Реальность - это мы

Она оборачивается: и Ягыз всегда рядом. Она оборачивается: и он всегда стоит позади неё. Она оборачивается: и он всегда находится где-то совсем близко. Она падает, и он всегда подхватывает её. Это шокирует Хазан. Есть Синан. Её возлюбленный. Мужчина, о котором она тайно мечтала годами. За которым наблюдала в спортзале и ловила каждый его взгляд и каждое движение. Мужчина, который был для неё недосягаемой мечтой и иллюзией, о которой Хазан так долго грезила ночами. Он был принцем, а сама Хазан всегда была Золушкой. Типичная сказка вроде бы со счастливым финалом, правда? В этой сказке не было ещё одного человека: брата принца, который почему-то стал играть такое большое значение в жизни Хазан. Что-то было не так. Хазан начала догадываться об этом давно. В самые ранние их встречи и моменты, когда Ягыз и она вроде бы так люто ненавидели друг друга. Когда он считал её дешевой девушкой определенного типа поведения, а она его — мерзким и надменным богачом, лицемерным «холодильником», не способным на настоящие и человеческие чувства. Когда он пытался отодвинуть Хазан от Синана и от их семьи. Когда он пытался подкупить Хазан, чтобы она убралась с дороги Синана. Когда он постоянно рыскал следом, вынюхивал, что-то выискивал, и вообще, совершенно определенно портил Хазан жизнь. Конечно, этот мерзавец считал Хазан охотницей за деньгами и меркантильной дешевкой, которая желает обольстить Синана и заполучить себе деньги. Хазан ненавидела его. Действительно ненавидела. Каждой клеточкой своего тела, каждой мыслью и каждым мгновением разума. Хазан понимала, что просто не может видеть этого надменного и мерзкого богатенького мужчину, который, по иронии судьбы, был братом её возлюбленного. Хазан мечтала никогда не видеть Ягыза и вообще, он стал для неё отвратительным наказанием, чтобы уравновесить то счастье, что она испытывает вместе с Синаном. Первый звоночек был в тот миг, когда Хазан защищала его от пистолета, направленного Ясином на Ягыза. Рефлекс. Да. Конечно же. Просто рефлекс. Но рефлекс был ещё в том, что он в свою очередь, выкрикнул имя Хазан и попытался оттолкнуть её от пули Ясина, попытался убрать Хазан с опасного пути и попытался защитить её. Ненавидел её и презирал, но защитил? Хазан помнит те их взгляды. Они вдвоём упали на траву, Ясина уже обезвредили, но она и Ягыз продолжали лежать и смотреть прямо друг на друга. Они смотрели с шоком. С облегчением от осознания того факта, что другой — жив. Они смотрели с удивлением и недоумением. Они вообще — просто смотрели друг на друга. Синана даже не было рядом, он опять где-то гулял и «проветривался». Потом была жестокая правда о произошедшем в мотеле. Разум Хазан вообще не мог поверить в то, что оказывается, истинная правда была иной. Что на самом деле Синан был виноват в том, что она пережила тогда худшую ночь в своей жизни. А вина вся пала на Ягыза, который ради счастья брата терпел ненависть Хазан и позволял ей считать себя виновным. Оказывается, Ягыз наоборот защищал её и пытался всё скрыть, в то время как Синан лгал постоянно и так и не открылся. После раскрытия правды Синан опять убежал и его не было рядом, пока Хазан проживала эту боль. Синана вообще почти никогда не было рядом в самые тяжелые моменты для Хазан. Когда её сестру арестовали, то Синан сразу же поверил в виновность Эдже и они крупно поссорились. Синана не было рядом, а рядом был Ягыз, который помог доказать невиновность сестры. Синана не было рядом, когда нужно было найти мать Хазан и вернуть обратно. Синана не было рядом, когда была новость о смерти его отца и Хазан хотела его утешить. Синана не было рядом, когда Хазан нужна была помощь или поддержка. Синана вообще слишком часто не было рядом. Почему-то рядом всегда был Ягыз. Помогал. Обнимал. Успокаивал. Решал проблемы. Доказывал невиновность Эдже. Всегда был Ягыз. Хазан всегда знала, что когда она обернется, то Ягыз всегда будет там. Вторым звоночком стал момент, когда Ягыз решил уехать в свою Америку. Так внезапно и быстро. Так странно. Сердце её куда-то рухнуло, и словно никак не могло встать на место. В груди сжималось чувство тотального и сильного беспокойства, непонятной тревоги и… тоски. В этот раз Хазан точно могла назвать его своим другом. Лучшим и самым настоящим, преданным другом. Самым важным человеком, за исключением семьи. Это пугало. Пугал шок и неприятие его отъезда. Пугало то, что Хазан не будет теперь видеть Ягыза по утрам и каждый день спорить с ним. Пугало то, что она словно действительно остаётся одна и без поддержки. У неё же есть Синан. Она не одна. Тогда почему Хазан не чувствует от своего возлюбленного той поддержки, преданности и какой-то необъяснимой силы, которую она всегда чувствовала от Ягыза?! Эти мысли её пугали. Эти размышления её пугали. Что-то было не так. Что-то шло не так в их с Синаном любви и отношениях. Что-то было неправильно. Хазан начала меняться и Синан стал казаться ей немного… Не тем, кем она его себе представляла. Ягыз тогда не уехал. Потом, позже, Хазан обдумала их встречу и объятие в аэропорту и поняла, что давно не помнила такого чувства тотальной радости и невыносимого облегчения, как когда они обнялись и она поняла, что он — остается. Что не уедет и не бросит свою семью, не бросит Синана, не бросит Хазан… Она хотела, чтобы он был рядом всегда. Ссоры с Синаном почему-то стали случаться всё чаще. Их отношения стали походить на ту поговорку: «нести тяжело, а бросить — жалко». Недопонимания между ними росли и крепли. Синан не поддерживал её во многих вопросах. Синан делал то, что ему хотелось. Синан опять связался с Ниль, которая чуть не убила Хазан и вредила её семье. Синан… Хазан понимала — что-то не так. Они отдалялись. Всё сильнее и сильнее. Что-то между ними было совсем не так. Настоящая, сильная и истинная любовь должна была не обращать внимания на такие пустяки. А ещё и слова сестры о том, что Синан — это её первая иллюзия. Иллюзия, мечта, к которой Хазан так долго стремилась. Иллюзия, но не любовь. Что-то в этих словах тоже задело в душе Хазан, но она часто отмахивалась от этого, думая, что имеет слишком много времени на глупые размышления и дела сердечные. Пока однажды не увидела Ягыза. С девушкой. Удар оглушил Хазан. Удар просто вывел её из равновесия и заставил потеряться в жизни. Удар грозил уничтожить её. Ревность. Острая. Жгучая. Непримиримая. Катастрофическая. Жестокая. Это было таким неожиданным ударом, что Хазан в первые дни после знакомства с возлюбленной Ягыза просто бегала от него. Убегала, чтобы не видеть, не слышать и не разговаривать. Хазан трусливо пряталась, потому что была в полном ужасе и шоке, совершенно не понимая ни себя, ни происходящего вокруг. Она пыталась спрятаться в свою скорлупу и не появляться оттуда, потому что… Фарах и Ягыз вместе заставили понять Хазан одну-единственную правду, которая была невыносимой: Хазан хотелось быть на месте Фарах. Хазан имела чувства к Ягызу. И это были не просто чувства или легкое увлечение. Это была любовь. Настоящая. Истинная. Крепкая. И так давно сидевшая в груди Хазан. Просто она тогда была слишком глупа и совершенно не понимала происходящего. А любила Хазан на самом деле не Синана — свою детскую иллюзию, которая давно уже развеялась, столкнувшись с реальным и настоящим миром. Хазан никогда по-настоящему не любила Синана, потому что в их отношениях не было полной поддержки, доверия и абсолютной преданности. Всё это Хазан имела с Ягызом. Но поняла это так сильно поздно, что ничего уже нельзя было исправить. Отсюда и ужас. Отсюда и ревность. Отсюда страх и паника, отсюда и избегание Ягыза. Что бы он только подумал о том, что она любит его, брата своего возлюбленного?! Кем бы посчитал её Ягыз?! Какой отвратительной и грязной. Что вообще могли подумать все остальные: их семьи и знакомые? Что вообще могло тут быть?.. Ничего. Только опустошение и тотальное одиночество. К тому моменту они с Синаном почти не могли общаться нормально и без её чувств к Ягызу. К тому моменту их отношения уже были почти в самом финале, только прекращать их было невозможно… Хазан оставалось только плакать. Рыдать в одиночестве перед сном. Сидеть на полу, обняв себя и думать о том, что где-то там, в соседней квартире Ягыз проживает любовь со своей возлюбленной Фарах. Хазан оставалось только молча и очень жестко страдать от бессилия и полной потери контроля над собой и своей жизнью. Хазан оставалось только чувствовать. Казалось, что сердце действительно разрывается. Что оно словно болит и болит постоянно. Что внутри всё сжимается и не может вернуться в нормальное состояние. Что дышать как-то совсем тяжеловато и неприятно. Что она дрожит почти постоянно и чувствует бесконечное беспокойство. Всё шло не так, как должно было идти. Теперь-то Хазан это так хорошо понимала. Но она опоздала. И кроме этого — их отношения с Ягызом… Их не могло быть. Никогда. Нельзя. Олмаз*. Однажды она даже подумала о слове «отношения». Однажды она даже позволила представить себе, каково это: быть с Ягызом? Позволила себе думать о том, как он бы держал её за руку. Позволила представить себе, как она бы сидела в его объятиях, на этот раз не рыдая из-за Синана, а просто, сидя в тишине и покое. Она подумала о том, как бы уткнулась в его грудь и вдыхала запах, ставший таким привычным и родным. Хазан представляла то, как Ягыз обхватил бы её своими мощными руками, и как его ладони бы мягко проводили по плечам Хазан. Она представила, как бы он её поцеловал… Почему-то от одной мысли только о поцелуе по телу шла странная и очень тревожная дрожь. Хазан раньше никогда особо не задумывалась о таких вещах. Поцелуи с Синаном не вызывали ничего подобного, просто приятное чувство теплоты. Но при мыслях о поцелуе с Ягызом все внутри словно загоралось от странной тоски и желания. Он был бы сильным? Немного грубым? Какая-то мужская сила и энергия исходили от Ягыза, властность и жесткость, которая кружила голову Хазан даже просто мысленно. Почему-то она представляла, что если бы Ягыз её поцеловал, то она бы сразу же покорилась и была в полной его власти. Он бы властвовал над ней так сильно, как только бы хотел. А Хазан бы ему доверяла. Абсолютно и полностью. Потому что так было всегда: Хазан доверяла Ягызу. А он доверял ей… Она хотела всего этого. Хотела недостижимого: Ягыза Эгемена. Хотела того, что никогда не должно случиться. Хотела быть на месте Фарах и в объятиях Ягыза. Хазан хотела… чтобы он её тоже любил. Но самым страшным было то, что теперь, когда Хазан оглядывалась, Ягыза рядом не было. Теперь, когда Хазан оглядывалась, Ягыз был с Фарах. Теперь, когда Хазан оглядывалась, никто не стоял рядом с ней. Теперь Хазан была одна.