the dappled dying flowering cold grey tombs with crumbling walls, i feel our truth is laid bare — ne obliviscaris, 'and plague flowers the kalaidoscope'
вы... вы тьма, в которой умирает жизнь, милорд. жизнь существует, чтобы насыщать вашу силу и моя жизнь... моя жизнь теперь ваша. — визас марр
последняя принцесса альдераана сидела в одиночестве посреди остатков своего дома. в проявлении горя и во время сна она была похожа на свою мать, хотя и прошло уже то время, когда кто-либо осмелился бы сказать подобное в ее присутствии. но цветы, проросшие в ее груди — лея органа никогда не носила такого бремени. лея органа, любимица всей галактики, была почитаема даже тогда, когда хотела отдалиться, хотела одиночества. женщина, которая практически не помнила, каково это — отзываться на имя бреха, взяла себе эти цветы так же уверенно, как и дала себе новое имя — кайло рен. — слива расцветает, — голос рей раздался откуда-то из теней, — красная и вялая. тебе становится хуже? кайло закашлялась и даже не потрудилась повернуть голову. рей не показывала лицо уже довольно долгое время. иногда она думала, что, пожалуй, это и к лучшему, что она может лишь помнить, как выглядела прежняя рей, до того, как тьма стала пробивать себе путь на поверхность ее кожи. — ты ведь знаешь, что это так. и опять память о рей исчезает даже быстрее, чем запасы воздуха в легких. соцветия орхидей, распускающиеся в ее горле так же трудно вырвать, как и чувство вины, которое рей теперь чуждо. — ты скучаешь по мне, — говорит рей и кайло представляет, что может услышать улыбку в ее голосе. остался ли у теперешней рей рот? — всегда, — отвечает кайло. голубые лепестки падают с ее губ и она позволяет себе представить то, как они могли бы выглядеть в волосах рей. рей молчит так долго, кайло решает, что она ушла. — но это ты создала меня. — говорит она так жалобно, так по человечески, что кайло на секунду забывает, кем она теперь стала. — ты хотела, чтобы я последовала за тобой. разве ты не знала, чем это обернется? стебель растения оказывается во рту прежде, чем она может ответить и задыхается, пытаясь избавиться от него. корни так глубоко проросли в ее легких, что она даже не может использовать силу, чтобы избавиться от них. в любом случае, это бесполезно, потому что не срабатывает уже долгие годы. тень вьется вокруг нее, вспыхивая алыми и желтыми пятнами. кайло глубоко вдыхает, думая о том, не стали ли галлюцинации побочным эффектом от недостатка воздуха. потому что если нет, то это... она не надеется. однажды она надеялась, что рей будет счастлива с ней и это время давно прошло. но. теплые губы рей накрывают ее рот. острые зубы рей прикусывают ее язык, отрывают бутон асклепиаса от стебля, заполняя им рот кайло. она сплевывает на пол и кайло слышит — представляет, что может слышать — ее смех. — о, это прекрасно! можно еще? это так не работает, но губы кайло в крови и она слишком устала, чтобы говорить. в любом случае, им с рей никогда не требовались слова. — нет? — голос рей звучит почти разочарованно. ее вес, вес того существа, которым она стала, слишком тяжел для коленей кайло. одной рукой она отбрасывает свои волосы, другой рисует кроваво-красный цветок на том месте, где должно было быть лицо. она использует его в качестве изображения глаза. кайло качает головой. следующий цветок всегда становится сюрпризом, а голос рей лишь укорачивает время перед его появлением. — но я люблю тебя, — говорит частица силы, которая обволакивает рей, словно плащ. — разве этого недостаточно? этого было недостаточно со времени смерти сноука и никогда не будет.***
приходит ночь или ее подобие в астероидном поле. время, когда она находится так далеко от солнца, что тьма поселяется в ее глазах. кайло устраивается на своей кровати посреди цветов и пытается не уснуть. она не доверяет себе, не позволяет больше засыпать ночью. первое время кашель оставлял ее на время сна, были моменты, когда она просыпалась задыхаясь, листья и лепестки сыпались изо рта и проходили часы, прежде чем она могла вернуться к снам и воспоминаниям о рей. рей в лесу такоданы: разъяренная, прекрасная. рей в хижине на ач-то, дрожащая от соленой морской воды, просящая то, что кайло никогда не смогла бы дать. рей на превосходстве, охваченная пламенем, заставляющая кайло отдать приказ о прекращении огня. это для твоей же пользы, говорила она, проводя по ее щеке с непередаваемой нежностью. это не ты. ты не хочешь быть такой. с останками сноука за ее спиной, кайло не могла протестовать. она очень, очень устала и должна была сказать так много того, что не осмеливалась сказать напрямую, что была даже рада позволить рей опереться на нее и уйти вместе. когда начался кашель, она не обращала на него внимания. сражения, стресс, вероятность быть отравленной кем угодно из ее офицеров — все это были мелкие неприятности, не более того. и медицинские дроиды уверили, что с ней все в порядке. только когда она начала находить лепестки на своей подушке, запутавшиеся в волосах рей, только тогда она начала осознавать, что происходило на самом деле. тогда она начала думать о ночи в тронном зале, чтобы запомнить руки рей на ее лице, губы рей на ее горле и те слова, которые повисли в воздухе между ними. те слова, от которых пыталась отвлечь ее рей. это не ты. но это я.***
было время, когда рей любила ее. кайло знает, что это правда, потому что помнит время с рей, до того, как болезненное проявление силы начало вытягивать наружу цветы откуда-то изнутри. другое объяснение заключалось в том, что кайло тогда еще не любила рей в определенном смысле. но она не могла представить себе существование без любви к ней, как не могла представить существование без возможности дышать. итак, рей любила ее. однажды рей была тем существом, которое было способно любить. кайло проследила изгибающийся корень нового растения на ее предплечье. материя не может быть создана или уничтожена, только преобразована, потому что она была едина с силой. это было первым уроком, которому ее научил дядя люк в своем классе, когда они сидели у костра и наблюдали за горением дров. кайло много раз задумывалась над тем, распространялся ли этот закон на чувства, наблюдая за изменением рей. кайло пытается сглотнуть и чувствует у себя во рту цветок оракни. она вытаскивает его и кладет рядом с собой, желая, чтобы ее болезнь было так же легко победить, как и багровую лихорадку. дядя люк никогда по-настоящему не знал рей и чем дольше все это продолжалось, тем уверенней она считала, что он неправ. рей покинула джакку, но голод никогда не оставлял рей и когда ее грудь разрывалась, а мир катастрофически сужался, сама сила поклонялась ей. ондерон был концом, войной, которую кайло, к своему облегчению, проиграла. начало конца уже произошло раньше. возможно, это облегчение, которое она больше не вспомнит. соцветия рассыпаются из-за ветра. кайло чихает лепестками и удерживает себя в неподвижном состоянии. маска рей холодом прижимается к ее спине. костлявые пальцы рей перемещаются по ее бедру. голос рей шепчет: я здесь. дважды за ночь. кайло задается вопросом, сколько же частей альдераана она поглотила, чтобы сделать себя такой материальной. интересно, почему именно сейчас и какое же удовольствие испытывает рей, разрушая место, которое долгое время было домом и убежищем кайло. — ты заставляешь... — у нее перехватывает дыхание, — ты заставляешь ощущать все так, будто это что-то значимое. — это и является значимым. — говорит рей и впервые за долгое время голос так похож на ее собственный и возбуждение холодом обвивается вокруг цветов, произрастающих в ее животе. — я скучаю по тебе. я голодна. кайло тяжело смеяться. — ты всегда голодна. почему ты снова здесь? — я хочу, чтобы ты почувствовала себя лучше. — голос рей высок и жалобен. если кайло сосредоточится на этом, ей не придется думать, что рей вытягивает из нее силы, вместо того, чтобы усмирить цветы. мы все чего-то хотим, думает кайло. ты поглощаешь миры и все равно хочешь... должно быть, это ужасающе — быть желаемой самой силой. и это рей, не имеет значения, во что она превратилась, поэтому сейчас это действует успокаивающе. рост замедлился. даже болезни и цветам сложно выживать рядом с дырой в прежней груди рей. — я хочу тебя, — рука рей ползет вверх по животу кайло, чтобы переплести смехотворное подобие пальцев с ее собственными. — я хочу тебя. слишком темно, чтобы кайло могла определить, является ли причиной сдавленности в горле вторая рука рей или это очередное соцветие, вырывающееся наружу. ее дыхание такое медленное, такое поверхностное. усиливается давление, которое она раньше никогда не чувствовала и ей так трудно закрыть глаза. — так это закончится? — она едва может слышать саму себя, когда пальцы рей попадают к ней в рот. корни растений царапают горло, но почка увядает, встретившись с прикосновением рей. — да, — отвечает рей. — потому что я люблю тебя. сила не знает как любить. кайло позволяет себе притвориться, что верит, ведь ее сердце и дыхание наконец сдаются, благодаря присутствию рей рядом с ней и останавливаются.