ещё больше ласки, поэтому он уже совсем не отдавал себе отчёта в действиях, попав в капкан соблазнения и поддавшись похоти, которую запрещала его любимая церковь. Откинув пустые мысли, что лишь мешали наслаждаться процессом, Антоний толкнулся в рот демона, скользя членом по слегка шершавому языку, прямиком до конца, так, чтобы головка снова упиралась в горло. Судорожные спазмы и ощутимые вибрации от стонов Арса сильнее подталкивали священнослужителя к оргазму, и он начал глубже вбиваться в податливый рот. Демон покорно позволял ему всё, тихо балдея от того, как с каждым толчком священник, ещё вчера так упоено толкавший проповедь сотням прихожан, сейчас выпускал на волю всю свою скрытую страсть и возбуждение. Его щёки сильнее покраснели, блядские губы идеальной формы приоткрылись в немом стоне, грудь вздымалась от резких вдохов, и это всё было так греховно прекрасно, что у демона впервые перехватило дыхание. Он видел перед собой настоящее сокровище, скрытое под тёмными тряпками и в убогом святом месте. Он ощущал в своём рту пульсирующую жизнь и нерастраченную энергию, которая бурлила неуправляемым потоком. Он очернил эту прекрасную душу, но, вместо того, чтобы завянуть, душа наоборот заискрилась ярко и лучезарно, прямо до слепоты. Арс ощутил, как Антоний бурно извергал своё удовольствие, не сдерживая протяжный стон, который вырвался вопреки желанию владельца. Проглотив всё до капли, демон не замедлил подняться на ноги, снова обжигаясь, притянуть священника за цепочку с крестом и впиться в него первым и самым греховным поцелуем. Он очертил чужие губы языком, ворвался внутрь и дал почувствовать Антонию его собственный вкус, из-за чего тот слегка скривился, но не стал освобождаться из крепкого захвата. Уста священника, такие мягкие и идеально подходящие для Арса, были подобны райскому наслаждению, которое бес уже и не жаждал испытать. Целовать Антония оказалось волшебно. Тот отвечал с жаром и не сдавал позиции, совсем не подчиняясь чужому вторжению. Казалось, будто хотя бы здесь он хотел быть главным, получить хоть какое-то оружие против врага, и Арс благосклонно позволил ему руководить процессом. Расслабился, смягчил напор, изучая рот священника не спеша, запоминая и проталкиваясь в каждый скрытый уголок. Хоть это был первый раз, когда Антоний ощутил чьи-то губы на себе, но какая-то неведомая сила толкала его всё дальше, показывала, как правильно прикоснуться, лизнуть, укусить. Может Арс и уступил ему в поцелуе физически, но ментально — руководил им, как марионеткой, и тащился от этого даже больше, чем от минета. Внутри у него всё пело от счастья и от того, что Антоний оправдал его ожидания целиком и полностью. Они целовались слишком долго, чтоб Антоний успел немного остыть после оргазма и снова задрожать, только теперь от холода чёрных теней, которые всё кружились вокруг и не собирались исчезать. Арс осторожно отстранился от священника и ласково провёл когтем по его щеке. Тот ещё поглядывал на него с толикой ненависти во взгляде, но кроме неё там виднелась неугасаемая страсть, что просилась наружу. Схватив мужчину за волосы, демон заставил его откинуть голову назад, открывая привлекательную шею, и снова впился в неё поцелуями, натыкаясь на свои же укусы и оставленные ранки. Антоний протяжно застонал, пытаясь в очередной раз снять путы с рук. — Освободи меня, — прохрипел он сквозь зубы. Оторвавшись от святого отца, демон внимательно посмотрел ему в глаза, ища там скрытые мотивы. Поняв, отчего Арс остановился, Антоний закусил губу и смиренно проговорил: — Обещаю, я не собираюсь делать ничего такого, о чем ты успел подумать. Просто я уже не чувствую своих рук. Помедлив секунду, бес все-таки сдался и, щёлкнув пальцами, убрал верёвку с конечностей священнослужителя. Тот зашипел и собирался было размять затёкшие запястья, но Арс быстро перехватил руки Антония в свои и начал мягко массажировать их, заставляя кровь циркулировать на полную. — Не буду просить прощение за это, с завязанными руками ты выглядел очень сексуально, — признался демон, начав целовать сначала запястья, а потом и каждый палец Антония по порядку. Тот внезапно ахнул от таких действий. Арс сам не заметил, как не только убрал верёвку, но и ослабил свою магию, поэтому сознание священника вполне прояснилось для того, чтобы понять, что делается и предпринять попытки бегства или защиты. На долю секунды у Антония промелькнуло желание опять дотянуться до святой воды и излить весь запас на это исчадие ада, которое так упоенно целовало ему руки, но что-то внутри супротивилось этому, и святая вода осталась лежать там, где прежде. Единственный шанс выжить — это поддаться, позволить демону делать с телом всё, что угодно. Все равно это только физическая оболочка, он не сможет проникнуть в душу Антония, не сможет забрать её себе. Поэтому мужчина вырвал руки из крепкого захвата и уже сам притянул демона к себе, целуя его снова и снова, кусая губы до изнеможения, прижимаясь ближе, втайне восхищаясь, как сильные руки обхватили его за поясницу и крепко держали в объятьях. — Я сгорю в аду за это, — прошептал Антоний в коротких перерывах между поцелуями. — Не переживай, мой прекрасный, мы будем там вместе, — заулыбался довольно Арс, продолжая целовать священника. А тот, увидев, что демон всё ещё одет, начал постепенно раздевать его, скользя внимательным взглядом по открывающемуся телу. Оно было потрясающим — загорелое, подтянутое, жилистое. Его хотелось трогать, касаться во всех местах, где только можно, и ещё никогда Антоний не чувствовал такого жгучего желания сделать это с чьим-то телом. Хоть чары демона и спали, но он всё равно повредил что-то в мозгу священника, потому что тот изнемогал от того, как сильно хотел почувствовать демона на вкус ещё и так — почувствовать его кожу, ощутить до конца жар его страсти и раствориться в ней без остатка. Освободившись от одежды и став таким же нагим, как и мужчина перед ним, Арс опять перехватил руки Антония. Казалось, будто у него какой-то фетиш на тело священника, он все не переставал касаться его губами везде, куда дотягивался. Сейчас он посасывал пальцы священника, скользя шершавым раздвоенным языком вдоль фаланг. Святой отец тихо застонал, ощутив такую необычную ласку. Он снова был возбуждён, загоревшись от одних только поцелуев. Когда пальцы правой руки были достаточно влажными, Арс мягко развернул Антония к себе спиной и направил его руку вниз к ягодицам. — Расставь шире ноги, детка, и растяни себя. Пусть лучше ты это сделаешь, потому что я тебя попросту порву своими когтями, — прошептал демон на ухо священнику, когда тот затаил дыхание от его действий. — Сначала один, — Арс помог сам направить первый палец внутрь Антония, контролируя его движения. Мужчина ахнул, когда коснулся себя там, но не противился тому, что задумал демон. А тот, отвлекая святого отца от неприятных ощущений, начал целовать заднюю часть его шеи и медленно спускаться поцелуями ему на спину, всё так же балдея от вкуса нежной кожи. — Теперь второй, — следующий палец присоединился к первому, ещё сильнее раскрывая священника. Он был потрясающе узок, совершенно невинен и не обласкан никем чужим, принадлежащий в данный момент и навсегда только одному — Арсу, который ни за что не собирался отпускать его. Демон внимательно следил, как длинные и красивые пальцы подготавливали вход для него, как появлялись и исчезали в пульсирующем зажиме мышц, и как Антоний с каждым движением раскрывался для него. Холод теней отступил, теперь на теле священнослужителя выступили капли пота, которые Арс не замедлил слизать своим длинным языком. Он сполна осуществил свое желание — покрывал Антония полностью, клеймил его поцелуями, укусами и царапинами, рисовал на мужчине как на самом лучшем холсте. И картина пред его глазами была невероятная, не поддающаяся никакому описанию. Как только в Антонии оказалось три пальца, тот громко застонал. — Теперь ты видишь, как это может быть чудесно — когда отказываешься от своих чертовых устаревших устоев, от этой ненужной церкви в глуши и бесполезных тупых прихожан, которые ничего не имеют за душой? — Арс сменил угол проникновения, и длинные пальцы коснулись заветной точки, из-за которой Антония буквально подбросило на алтаре. Левой рукой тот закрыл рот, чтобы не дать звукам вырваться наружу, но демон слегка шлепнул по ней своей и проговорил: — Не смей закрываться от меня и молчать. Я хочу слышать, как сильно твоё возбуждение. Давай, это же лишь твоя обитель, ты можешь не сдерживать себя. — Эта обитель — святое место, которое ты очернил своим присутствием и действиями, — еле вымолвил священник, продолжая дрожать и ощущать в себе свои же пальцы. — Но что-то я не вижу особого сопротивления, — мурлыкнул Арс, а потом аккуратно отнял руку Антония, чтоб в который раз опуститься перед ним на колени и припасть ртом ко входу, смачивая его ещё больше своей слюной и подготавливая для себя лучшим образом. Не сдержавшись, он даже наколдовал что-то на подобии вязкой жидкости, чтобы Антонию было легче принять его внутрь. Священник не сдержался — громкий крик наслаждения вырвался из его горла и разнёсся по всему помещению. Тени вокруг них закружили в безумном танце, свечи запылали сильнее, а иконы как будто враз потемнели и постарели, исчезая из памяти священника. Сейчас в его голове было абсолютно пусто, осталось лишь невероятное желание ощутить беса внутри себя. И когда его язык проник в Антония, тот чуть не заплакал от того, как охуенно это ощущалось. Он весь пылал в агонии, дрожь окутывала всё его тело, а ноги едва ли удерживали в вертикальном положении. Заметив, как неустойчиво стоял священник, демон напоследок добавил ещё вязкой жидкости вокруг отверстия, прошелся языком по округлым ягодицам, снова шлёпнул по ним, оставив алый след, а потом поднялся и поменялся с Антонием местами. Теперь уже Арс прижимался к холодному алтарю, а святой отец стоял перед ним, с затуманенным взглядом и закушенной губой. Они вновь поцеловались, глубоко и жадно, будто не виделись пару лет, опять прижались близко-близко, наслаждаясь тем, как голая кожа соприкасалась с другой. Демон лёг на алтарь, перед этим сбросив церковную утварь на пол. Обжегшись, он знакомо зашипел, лелея руки, которые в этот раз перехватил уже сам священник и поцеловал их с какой-то незнакомой ему нежностью. Арс застыл изваянием, совсем не ожидая подобного от Антония. А тот не спешил смотреть бесу в глаза, удивляясь своему порыву. Успокоив пылающую кожу, мужчина отнял чужие руки от собственных губ и только тогда робко поднял глаза на демона, который смотрел на священнослужителя восхищенно, как будто на божество. Но Антоний далёк от божества, он поддался тёмной силе и совсем не жалел об этом. — Иди ко мне, — прошептал бес, подтягивая мужчину к себе. Тот осторожно залез к нему на алтарь и сел сверху, чувствуя под ягодицами горячий член Арса. — Давай, опустись на него, — толкнулся бедрами в Антония Арс, руками обхватывая его за стройную талию. — Только не сразу, постепенно. Святой отец быстро кивнул и, приподнявшись на коленях, начал медленно погружать член в себя, чувствуя, как с каждым миллиметром он растягивает его изнутри. Опустившись полностью, Антоний замер, давая себя передышку. Ощущения были безумно странные, ни с чем не сравнимые, но они порождали в мужчине что-то тайное, давно спрятанное под неисчисляемыми проповедями и молитвами, насильно затёртое во благо спасения собственной души. Но Арс сумел открыть его, вынуть наружу все греховные желания и мысли, по-настоящему освободить Антония для этого мира, от которого он прятался в этом забытом месте. Священнослужитель наконец ощутил себя вольным человеком, открытым для всего нового и неизведанного. Вдохнув полной грудью, он приподнялся и снова опустился на возбуждённый ствол, из-за чего громко застонал на пару с Арсом. Пальцами он ласкал его грудь, которая тяжело вздымалась от вздохов, наслаждался ощущениям сильного захвата рук, сжимающих его бока и царапающих острыми когтями чувствительную кожу на пояснице. Антоний ускорил движения, балдея от того, что ему дали свободу действий и на некоторое время вернули контроль над происходящим. Он впивался взглядом в демона, лежащего под ним, замечал, как его распирает от страсти и возбуждения, как он еле держится, чтобы не заявить о своих правах, и всё это напрочь сносило крышу. Арс все-таки не выдержал — приподнялся, чтобы оказаться ближе к Антонию, обхватил его руками сильнее, вторгаясь в личное пространство и взбираясь на первое место в списке его самых лучших тайных желаний. Демон начал обцеловывать лицо священника, зарываться в его волосы, водить носом по мягким пылающим щекам, вдыхать его неповторимый запах и наслаждаться его узостью. Подарив Антонию минуты превосходства, демон всё же решил взять ситуацию под свой контроль и, получше обхватив талию святого отца, начал вбиваться в него всё сильнее и быстрее, выбивая из мужчины непрекращающиеся стоны и возгласы. Он входил настолько глубоко, как только мог, задевая простату внутри Антония, из-за чего тот не прекращал дрожать, потому что удовольствие расплывалось по всему его телу, с головы до пяток, и было слишком жарко и приятно. Он отдавался Арсу со всей страстью, на которую был способен, он, сам не ожидая от себя, все пытался прильнуть к нему как можно ближе, переживая слишком много чувств. — Какой же ты восхитительный, — шепнул демон, поцелуями осыпая шею священника. Он ощущал, как кожа пылала в тех местах, где они соприкасались, но отпустить его не мог. Наклонив мужчину немного назад, Арс извернулся так, чтоб обхватить его член и взять головку в рот. От этого действия Антоний чуть не потерял сознание. Одновременно ощущать в себе горячий ствол, а на себе — мягкие губы, было просто слишком для него. — А-а-а-а-а-а-арс… — протянул мужчина, одной рукой опираясь сзади на стол, а другую кладя на черную макушку демона, которая поднималась то вверх, то вниз, даря несравнимое наслаждение. Потерявшись в ощущениях, Антоний толкнулся вперёд, бурно кончая в чужой рот, пока Арс догонял его, всё глубже входя внутрь. Сделав последний толчок, бес застыл, сильной хваткой удерживая священника в своих объятьях. Тот был на грани сознания, его глаза были прикрыты, а губы пересохли. Аккуратно положив Антония на стол, Арс поднялся и накрыл его тёмной рясой. Это был самый лучший секс за всю длинную жизнь демона, и он безумно радовался, что случайно увидел этого прекрасного священника в один из вечеров и обратил на него внимание. Антоний закутался в легкую ткань и, скорее всего, уснул, устав от переизбытка всего пережитого. Арс не хотел его будить, будучи уверенным в том, что они скоро встретятся. Наскоро одевшись, он отозвал тени, зажёг еще с десяток свечей и вернул тепло обратно в святую обитель. Подойдя к мужчине, он нежно взъерошил его волосы и поцеловал в кончик носа. — Жди в гости, священник.