Need You Tonight

— Вот это встреча, мистер Юнит! Логан скрипнул зубами, чувствуя, как раздражение накатывало новой волной. Да, сегодняшний день определенно можно назвать одним из самых неудачных в его карьере. Возможно даже и жизни. Мало того, что новый подозреваемый по делу убийства Римуса был обывателем самых паршивых клубов по типу «Пьяной козы» или «Фантасмагории» на окраине города ближе к докам, и мало того что самому Логану было поручено эти клубы прошерстить в одиночку, так еще и елейный голос, раздавшийся над ухом, прорывающийся сквозь ритмичную пустую музыку, явно не сулил ничего хорошего. Агент сжал ножку бокала с мартини и повернулся к соседнему барному стулу, чуть подслеповато щурясь и пытаясь разглядеть сквозь мрак и мельтяшаший свет лицо своего оппонента. Дориан Серпентиус собственной персоной. Почему Логан уже даже почти не удивлен. Светловолосый махнул бармену, подзывая его и заказывая что-то. Лишь после того, как напиток был отдан, бармен отошел, а алкоголь коснулся губ агента, слова сами вырвались из Юнита, будто сдерживаемые лишь неким кодексом вежливости ранее. — Что ты здесь забыл? — Ох, как грубо, мистер Юнит. Совсем не такого приема ожидаешь от старых знакомых. — Мы не так и давно знакомы. — Да что ты? Я вот о тебе уже так много знаю, уверен, ты тоже~ Змея. Воистину чертова змея. И как ловко увиливает от вопросов, и как растягивает слова в тон шума на фоне, и как заигрывающе смотрит разными глазами из-под опущенных век. И как заставляет лицо Логана гореть от одной только своей фамилии. Черт. — Да брось, не злись. Естественно по тому же делу, что и ты. Даже сквозь гомон Логан слышит, как на рептилий манер Дориан тянет букву с. Связано ли это с его характером или раздвоенным языком? Хоть мужчине и было интересно, вряд ли он бы спросил об этом напрямую. — Ты же знаешь наших важных шишек. Мне кажется, это хобби у них такое — усложнять нам с тобой жизнь. Ну или они просто озабочены нашим положением одиночек и пытаются нас свести. Агент громко поперхнулся, невольно закашливаясь. Нет, темнота в клубе определенно была очень кстати. Незачем было давать Серпентиусу повод насмехаться над ним еще больше. Впрочем, от елейного смешка тот, все же, не удержался. — Не трусь, ты не в моем вкусе, сладкий. — Может ты перестанешь изгаляться надо мной и займешься наконец своим делом? — Хей, я вообще-то с предложением сюда сел. Плюс, я еще не допил Дориан резко развернулся от барной стойки, облокачиваясь на нее спиной и разворачиваясь лицом к танцполу. Это позволило Логану разглядеть вид своего заклятого знакомого получше. Обычно гладко убранные волосы были неряшливо встрепаны, ниспадая на лицо неровными прядями, которые агент то и дело убирал с лица небрежным движением руки. Дорогой костюм сменился на растянутую рубашку с коротким рукавом и уродливым цветастым принтом, на ногах подранные джинсы и расхлябанные кроссовки. Руки увешаны непонятными побрякушками, из выреза расстегнутой рубашки виден клык на цепочке. Если бы Логану кто-то сказал, что прилизанный, манерный и одетый будто с иголочки Дориан может выглядеть как подросток-наркоман, для которого величайшим счастьем являются хорошие фотки в плейбое, он бы в жизни не поверил. Возможно, посмеялся бы, представив такую картину в голове. Но то, что он видел перед своими глазами по своему завораживало. Лишь взрослый, видавший многое взгляд агента выдавал в нем мужчину, а не задрота, пришедшего за дешевым удовольствием. Это было… необычно. — Как ты рассматриваешь временное партнерство? — С каких пор гордые одиночки работают в паре? — С таких, как нас раз за разом стали посылать на одно и то же задание вместе. Я знаю, как тебе трудно работать в паре, мой гордый одиночка, но выслушай меня внимательно. Логан лишь тяжело вздохнул и так же развернулся к танцполу. Логически он понимал, что помощь Дориана ему не помешает. Собственная дальнозоркость вкупе с мельтешащими огнями лишали его хоть каких-то адекватных шансов на успех, а заодно дарили ему такое чудесное последствие как мигрень. К тому же, он, в отличии от собеседника, гораздо сильнее выбивался из толпы. Не имея ни малейшего понятия о том, как выглядят завсегдатаи ночных клубов, на нем была лишь черная футболка с принтом какой-то неизвестной ему группы, от сердца оторванная Верджилом и слишком сильно прилипающая к телу от духоты и разнице в телосложении коллег, такие же черные брюки, Логан никогда не носил джинсов и не понимал их популярности, и спортивные кроссовки, в которых он выходил с утра на пробежку. Да и его напряженность в плечах, в отличии от расслабленной позы соперника ситуацию не улучшала. -… И что ты предлагаешь? Придя в голове к неутешительному выводу о вынужденной совместной работе, Логан снова повернул голову в сторону собеседника. Тот довольно улыбнулся и, осушив бокал одним глотком, после оставляя его с тихим звоном на барной стойке, наклонился чуть ближе — В общем слушай. Велика вероятность, что наша с тобой певчая птичка кружится-вертится среди полупьяных или ужраных в щи неконтролируемых приматов, которых некоторые ученые решили называть хомо сапиенсами. И что лицезрения этого хаоса с тихого и спокойного островка бара ни к чему не приведут. А значит план прост — мы вклиниваемся в эту толпу, пытаясь делать вид, что мы недалеки так же, как и общество вокруг нас, а заодно выглядываем нашу цель. Не знаю как тебе., а мне кажется, что план замечательный Логан какое-то время молчит, обдумывая слова Серпентиуса. В его предложении был смысл — наткнуться в толпе на их цель было бы гораздо проще, чем выглядывать ее из темного и пустынного угла. Но одна только мысль о пребывании в окружении чужих потных тел заставляла Юнита поежиться, нервно сглатывая. — Ты уверен, что мы можем выполнить план только так? — Нет, ну мы конечно можем просидеть тут всю ночь, мило чирикая о том о сем и попивая мартини, как парочка голубых выбравших не самое удачное место для свидания, но вряд ли тогда мы к чему-то придем. Логан раздраженно выдыхает. Обычный и саркастичный Серпентиус уже казался божьей карой за какой-то явно неумолимый грех, но Серпентиус, что вел себя как его коллега в благом расположении духа… это было выше его сил. В конце концов мужчина допивает и отставляет бокал, поднимаясь со стула и взглядывая в сторону нового партнера. Тот ловко соскакивает, звонко шлепнув резиновой подошвой по плитке, достает из бумажника купюру в 50 баксов, оставляя ее под стаканом и, насмешливо взглядывая снизу вверх на Юнита, хватает его за руку, утаскивая с собой прямо в водоворот музыки, света и тел. Агент даже не успел возразить, как мгновенно оказался потерян среди этой какофонии. Ритмичная громкая музыка рвала ушные перепонки, заполняя собой пространство и мысли, сливаясь с сердцебиением и отдавая глухой болью в висках. Ноздри и рот, в попытках вдохнуть хоть грамм кислорода, забивала вонь пота, тошнотворных духов и одеколонов, дешевого алкоголя и сигарет. Движения людей были столь беспорядочны, что один взгляд на них вызывал тошноту и головокружение. Вспышки бирюзы, желтого. розового и зеленого болезненно слепили, заставляя жмуриться и пригибаться, прячась в спасительную темноту Неудивительно, что мужчине поплохело спустя всего лишь пару минут пребывания на этом «празднике жизни». Невольно вцепившись в руку противника лишь сильнее, Юнит облизнул пересохшие губы, пытаясь справиться с тошнотой и дизориентаций. Наконец Дориан остановился, отпуская его руку и разворачиваясь. Его крик едва доносился до ушей сквозь шум толпы и музыки. — Ну что, ты как там, живой, мистер Робот? И даже несмотря на это, насмешку в чужом голосе было слишком трудно не различить. Юнит раздраженно рыкнул. — И что ты предлагаешь делать теперь? Я ни черта не вижу — Расслабься, большой мальчик. Попробуй сделать вид, что ты приходишь сюда каждый день, как проклятый. А там уж и найдется наша ягодка. — Но я не умею- — Чтооо? — Говорю, не умею- — Говори погромче! — Танцевать я не умею, вот что! Собственный крик кажется даже жалким, так отчаянно он звучал. Логан ненавидел каждой клеточкой души все происходящее. Он ненавидел этих подростков вокруг него, ненавидел гремящий шум из колонок, ненавидел мигание света перед глазами и ненавидел признаваться в собственной неспособности делать казалось бы элементарные вещи перед нахальным змеиным лицом. От таких новостей маска укуренного спала с агента и он посмотрел на Логана удивленными глазами. — Только не говори мне, что ты сейчас серьезно — Ты помнишь, чтобы я хоть раз шутил? Напомни пожалуйста, а то у меня возможно начинаются проблемы с памятью! Нервы начали сдавать, вынуждая Юнита поднимать голос почти до хрипоты. Горло уже нещадно саднило. Серпентиус лишь цокнул языком, закатывая глаза — Юнит, ты бесподобен в своей бесполезности. Впечатлений с каждым днем все больше и больше. Не закатывай только истерику ради бога, я помогу. Не успевает Логан возразить, как светловолосый уже оказывается совсем вплотную, прижимаясь к чужому телу и начиная ритмично двигаться в такт музыке — Просто повторяй за мной. Лицо Юнита вспыхнуло который раз за этот вечер. Какое-то время он молча открывал и закрывал рот, переполненный стыдом и чужой наглостью, но после, обреченно вздыхая, принялся повторять движения партнера. По началу Логан, скованный моральными нормами взрослого состоятельного человека, двигался неуверенно, дергано и нервно. Пару раз наступил Дориану на ноги, точно кого-то пихнул локтем под ребра. Но чем больше они двигались, тем больше агент понимал, что погружается в некий транс. В какой-то момент смущение отошло на второй план, уступая место раскованности и свободе. В какой-то момент Дориан, недвусмысленно потирающийся своими бедрами о чужие перестал быть чем-то отталкивающим. Музыка казалось заполонила собой все существо Юнита, от кончиков волос до пальцев на ступнях. Ритмичная, громкая, она влекла за собой, заставляя то и дело касаться плеч и талии агента напротив шершавыми ладонями. Вонь окутала мысли словно дурман. Теперь люди вокруг не казались чем-то разрозненным. Теперь это был единый пульсирующий организм, это было сердце данного заведения. Оно сжималось и сокращалось точно в такт мигающему свету и ударам колонок, и как удивительно ловко Юнит смог стать неотделимой частью этого организма. Время, пространство, его личность — все это растворилось в небытие, вынуждая его опираться лишь на рефлексы и животные инстинкты, сдерживаемые до этого рамками приличия и рассудка. Логан сам не заметил, когда задница Дориана умудрилась оказаться так близко к его паху, а руки — к его шее. Не заметил, как довольный ощущениями, с тихим рычанием сгреб чужое тело в охапку, поддаваясь на провокацию. Не заметил, как на губах, языке и рту влажным послевкусием осел чужой выпитый ликер, отдавая по рецепторам мятой и шоколадом. В один момент разум совсем покинул агента. Он перестал различать чужие тела, перестал теряться в свету и музыке. Его окружило лишь собственное хриплое дыхание, тяжелое дыхание Серпентиуса и собственное нарастающее возбуждение. Разгоряченное лицо блондина внезапно оказалось слишком привлекательным, а размякшие мозги заполнило только дикое желание. Желание большего, желание впиться зубами в эту изгибающуюся шею, желание вызвать чужие крики и стоны, желание слушать, слушать и наслаждаться этим. В какой-то момент Юнит хватает Дориана за руку и тащит за собой в сторону туалета. Агент, столь же поглощенный гипнотизирующей атмосферой клуба, не сопротивляется. Едва зайдя внутрь, Логан прижимает Дориана лопатками к холодному грязному кафелю. Музыка теперь звучит приглушенно, отгороженная лишь хлипкой дверью. В нос ударил резкий запах отходов человеческой жизнедеятельности, а в уши — пошлые хлопки и отвратительно развратные крики за стенкой одной из кабинок. Не обращая впрочем никакого внимания ни на что, кроме объекта вожделения прямо здесь и прямо сейчас, мужчина перехватывает запястья агента одной рукой, зажимая их над головой, а сам наваливаясь сверху, окончательно вжимая в стену и выжимая крохи дурманящего воздуха из чужой груди. Губы и языки вновь сплетаются в пошлом танце — мокром, развратном, без капли ласки или романтики. Лишь с нечеловеческим, безрассудным желанием. Изредка хлюпающие звуки поцелуя прерываются тихим рычанием или стонами. Логану хочется больше. Он хочет, чтобы этот выскочка не затыкался, хочет слышать его голос, хочет чтобы тот молил о продолжении. Юниту надоедает терзать чужие губы и он переходит грубыми поцелуями на подбородок и шею, забираясь свободной рукой под рубашку и водя пальцами по ребрам. Блаженные вздохи со стонами внезапно прерываются смешком — Ох вау, мистер Юнит, вам и правда рвет крышу от мартини, вам стоит пореже пить. Насмешка только сильнее заводит, срывая с губ одуревшего от эмоций мужчины громкий рык. Дориан откидывает голову, глухо ударяясь затылком о плитку и разражаясь хохотом. Его смех кажется неестественным, гортанным, смехом абсолютного безумца. Юнит впивается зубами в кожу над сонной артерией и ловит довольный вскрик. Член уже почти колом стоит в брюках и он рефлекторно трется им о чужой пах, словно сообщая о своих намерениях. Дориан показушно изгибается, как заправская шлюха. С увеличивающимся количеством поцелуев и укусов, стоны становятся громче, нарастает и желание Серпентиуса. Все это сплетается во что-то неделимое, что-то естественное, что-то… неописуемое. И тут за спиной Юнита раздался выстрел. Дурман спадает так, словно его и не было. Ошарашенный звуком агент резко разворачивается, но успевает лишь поймать удар в лицо и звук хлопающей двери туалета. Мужчина громко выругивается, держась за нос и отпуская руки блондина, вместо этого опираясь на плитку. Дориан, видимо еще несколько находящийся в трансе, непонимающе смотрит на раскрытую кабинку, из которой доносились звуки пластикового перепиха на одну ночь. Именно там в луже собственной крови, медленно сочащейся по кафелю, лежала их цель. *** Юнит глубоко затянулся, подержав какое-то время дым в легких, а после выпуская его в холодный ночной воздух. Мокрая насквозь футболка неприятно липла к коже, обхватывая собой мускулы и набухшие на холоде соски, а заодно охлаждая сознание и тело после сегодняшей ночи. Серпентиус уже давно ушел, сославшись на занятость ночи, ведь ему теперь придется заполнять множество и множество отчетов, как он умудрился проворонить нужного человека и почему ничего не предпринял чтобы задержать убийцу. Логан же остался в одиночестве рядом с задним входом в клуб. События сегодняшнего вечера вились в голове, словно в тумане, а в паховой области все еще саднило. Единственное, что понял мужчина за этот вечер, это что с сегодняшнего дня, в ночной клуб он больше ни одной ногой не ступит. И что возможно с Дорианом его связывает нечто большее, чем простое соперничество и неприязнь.