Coping Mechanism (Защитный механизм)

- Брайт? Дани снова постучала в дверь, на этот раз громче. За дверью гремела музыка. Девушка взглянула на часы – 1:45 утра. Хорошо, что у него нет соседей. - Брайт! – она сильнее ударила в дверь кулаком. Ответа не было. Дани сунула руку в карман и вытащила ключ, который ей дал Гил, маленькая серебряная М свисал с конца короткой цепочки. Девушка колеблясь замерла, ей честно говоря не нравилось врываться в чужую квартиру без разрешения хозяина, особенно в квартиру Малкольма. Если бы так поступили с ней она была бы в бешенстве. Однако, учитывая события второй половины сегодняшнего дня, это конкретное нарушение конфиденциальности было оправданным. Дани открыла дверь и на мгновение замерла – музыка была не просто громкой, она была ОГЛУШИТЕЛЬНОЙ! Неудивительно, что ее не слышали. Закрыв за собой дверь, она быстро осмотрелась в поисках хозяина, стараясь не обращать внимания, как от музыки вибрируют ее кости. Его пиджак и галстук были небрежно накинуты на один из барных стульев в кухонной зоне. Туфли беспорядочно отброшены на пол. Глаза Дани проследили направление, которое они указывали и наконец нашли Малкольма. Он был за лестницей, ведущей на второй этаж, на полу. Босой, в не заправленной рубашке с закатанными рукавами. Малкольм отжимался и делал это в впечатляющем темпе. Девушка стояли немного позади него и осталась пока незамеченной. «Музыка должна замолчать!» - болезненно поморщилась Дани, когда кульминационные аккорды очередной песни резко ударили по ее ушным перепонкам. Она повернулась в сторону стереосистемы и испугано замерла, зацепившись взглядом за предметы, стоящие на кухонном столе. Квадратная бутылка элитного алкоголя (полная на четверть), толстостенный стакан на дне которого осталось всего несколько капель янтарной жидкости и три ОТКРЫТЫХ оранжевые пузырька для лекарств. К счастью все три таблетки лежали рядом, каждая в своей крышке. Дани вздохнула с облегчением. Она конечно не знала по какому графику Малкольм принимает свои лекарства, но была совершенно уверенна, что 1:45 утра – в этом графике не значится. Ему было плохо, он был на грани. Честно говоря, она тоже не далеко от него ушла. Как ни старалась, Дани не могла выбросить ужасные образы из своей головы. Она снова посмотрела на Брайта – за все это время он ни на йоту не сбавил темп. Он вспотел, волосы, свисающие перед лицом, выглядели мокрыми, а рубашка сбилась на спине обнажая полоску бледной кожи над темным ремнем брюк. Дани невольно облизала губы. Костюмы за десять тысяч долларов прекрасно сидели на нем (какой женщине не понравиться стильно одетый мужчина?), но Дани всегда считала, что в случае с Малкольмом костюмы больше скрывали, чем подчеркивали. Они прятали его гибкую стройность и впечатляющее телосложение. Наверное, из-за того, что он был постоянно застёгнут «на все пуговицы» вне дома, вид мужчины в обычной, простой одежде или даже вот так – закатанные рукава, наполовину расстёгнутые пуговицы сбившийся подол рубашки, что-то делали с ней. Что-то, что она обычно старалась быстро стряхнуть, игнорировать и никогда не анализировать. Сейчас как раз был такой момент – она стояла и пялилась на Малкольма. С жадным удовольствием любовалась прямой энергичной линией его тела, как перекатываются его мышцы под тонкой рубашкой, как напряжены рельефные мышцы пресса… Поймав себя, Дани чертыхнулась и крикнула сквозь музыку: - Брайт! Малкольм дернулся на середине подъёма и повернул голову в ее сторону. Девушка подошла к стереосистеме и с удовольствием выключила ее - Господи, Дани, - произнес Малкольм, поднимаясь и проводя руками по влажным волосам, чтобы убрать их с лица. - Как ты сюда попала? Возвращаясь к нему, Дани махнула ключами Гила. - Конечно, - фыркнул он. Малкольм прошел мимо нее к столу и наполнил стакан. - Это так ты справляешься, со стрессом? – Дани указала на столешницу. Малкольм сделал большой глоток из стакана: - У тебя есть другие варианты? - Ну…, например, НЕ выпивать и НЕ принимать таблетки, – парировала она. - Это, - Малкольм отсалютовал ей почти пустым бокалом, - и упражнения. Они стоят у меня вторым номером в списке. Два самых быстрых способа избавиться от боли. И я не принимал никаких таблеток… пока. Дани скрестила руки на груди: - В этом нет ни чего смешного Малкольм! - Ты абсолютно права Даниэль, - он подчеркнул ее имя и опрокинул в себя еще одну порцию алкоголя. – Все это не смешно – это чертовски трагично. Малкольм подошел к дивану и тяжело оперся на его спинку руками: - И в этом виноват я! «Конечно он винит себя», - она знала, что так будет. Гил знал, что так будет. Вот почему на ее вопрос лейтенант просто протянул ей ключ и кивнул на дверь. - Брайт… - Не надо! – Малкольм покачал головой, все еще стоя к ней спиной. – Не надо ни чего говорить! Дани осторожно шагнула к нему: - Это не твоя вина… Она, закусив губу смотрела на его опущенную голову и напряженные плечи, почти физически видя вес, давящий на него. Вес, который, как она знала, может раздавить его, если он не будет осторожен. - Остановись! – приказал он. - Ты не мог знать… - Это мая работа, блядь, Дани! – Малкольм яростно швырнул бокал в камин. Его руки отчаянно вцепились в кожу дивана, словно это все, что держало его в данный момент в вертикальном положении. - Я должен был знать, - прошептал он. Непрошенная и не ощущаемая ею слеза скатилась по щеке Дани. Против ее воли прошедшие события вернулись к ней. Малкольм бежал впереди нее. Их подозреваемый, Майкл Льюис, был в пятидесяти метрах от него с пистолетом в руках. Вдруг Майкл резко свернул в кофейню на углу, Малкольм заскочил в дверь следом за ним. Когда, несколько секунд спустя, Дани догнала их Майкл стоял у стойки держа заложника как живой щит перед собой. Малкольм находился на расстоянии пары метров от них, успокаивающе подняв руки. Он говорил, пытаясь изменить ситуацию: - Никто не должен пострадать, Майкл. Просто остановись на секунду и отдышись. Дани смотрела на перепуганную девочку-подростка, которую держал Льюис, Дани поймала ее взгляд он были полным ужаса. - Просто будь спокойна. Все будет хорошо, - стараясь звучать уверенно постаралась ободрить ее детектив. В это время Льюис приставил пистолет к ее голове, крепко прижав к себе. - Майкл, подумай! – продолжал Малкольм. – Она невинна. Она не является частью твоей миссии. Разве ты хочешь иметь ее смерть на своей совести? Она не та, на кого направлен твой гнев… С улицы донёсся вой сирен, сквозь стеклянную витрину, огни полицейских мигалок освещали всю сцену, словно они были в дешевом клубе. Внимание Майкла переместилось на небольшой отряд полицейских, которые накапливались за дверью. Его улыбка заставила Дани вздрогнуть. Ее рука медленно потянулась к пистолету. - Точно. Она не такая, - вдруг выкрикнул Майкл в лицо профайлеру, - но, держу пари, она поможет мне попасть в национальные новости! Все остальное разбилось для Дани на отдельные кадры, как в плохом кино. - Подожди! – умоляюще воскликнул Малкольм делая шаг вперед. Выстрел эхом разнесся по кофейне. Они опоздали. Они больше ничего не могли сделать. Тело девочки обмякло и упало на пол с тошнотворным звуком. Ее мать взвыла от непереносимой боли. Рука Малкольма все еще вытянута в просящем жесте – его мольбу проигнорировали. Он застыл в ошеломленном ужасе смотря на тело убитой. Глаза Дани поймали как Майкл сдвинул руку с пистолетом в сторону Малкольма. Она больше не думала, не колебалась. Она просто вытащила оружие и выстрелила. Тело Майкла упало на пол рядом с девочкой, все с тем же отвратительным звуком. Его кровь смешалась на полу с ее. Дани резко вытерла слезы с щек. - Анна Такер. Ей было всего пятнадцать. ПЯТНАДЦАТЬ! – Малкольм глубоко вздохнул и запнулся. – Он не считался убийцей ищущим внимания – он был убийцей-миссионером. Все его преступления основывались на этой гребаной миссии! Он ударил по спинке дивана и развернулся к ней лицом отчаянно борясь со слезами готовыми пролиться из его глаз. - Анна Такер мертва, потому что я не справился со своей работой, - его глаза мерцали виной и болью. – Я подвел ее, Дани. Она доверилась мне, а я потерпел неудачу. - Мы потерпели. Я тоже была там. - От этого лучше не становиться! Это не отменит того факта, что она умерла! Что ее мать видела, как ее дочери прострелили голову! – Малкольм в отчаянье схватился за волосы. Слезы больше не сдерживаясь текли по его лицу, а дыхание ускорилось, превратилось в гипервентиляцию. Нервный срыв захлестнул его в полную силу. Дани шагнула в перед и обняла его. Руки Малкольма все еще были запутаны в его волосах, его отчетливо потряхивало. - Я не могу выбросить ее лицо из головы. Ее мертвые глаза. Крик ее матери все еще звенит в моих ушах! – измученно простонал он. Брайт наконец оторвал руки от своей головы и обнял Дани в ответ, крепко сжав, уткнувшись лицом в ее плечо. Девушка пыталась быть сильной для него, но видеть и слышать, как он мучается было слишком даже для ее характера. Ее собственные слезы бесконтрольно текли по щекам, падая в его волосы. Единственное что она смогла сделать это не зарыдать в слух. Вина Дани грызла ее весь вечер. Ведь это у НЕЕ был пистолет. Она ДОЛЖНА была выстрелить в ту минуту как заметила, что фокус Майкла сместился. ОНА. МОГЛА. УСПЕТЬ! Если бы она действовала в течении тех нескольких драгоценных секунд, Анна могла быть еще жива. Руки Малкольм судорожно сжали футболку у нее на спине: - Они теперь никогда не уйдут… - с отчаянной тоской прошептал он. – Мне нужно чтобы они ушли из моей головы, Дани. Я хочу, чтобы боль прекратилась! - Я знаю, - тихо прошептала он в ответ. – Я знаю… Через мгновение Малкольм поднял голову с ее плеча и заглянул ей в глаза. Шлейф боли за его спиной отражал ее собственную, и это разбивало ее сердце. Молчание повисло между ними. И Дани поддалась порыву – наклонилась и поцеловала его. Она так сильно хотела, чтобы его боль исчезла… ее боль исчезла! Отстранившись она замерла, ожидая его реакцию. Малкольм смотрел на нее потемневшими глазами, его брови на секунду нахмурились, а затем его взгляд упал на ее губы и снова вернулся к ее глазам. Ее боль отступила ее сменило желание. Дикое неудержимое сводящее сладкой судорогой низ живота. Он медленно облизал губы, прежде чем схватить ее за шею и притянуть к себе. Если их первый поцелуй был сладким и заботливым, то этот вышел грубым и отчаянным. Им обоим надо было забыться, почувствовать что-то еще кроме боли и мучений. Руки Дани дернули за рубашку Малкольма (кажется несколько пуговиц с жалобным стуком отлетели на пол). Ее ладони жадно пробежали по его обнаженному торсу оглаживая грудь и плоский живот мужчины. Она оторвалась лишь на мгновение, когда он потянул вверх ее футболку и она тут же скинула с себя еще и ботинки. Его руки наконец бродили по ее голой коже оставляя на ней горящие следы. Малкольм опять вернулся к ее губам толкаясь в них языком, и она с радостным стоном пустила его в свой рот. Вскоре они начали задыхаться и судорожно хватать хоть маленький глоточек кислорода, чтобы снова слиться в поцелуе. Малкольм подхватил Дани за талию и в несколько шагов довел ее до стены под лестницей. Когда его пальцы нащупали пуговицу ее джинс, пульс Днаи взлетел до невиданных темпов. Как только джинсы сдернули с нее, она тут же обвила ноги вокруг бедер мужчины, он застонал ей в шею и не сдерживаясь потерся об нее. Этот стон послал раскаленную волну по ее позвоночнику, а ощущение его эрекции даже через слой ткани обожгло ее чувствительную кожу. Губы Малкольма снова нашли ее, и она полностью растворилась в ощущениях. Ее руки опустились вниз, и она с нетерпимым остервенением рванула пряжку его ремня. Наконец ничего больше не разделяло их. Он нашел правильный угол и толкнулся вперед, с долгим горячим стоном. У Дани перехватило дыхание и этот звук побудил его продолжать. Малкольм не стал терять время на поиск ритма. Каждый из них жадно встречал движения другого. Дани никогда бы не подумала, что Малкольм может быть настолько жестким и властным. То как он прижимал ее к стене не было ни чего мягкого, но она и не думала жаловаться. Она уже чувствовала, как в ней расцветает удовольствие. Девушка застонала и впилась ногтями в его спину. Почувствовав, что она близка к разрядке он зарычал ей на ухо и увеличил силу толчков. Это было как раз то чего ей не хватало, чтобы толкнуть ее через край наслаждения. Малкольм сохранил этот темп вытягивая ее удовольствие и наконец получая свое. Он уткнулся ей в шею и задыхаясь застонал. Некоторое время они неподвижно стояли, замерев не в силах разорвать объятья. Наконец Малкольм осторожно поставил ее на пол, придерживая за талию. Дани чувствовала, что ее ноги все еще слабы. Он наклонился и мягко, нежно поцеловал ее. Этот поцелуй был отражением того который она подарила ему изначально. Они словно перевернули последнюю страницу книги. Когда они наконец оторвались друг от друга то молча смотрели в глаза. Дани понятия не имела, что следует сказать. Она ни на секунду не сожалела о том, что произошло. Судя по выражению его лица, Малкольм тоже. Им обоим необходимо было отвлечься, переключиться и…. Отвлечение достигло своей цели. Жаль, что их проблемы не уйдут так легко насовсем. Малкольм первым сломал взгляд и нагнувшись подал ей ее одежду. Как только они оделись, Дани прочистила горло и повернулась к Брайту лицом. - Итак… ты хочешь поговорить? Малкольм опустил глаза в пол, затем снова посмотрел на нее: - Да, - он кивнул, протягивая ей руку. Она взялась за твердую горячую ладонь, и он повел ее к кухне. - Эрл Грей? Дани улыбаясь кивнула и стала наблюдать, как он занялся приготовлением чая.