Прикажи убить

Более года Юлиан живёт в замке под покровительством Его Величества. Ест изысканную еду, одевается в роскошные наряды, пошитые специально для него лучшими придворными портными, а также, делит ложе с королём. И казалось бы, у него есть всё, о чем другие и мечтать не смеют. Но чего-то в этой богатой сладкой жизни всё равно не хватало. Того, что имеют те простолюдины, свободно живущие за пределами стен дворца. Что же это было? Ах да — желание жить. Впервые они встретились на балу в честь венчания дочери королевы Калантэ. Конечно же, бард не упустил такой прекрасной возможности проявить себя и хорошенько заработать в тот вечер. Инструмент лежал как влитой, а изящные пальцы ловко перебирали струны, играя мелодию какой-то малосмысленной, но судя по реакции всех присутствующих, очень весёлой песни. Кажется, что огонёк задора в глазах барда, разжигал его и в окружающих, ведь уже с первых слов куплета ему подпевал весь зал. Язык не повернулся бы тогда назвать его простым бродячим музыкантом. Лютик был в центре внимания не только благодаря своей музыке и весёлым текстам. Он выглядел просто бесподобно. Смазливое личико, в купе с крепкими мужскими, но такими грациозными руками, выглядели неожиданно притягательно и сводили с ума не только прекрасный пол, но и многих мужчин. Геральт же был в их числе. Он не любил шумные вечера со всеми этими плясками и дурацкой музыкой. Но будучи почётным гостем – королём содружественного государства, отказываться от визита нельзя и приходилось терпеть. Обычно на таких мероприятиях Белый Волк садился в отдалённый темный угол, где потише, и выпивал. Так он собирался сделать и в этот раз. Ровно до момента, пока в его поле зрения не попал один темноволосый парнишка с лютней. С этой секунды Геральт знал — бард будет его.

***

Юлиан планировал задержаться здесь не больше чем на месяц. Побыть в роли содержанки, наиграться и пойти дальше. Но его планы рухнули. Добровольно зайдя в замок однажды, теперь, он не знает, выйдет ли вообще когда-нибудь. Лютик? Нет. Теперь он только Его Высочество Юлиан. Забавное бардовское имя, которое он когда-то придумал себе сам и которое всем нравилось. Которое радовало его и дарило улыбку другим. Всего одно слово – название милого жёлтого цветка, лёгкое на слух и запоминание – стало его грузом. Белый Волк оказался ужасно ревнивым собственником. Он считал, что Лютиком, может называть своего барда только он, никто больше, слишком уж ласково звучит это прозвище. Ему не нравилось повышенное внимание к своему любовнику. Все те, кто смел задерживать взгляды на музыканте, дольше, чем королю посчиталось бы уместным – были немедленно казнены. Он просил Геральта остановится. Говорил, что это слишком, но того это только больше злило. Юлиан перестал считать, сколько по его вине было убито невинных людей, когда количество перевалило за несколько десятков. Король жесток и беспощаден абсолютно ко всем. Ко всем, кроме Лютика. Ему Геральт никогда причинит боли или вреда. Никогда не повысит голос и не поднимет руку, ведь действительно любит. И Юлиан ощущает всю искренность чувств, которые король дарит ему, когда они находятся наедине. Чувствует то тепло и нежность, которые Геральт вкладывает в прикосновения. Только вот беловолосый не понимает, что любить и обладать – это разные понятия, и выражаются по-разному. А также не понимает и то, что своей огромной любовью и чрезмерной ревностью душит волю живого человека, а не вещь. До этого времени, Лютик ещё мог изредка выступать для приезжей знати вечерами, после каких-нибудь важных собраний. В один из таких дней, Геральт запретил ему и это. С той самой секунды, яркие голубые глаза навсегда утратили свой живой блеск. Огни потухли. Любимая лютня, музыка, рифмы, и восторженные взгляды публики, направленные на него – это то, ради чего он жил. То, что когда-то помогало ему двигаться дальше, из города в город, на своих двоих, в мороз и жару. То, что наполняло его жизнь, хоть каким-то смыслом. И всё это перечеркнули. Задули, как свечу, а отголоски былой свободы дымом растворились в воздухе.

***

Уже стемнело. Юлиан, под присмотром личной стражи, что таскается за ним по пятам, куда бы он не пошёл, входит в комнату, со скрипом закрывая за собой тяжёлые двери. Те двое, не смея даже прикасаться к ним, остаются снаружи. Он подходит к огромной кровати. Снимает с себя вычурный дневной наряд, и переодевается в прохладную ночную рубаху, надеясь поскорее провалиться в сон. Через пару минут дверь открывается, пуская в темную комнату свет из коридора. В проёме показывается высокий длинноволосый мужчина, жестом показывая стражникам уйти. Сегодня Юлиан снова не выспится. Сбитое горячее дыхание за спиной оседает на шее. Сильные руки властно крепко, но аккуратно – любяще, прижимают к широкой груди. Под ним, в такт толчкам, скрипит королевская постель, мягкость шёлка, которой он имеет честь ощущать каждую ночь. Геральт знает его тело наизусть. Все предпочтения, каждую чувствительную точку. Знает, какие ласки принесут его любовнику максимальное удовольствие, и активно этим пользуется. Горячее тело брюнета невероятно чувствительно и податливо сейчас, оно отзывается дрожью на каждое прикосновение. Юлиан плавится в объятьях своего покровителя, расплывается в приятных ощущениях, чего не скажешь о его эмоциональном состоянии. Ведь, как бы хорошо физически ему не было, его разум абсолютно пуст. Он ничего не чувствует. Словно кукла, тело которой ему не принадлежит. Будто всё это происходит не по-настоящему, не с ним. Не это ему было нужно. Не этого он хотел. Последние плавные глубокие толчки, и Геральт излившись внутрь, падает на кровать. На протяжении всего процесса Лютик опять не издал ни звука. Король притягивает парня к себе, разворачивает лицом и смотрит в эти большие, как два озера, голубые глаза. Их взгляд уже привычно остранённый, покрытый льдом, но всё ещё не менее привлекателен. Геральт не может перестать любоваться. Не может представить, как отпустит его. Однажды, в тяжёлую хватку Белого Волка попала судьба одного бывшего барда, и отныне, только от его решения зависит, сомкнётся пасть полностью, или будет лишь невесомо касаться острыми клыками, бережно удерживая своё. И сейчас, Геральт уверен, что лучше он будет лицезреть рядом любимого, хоть и сломленного, человека, чем лишится возможности видеть его вообще. Это мелочи, они справятся. Король сделает всё, чтобы тот огонёк во взгляде его Лютика, который когда-то так его зацепил, вновь разгорелся. Но он подумает над этим позже. За окном вот-вот начнёт светать, а они ещё не ложились, ночка выдалась действительно бурная, обоим нужно хорошо отдохнуть. Несмотря на вымотанность, Юлиан не может уснуть. Под боком слышится шебуршание. – Геральт... Тишина. – Геральт, – зовёт чуть громче. – Ммм... – сонно послышалось в ответ. – Ты же король, ты всё для меня можешь сделать? – Что за вопросы, Лютик, конечно могу. Всё что попросишь...– всё ещё сонно хрипло, но очень нежно и более заинтересованно, произнёс Геральт. За всё время, Юлиан редко обращался к нему с какими-либо просьбами, да и вообще в последнее время почти не говорит. Так что, конечно, ему интересно, что же так неожиданно понадобилось его любовнику в такой час. – Тогда, пожалуйста... прикажи убить. За спиной вдруг стало слишком тихо. Брюнет даже испугался бы такой реакции, будь ему уже не так всё равно. Но спустя пару секунд, тяжёлая рука Геральта мягко легла поперёк его живота, притянув ближе к большому тёплому телу и крепко прижав: – Не говори глупости. Спи, Юлиан, – это было брошено очень быстро и строго. Юлиан. Геральт редко его так называет. Скорее всего, он сейчас раздражён или очень зол, брюнет точно не знает. Но знает только то, что ему он ничего не сделает. И сейчас, это вызывает лишь горесть. Юлиану не спится. Он лежит и смотрит в окно. Первые лучи ещё не показались, но небо начинает светлеть. Темным силуэтом виднеется старое, почти облетевшее дерево. Откуда-то издалека прилетает чёрный дрозд и садится на голую ветку. Его размеренное пение скрашивает раннее утро. Неожиданный порыв ветра срывает с дерева последние сухие листья и пугает птицу. Она замолкает и, легко перепархнув на другую ветку, повыше, продолжает свою, почему-то грустную, песнь. Юлиан прикрывает глаза. На щеках остаются мокрые дорожки.