Любовь моя Всегда выходила мне боком Занозой под ноготь Жить мешает, да больно вытащить.
Базз всегда хотел быть хоть каплю похожим на Вуди — смелость, верность, не свойственная игрушке несокрушимая привязанность и любовь. Он без сомнений ринулся бы в огонь и воду за каждым, кто нуждается в помощи. Пластмассовый мир космического рейнджера постепенно крошился на куски с момента, когда Вуди начал отдаляться от него. Прекратились их ночные разговоры обо всём, нелепые встречи взглядом и дружеские улыбки, с теплотой, заполняющей игрушечное сердце. Он тосковал, правда тосковал по всему этому, не понимая причины такой пропасти, резко появившейся между, казалось, неразлучными друзьями.Сколько раз клялся себе и стенам Не быть тяжестью, якорем Не цепляться за руки людей.
Вуди вновь бросился на помощь игрушке, которую Бонни смастерила сама, он так не хотел, чтобы она расстраивалась. Он всегда делал всё ради своего ребёнка, бросался в неприятности, из которых сам потом выбраться не мог. Однажды, после очередного приключения, из которого друзья чудом вернулись в полном составе, Базз положил руку на плечо ковбоя, заглянул в глаза и странным, слишком мягким для него голосом сказал: «У тебя есть удивительная способность притягивать к себе приключения. Ты удивительный, Вуди.» А Вуди просто молча смотрел в его акриловые глаза, бликующие в свете настольной лампы малышки Бонни, и думал, что рад всю жизнь прожить вот так, со своими друзьями, безумными играми и невероятными приключениями, которые были мелочью в человеческом масштабе. Думал, пока во время возвращения домой не увидел вдруг давнюю, так старательно укрытую в памяти новыми воспоминаниями деталь его старой жизни. Лампа Бо Пип была уникальной, он ни с чем не мог её спутать. Базз еще не знал об этом, но именно тогда порвалась одна из немногих тонких нитей, связывающая их с Вуди. Сердце ныло, ныло каждую минуту, что Вуди не возвращался обратно в фургон. Что могло случиться с ним на этом несчастном шоссе? Он не знал, где сейчас ковбой и что же ему надо делать, но однажды Вуди сказал ему слушать свой внутренний голос, и этот совет Базз через всю свою жизнь пронёс в голове. Когда Базз увидел Вуди с Бо, он правда был счастлив, всё-таки они все были друзьями, и после такой разлуки длиной в 9 лет он не мог не обрадоваться их встрече. Вот только он заметил, что Вуди не особо был рад его внезапному появлению.Любовь моя всегда выходила мне боком Ножом, подставленным к горлу Еще не больно, но страшно выдохнуть.
— Ты сделал все, что мог. Пора домой, Вуди… — он осторожно, словно боясь обжечься, положил свою ладонь в скафандре на плечо друга. — Нет. — грубо и коротко отрезал Прайд. — я не бросаю своих, Базз, ни за что и никогда. — он шагнул обратно в приглушенный свет люстр магазина, оставив Лайтера в темноте и одиночестве. Он никогда не замечал, как рейнджер из кожи вон лезет, чтобы поддержать его, как каждый раз старается невзначай коснуться его, пересечься взглядом. Он никогда не замечал, как был любим. — А меня бросил… — тихо, констатируя факт, прошептал Базз.Это беспомощность новорожденного Это табличка «нет выхода»
Он так хотел было побежать за ним, помочь ему, вместе вернуться в фургон, чтобы все стало как прежде, но что-то подсказывало, что как прежде никогда уже не будет. Вновь и вновь нажимает это проклятую кнопку, которая безжизненным голосом каждый раз призывает вернуться обратно. Вуди сделал свой выбор. Почему Баззу так сложно сделать собственный?Любовь моя всегда выходила мне боком Сто шагов по болоту Необходима осторожность линий.
Обнимая свою невзаимность в последний раз, Лайтер хотел запомнить как можно больше. Его запах, мягкость тела, карие глаза, которые давно уже не так тепло смотрели на космического путешественника. По привычке он ожидал нащупать кольцо на спине ковбоя, но наткнулся лишь на неаккуратный шов. У него не было больше никакого внутреннего голоса. Поэтому он совершил такую ошибку, бросив всех своих родных друзей и цель своей жизни, которой был предан и внушал преданность другим? Три слова, которые Базз с самого начала дружбы хотел сказать Вуди, застряли где-то под скафандром и остались там навсегда. Фургон завёлся, все разбежались по своим местам, и Баззу Лайтеру оставалось лишь наблюдать в окно, как единственная дорогая ему игрушка, его жизненный стимул постепенно исчезал из поля зрения под руку со старой подругой.Но оступаюсь и падаю в воду… Я всего лишь хотел, чтоб меня полюбили.