Нейронная сеть

Мистификация и клаустрофобия. Орхан, услышав мягкий шум падения будто бы большого тела, распахнул дверь ванной. Так и есть, тварь лежала на полу - огромная, с мощным хвостом, покрытым серебристо-серой блестящей чешуёй. Широкий, раздвоенный, антрацитовый хвостовой плавник чуть шлёпал по светлому матовому кафелю. С искажённого узкого лица с почти отсутствующим носом на него смотрели живые человеческие глаза. В них было страдание и страх. Несмотря на это, Орхан в такие минуты ненавидел своего любовника. Мокрое холодное тело. Очень тяжёлое тело. В момент обращения Денис волшебным образом набирал массу и увеличивался в длину. Длинные пальцы с омерзительными серовато-полупрозрачными перепонками бессильно скребли по кафельным плиткам. Орхан, содрогаясь от отвращения, с трудом подавил желание наступить на эти пальцы. А ведь сейчас придётся взять эту тварь на руки и бросить в ванну, потом наполнить её водой. Каждый раз, выполняя эту процедуру, Орхан думал, что с удовольствием утопил бы тварь, если бы она могла тонуть. Но нет, жаберные щели на шее лишали его шанса избавиться раз и навсегда от чувства омерзения и ненависти. «Да, и заодно от наследства», — одёргивал он себя. Денис Шатохин являлся обладателем редчайшей коллекции уникальных манускриптов, доставшихся ему от деда — прямого потомка белого генерала Шатохина. Ходили разговоры, будто генерал якшался с масонами, и с их щедрот ему перепало. Да ещё и близость к царской семье. Как бы то ни было, но состояние он оставил наследникам такое, что им хватило на несколько поколений вперёд. Денис — богатый паренёк без особых проблем. Но привлёк он Орхана не этим. Таких богатеньких лошков он ел на завтрак. Нет, Денис был более крупной рыбкой, перспективной рыбкой. На нём стоило остановиться. Он мог принести Орхану счастье в многозначных числах. Сжав зубы и сглотнув, Орхан присел рядом и, пропустив с содроганием руку под влажной, холодной, неприятной кожей, приподнял верхнюю часть туловища Дениса. Затем пропустил вторую руку под откровенно противным, склизким хвостом, приподнял огромное холодное тело и медленно выпрямился. Стиснул челюсти, чтобы удержать лицо, не показать гримасу отвращения, но тварь смотрела на него глазами Дениса, и, подавив желание отшвырнуть тяжёлую тушу, опустил её в ванну. Тварь следила за каждым его движением. «Сварил бы тебя в кипятке», — подумал он и, ободряюще улыбнувшись существу, открыл тёплую воду на всю мощность. Струя с шумом, брызгая во все стороны, постепенно наполняла ванну, покрывая рыбье тело. Хвост, что не помещался полностью, оживившись, согнулся и зашлёпал сильнее, рождая волну в маленьком пруду. Узловатые пальцы с перепонками заскребли по дну. Орхана едва не передёрнуло от отвращения. — День, дальше сам, хорошо? — он взглянул любовнику в глаза и поспешно вышел из ванной. Процесс обращения был не из приятных, Орхан уже становился свидетелем этого и впредь стремился избегать такого зрелища. Значит, у Дениса снова был приступ паники. Орхан задумался. Возможно, закрытая наглухо дверь спровоцировала приступ. Когда это произошло впервые, Орхан едва не поседел от увиденного. Услышав шум в ванной, ничего не подозревая, распахнул дверь и отшатнулся. На полу лежало гигантское существо с рыбьим телом и хвостом и на редкость уродливой мордой, живо напомнившей ему Волан де Морта из известной киносаги. Он тогда попятился, держась за косяк и ручку, колени резко ослабели, и, удивляясь реакции собственного организма, Орхан опустился на пол, буквально сполз по двери. Непослушное, вмиг отяжелевшее, собственное тело не позволяло убежать, он даже встать не мог, так и сидел на полу, уставившись на тварь. Та, к её чести, не шевелилась, то ли не хотела пугать его, то ли сама пребывала в шоке. Что тогда позволило понять, что это Денис, Орхан не пытался вспомнить, бесполезно... Кажется, всё же глаза. Да, глаза были Дениса, такие же серые, бесхитростные, открытые. В них он прочитал боль и страх. Через долгих, нет, бесконечных пять минут, Орхан сумел разлепить губы, чтобы прошептать: — Денис? Тварь тогда моргнула. Осмелев, Орхан уточнил: — Деня, это ты? Существо несколько раз хлопнуло глазами - глазами Дениса! - и слегка пошевелило рукой. Вот теперь Орхан взглянул на его пальцы и едва не скривился: между ними были растянуты полупрозрачные перепонки. Он спрашивал наугад, пытаясь понять, что произошло, и что делать дальше. Тварь моргала или шевелила рукой. Из этого странного диалога Орхан понял, что «рыбу» следует положить в воду, чтобы она не пересохла на воздухе. И он решился, преодолевая страх и отвращение. Поднял с трудом — существо было тяжёлым и скользким, положил в ванну, налил воды и стал ждать. Обращение началось внезапно. Тварь издала тонкий пронзительный крик, продравший Орхана морозом по спине. Он невольно отпрянул от ванны. Но существо не делало попыток напасть на него и, подождав с минуту, Орхан шагнул ближе. Морда твари стала меняться на глазах, искажаясь. Появился нос, челюсти расширились, безгубый рот стал больше, края его покраснели и припухли, превращаясь в губы Дениса. Лицо — а теперь это уже было лицом — стало шире и пухлее. На практически лысом черепе проросли тёмные густые волосы. Перепонки и узлы суставов исчезли, сами пальцы стали короче и более ровными. Рыбий хвост начал постепенно раздваиваться, плавник превратился в две стопы. Серая чешуя бледнела и исчезала. И вся эта невероятная, пугающая метаморфоза сопровождалась жуткими криками твари, а затем - плачем Дениса от боли, от чего Орхану пришлось закрыть уши ладонями. У Орхана были свои планы на Дениса. Он хотел увезти любовника за границу, официально жениться на нём, составив умный брачный контракт, — у него работали хорошие юристы, а Денис, дурачок, был влюблён в него, как кошка. Затем оформить над ним опекунство, как над недееспособным, а уж недееспособность любовника он бы сумел доказать в любом суде. После упрятать его в клинику лечения неврозов и, имея уже развязанные руки, заняться вплотную наследством Дениса. Причём заняться официально, имея полное законное право. Дело в том, что коллекция манускриптов Дениса была хорошо известна специалистам в области изучения древностей, историкам, букинистам и коллекционерам. Если бы Орхан взял незаконно предметы из этой коллекции и пытался продать, то автоматически стал бы вором и запятнал свою деловую репутацию. А так он стал бы официальным наследником, и коллекционеры всех мастей были бы счастливы стать его клиентами. Орхан Амбарцумян — деловой человек с еврейско-арабо-армянскими корнями, знал своё дело «на пять». Вечером, когда Денис уже успокоился, Орхан приласкал его и отнёс в спальню. От каждого толчка длинные ноги Дена, задранные выше головы, задевали мягкое изголовье кровати и стену над ним. Орхан брал любовника жёстко, словно наказывая за сегодняшние эмоции. Искажённое от дискомфорта и боли лицо почти сложенного пополам Дениса виднелось между его же коленей, которые ездили туда-сюда по простыне от резких движений любовника. Попа Дениса была задрана вертикально вверх, и красное отверстие его зияло и мокро блестело, когда Орхан выходил полностью. Рот Дениса скривился. Ему было больно и хорошо. Орхан знал мазохистскую натуру любовника и не жалел его в постели. Орхан оберегал любовника от приступов клаустрофобии, но не из большой любви, а потому что очень боялся, что Денис может обратиться в тварь в публичном месте и привлечь ненужное внимание. Ведь в этом случае, новость моментально подхватят СМИ и разнесут по всему свету. Заодно станет известно о его биографии и немалом состоянии. И сразу найдётся очень много желающих присоединиться к Денису с его наследством. И тогда плакали миллионы Орхана. Орхан обрабатывал любовника на предмет переезда в свободную Европу. Денис отчего-то медлил, не желая расставаться с исторической родиной, где были могилы его героических предков, правда, сам белый генерал Шатохин был похоронен в Париже, в Сент-Женевьев-де-Буа. Денис не являлся типичным представителем "золотой молодёжи". Он был робок, пуглив и застенчив. К тому же подвержен страхам. Орхан удивлялся, как при таком характере его до сих пор не прибрали к рукам. Вероятно, спасением Дениса была бабушка, вдова его, известного в кругах узких специалистов, очень богатого деда. Она умерла за месяц до знакомства Орхана с Денисом. Орхан тогда прочитал некролог в газете и, узнав, кем она являлась, заинтересовался семьей. Оказалось, что бабушка являлась опекуном парня, и эта маленькая семья вела очень закрытый образ жизни. Он прикидывал разные варианты, как подобраться к наследнику, но когда его увидел, понял, что слишком трудиться не придётся. Денис явно был гомосексуален — гей-радар Орхана никогда не подводил. А Орхан знал цену собственной внешности. Красив - бесспорно. Семидесяти процентам европеоидов нравился такой типаж. От матери-арабки, женщины редкой красоты, он унаследовал лучшие черты: чёрные, выразительные, будто подведённые глаза с густыми длинными ресницами, изогнутые вразлёт брови, тонкий изящный нос и необычный оттенок кожи, словно слегка покрытой загаром. Пухлые губы и вьющиеся чёрные волосы были у него от отца с армяно-еврейским происхождением. Всё вместе составляло образец яркой красоты и выдающегося ума. Неудивительно, что Денис влюбился моментально, как только увидел его в кафе, куда Орхан зашёл будто бы случайно, предварительно изучив привычки молодого наследника. А те были довольно скромными, никаких уик-эндов в Праге, Лазурных берегов и Портофино. Денис выглядел, как типичный студент. Одетый в масс-маркет паренёк в очках и с рюкзаком, накинутым на плечо, заходил днём в скромное кафе, пил латте с пирожным, потом шёл гулять дальше, чаще всего по книжным лавкам, иногда заворачивал в библиотеку, иногда просто гулял по Арбату. Это потом Орхан узнал, что он тяжело переживал уход бабушки и старался отвлечься. Когда они познакомились в кафе солнечным летним деньком, и Орхан увидел в бледных голубых глазах парня немое восхищение, то понял, что остальное - дело техники. Сразу появилась уверенность, что всё пойдёт, как по маслу, и никаких проблем не возникнет в реализации его задумки, и всё. А своей интуиции Орхан Амбарцумян доверял, как богу. Так и произошло. Денис отдал в его руки ключи от всего: дома, сейфов, авто и даже жизни. Орхан быстро принял щедрые дары в цепкие руки и совершенно безвозмездно взял управление домом и любовником на себя. Постоянная прислуга была уволена с хорошими отступными под предлогом, что двое молодых мужчин не нуждаются в таком количестве персонала. Это когда была жива старая леди, она старалась следовать традициям, а они - молодые и активные, им ближе современный ритм жизни. Таким образом, Орхан остался с Денисом наедине без посторонних, которые могли помешать его планам. Приходящих горничную, садовника и другую необходимую прислугу нанял из своих людей. Доктор, которому он доверил здоровье любовника, являлся давним другом его семьи. Денис отдался ему в первый же вечер знакомства, даже просить не пришлось. Орхан испытал некоторое разочарование. Хотелось игры, погони, завоеваний. Но Денис был слишком простодушным и бесхитростным. Орхан понимал, что с таким характером тот не удержит богатства деда и станет жертвой мошенников любого калибра. И потому решил взять на себя высокую миссию по защите состояния Дениса от чужих для себя, любимого. А для этого надо в первую очередь жениться. — Люблю, люблю, хочу, — шептал он, выцеловывая внутреннюю сторону бёдер любовника, — Деня, знал бы ты, как я люблю тебя, схожу с ума, хочу, чтобы ты целиком был моим. Он знал, как действуют такие признания на романтичного Дениса. Тот таял и плавился. — Любимый мой, хороший, мой, только мой, — шёпот обжигал слух и кожу, Денис стонал и извивался. Орхан перемежал горячие признания со смелыми ласками. Он сосал член Дениса, затем вбирал в рот его яички, растягивая большими пальцами обеих рук покрасневший анус, блестящий и скользкий от смазки. Денис ахал, поднимая бёдра. Руки его были закинуты за голову и комкали края подушки. — Деня, выходи за меня, умоляю, — страстно шептал Орхан, изображая умопомрачение от избытка чувств и хохоча в душе от того, какую несусветную чушь нёс. — Да, да, — Денис облизывал пересохшие губы и закатывал подёрнутые поволокой глаза, уже не понимая, где находится. Через день они улетели жениться. Наутро после скромной церемонии бракосочетания, проснулись в отеле, как молодожёны. Неторопливым сексом Орхан наградил мужа за сговорчивость. За завтраком, целуя и лаская, умело довёл его до ставшего уже привычным состояния желе, не поленился опуститься между длинных ног и, оттянув шорты, вобрал в рот полутвёрдый член. Денис, часто дыша, откинулся на спинку стула и раздвинул колени шире. — Ой, сейчас, я же забыл, — Орхан с причмокиванием выпустил глянцевую головку изо рта и поднялся с пола. Денис, приоткрыв глаза, взглянул на него. Орхан усмехнулся и принёс документы. — Деня, любимый, подпиши, — он положил перед мужем брачный контракт и вновь сел на пол, сразу засосав чуть остывший влажный член. Охнув, Денис чиркал ручкой в документе, быстро листая и расставляя подписи, затем бросил её со стуком на стол и вновь откинулся назад, прикрывая глаза. Орхан, задрал руку и стянул контракт со стола. Он положил документ на живот Дениса, посасывая головку, и начал листать, проверяя, на нужных ли местах подписи. Всё было идеально. Хищно улыбнувшись с членом во рту, Орхан с энтузиазмом глубоко заглотил. Второй пункт его плана выполнен на "отлично". Теперь он - законный наследник состояния Дениса Шатохина. Но показывать зубы рано. Изображая влюблённого мужа, Орхан не выпускал совершенно счастливого Дениса из постели. Медовый месяц пусть будет сладким, хоть так он отплатит наивному парню за щедрость и послушание. Параллельно он втолковывал ему, что клаустрофобию надо лечить, чтобы она не портила ему жизнь. Однажды он будто бы случайно запер Дениса в гардеробной их дома, затем спустился в электрощитовую и отключил электричество в спальне и примыкающей гардеробной. Справедливо рассудив, что за полчаса с тварью ничего кардинального не случится, не высохнет, он взял ключи и пошёл в кабинет с сейфами. Отперев один из них, достал стеклянный бокс с книгой, поставил на стол, открыл. Вот он - экземпляр на миллион, точнее — Орхан знал, во сколько оценивается книга — на сто восемь миллионов долларов. Нет, разумеется, столько он за книгу не выручит, его гонорар будет гораздо скромнее. А вот впоследствии на аукционах потолок может достичь этой суммы. В ящике стола были упаковки белых хлопковых перчаток. Он достал одну пару, надел, затем взял из стоявшей тут же шкатулки специальный стальной пинцет и с величайшей осторожностью открыл обложку. Старая коричневая кожа крошилась на краях, сплошь испещрённых трещинами и матовыми, почти бежевыми участками, где уже сошёл верхний яркий глянец. Кусочки кожи лежали на дне бокса вперемешку с желтоватым крошевом страниц, коих постигла не лучшая судьба, чем переплёт. Орхан засмотрелся, он знал толк в таких вещах, видел с детства. В ломбард его отца, известного как Филипп Амбарцумян, скупщик древностей, отчаявшиеся от бедности люди что только не приносили, даже самые дорогие семейные реликвии. Орхан помнил, как дрожал от радостного возбуждения отец, когда человек, не сумев выкупить в срок свою вещь, бывал вынужден оставить её навсегда. Тогда отец звонил коллекционерам, таинственные люди приезжали, отец запирался с ними в кабинете, а потом очень довольно потирал руки. Это означало, что выгодная сделка, иногда приносившая им сотни тысяч, состоялась. Под кожаной обложкой обнаружился титульный лист с витиеватым, выцветшим из чёрного до бледно-бежевого шрифтом, коим значилось - «Tetrabiblos». Это была переизданная в Вероне в шестнадцатом веке книга Птолемея Александрийского. Орхан внезапно спохватился, что тварь, в которую Денис несомненно превратился, уже пересохла без воды. Он аккуратно закрыл обложку, потом приладил на место крышку бокса и убрал его с драгоценным содержимым в сейф, тщательно заперев оный. Когда Орхан, включив электричество, шагнул в гардеробную, тварь находилась в полуобморочном состоянии. Голова была откинута назад, глаза закатились, длинные руки с полускрюченными пальцами бессильно лежали на полу. Орхан отнёс тело в смежную ванную и включил воду. В этот раз процесс обращения затянулся. Он даже несколько раз проверял, жива ли тварь. Внезапная смерть любовника не была ему сейчас на руку, слишком подозрительно она будет выглядеть. Крики послышались через долгих полчаса. Орхан понял, что чем дольше существо без воды, тем сложнее ему вернуться в человеческое обличье. Это можно было отлично использовать. После нескольких таких «случайных» отключений света и изоляции любовника в замкнутом пространстве, Орхан сделал вывод, что Денис после обращения впадал во всё более длительную депрессию. Пользуясь этим, он начал искать потенциальных клиентов для последующей продажи книг. Перед Денисом Орхан изображал безутешного мужа, который страшно обеспокоен его состоянием и пытается помочь. Ему удалось добиться для Дениса статуса недееспособного, а самому стать его опекуном с правом подписи. Следующая ступень преодолена. Денис с каждым днём замыкался в себе всё больше и больше. Он слабо реагировал на мужа в постели, перестал интересоваться внешним миром. И в один прекрасный день Орхан отвёз его в клинику лечения неврозов и оставил там, якобы для прохождения реабилитационного курса, а на самом деле, заплатив круглую сумму, - навсегда. Вот она - свобода, долгожданная финансовая свобода. Нет, Орхан не был беден никогда, он не знал, что такое голод, не знал, каково это - ходить в чьих-то обносках, но существующее финансовое положение не могло удовлетворить его в полной мере. Хотелось много большего. И вот теперь голубая мечта наконец начала осуществляться крупными шагами. Если лет через шесть Дениса не станет, Орхан плакать не будет. Это было бы оптимальным вариантом. Если Денис умрёт раньше, то его смерть вызовет подозрения, и на репутацию Амбарцумяна ляжет пятно. А он желал иметь чистые руки. Пусть всё идёт своим чередом. Орхан лёг спать на широкую комфортную кровать — наконец-то, один — и удовлетворённо улыбнулся. Приятные мысли убаюкали, и он заснул. Утренний свет проникал сквозь ресницы. Вчера на радостях он забыл закрыть окно плотными шторами, и теперь солнце разбудило его, хотя он и так скоро проснулся бы по многолетней привычке рано вставать. Орхан улыбнулся и открыл глаза. И закричал. Перед ним на соседней подушке лежала тварь. Её уродливая морда с раскосыми, уже чужими звериными глазами была в двадцати сантиметрах от его лица. Безгубый рот открылся, издав беззвучное шипение, и последнее, что увидел Орхан, были острые и тонкие, как иголки, зубы и узкий язык, мелькающий между ними.