Реальность - это мы

Хазан немного трясло весь день, но позже она пообещала себе, что убьёт Ниль. Вместо свадьбы будут похороны, ну что ж теперь, зато пообедают вкусно! Она не предупредила ни о чем, а просто обрушила на их голову вернувшегося Ягыза Эгемена. Того, кого сама Хазан давно уже перестала даже пытаться выбросить из своего сердца. Того, кто снился Хазан каждую ночь. Того, кто стал смыслом её существования и настоящей, искренней любовью несмотря на то, что Хазан поняла это ТАК слишком поздно… Ягыз Эгемен. Мужчина, которого она любила. Тот, кто всегда был с ней рядом. Тот, кто всегда держал Хазан и никогда не позволял ей упасть. Тот, кто был самым лучшим, самым сильным и самым настоящим. Тот, кто помог пройти Хазан самые сложные этапы в её жизни, а она в ответ промолчала и не смогла вовремя сказать ему правду. И даже если бы он простил её за ложь о своём рождении, не могло быть никаких надежд на то, что однажды Хазан сможет открыть Ягызу своё сердце и сказать правду. Нет, он никогда не думал так, как стала чувствовать к нему Хазан, нет, у Ягыза же была эта его Фарах вроде бы, к которой он уехал? Всё было тщетным, но Хазан теперь неприхотлива и согласна была даже просто на разговор и на простое прощение Ягыза. На прощение за ложь, потому что жить и знать, что он её ненавидит за предательство было невыносимо. Репетиция закончилась. Ягыз был рядом с братьями и отцом и, честно говоря, не выглядел так, словно пришёл сюда вновь ссориться. Хазан смотрела на него и знала только то, что сердце действительно замирало в груди и билось с перебоями, что впервые за такой долгий и не самый счастливый год Хазан может опять видеть Ягыза, смотреть на его лицо, наблюдать за ним и вообще… Он здесь. — Отдыхаешь, милая? — подошедшая Ниль легко ухватила Хазан под локоть, заставляя вынырнуть из омута мыслей, — как дела, Хазан? — Я тебя убью, Ниль, — ощетинилась она, — ты… почему ты ничего не сказала? — А разве это для тебя важно? — легко пожала подруга плечами в ответ, — решила попробовать, вот. Синан тоже страдает, он хотел, чтобы брат был рядом. Я и пригласила Ягыза. Приехал. Всё отлично, правда? Кстати, тебя подвезти до дома? — Уж будьте любезны, — Хазан чувствовала, что опять превращается в язвительную и несколько ершистую девицу, которая шипит на всех и кусается, — Синан пил или нет? — Дорогой! — Ниль рявкнула на весь зал, — ты со мной или нет? Я отвезу Хазан домой, она устала! — Я… — промямлил тот, бросая взгляд на Ягыза. — Понятно, сами доберемся! Всем пока, завтра собираемся в это же время и в этом же месте! — счастливо провозгласила Ниль. Эдже прикрыла глаза, моля о терпении. Ясин был совершенно спокоен и, кажется, его не волновало происходящее вокруг. Ясемин и Селин переглянулись и быстро вышли из зала. Хазан чуть-чуть помедлила. Руки немного дрожали, но когда она проходила мимо, то всё-таки рискнула бросить ещё один взгляд на Ягыза. Потому что боялась, что завтра же его здесь больше не будет. Ягыз Эгемен стоял в окружении своей семьи, но смотрел только на Хазан. Его взгляд был очень интенсивным, крепким, будто бы прожигающим её насквозь. Он смотрел так, словно пытался не отпустить Хазан от себя, из своей памяти и вообще, словно она была ему дорога. Хазан кое-как вышла вместе с Ниль. ------------------------------------------------------------------------------------------------- Адреналин. Нервы. Дрожь. Хазан так мечтала о том моменте и о том дне, чтобы узнать о том, как Ягыз вернулся в Стамбул и к своей семье. Раньше она считала, что желает только этого, мечтала, это постоянно снилось, но вот теперь, когда это произошло, то стало страшно, а в душе царила полная и абсолютная растерянность. Он вернулся. Ягыз Эгемен, который бросил их всех год назад после того мерзкого праздника, на котором Синан раскрыл жестокую правду (Хазан до сих пор не до конца простила этого идиота), вернулся. Он уехал тогда очень быстро, жёстко и бескомпромиссно. Это же Ягыз, он умел быть безжалостным и жёстким, когда сам того желал. Вот и итог: он тогда ударил по ним всем так сильно в ответ, что никто и не оправился. Что ей делать сейчас? Позвонить? Ехать в особняк? Пытаться с ним связаться? Пытаться поговорить? Опять просить прощение? Умолять о прощении? Что ей делать?! Спустя два часа, после душа, успокаивающего травяного чая и долгих размышлений, Хазан приняла самое мудрое решение: она ляжет спать. Да, именно так. Год она мечтала о возвращении Ягыза Эгемена, а теперь, когда он вернулся, нужно лечь спать. Просто, потому что в данный момент Ягыз, судя по всему, решает все наболевшие вопросы с семьёй, а Хазан там будет явно лишней. К тому же, в тот ужасный день Хазан бежала за ним и не переставала молить о прощении, она говорила ему и что ей жаль, она просила прощения, она объясняла, и она пыталась исправить ситуацию. Ягыз тогда наплевал на всё это, так кто сказал, что сейчас ситуация не повторится? Может быть, Хазан просто было очень страшно. И ещё она вдруг немного злилась. Потому что чёртов Ягыз Эгемен вернулся и опять нарушил спокойное и неторопливое течение её жизни! Стук в дверь заставил Хазан буквально подпрыгнуть, а после и немного испугаться. В первый момент она, конечно же, вдруг подумала о том, что это может быть Ягыз? Он пришел к ней? Но глупости быстро вылетели из головы, потому что это была Ниль и Синан на буксире, который в кои-то веки улыбался словно счастливый идиот. Они всегда выглядели такой тошнотворно-счастливой влюблённой парочкой! — Приветики, Хазан! — Ниль чмокнула подругу в щеку, Синан сделал то же самое и эти двое тут же бесцеремонно плюхнулись на диван, словно у себя дома, — отдыхаешь? — Вообще-то да. Спать собираюсь. Мы ещё не наговорились сегодня, а? — Мы заехали чтобы сказать о том, что долгожданное примирение в семье Эгеменов произошло! — воодушевленно и с восторгом поведала Ниль, наливая в пустую кружку успокаивающего чая, — ты бы это видела. Все рыдали! Синан тоже плакал! — Ну, не так сильно, милая, — смог вставить тот. Хазан скривилась и села напротив, в своей любимое удобное кресло. — Ягыз официально вернулся, официально будет свидетелем на свадьбе и официально согласен быть с тобой в паре, танцевать и все дела, — подытожила Ниль, — завтра в час дня мы начинаем второй день репетиций. Не опаздывай, солнышко! — Я ненавижу вашу свадьбу, — пробурчала Хазан в ответ. Ну и что с того, что сердце вдруг стало биться так сильно-сильно? ----------------------------------------------------------------------------------------------- Ягыз не сводил с Хазан своего пристального и очень изучающего взгляда все первые минут сорок репетиции на второй день. Она же в ответ уже начала коситься на него с опаской: что вообще происходит? Внезапно слова Ниль будто бы оказались правдой: потерянный и вновь обретенный сын из Америки вернулся в лоно семьи, он свободно и с любовью общался с отцом и братьями, Селин льнула к нему и тоже постоянно улыбалась. Даже госпожа Фазилет не язвила так сильно и позволила господину Ягызу подержать немного Озгюра, пока остальные были заняты новыми проходами и расстановкой гостей. Потом Хазан стало всё это раздражать. Чертов пислик! Вернулся он, видите-ли, из своей Америки! Она здесь слёз столько пролила из-за него, пыталась в тот день догнать его и просила прощения, а этот надменный гордец даже слушать Хазан не стал! И вообще, почему с семьёй он общается как ни в чём не бывало, а на Хазан смотрит странно, словно она так и является его врагом?! Они наконец-то встали рядом друг с другом, ожидая невесту и жениха, как Ягыз вдруг открыл рот и наконец-то что-то ей сказал: — Хазан. Как… твои дела? Неважно, что только от одного звука своего имени на его губах прошла дрожь по всему телу. Неважно, что тоска по этому невыносимому мужчине стала почти такой же невыносимой и буквально осязаемой. Неважно, что Хазан на доли секунды вообще потерялась в этом мире, но потом всё же взяла себя в руки и ответила: — Господин Америка, у меня всё нормально. Как там поживает твоя чудесная страна? Наверное, Хазан перешагнула эту грань. Раньше она так скучала, так страдала, так хотела опять увидеть Ягыза рядом с собой. Но чаша терпения лопнула даже у неё и теперь она, вместо того чтобы по-идиотски реветь, стала вновь вдруг язвить и шипеть в ответ этому гордецу. Ничего ему здесь не важно, так почему Хазан должна показывать этому пислику, как она скучала и что она жить без него толком не может? — Я… Тоже всё неплохо, — Ягыз откашлялся, а потом перевел взгляд на Ниль и Синана, которые ворковали перед репетицией нового прохода в сторону постамента, — я был удивлен, получив приглашение на свадьбу. Синан — и женится. Вообще я думал, что вы помирились и наконец-то решились быть вместе навсегда, знаешь? Хазан сначала рот открыла, потом закрыла. Что за… Он думал, что Синан женится на Хазан? И приехал их поздравлять из Америки? — А ты приехал нас поздравить и пожелать счастья? — ёршисто выпалила Хазан, потому что эта мысль опять разбивала ей сердце. — Нет, я приехал расстроить вашу свадьбу, отомстить и убрать от тебя Синана, — полушуткой выпалил Ягыз и опять уставился на Хазан своим горящим и несколько пытливым взглядом. Она в шоке сглотнула, переваривая эту фразу. Да, конечно же, это просто шутка и фигура речи, он опять шутит и заставляет появляться раздражение и злость. Он просто… В этот момент Фариха закричала «НАЧАЛИ» и пришлось перевести взгляд на Ниль и Синана. Эдже в углу комнаты покатывалась со смеха, глядя на то, как все путались в шагах. Хазан хотела прибить Ниль и Синана, мечтая, чтобы эти двое уже убрались из Стамбула в свой медовый месяц. Ягыз всё ещё пялился на Хазан. Репетиция продолжалась. Танцы. Ниль сказала, что все будут танцевать. — Первый танец будет моим с Синаном, — рассказывала она всем присутствующим чуть позже, — жених и невеста! Но потом выходят наши свидетели: Хазан и Ягыз! Вы же поддержите нас, правда? И Селин с Ясином! И Гекхан с Ясемин! И Эдже с дядей Хазымом! Давайте все попробуем! Хазан стало казаться, что Ниль делает всё это намеренно и специально. Бесит всех. Правда, потом весь воздух исчез из лёгких, потому что Ягыз оказался очень и очень близко. Встал к Хазан совершенно вплотную, мягко поднял ладони, одну руку положил на талию и как-то довольно решительно и властно притянул Хазан к себе. Она же слабо пискнула и поняла, что лицом почти утыкается в широкую мужскую грудь в белой рубашке, а при поднятии своего лица чуть выше ситуация стала ещё более опасной: их лица с Ягызом были максимально и интимно близко друг к другу. Что и говорить о пустяках вроде жаркой и душной волны, прокатившейся по телу, а также чувства острой и тягучей тоски, когда Хазан осознала: она наконец-то в руках Ягыза Эгемена и на этот раз нет никакого стыда или даже смущения. Он держал её. — Будем танцевать, Хазан? — хрипло спросил мужчина, кладя вторую руку на её ладонь и оттягивая ту в сторону. — Эээээ… — Я поведу, — всё тот же низкий и опасно-соблазнительный голос, а потом их тела стали вдруг ещё ближе друг к другу, максимально близко и так… тепло. Это был дом. Это было возвращение домой. Это был Ягыз. Он неторопливо вел, а Хазан старалась не запутаться в движениях и не упасть. Краем глаза увидела Эдже, которая пристально наблюдала за ними, сложив руки на груди и Ниль, победно поглядывающую вокруг на всех, кого она заставила танцевать. Только все это продолжалось до того момента, как Ягыз не провел рукой чуть выше и не заставил Хазан буквально пискнуть от новой волны удивления, возбуждения и теплоты. — На самом деле я думал, что ты будешь несчастной и будешь страдать от свадьбы моего брата и Ниль, — наконец-то он выдал какую-то очень глубокую и хоть что-то объясняющую мысль, — но ты, Хазан, кажется, в порядке с происходящим? Она была раздражена. Чего этот пислик добивается вообще? Ворошит прошлое? Хочет скандал ревности? Пытается развести на эмоции? — Господин Холодильник так хорошо разбирается в людях, но меня так и не смог узнать, да? Я не люблю Синана и никогда его по-настоящему не любила. Они счастливы и я… Они мои лучшие друзья и я люблю их. Обоих. Комплектом. По отдельности они невыносимы. — Ты дружишь с Ниль и Синаном? — они развернулись в танце и Ягыз поймал Хазан, резко и быстро, притянул к себе и прижал, заставив её вновь начать задыхаться. Задыхаться и чувствовать его тело прямо в своих объятиях, чувствовать его мощь и притяжение, чувствовать силу и просто — его, — кто бы мог вообще такое представить, госпожа Хазан? — Кто бы мог представить, что мне будет одиноко после тво… после… — ляпнула Хазан и ужаснулась себе. Зачем признается в слабости?! — ну, то есть, всё так изменилось, я осталась одна и была свободна для новых… отношений и вот, они появились, и мы быстро подружились… Что она несёт?! Он всё понял. Услышал оговорку и понял. — Хазан, — и тут она действительно посмотрела на него таким взглядом, как, наверное, никогда ещё не смотрела, — я совершил ошибку, уехав. Она не отводила от него своего взгляда и потом всё стало совсем другим. Ягыз Эгемен выглядел несколько измученным. Усталым. Выпотрошенным. Смотрел на неё опять таким же взглядом, как вчера. Взглядом словно голодным, отчаянным и очень остро нуждающимся. Взглядом, который почти уничтожал Хазан, взглядом, от которого ей хотелось плакать. Он выглядел несчастным, измученным, потерянным. Он выглядел ужасно одиноким и, кажется, только что признался в своей огромной ошибке? А уж кому, как ни ей знать, насколько сильно Ягыз Эгемен не терпит признаваться в собственных ошибках?! — Правда? Когда я за тобой бежала, мне казалось, что ты очень даже уверен в своих действиях и вообще, принял окончательное решение. Даже слушать не захотел! Синан, конечно, тот ещё козёл, но твой отец и сестра, и брат, и… я… Ягыз поморщился, словно ему действительно было очень больно: — Знаю. Я вспылил. Не обдумал произошедшее и уехал. Мне было очень больно. Ты причинила мне боль, Хазан. И я хотел убежать от этой боли. Залечить раны. Хотел вернуться всегда. Но гордость не позволяла. — Я помню. Сказал «любить не перестану, но знать не хочу», — давний разговор всплыл в её уме и Хазан уже даже перестала делать вид, что пытается ещё поддерживать хоть какой-то приличный вид нейтральной беседы, — вот и не знаешь больше никого. — Но люблю. Прямо в этот момент, когда Хазан в панике метнула взгляд на лицо Ягыза, взгляд в его глаза, чтобы хоть что-то понять, произошло что-то очень громкое. Мгновение: и Хазан вдруг поняла, что Ягыз резко схватил её и пихнул за себя, словно закрывая от чего-то, от какого-то источника громкого шума или опасности? Он закрыл её собой, но рук так и не отпустил. Ясин снёс подставку для цветов, там стояла ещё красивая стеклянная ваза и всё это грохнулось на мраморный пол, разлетелось на осколки, став источником этого грохота. Маленький Озгюр заплакал, Фазилет бросилась причитать, Фариха и Эдже — устранять последствия небольшой катастрофы, Селин обругала Ясина… ----------------------------------------------------------------------------------------- Ниль посмотрела, как Ягыз закрывал собой Хазан, как они отступили, но как он так и не выпустил своей её ладони из своих рук. Потом переглянулась с Эдже и победно усмехнулась. Ниль была в приподнятом настроении с самого утра. Эдже только закатывала глаза и опять думала, что быть Эдже Эгемен немного сложно. Конечно, плюс только один — не скучно вообще никогда. — Я выиграю наш спор ещё до конца завтрашнего вечера, — Ниль просто шла вперед напролом и весело улыбалась, вставая рядом со своей будущей свекровью, которая была моложе будущей невестки, — этих дураков даже подталкивать не пришлось. Они только поглядели друг на друга — я думала Ягыз там расплачется сразу же, на репетиции. — Ты бесчувственная стерва, — абсолютно беззлобно скривилась Эдже, — они очень много страдали и заслужили наконец-то открыть свои чувства и быть вместе! — Потерпят ещё немного! Честно говоря, Ягыз меня утомляет! Ходит вокруг да около! Всё думает, что Хазан до сих пор любит Синана и что они вот-вот опять воссоединятся! Трус! Чего он ждёт? Почему не признается? Пора хватать Хазан в охапку и тащить просить руки у её матери? Хотя, наверное, госпожа Фазилет и есть причина, по которой Ягыз боится. Я бы тоже боялась. Эдже зыркнула на будущую невестку недобрым взглядом и пошла помогать успокаивать Озгюра опять.