Когда они встретились на мосту

      Она сидит, наблюдая за тем, как небо, словно цыганка, облачившаяся в свои самые изысканные украшения, окрашивается в пурпурно-розовый. Тонкие и слегка подмёрзшие пальцы сжимают фильтр сигареты, а во рту ощущается горько-сладкий привкус дыма и вишни, ставший уже привычным. «Та ещё дрянь», — сказали бы истинные ценители табачного дыма. Но ей нравится. Пожалуй, это единственное, что остаётся неизменным в её жизни длиною в вечность.       Одинокая капля падает с неба, отчего девушка вздрагивает и недовольно дёргает уголком рта, ощущая, как холодная влага скользит по щеке. Скоро пойдёт дождь. Ей не слишком-то нравится мысль, что новые кроссовки могут быть безвозвратно испорчены. А ведь их выбирала мама в их последнюю поездку в Крос-о-Вью.       Ей всё ещё странно называть Софию Боман мамой, хоть и прошло уже несколько недель с того дня, как она стояла в своей чужой прихожей и слушала взволнованные возгласы женщины, чьи глаза напомнили ей о чистейших водах Босфора. «Хотя, — подумала она тогда. — Уже не таких чистейших, как в далёком 1790».       Она так ничего и не сказала, пока её озябшее тело не стиснули чужие руки, а их обладательница не заплакала, прижимая к себе ту, что принимала за свою дочь. Только тогда Сивилла отмерла, обняв эту женщину с сильными руками и чувствуя, как собственные плечи вздрагивают под натиском не совсем понятных ей чувств, а глаза наполняются бессильными слезами. Похоже, сказалось напряжение прошедшего дня, когда её тело всё ещё занимала Маргарет Боман — девушка, решившая броситься в воды грязной промышленной речки на краю города из-за глупой влюбленности в местного байкера, который эту её влюбленность не разделял.       Маргарет — Сивилла снова подносит к губам сигарету и глубоко затягивается, прикрыв глаза. Какая же она дура, эта курица Маргарет. Совершенно безмозглое создание.       Вдруг в голове возникает мысль, что на дне реки так-то очень даже спокойно и тихо, нет этого премерзкого дождя. Сивилла мотает головой, отгоняя наваждение, и открывает глаза. Нет. Только не сегодня. Она впивается ногтями в ладони, отчего перед глазами начинают плясать разноцветные пятна. Она не позволит этим мыслям влиять на это тело. Она не желает умирать и возвращаться к Магистру. О, он будет безмерно рад снова видеть свою слишком своенравную марионетку. Возможно, даже позволит какое-то время прятаться в завихрениях изначальной тьмы, прежде чем наказать её. Да, он обязательно сделает это, Сивилла уже давно перестала питать иллюзий на его счёт. Адский двор жесток к своим детям.       Сигарета выпадает из её разом онемевших пальцев, но Сивилла этого не замечает, полностью погрузившись в воспоминания.