Поцелуй ниже пояса

      Неро сидел на краю кровати с широко разведёнными коленями, цепляясь длинными одеревеневшими пальцами за постельное бельё, потому что не цепляться он не мог. Он не сам решил так устроиться — его повалили на постель мужчины, но правда в том, что парень даже не думал сопротивляться. Ох, только не в этой ситуации, когда между ног устроились близнецы, слишком слаженно прокладывая себе поцелуями путь друг к другу по его бёдрам. Хотя сначала он тоже хотел стоять, чтобы иметь возможность толкнуться тазом навстречу ласкам, но теперь признался сам себе, что его ноги просто не выдержали бы такого напряжения, и он позорно рухнул бы прямо на партнёров. Так что приходилось терпеть это сдавленное положение и просто ощущать действия любовников.       Отец поглаживал его колено, уверенно и поспешно приближаясь к паху, проводя языком по напряжённым мышцам обратной стороны бедра. Вергилий неотрывно смотрел в глаза сына, и тот был очарован его глубоким, таящим в себе столько загадок взглядом, поэтому долго не замечал, что старший второй рукой пытался отпихнуть голову брата в сторону, чтобы занять первенство в их очередной гонке.       Дядя, впрочем, также свободной рукой пытался отпихнуть близнеца, не отрываясь от более откровенного поглаживания выпирающей тазовой косточки и настоящего терзания ноги племянника. Данте выцеловывал нежную кожу внутренней стороны бедра жадно, оттягивая кожу зубами и оставляя за собой едва заметные следы — Вергилий, заметив это, остановился на своём пути, чтобы особенно страстно поцеловать кожу парня до возникновения заветной красной отметины. Тот вздрогнул и шумно выдохнул носом.       Даже сейчас близнецы будто сражались. Сражались за внимание Неро — понял тот и даже не смог остановить их, наслаждаясь возрастающим старанием любовников. Они так сильно хотели доставить ему удовольствие, что ни один из них не мог себе позволить уступить в этом стремлении другому.       Вскоре братья закономерно встретились ровно на середине своего пути: одновременно прижались щеками к крепкому горячему члену младшего партнёра и безжалостно сдавили его, вызывая стон сквозь стиснутые зубы: парень сначала зажмурился, чтобы не видеть слишком возбуждающего зрелища из-за боязни не выдержать такого откровенного вида, но потом понял, что так пропустит всё представление и поспешно открыл глаза. Вергилий впервые отвёл свой взгляд с сына и скосил его на брата не то хмуро, не то игриво, и Неро тоже удостоил своим вниманием охотника. Тот очень воодушевился от возможности проявить себя и повернул голову так, чтобы с шумным причмокиванием поцеловать, а затем лизнуть вздрогнувший ствол. Двигался нарочито медленно, дразня сначала лишь кончиком языка очертания вен, но после облизывая со всем упорством. Молодой охотник снова вздрогнул всем телом от пульсирующих импульсов удовольствия и простонал:       — Дан-те… — мужчина был очень доволен его реакцией — это читалось в его полыхающих жадным пламенем глазах и широкой усмешке, которую он не мог спрятать даже целуя молодую отзывчивую плоть. Ему безумно нравилось то, как Неро честно прогибался от его действий в тщетной, но искренней попытке толкнуться бёдрами навстречу, как его щёки и уши окрашивались соблазнительным румянцем, как дрожал его голос. А ещё малец очень сильно пришёлся ему по вкусу, поэтому охотник прильнул к члену чуть ли не урча.       Но Вергилий не хотел быть обделённым из-за собственной нерасторопности, поэтому более без промедления вобрал в рот истекающую смазкой головку, сдавливая губами, и отпихнул брата в сторону. Как будто опасался, что брат полезет отбирать «игрушку» только себе. И отобрал первым?       — Отец… — Неро выдохнул куда более громко и, как ему хотелось, грозно. Хотя должное впечатление произвести не получилось, и мужчина стал вбирать в себя плоть, пытаясь повторить свой фокус со своим гипнотическим взглядом, под уже хмурым и недобрым взглядом близнеца.       И это выглядело чертовски сексуально: Вергилий опирался руками на бёдра сына и опускал голову ниже, старательно вбирая щеки — сдавливая член в себе, с неведомой долей грациозности, немыслимой при минете. Но Неро смог себя заставить разрушить эту желанную картину, потому что… чёрт, Данте, похоже, расстроился, смиряя их обоих грустным взглядом брошенного щенка. Как же с ними сложно!       — Вергилий, — парень положил ладонь на голову любовника и потянул за волосы назад, заставляя отстраниться. — Если вы… не можете договориться друг с другом… то и не… — Вергилий даже не дослушал до конца сбивчивую речь сына, а сразу подвинулся в сторону, одновременно с этим притягивая обратно к себе брата за локоть:       — Прошу прощения, — выдохнул он в губы любовника, а затем поделился с ним вкусом Неро на языке, отчего сам парень простонал совсем несдержанно и вонзил короткие ногти в матрац. Просто Данте любил особо глубокие и шумные поцелуи, так что сейчас он с таким упоением облизывал губы брата, которые только что были на его члене, и Неро возбудился ещё сильнее, хотя даже не представлял, что такое возможно от простых грязных мыслей (и, конечно же, от вида возлюбленных, целующихся прямо у него в ногах).       Близнецы, не разрывая поцелуя, обхватили ствол ладонями: сначала это сделал младший, а затем уже старший брат положил свою поверх, направляя нарастающее движение. Дрочили они со знанием дела — опыта им, похоже, было не занимать — усмехнулся про себя юный охотник и тут же пропустил громкий стон, когда кто-то из партнёров при восходящем движении потер большим пальцем головку, дразня раскрытую чувствительную плоть.       — Кажется, мы договорились, малыш, — только разорвав поцелуй, усмехнулся дядя, а отец насмешливо фыркнул, переключая своё внимание на отпрыска.       «Кажется?» — уже хотел спросить Неро, но не смог: воздух из его лёгких был выбит следующим невероятно слаженным действием близнецов. Они, не прерывая движения рук, наклонились ближе и вобрали в рот по яичку, нежно лаская каждый своё губами и языком. И это было как-то слишком для него: ощущать на себе два плотоядных немигающих взгляда и чувствовать такое.       — Бля-ять, д-дьяволы… — простонал он и рухнул спиной на постель, разморённый таким подлым ходом. Затем приподнял ноги, позволил партнёрам развести их в разные стороны и стал полностью открыт перед ними снизу, но закрыл пылающее лицо ладонями. Он себя переоценил, когда подумал, что стойко вынесет это истязание полудемонов, работающих слаженно, «в команде».       — Сквернословящий ребёнок, — оторвался Вергилий, уступая своё место брату, чтобы укусить отпрыска в нежную кожу бедра. Данте, впрочем, тоже не удержался и куснул его у паховой складки, присоединяясь к претензии, хотя его точно не волновали ругательства в постели. Напротив, ему очень даже нравилось, когда парень выдавал что-то вроде: «Выеби меня, папочка», даже если это предназначалось не ему.       От этих мыслей и навеянных ими воспоминаний член Данте очень заинтересованно дернулся, что тут же заметил находящийся вплотную брат и переложил свою руку с органа сына на ствол брата, облизываясь и мня плоть у основания. Охотник тоже проделал со своей ладонью, так что на краткий миг Неро оказался без внимания, но вскоре припали губами к основанию члена с разных сторон, медленно и уверенно поднимаясь выше. Парень закусил ладонь, чувствуя, какие узоры выписывали языки близнецов, а потом и вовсе не вытерпел и сдвинул пальцы так, чтобы видеть действия любовников снизу.       Как раз вовремя, чтобы увидеть, как они снова встретились на самом конце и стали играться с головкой, толкая её из одного рта в другой: Данте не раскрывал губ сразу, позволяя сминать и пачкать их предэякулятом, пока брат пытался своим языком запихнуть головку ему в рот, а Вергилий, наоборот, охотно открывал губы, чтобы брат мог затолкнуть головку ему в рот, но тот всё равно игрался, перекатывая её от одного края рта к другому. Неро почувствовал, как у него резко пересохло горло, а слюна стала слишком вязкой, чтобы исправить это недоразумение, но парень всё равно сглотнул, и приподнялся на локтях, чтобы рассмотреть всё лучше.       Мужчины моментально заметили движение и прекратили эту игру, но тут же начали следующую. Они прекрасно видели то, как партнёр реагировал на их слаженные движения, поэтому одновременно лизнули головку с разных сторон и… Неро простонал особенно протяжно, сбиваясь с дыхания и тихо повторяя бессвязные ругательства. Так покраснел, покусывая свои горячие, голодные до поцелуев губы. Близнецы одновременно взрыкнули и, чтобы не наброситься на любовника, прерывая их обещанную награду, поцеловали друг друга, сминая губами ещё и плоть между ними.       Неро потянулся к своему члену, но слепящая вспышка наслаждения накрыла его раньше, и вместо этого парень откинулся на спину, снова пряча лицо, но на сей раз в сгибе локтя. Чёрт, как быстро. У него была такая возможность, и он не продержался даже десятка минут. Вдруг, они после такого будут насмехаться над ним — скорострелом — до конца его жизни?       — Резкий малыш, — ожидаемо усмехнулся Данте, слизывая семя с губ (брата и своих), а потом и с поджатого живота любовника.       — Данте, прекрати! — смутился парень и попытался отпихнуть дядю рукой от живота, ёжась от щекотки.       — Не хочу, — нагло улыбнулся тот перед тем, как снова лизнуть всё ещё твёрдую плоть — Вергилий любезно уступил место между ног сына в полное распоряжение младшего, сам устраиваясь за спиной близнеца. — Согласись, что мы были хороши, да? Хотя можешь ничего не говорить: всё уже сказал салют в нашу честь, — он выглядел невероятно довольным. И с также довольным видом вобрал в рот всё ещё твёрдый член.       — Да-анте, — протянули оба любовника, но голос Неро уходил больше в неловкое смущение (требовал прекратить), а Вергилия — в предупреждение о чем-то многообещающем (требовал не отвлекаться). Данте любил оба этих голоса. И обоих этих мужчин. Впрочем, это было взаимно, как не посмотри.