***
Позже той же ночью, Гермионе приснилось, как Драко произнес слова «детский праздник», и она проснулась в колючем поту. Она никому не сказала, но её щеки пылали всякий раз, когда она думала об этом.***
Крупные снежинки летели по воздуху, покрывая город. Все вокруг было чисто и бело, снег был еще слишком свежим, чтобы можно было разглядеть под ним грязь. Это был канун Нового года как из кинофильма, но идея настолько отличалась от реальности, что это было почти комично. Гермиона нарисовала на снегу фигурку из палочек и нахмурилась. На этот раз она не была пьяна, просто устала. Устала, сыта по горло и очень близка к тому, чтобы снова испортить свой макияж. Согревающее заклинание позволяло ей чувствовать себя относительно комфортно там, где она сидела, — на другой скамейке, после другой вечеринки по сравнению с прошлым годом, но не в такой уж иной ситуации. На этот раз они не ругались на публике, но ругались весь месяц перед Рождеством, и возобновили делать это снова, как только все подарки были распакованы. Гермиона не была глупой — она знала, что все не должно быть так ужасно все время отношений. Когда они помолвились этим летом, она надеялась, что их ликование продлится достаточно долго, чтобы окончательно избавиться от этой привычки, от привычки задевать друг друга. У них была только неделя покоя, прежде чем все вернулось на круги своя. Дело было в том, что она действительно не знала, как действовать дальше. Они, несомненно, любили друг друга. Но нравились ли они друг другу теперь? Что случилось с их товариществом в Хогвартсе, с их приключениями, с теми узами, которые они создали? Казалось, что они были слабыми имитациями своих прежних «я». И что еще важнее: стоит ли ей выходить замуж за человека, с которым она даже не может поладить? Тихий хруст снега и легкий запах сигаретного дыма подсказали ей, что она уже не одна. Гермиона замерла. — Все в порядке, Грейнджер? Такой же щеголеватый, как всегда, и все ещё невпечатлённый окружающим миром, Драко Малфой сел рядом с ней, держа во рту сигарету. Гермиона ломала голову над разговором годичной давности больше раз, чем могла сосчитать, и в конце концов списала его на галлюцинацию. Драко ни разу не искал её на работе, и действительно, в те редкие моменты, когда они вместе поднимались на лифте, он стоял как можно дальше и избегал смотреть ей в глаза, всем своим видом излучая недовольство. Либо он был слишком растерян, чтобы признаться, что пытался быть задумчивым, либо ей все это показалось. Но теперь, уже второй Новый год подряд, ее мизантропический коллега навещал ее. Ей это совсем не померещилось. Как чертовски странно. — Лучше бы ты этого не делал, — сказала она. Драко вздрогнул и повернулся к ней. Вспышка боли отразилась в его глазах, и он начал наклоняться, готовясь встать. — Нет, нет, — сказала она, осознав свою ошибку, — Только не это. Я имела в виду, что лучше бы ты не курил. Он расслабился и снова уселся, стряхнув пепел сигареты в снег. — Это просто привычка. — Отвратительная привычка, —фыркнула она. — И к тому же маггловская. — Не все маггловские штучки так уж плохи, Грейнджер, — ухмыльнулся он. — Держу пари, ты никогда не ожидала услышать от меня такое. Она попыталась скрыть улыбку. Очевидно, у её заклятого врага появилось чувство юмора. — Мне было бы любопытно узнать, что заставило тебя передумать. — Магглы — мастера само-саботажа. Даже больше, чем волшебники и ведьмы. Они губят себя со свирепостью, не имеющей себе равных в магическом обществе. Это очень интересно. — И это тебе нравится? Он пожал плечами. — Это мне знакомо. — Ох. Некоторое время оба сидели молча, не зная, как продолжить разговор. Они не делали этого раньше — не разговаривали. Но уже проделали это однажды, и теперь это было так же странно, как и в тот раз. Гермиона понятия не имела, что сказать, не сделав при этом ни одного неверного шага, но почему-то ей хотелось попробовать. — У меня к тебе вопрос. — наконец сказала она. Драко кивнул ей, скрестив лодыжку на колене. — Продолжай. — Как ты думаешь, можно любить кого-то, но на самом деле… не желая быть с ним? Он поднял брови, сигарета опасно свисала с его губ. Гермиона с трудом отвела глаза, когда поняла, что пялится. — Можно и так сказать. — ответил он. Она издала неопределенный жужжащий звук. — Сомневаешься в своем будущем, Грейнджер? Кстати, поздравляю тебя с помолвкой. Она покраснела, внезапно устыдившись того, что задала такой очевидный вопрос. Боже, конечно же он прекрасно понимал, о ком она говорит. Это было самоубийство — быть такой открытой с кем-то вроде Драко, профессиональной социальной бабочкой* Министерства. Он знал всех, кто имел значение, смазывал колеса везде, куда бы ни пошел, заставлял вещи происходить или останавливал их, в зависимости от его прихоти. Она не имела права быть с ним такой беззащитной. Крошечная вспышка паники вспыхнула у неё под ребрами. — Я никому не скажу, Грейнджер, — вздохнул он, как будто знал, о чём она думает, и паника исчезла, сменившись удивлением. — Неужели все так плохо? Она медленно кивнула, виновато оглядываясь вокруг, прежде чем заговорить. — Он совсем несчастлив. Я знаю, что он несчастлив. Я только что поняла, что на самом деле не смогу это изменить. — Но ты хочешь, чтобы он был таким. Счастливым. — Конечно. Он заслуживает лучшего. Он просто чудесный, правда. Добрый. Забавный. Только не со мной. Уже нет. — Она еще глубже погрузила пальцы в снег, позволяя ему жечь, пока её кожа не онемела. — Я не знаю, так ли это… действительно ли он любит свою жизнь. Ты же знаешь, он ненавидит свою работу. Последовал за Гарри, чтобы стать аврором, и в конечном итоге не принял это. Это слишком напоминает ему войну. Малфой нахмурился, глядя на нее. — А почему он не меняет работу? — На самом деле он не так уж уверен в себе. Ужасен в общении, еще хуже — в подаче самого себя. Он всегда считает себя закадычным другом Гарри, но это просто неправда. Он очень трудолюбивый работник. —Хм.— Драко поджал губы, глядя на снег. — Не самая приятная ситуация. — Не совсем так. — А между тем ты всё время так себя чувствуешь, — сказал он, неопределенно махнув рукой в её сторону, видимо, показывая на то, что она снова несчастна и одинока. Гермиона пожала плечами. Она действительно чувствовала себя так уже много лет. То, что она была публичной личностью нисколько её не устраивало. Она подумала, что, возможно, её работа, скрытая в безвестности, поможет ей чувствовать себя нормально. Глупая идея. Драко смотрел во двор, о чем-то размышляя. — Сикль** за твои мысли? — Спросила Гермиона, на мгновение удивившись странности их ситуации. Возможно, это была просто одна из таких вещей. В канун Нового года Гермионе Грейнджер и Драко Малфою разрешили быть друзьями. — Я думаю, — сказал он, затушив сигарету, — что взросление на глазах у публики заставило нас принять решение о нашем будущем ещё до того, как мы были к этому готовы. Мы стали взрослыми ещё до того, как по-настоящему повзрослели. И вот мы оказываемся в подобных ситуациях… Мы наконец-то осознаем, кто мы такие, и это не соответствует той модели, которую мы создали для себя много лет назад. — Драко на мгновение замолчал. — Всё это чепуха. Особенно когда приходится разбираться с этим, когда все наблюдают за тобой. Гермиона уставилась на свои ноги, слишком удивленная его откровенностью, чтобы сразу ответить. Кроме того, ей смутно захотелось плакать. Она ни с кем не говорила об этом, даже с Гарри, и вот теперь она получала важные советы от Драко Малфоя. — Но ведь люди тоже могут меняться к лучшему, — пробормотал он наконец. — Это часть взросления. По крайней мере, мне так сказали. Молчание длилось всего секунду, а затем Драко сунул руку в карман и выудил новую сигарету, суетливо теребя её пальцами и поднося к губам. — Лучше бы ты этого не делал, — прошептала Гермиона. Его рука замерла, и он резко выдохнул, создавая облако в холодном воздухе. — Я могу бросить. — сказал он и повернулся, чтобы посмотреть ей прямо в глаза. Выражение его лица пронзило её насквозь, показывая больше, чем он, вероятно, намеревался, посылая толчок чего-то горячего прямо вниз по её спине. Он был объективно красив, то, что она всегда знала абстрактно, но отвергла из-за его ужасной личности. Этот разговор заставил её задуматься, не совершила ли она довольно большую ошибку. Если бы Драко был таким же вдумчивым и умным, веселым и саркастичным… Что ж. Это всё изменило. Это означало, что он был красив, совершенно безукоризненно. И он смотрел на неё с чем-то, что было удивительно похоже на желание. Это не было похоже на разговор о курении или даже о Роне. Это почему-то казалось большим. — Это что, предложение? — спросила она. — Может быть и так. — ответил он. В какой-то момент они наклонились друг к другу, слишком близко для коллег, и взгляд Драко слегка опустился, сосредоточившись на ее губах. Гермиона гадала, что будет, если она просто закроет глаза. Сможет ли он сократить расстояние? Неужели она сама этого хочет? Её голос прозвучал едва слышным шепотом. — Что… что именно ты предлагаешь? Внезапно она услышала своё имя, произнесенное в темноте, и пузырь вокруг них лопнул. Должно быть, это Рон, поняв, что она снова ушла с вечеринки, пришел загладить свою вину. Она услышала, как Драко тихо выругался. — Это мой намёк, Грейнджер, — сказал Драко, внезапно вставая и засовывая незажжённую сигарету обратно в карман. — Мне очень жаль, что у тебя проблемы. Я надеюсь, что твой вечер улучшится. С Новым Годом. — Он исчез так же быстро, как и появился, ноги несли его через заснеженную площадь без особых усилий. Он не оглянулся, сгорбившись и обороняясь. Гермиона осталась смотреть на то место, где он только что сидел, потрясенно моргая. Рон нашел её мгновение спустя, и Гермиона могла поклясться, что он покосился в сторону Драко, прежде чем взять её за руку и ввести внутрь.***
—Это Малфой разговаривал с тобой той ночью? — Спросил Рон в следующие выходные, делая себе большой бутерброд из остатков еды в холодильнике. Гермиона замерла над страницей, которую собиралась перевернуть, внезапно охваченная волной абсолютного ужаса.Это не было событием, оно ничего не значило, но она не хотела, чтобы Рон знал об этом. Это было её несущественное событие. Она ещё даже не решила, как к этому относится. Все, что она знала, это то, что когда она думала о том, как близко они сидели, её сердце стучало в груди, а во рту пересыхало. — В последнее время он очень странно ведет себя на работе, — продолжал Рон, вдавливая в свое творение пригоршню оливок. — По-хорошему странно. Гермиона озадаченно оглянулась. — Что ты имеешь в виду? Я и не знала, что вы работаете вместе. — Обычно мы этого не делаем, — сказал Рон, левитируя свой бутерброд к столу. — Просто встречаемся с ним на собраниях и всё такое, когда его работа связана с аврорами. Но на этой неделе он пришел в наш отдел и предложил мне работу по обеспечению безопасности в международном спортивном подразделении. —Что?! — Гермиона вскочила на ноги прежде, чем поняла это. — Но ведь ты всегда мечтал о такой работе. Как ты мог не сказать мне? — Ты тогда со мной не разговаривала, — резко сказал Рон и тут же смутился. — И это Малфой. Он же змея. Я хотел убедиться, что он не обманывает меня. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Гермиона сильно прикусила язык, соглашаясь с этим доводом. — Но с тех пор я проверил его предложение… Немного поспрашивал вокруг. Это действительно кажется законным. — Он улыбнулся ей солнечным, счастливым взглядом, которого она не видела уже много лет. — Я подумываю о том, чтобы сказать «да». Мне бы тоже не пришлось с ним работать, что делает предложение еще более привлекательным. — Это потрясающе, Рон, — сказала Гермиона. — Я так рада за тебя. — И она действительно была удивлена, но в то же время и озадачена. Что же делал Драко? Рон ему никогда не нравился. Почему он предлагал ему такую шикарную должность, за которую другие авроры готовы всё отдать? — Да, я и сам не могу в это поверить. Я скажу ему, что заинтересован первым делом в понедельник. Гермиона поймала себя на том, что кивает, ошеломленно расхаживая по квартире, пока Рон болтал о том, что повлечет за собой новая работа. — Так чего же он хотел? — Спросил Рон, с любопытством глядя на неё. Теперь она стояла на кухне, не понимая, как там оказалась. — Малфой. Ведь это было в новогоднюю ночь, не так ли? Он тебя побеспокоил? Говорить правду не казалось ей возможным, так как она на самом деле не понимала, что произошло между ними. Она покачала головой и начала наполнять чайник чаем, повернувшись спиной к Рону, чтобы не выдать себя. — Было немного странно. Он спросил, есть ли у меня сигареты. Рон усмехнулся. — Вряд ли, — сказал он, откусывая большой кусок от своего бутерброда. Держу пари, что ты высказала ему всё, что думаешь. Гермиона кивнула. Так оно и было, в некотором роде. Но показалось, что он тоже много чего сказал. — Теперь многое изменится, Миона, — сказал Рон с набитым ртом. — Ты только подожди.***
Очевидно, ей придется подождать, потому что Драко избегал её, словно она — живая смерть. Гермиона решила быть самой смелой и найти его на работе. Вся эта история с Роном окончательно выбила её из колеи. Что же он делает? Не говоря уже об их необычном разговоре той ночью. И то, как он смотрел на её губы. И то, как они оба наклонились вперед. Боги, вот опять её сердце трепыхнулось, как проклятая птица. И всё же, похоже, поговорить им не удастся. Когда она в первый раз зашла к нему в кабинет, он только что ушел обедать. Во второй раз он уехал по работе. В третий раз, он был на очень важном совещании, но не могли бы они передать ему сообщение? В четвертый он только что ушел, как жаль, что она его упустила. Гермиона нахмурилась и ретировалась, её сердце упало. Она знала, что её не хотят видеть. Но это было больно. Неужели она должна ждать целый год, чтобы начать разговор? Это было совершенно неразумно! Или еще хуже… Неужели она неправильно его поняла? Вместо того, чтобы вернуться к своему столу, она отыскала редко используемую кабинку в туалете, заперлась, и очень тихо заплакала. Значит, ей это только показалось. Хорошо. Не было… напряжения. Никакого интереса с его стороны. Ладно. С чего бы ему вообще интересоваться ею? Какая глупая мысль, Гермиона Грейнджер и Драко Малфой. Эта история с Роном была просто хорошим жестом. Драко просто старался быть не таким придурком, вот и всё. Он помогал ей самым лучшим способом, который только знал. И вообще, она не надеялась, что между ними что-то произойдет. Гермиона почувствовала, как у неё задрожала нижняя губа. — Чёрт, — простонала она, и теперь плакала в довершение всего. Мерлин, она не могла лгать даже самой себе. Она действительно позволила себе надеяться. Она позволила себе представить такую возможность, потому что Драко так на неё посмотрел? Это было больше похоже на заявление о намерениях, чем всё, что Рон когда-либо делал для неё. Одна только мысль об этом заставляла её пульс учащаться. — Я могу бросить. — Ради тебя. Но невысказанное никогда не происходило и никогда не произойдет, потому что он никогда не имел этого в виду. Это было именно то, что её сердце хотело услышать. Она мечтала о коротком разговоре с красивым мужчиной, потому что была ужасно одинока. Чёрт возьми, теперь это было грустно. Гермиона судорожно втянула воздух, постепенно приходя в норму. Хорошо. Окей. Порядок. Так даже лучше. Если бы она была так расстроена после двух неловких разговоров, то, вероятно, не смогла бы справиться с чем-то более существенным. Драко был эмоциональным вихрем, и у неё не было ни малейшей надежды удержаться на ногах. Гермиона вытерла лицо, помыла руки и расправила плечи. Довольно этой чепухи. Это была Гермиона Грейнджер. Она была героиней войны, она была самой яркой ведьмой своего возраста, и она могла бы чертовски хорошо жить, если бы Драко Малфой не путал её жизнь раз в год. Она уверенно вернулась к своему столу, пропустила ужин, не обращая внимания на то, что чувствует себя хуже, чем когда-либо. Это была модель, которую она будет повторять большую часть года.***
Грохот басов вызывал головную боль, огни дискотеки тоже особо не помогали делу. Несчастная Гермиона стояла в углу комнаты и смотрела на собравшихся, медленно потягивая свой пунш. Это было не похоже ни на одну из прошлых вечеринок Министерства. Во-первых, потому что она появилась одна. Они с Роном ковыляли почти весь год, нерешительно выбирая дату свадьбы, а позже передумывали, сочиняя оправдания для друзей, в которые, вероятно, никто не верил. В конце концов Гарри пришел к ней и сказал, что любит их обоих, даже если у них ничего не получается. Она плакала неделями, смущенная всем этим, боясь того, что им придется сделать. Рон любил свою новую работу, проводя на ней все больше и больше времени, буквально сияя от неё. Во всяком случае, это заставило их обоих понять, что отношения ничему не помогают. Это только усугубляло ситуацию. Сначала он уходил в другую комнату. Они говорили об этом, словно это были временные меры, но оба знали — это не так. Наконец, месяц назад они разъехались по разным квартирам. Каким-то образом Ежедневный Пророк узнал об этом, и её очень личный кошмар стал достоянием общественности. Гермиона взяла несколько недель отпуска на работе, не в силах вынести перешептывания в офисе. Она знала, что когда-нибудь все наладится. Они всё еще страдали от всей этой неразберихи, но теперь, по крайней мере, ругани не было. В квартире было тихо, слишком тихо, и её аппетит умер тихой смертью. Все было непривлекательно и пресно. Казалось, что жизнь была в оттенках серого для неё. Гермиона не могла себе представить, как это должно выглядеть для всех остальных. Все это делало её появление на новогодней вечеринке еще более удивительным. Гермиона знала, что ей не следовало приходить; она определенно ненавидела эти вещи достаточно сильно, даже появляясь здесь с парнем. Но показалось благоразумным появиться, убедиться, что люди знают, что она не сбежала с саудовским принцем или что бы там ни говорили по последним слухам. Рон благоразумно остался дома. Гарри растерзали подхалимы, как это было принято на любом крупном мероприятии Министерства. Гермиона допила свой напиток и печально посмотрела на пустой стакан. Без выпивки она выглядела ещё более неловко, прячась в углу. Люди украдкой поглядывали на неё. Может быть, они делали это все время. Гермиона почувствовала, как её щёки запылали. Мерлин, это было так неловко. Естественно, единственный человек, которого она надеялась увидеть, не явился. Даже после того, как смирилась с отсутствием интереса у Драко, она всё еще суетилась над своим нарядом и распутывала волосы в сносные локоны, надеясь, что они снова смогут поговорить. А чего, чёрт возьми, она ожидала? — Жалкая, — упрекнула она себя. Проглотив комок в горле, Гермиона поставила стакан на стол и направилась в гардеробную. Была ещё не совсем полночь — у неё еще оставалось время улизнуть до того, как все начнут целоваться. Гарри все поймет. Симус Финниган — каким-то чудом — выбрал именно этот момент, чтобы взорвать причудливый столик в центре зала, и внимание толпы было отвлечено от её тихого бегства. Нырнув в гардеробную, Гермиона принялась искать свое тёмно-синее шерстяное пальто. Оно должно было быть где-то здесь. Гермиона была почти свободна. Дверь со скрипом открылась, и стук острых шпилек отскочил от стен. — Куда-то собралась? Не узнав голоса, Гермиона обернулась, готовая дать крайне резкий ответ человеку, пытающемуся помешать её побегу. Вот только персоной, стоявшей позади нее, была Пэнси Паркинсон. Пэнси не разговаривала с Гермионой со времен Хогвартса, несмотря на то, что работала в Визенгамоте и была не так уж далеко от её собственного офиса. У них просто не было общих тем для разговоров. Ну, почти не было. Пэнси была одной из самых старых подруг Драко. Однако, Гермионе позволялось быть его подругой лишь один вечер в году. Гермиона невольно нахмурилась. — Да, — сказала она, возвращаясь к своим поискам. — Я уже ухожу. И чем скорее, тем лучше. — Ужасная вечеринка, не так ли? Гермиона невесело усмехнулась. — Они все ужасные. Я постараюсь запомнить это для следующего раза. Она почувствовала, как Пэнси ухмыляется у неё за спиной. Удвоив свои усилия, Гермиона впилась взглядом в вешалку для одежды, твёрдо решив уйти в ближайшие тридцать секунд, с пальто или без него. — Ищешь вот это? Гермиона резко повернула голову в сторону Пэнси. Она держала её тёмно-синее пальто, всё с той же раздражающей ухмылкой и изогнутой бровью, а каждый дюйм её тела выглядел совершенно идеально. Хоть Гермиону так и подмывало подойти и взять свою вещь силой, что-то не давало ей покоя. — Во что ты играешь, Пэнси? Пэнси пожала плечами, изображая невинность. — Просто помогаю тебе найти пальто. — Я бы уже ушла, если бы ты мне не «помогала». Что же на самом деле происходит? Пэнси вздохнула и надула губы, бросая пальто в раскрытые ладони Гермионы. — Ты хочешь знать, где он, или нет? Гермиона изо всех сил старалась скрыть свое потрясение. — Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду. — Пожалуйста, не прикидывайся дурочкой. Это раздражает. — Пожалуйста, не играй в эти игры, — отрезала Гермиона. — Я потеряла большую часть своего терпения во время войны и не собираюсь тратить его на тебя. Теперь Пэнси радостно улыбалась, её лицо сияло. — Милая Моргана, у тебя действительно есть характер. Интересно, что он в тебе нашел? — Пэнси… — Он на другом конце города, втянут в какую-то ужасную вечеринку, которую запланировала его мать. Она уже много лет пытается женить его, ты знаешь? Гермиона закрыла рот и тут же открыла его, чувствуя себя полной идиоткой. — Я этого не знала. — О да. И он, как и следовало ожидать, не слушает её. Но в конце концов она все поняла, и на этот раз ему не удалось вырваться. Нарцисса хочет, чтобы он познакомился с целым рядом девушек. Чистокровные головорезы, конечно. — Как хищник, Пэнси улыбнулась, показывая свои зубы. Желудок Гермионы резко сжался, и её плечи опустились. Все было ещё более безнадежно, чем она ожидала. Пока она пряталась в углу, он отправился на помолвку. Боже мой, какой прекрасный конец этого ужасного года! Эмоционально опустошенная, она медленно натянула пальто и потянула за шпильки, удерживающие ее волосы, позволяя локонам беспорядочно падать на плечи. От торжествующего выражения лица Пэнси у Гермионы во рту появился неприятный привкус, но она была слишком измучена, чтобы обижаться. Пэнси была права — Гермиона определенно проиграла этот бой. — Ну, спасибо, что дала мне знать, — сказала она, натягивая улыбку. Счастливого Нового Года. — Гермиона повернулась, выскочила из гардеробной и покинула здание. Начинался снегопад. Может быть, ей удастся вернуться домой до того, как он усилится. Если бы ей удалось проглотить виски из буфета, то сегодня вечером у нее действительно был бы шанс немного поспать. Она сделала всего несколько шагов, прежде чем услышала щелчки шпилек Пэнси. — О, дорогая, у тебя действительно все плохо! — сказала Пэнси. Гермиона продолжала идти. Да, она тоже так думала, несмотря на все свои усилия. Нет смысла говорить об этом с кем-то вроде Пэнси Паркинсон. Если Пэнси искала того, с кем можно поругаться, то ей придется делать это в другом месте. — А ты никогда не задумывалась, Гермиона? Гермиона вздохнула, а затем остановилась, но не потрудилась обернуться. — Интересно о чем, Пэнси? Пэнси скользнула перед ней, положив обе руки на её плечи настолько нежно, что Гермиона даже сделала шаг назад. — Что ты… — А ты никогда не задумывалась, почему он выбрал именно новогоднюю ночь, чтобы подойти к тебе? Она молча кивнула, не совсем понимая, к чему идет этот разговор. — Какой ещё вечер поставит вас обоих на одно место и закончится поцелуем? Гермиона уставилась на Пэнси. — Но… — Какой ещё вечер позволит ему начать непринужденную беседу, не заручившись поддержкой Уизли? Какой ещё вечер даст вам обоим шанс свалить вину на выпивку и случай, если это не сработает? Гермиона, вы с Уизли уже много лет были на мели. Подумайте об этом. Если бы он был заинтересован, если бы он хотел знать, есть ли хоть какой-то шанс, когда ещё он смог бы оценить твою реакцию? — Мою реакцию на что? — Чтобы Драко был самим собой. Гермиона почувствовала покалывание в глазах и тяжело сглотнула, отказываясь плакать рядом с таким непостоянным человеком, как Пэнси Паркинсон. Голос предательски дрогнул и выдал её с головой. — Но он даже не позволил мне поговорить с ним на работе! Я пыталась… я… я хотела увидеть его снова. Он просто продолжает избегать меня. Пэнси закатила глаза и улыбнулась Гермионе самой настоящей улыбкой. — Хорошо. Он ведь не такой храбрый, как ты, правда? Наверное, думал, что ты придешь отчитать его. — Это же идиотизм! — Это Драко, — вздохнула Пэнси. — К сожалению, он не всегда хорошо выражается. По стратегии он может это сделать. В конце концов, он же слизеринец. Он хорошо умеет планировать. Но храбрость? Это действительно больше по твоей части. — А после, совершенно необъяснимо, Пэнси поцеловала Гермиону в щеку и, подмигнув, отстранилась. — Возвращайся домой, Гермиона. Просто… Не иди слишком быстро. — Она сжала плечи Гермионы, повернулась на своих ненадежных каблуках и пошла обратно на вечеринку. Гермиона, в свою очередь, пошла не очень быстро. Она вообще не пошла. Она стояла, застыв на месте, и думала обо всём, что сказала Пэнси. Если бы он хотел знать, есть ли хоть какой-то шанс... Неужели Драко действительно планировал самое долгое свидание в истории, потому что считал, что в противном случае она не уделит ему времени? Гермиона попыталась представить себе, что было, если бы Драко однажды появился в её офисе, будучи, ну, милым. Она, наверное, заколдовала бы его. Но приближаться к ней на ежегодной вечеринке, когда её бдительность была ослаблена… Это действительно имело немного больше смысла. Рабочие события не вписывались в аккуратную категорию. В этом был почти весь смысл их присутствия. Люди пересекают границы, когда обычно так не делают. Меньше всего ей хотелось давать себе надежду… Но… Это так просто. Это… казалось возможным. Даже правдоподобным. Кто ещё мог бы придумать план, который был бы 99%-ной стратегией с 1%-ным последующим действием? Мерлин, это Слизерин планировал все до последней буквы. Он может быть проштампован С МИНИМАЛЬНЫМ РИСКОМ большим красным шрифтом. Она не хотела надеяться, но в любом случае это было сомнение, укоренившиеся в её груди. Однако это все ещё не отпускало её. Если Драко был на другом конце города, где его выставляла напоказ мать, Гермиона не могла действительно оправдать свое пребывание на этой адской вечеринке ни на минуту дольше. Отвернувшись от громыхающих басов, она начала долгий путь домой. Было не так уж и холодно, и ей все равно нужно было время, чтобы прийти в себя. Его было достаточно много, чтобы хорошо все обдумать. Как раз когда она собиралась завернуть за угол, из соседнего переулка донесся очень характерный звук трансгрессии. Гермиона остановилась и прищурилась в темноте. Это был Драко. Он вообще не увидел ее, сразу же повернувшись в сторону министерской вечеринки и побежал вниз по тротуару, с развевающейся за спиной мантией. — Малфой! — закричала она, и на лице появилась глупая улыбка. Ей почти захотелось рассмеяться. Если сила Драко была стратегической, то, возможно, пришло время применить её навыки к столу переговоров. Как верно заметила Пэнси, храбрость — это её специальность. Он оглянулся через плечо и резко остановился, поворачиваясь.— Грейнджер? Что… А ты куда собралась? — Я уходила, конечно же. — Не получаешь удовольствия? — спросил он, тяжело дыша, когда подошел к ней. Он выглядел одновременно утонченным и вспотевшим. Она заметила, что ей это даже нравится. — Ну, я не смогла тебя найти, — весело пожала плечами Гермиона. — Как бы то ни было, обычно ты — единственная изюминка на таких мероприятиях. Драко на мгновение растерялся от такого комплимента, но быстро взял себя в руки. — Ах да, — ухмыльнулся он. — Я знал, что ты питаешь слабость к загадочному ворчуну. — О да, — ответила с серьезным выражением лица. — Как бальзам на душу. Его ухмылка превратилась в искреннюю улыбку, и он, казалось, был вполне доволен тем, что просто стоял рядом с ней в сгущающейся буре. Гермиона вздрогнула. — Верно, — сказал Драко, отдернув себя. — Ты идешь домой пешком? — Да. — Не возражаешь, если я пройдусь с тобой? Гермиона подумала, что его мать, вероятно, сейчас сходит с ума, обнаружив побег своего сына, который разрушил все её планы на вечер. — Мне бы этого хотелось. Драко предложил ей руку, и Гермиона взяла её, стараясь не слишком широко улыбаться, но у неё ничего не вышло. Она ничего не могла с собой поделать. Это было самое счастливое чувство, которое она испытывала за последние годы. — Так где же ты был? — спросила она. — О, на семейном мероприятии, — сказал он, удобно положив ее руку на сгиб своего локтя. — Я думал, что смогу отвертеться, но не получилось. Было чертовски скучно. Снегопад становился все сильнее, но Гермиону это не беспокоило. Пусть даже град пойдет, ей всё равно. — Я рада, что ты вернулся, — сказала она. — поскольку ты позволяешь мне говорить с тобой только раз в год, я была разочарована, думая, что пропущу этот момент. У него хватило такта выглядеть смущенным. — Слушай, я сожалею о… — О том, что избегаешь меня? –Ну, да. Она пожала плечами, наслаждаясь теплом его тела. — Все в порядке. Мне кажется, я все понимаю. — Неужели? — Ладно, может, я и не понимаю, но все равно прощаю тебя. Я просто хотела сказать тебе, что ценю то, что ты сделал для Рона. Драко откашлялся и что-то пробормотал себе под нос. — Что, прости? Он тяжело вздохнул.— Да ладно тебе, Грейнджер. Это было для тебя, а не для Уизли. — А-а, — протянула Гермиона. — Я на это и надеялась. — Неужели? — Она услышала улыбку в его голосе. — Да. Но я все равно это ценю. Он всё ещё важен для меня, даже если мы больше не вместе. — Теперь она немного нервничала, понимая, насколько очевидно это было. С таким же успехом она могла бы помахать флагом.Очень интересно, уже давно, спасибо! — Я слышал о вашем разрыве, — ответил он. — Так… — Все в порядке? — Честно говоря, это был очень тяжелый год. — Я должен извиниться перед тобой, Грейнджер, — сказал он немного хрипловатым голосом. — Я должен был быть рядом с тобой. Как и подобает настоящему другу. Я знаю, что ты была несчастна. Она снова пожала плечами. Да, вообще-то, было бы здорово, если бы он оказался рядом в самый неподходящий момент, но если бы она попыталась сказать это сейчас, то расплакалась бы и, вероятно, уже не остановилась. — Скоро станет лучше, — сказала она. — Я уверен, что так и будет, — ответил он, и они свернули на особенно живописную улицу, покрытую снегом. — Но ведь это неплохой способ начать новый год, не так ли? Новые начинания? Гермиона улыбнулась ему, а затем нахмурилась и резко остановилась. — Подожди… Разве у тебя не должно быть сигареты, торчащей изо рта? Драко посмотрел на неё сверху вниз, глаза выдавали его нервозность. — Я бросил год назад в этот день, Грейнджер, — тихо сказал он. — Я имел в виду то, что предложил. Я думаю, ты поймешь, что я всегда имею в виду то, что предлагаю. Гермиона быстро приняла решение, скользнула рукой по шее Драко, приподнялась на цыпочки и притянула его губы к своим. Она почувствовала, как он резко вдохнул и немедленно ответил, вздохнув ей в рот, его руки крепко сжали ее плечи. Его холодный нос был на её щеке, а рот был фантастически теплым, когда он открыл его, двигаясь почти отчаянно против неё. Адреналин взорвался в них обоих, и тяжело дыша они оторвались друг от друга. — Но ведь еще не полночь, — сказал он. — Я не собираюсь целовать тебя по такому случаю, — раздраженно сказала она. — Я целую тебя, потому что хочу этого. — Очень хорошо, — выдохнул он и снова крепко поцеловал её, чуть не оторвав от земли, прижимал к себе. Гермиона позволила обнять себя, чувствуя, как скорлупа одиночества трескается и раскалывается, когда они покачиваются. Они целовались целую вечность, не желая останавливаться, позволяя пальцам ног онеметь по мере того, как текли минуты. Снег продолжал падать, покрывая их обоих тонким белым слоем. В конце концов Драко отстранился и прижался лбом к ее лбу. — Я не знал, захочешь ли ты этого. — Ты не дал мне сказать об этом. Он виновато улыбнулся, обхватив ладонями её щеки. — Я буду лучше разбираться во всей этой болтовне. — О, хорошо. Я надеялась, что мы можем начать тренироваться прямо сейчас, так как здесь холодно, а в моей квартире есть горячий чай. — Это что, предложение? — Может и так. Он слегка нахмурился, проведя пальцем по её подбородку. — И ты хочешь провести весь вечер… разговаривая? Она шлепнула его по руке. — Если только ты не хочешь, чтобы я заткнула тебе рот. — Я заинтригован, — усмехнулся он, а затем взвизгнул, уклоняясь от её рук, пока ему не удалось схватить одну из них в свои собственные. — Ну же, Грейнджер! Мы должны начать новый год!***
Весь вечер они не разговаривали, так как их рты были заняты важным делом. Гермиона проснулась под теплым одеялом в сочетании с изнуряющим жаром обнаженного Драко Малфоя, обернутого вокруг нее. Он спал почти так же, как, по ее представлениям, спал бы осьминог, и это открытие доставило ей бесконечный восторг. — Эй, головоногий, мне нужно в туалет, — прошептала она ему на ухо. — Слишком много слов, — простонал он, усиливая хватку. Она задумалась о том, как давно уже не чувствовала себя такой желанной, и решила, что может немного потерпеть. Драко захрапел. Они вместе готовили завтрак. Это была странная домашняя сцена, которая продолжалась всё утро, пока они читали газеты и пили чай из нескольких чашек. Квартира Гермионы, которая в последнее время была унылым и одиноким местом, немедленно превратилась в теплую, гостеприимную гавань. Сказочное настроение было довольно резко нарушено появлением в окне совы, которую Гермиона не узнала, но могла догадаться о её происхождении из-за её гладких черных перьев и безупречного воспитания. Она сердито постучала клювом по стеклу. Боже, даже совы из Малфой-Мэнора выглядели высокомерными. — Я всё думал, когда же это случится, — нахмурился Драко, забирая письмо из лапы совы и прогоняя его прочь. — Она начинает рано вставать. — Твоя мать? — Спросила Гермиона. Он утвердительно промурлыкал, читая, и снова подошел к ней, плюхнувшись рядом и положив руку ей на плечо. Он зевнул, запечатал письмо и бросил его на столик. — Так… ты помолвлен? — спросила она, и желудок слегка сжался. Он усмехнулся, крепче обнял ее обеими руками и поцеловал в макушку. — Кто-то разговаривал с Пэнси. Гермиона пожала плечами, чувствуя себя немного защищающейся. Только начав отношения с Драко, она не особенно хотела потерять его из-за какой-то чистокровной наследницы. Он ей очень нравился там, где был. — Как бы моей матери ни хотелось верить, что она имеет такую власть надо мной, она не имеет права связывать меня с кем-то. — Ох. — И вообще, её письмо — это ответ на то, что я послал ей вчера поздно вечером. Гермиона подняла на него глаза, лицо её сморщилось от смущения. — Когда вчера вечером? — После того, как ты уснула, — прошептал он ей на ухо, проводя пальцами по её бедру. — Ты была немного уставшей. Я не хотел тебя будить. Она изо всех сил старалась сосредоточиться, но это ей не совсем удавалось. — Ладно. И что… ох! И что же ты ей написал? — Я написал ей, что был с тобой, — прошептал он ей на ухо, — и добавил, что если у неё возникнут проблемы с этим, она может забрать мое наследство. — Что?! Драко усмехнулся и принялся целовать ее в шею. — Не волнуйся, Грейнджер. Моя мать уже много лет советует мне завести серьёзные отношения. Я просто делаю то, о чем она меня просила. — Но… Но что же она ответила? Драко вздохнул и потянулся назад, чтобы взять письмо со стола. Он протянул ей раскрытый пергамент. Красивым почерком было написано одно слово. Поздравляю. — Не стоит беспокоиться. Могу я продолжить? — Он заключил её в свои крепкие объятия и, не обращая внимания на крики, понёс в спальню. — Подожди! Ты хочешь сказать, что у твоей матери нет никаких проблем с… этим? – Очевидно нет, но даже если и так, это не имеет значения. — Как же так? Драко бросил ее на кровать и забрался следом, поймав её губы в долгом поцелуе. Когда он отстранился, то улыбался, излучая счастье. — Да ладно тебе, Грейнджер. Я должен как-то научиться этой храбрости.