Молчание

Каждый день происходит одно и то же…. Одно и то же. Когда и так соразмерная жизнь успела стать настолько обыденной, что хочется сесть на пол посреди рабочего дня, зарыться головой в хрупкие колени и закричать, что есть силы закричать просто потому, что устала. Правда устала. Заваленные экзамены и принятие, казалось бы, легкого решения о пропуске одного года так и давило где-то внутри. Ведь все-таки девушка осталась позади, она снова смотрит в затылки людям, которые продолжают свой путь. А Шин-Э просто стоит на месте, задыхаясь в собственных мыслях, словах, поступках — во всем. Смотря на жизнь вокруг, кажется, что Ю застряла между настоящим, прошлым и будущем. Как будто уже небытие, а все что происходит — круги ада. Чертова работа, чертовы каблуки, которые подобрал Коуске. Чертовы бумаги… Хотелось выражаться теми словами, которые пожалуй были бы чересчур даже для Ю. Но вместо этого девушка молчала. Просто молчала, опускала взгляд в пол, когда в очередной раз на нее косо поглядывали, выпытывали своими взглядами — как она, такая никчемная, могла оказаться среди солидного общества. С каждым новым днем утопая в мучениях ей казалось, что уже никто не спасет. Ни друзья, ни отец, никто. Сердце неприятно ныло, будто кто-то вырезал узоры по сердечной ткани, насмехаясь, что она выстроила перед собой каменную стену. Но эта стена уже рушилась, та, крепко выстроенная крепость начинала изживать свой срок. И кто знает, сколько еще продержится? Приходя домой — хотелось скидывать со стола все вещи, бросать документы в воздух, лежать и просто не думать. Но ведь Ю сильная. Она пообещала. И молчала. Но тишина кричала. Сжимая ладони в кулак, пытаясь не сорваться, девушка выслушивала какие-то упреки от Коуске, смотря молодому человеку в глаза. Внутри неприятно покалывало — что опять сделала не так? Почему его что-то не устраивает? Может Коуске просто не нравится сама Ю, а не то, как она проделывает работу. Но Коуске требовал от нее большего, ведь знал, что Шин-Э может, наверное, может. Черт, да она обязана стать лучше. Ему нравилось, как она стала себя вести в его компании… Тихо… Лишь иногда из ее уст проскакивала несуразица, но в последнее время даже колкие фразы затерялись где-то внутри. И ему не казалось это странным, ведь он сам таков — молчалив. Но он не замечал, что с Шин-Э что-то не так. Начальник требовал и требовал от нее порой сложных вещей. И ему, безусловно, нравилось, как она старается. Внутри у него пробегал холодок, когда девушка настойчиво смотрела в его глаза, но почему… почему он не видел, что Ю хотела кричать? Её карие глаза запали где-то внутри, словно она пыталась смотреть на него всегда, абсолютно. Он не понимал, что её уставший взгляд означал тоску, ужасную тоску. Ему нравилось наблюдать за ней, когда подчиненная сидела за какой-либо бумажной волокитой, как она заправляла прядь за ухо, а иногда накрывала лицо ладонями, пытаясь скрыться от всех хоть на минуту. Шин-Э думала о начальнике. И Коуске стал той нерешенной проблемой, которая откладывалась на потом. Она лишь продолжала наигранно улыбаться, спрашивая бесполезные вопросы. «Как ты?» А у него все прекрасно, не так ли? Он приносил ей столько боли. Когда нечаянно касался её, осматривал внешний вид (или просто любовался?), бывало даже хвалил… или наоборот корил. Всё это странно сказывалось на девушке. Ей иногда не хватало его присутствия, но одновременно, когда он был рядом — её руки дрожали, а сердце ускоряло свой темп. Она не любила себя за ту нерасторопность, когда сбрасывала все мысли о нем на усталость, не придавая этому никакого значения. Это было странно…словно поначалу открывалась гладь океана и лишь легкий ветер приятно обдувал лицо. Но через мгновение, будто сорвало с места и кружило в ужасном и мощном урагане, путая абсолютно все, что только можно. И в этот момент рушилось все. Мысли. Принципы. Взгляды. Все внутри — и все снаружи. Буквально рассыпалась по частям, и её охватывала паника, ведь раньше такого не случалось. «Это несправедливо. Ведь я обещала, что такого не случится…» Но Шин-Э молчала. Просто молчала. Иногда Коуске снился Ю и в такие моменты не хотелось просыпаться, сны были такими легкими… Но с пробуждением они утекали сквозь пальцы, как песок. Оставляя какие-то мельчайшие частицы в коже, которые зудили и с каждым разом напоминали о том, что реальность не такая, как во сне. Ощущение потерянности преследовало повсюду. Эти сны можно назвать бессмысленными, потому что там они счастливы, по правде счастливы. Глупые разговоры, совершенно не связанные друг с другом, иногда получалось оставить в голове — но это лишь разбивало сильнее. И каждый вечер, держа в руках телефон, с неподдельным желанием нажать на «Коуске вызов» приходило осознание, что случилось самое худшее из всего, что только могло быть. «Это похоже на игру. Есть я — есть он. За моей спиной те, кто пытаются помочь. Его, наверное, забавляет, что я не отдаюсь в руки к тому, кто влюблен в меня — он вне игры. Но это лишь круговорот событий, все сходится к одному. К самому началу, где только я и ты, и люди за моей спиной, которые с каждым новым началом лишь находятся все дальше от меня». Вокруг тишина, лишь вдалеке слышны звуки проезжающих машин.

***

Дождь и ветер пробирали насквозь, заставляя съёживаться еще сильнее. Поглядывая на время, Шин-Э ждала. И это ожидание длилось вечность. Складывая руки в замочек, она стояла под деревом, чувствуя, как каждая упавшая капля не просто скатывается по ее куртке, а будто впитывается, отчего одежда становится тяжелее — хотелось просто сесть на землю и поднять лицо к небу, чтобы дождь барабанил по лицу и все мысли уходили прочь. Постукивая уже мокрыми кроссовками по асфальту, она оглядывалась по сторонам, ища знакомое бежевое пальто. Ю была зла, безумно рассержена на себя и на него. За то, что так долго скрывал от нее эту новость, что так и не сказал ей сам. Этот день настолько омерзителен, как и вся ситуация, окутавшая девушку. Капли, разбивающиеся об асфальт, глухо отдавались неким эхом. Каждая упавшая капля давила на нервы лишь сильнее, звук дождя заполнял все внутри. На ладонях красовались следы полумесяцев, во рту чувствовался металлический привкус, к которому она уже привыкла. Волосы неприятно липли к лицу, по телу пробегала дрожь. — Мисс Ю! Вы же промокли, — он стремительно подошел к девушке и поднял над ней свой зонт. — Почему вы под дождем, я искал вас в кафе, — он пристально смотрел за её лицом, как капли или слезы скатывались по её лицу. — Что вам так резко от меня…. — Почему? — Шин-Э подняла карие глаза на молодого человека, её голос был тверд. — Почему ты скрывал от меня? — она выдернула свой локоть, когда Коуске взял его. — Что ты уезжаешь… в Японию… завтра, — она сделала шаг назад, ей было больно быть рядом с ним. — Почему? Ни Ён Ги…ни ты… не сказали? — Ю кричала, размахивая руками в разные стороны. Он был озадачен, по правде озадачен. Коуске молчал, так и не отводя взгляд от Ю, которая вновь стояла под дождем, обхватывая себя руками. Она вновь закусила нижнюю губу, словно боясь сорваться(или сломаться?). — Это мои личные дела, мисс Ю. Вы бы узнали об этом непосредственно завтра, — он сделал к ней шаг, пытаясь вновь поднять над ней зонт. — Я для… вас. Всего лишь работник? — девушка со всей силы оттолкнула Коуске, накрывая лицо руками. — Даже не друг? Его сердце сжалось, он не мог себе позволить чувствовать что-либо с ней. Ведь… они разные. Слишком разные. — Да ты мне нуж… — Ю осеклась и замолчала, смотря на него стеклянными глазами. Зонт ударился о асфальт. По его лицу начали стекать капли, которые въедались в его кожу, неприятно обжигая. Коуске в один миг прижал к себе Ю, которая просто замерла в отчаянии, и лишь спустя пару секунд послышался всхлип, а ей намокшее тело прижалось сильнее, руки крепко держась за воротник пальто, будто боялись, что парень испарится или уйдет. И тогда, он впервые заметил, насколько звонкая была тишина между ними, в особенности сейчас. Ему хотелось сказать, чтобы она не делала такое лицо, словно её душу разбили вдребезги, чтобы взгляд не был таким опустошенным и потерянным… Девушка смотрела так, словно перед ней был весь её мир. И почему-то от этого хотелось горестно ухмыльнуться. Тогда он узнал, как кричит тишина.