Я - дракон!

Солнце нещадно пекло, поджаривало этот мир — словно повар, что жарит кусок мяса до аппетитной хрустящей корочки. И в этом полуденном аду плелась усталая маленькая фигура человека. В жарком ужасном мареве, исходившим от раскаленного как сковорода песка, брела девочка, на вид ей было тринадцать или даже уже четырнадцать лет. Избитые ноги в кровь, босые на обжигающем сером песке дороги — неподходящая картина. Любые любящие родители содрогнулись бы от этого зрелища, но родители девочки были мертвы уже более суток. Израненное множеством царапин маленькое тело уже отказывалось двигаться вперед. Только сила воли хрупкого существа вела ее вперед к цели. Девочка по имени Анна из деревни Норн хотела жить, просто жить — но обезвоживание больше суток без капли воды, ужас и страх делали свое черное дело. Встав посередь пыльной дороги, она бессильно опустила голову. Далекая цель, деревня Карн, была непостижимо далека, до нее еще тридцать верст. Это непреодолимое расстояние для нее, ребенок находился на краю смерти и похоже уже был готов заглянуть за край в таинственное ничто. Сказав себе, — надо отдохнуть, — Анна замерла, недоброе предчувствие охватывало ее, начало завладевать ее помыслами. Анна крепко задумалась. Неведомые злобные рыцари разорили мою родную деревню Норн. Папа сказал, что это рыцари империи. Будь они прокляты. Ненавижу. Я одна осталась в живых. Кое как переступив с ноги на ногу, она пошла вперед, жажда убивала, выпивала остатки сил словно конь на водопое. — Воды, воды просто, можно грязной воды, — билась в изможденной душе словно птица в клетке мысль. — Воды, воды… Я отдам все что у меня осталось. Я отдам свою драгоценность, мамино колье, которое я должна была надеть на день свадьбы. — Воды, воды, воды… Может начнется дождь. Но злое небо, словно смеялось над ней, на нем нет ни облачка. Только раскаленное добела небо, с Солнцем-убийцей. Я обшарила всю загубленную деревню, и не нашла и капельки воды, я так спешила добраться до деревни Барн, но и она тоже была разорена. Анну охватила ярость, в источник жизни деревни колодец были брошены тела убитых. И до воды было не добраться. — Боги накажут вас, осквернить колодцы это… — Анна задохнулась от злобы. Это немыслимое кощунство. Но ярость прошла, испарилась словно вода пролитая в раскаленный песок, а цель приблизила всего на сто метров. — Я не дойду, упаду и умру. Но надо идти. Я отомщу… — проскрежетала зубами она. Она пыталась проговорить, но непослушные губы не двигались, с трудом разлепив выдохнула: — я оставлю вас без воды, я оставлю вас без воды, я оставлю без воды ваших ублюдочных детей и ваших жен, я оставлю без воды… Просто без воды… Но мир не ответил на мольбы и угрозы маленького существа. Боги как всегда отвернулись от детской мольбы, но смерть, великодушная смерть, словно шептала: — Не мучай себя, приляг в этот грязный песок, отдохни. — Надо идти, просто идти переставлять ногами, — жизнь отчаянной зверюшкой билась в теле. Еще один маленький зверек — детеныш человека, скоро присоединится к погибшей деревне. Анна скрежетнула зубами: — Не дождетесь, я рожу кучу детей, не дождетесь, деревня будет жить, — выплеснула бессмысленную злобу на мир. Но я иду уже сутки, это плохой знак: нет, да нет должны проезжать изредка телеги, движение здесь не сильно не оживленное, но чтоб ни одной не было, такого не может быть. — Они перехвачены и деревня Карн тоже уже уничтожена. И в колодец сброшены тела, тебе не напиться, — печально сказал внутренний голос. — Меня ждет смерть, просто смерть, — хотелось заплакать, горько заплакать, но влаги нет даже на слезы. Страх что будет погоня ушел и испарился, как пролетая драгоценность— вода на песок в жаркий день. Ну и что если догонят, и наконец прекратят эти муки. Я буду только рада… Анна опять с трудом подняла голову, чтобы последний раз в жизни бросить взгляд на белое раскаленное небо. Там где высоко, высоко кружила маленькая точка. Анна напрягла глаза, но разглядела лишь точку, черный силуэт на белом полотне неба. Птица?! Это птица — орел или кто другой?! Это уже неважно. Анна позавидовала этой неведомой птице, всеми фибрами души ей захотелось быть рядом с ней, тоже стать птицей. Ну почему я не птица, ах почему я не летаю?! Я бы отдала все за полет. Я всего лишь человек, прикованный к земле. Но не время думать о глупостях, вместо того чтобы бесцельно умирать здесь, нужно идти. Нужно идти. Просто идти. И маленькое существо — детеныш человека продолжил путь, поплелся на встречу милостивой смерти.