Спасение Магической Англии с мудаками

      Ледяные склизкие пальцы смыкались на шее. В ушах стоял шум. По позвоночнику стекал холод. После ослепившей зеленой вспышки и мгновения кромешной темноты перед глазами зияла черная воронка в капюшоне. В руках не было волшебной палочки.       Том захлопнул сознание. Резкий ментальный жест отдался в затылке ударом. Черный капюшон нависал над лицом еще пару секунд. Дементор расслабил хватку и отпустил его. Том медленно спланировал на асфальт. Пальцы наткнулись на волшебную палочку. Он схватил ее, подскочил, распахнул сознание и выкинул руку вперед, на ходу колдуя легилеменцию. — ПОШЕЛ ВОН!       Так кричать было совершенно необязательно. На дементоров лучше действовали невербальные приказы. Но Том не смог совладать с собой — его колотило от холода и страха, к горлу подкатывали вопль и тошнота.       Дементор развернулся и снова поплыл на него. Тома затрясло. Он был не один. Он чувствовал. Перед внутренним взором вспыхнула зеленая вспышка и женский крик. — Я СКАЗАЛ: ПОШЛИ ВОН! — взревел Том и подался вперед так, что казалось вот-вот упадет.       Приказ, отданный мысленно и устно во второй раз, подействовал. Его послушались. У Тома бешено колотилось сердце — на какое-то мгновение он подумал, что ничего у него не получится: они ослушаются приказа, а он не сможет закрыть сознание. Небо яснело, зажигались фонари и редкие звезды, воздух теплел, а Тома все еще колотило.       Том не знал, где он, не узнавал свой голос и палочку. И даже высота обзора казались слишком маленькой. Последнее, что он помнил до того, как оказаться перед черной воронкой, это срикошетившую в него аваду, комнату мелкого Поттера и крики Лили Эванс.       Он опустил руку и огляделся: он стоял на тротуаре загородной улочки, по бокам которой тянулись небольшие одинаковые домики с лужайками. В шагах семи от него лежало скрюченное тело. Мимо проехала машина.       Вдруг он услышал позади себя шаги, развернулся и снова выкинул руку с палочкой. На него бежала чекнутого вида старуха с сеткой на голове. Он расслабился и опустил палочку. — Я просто растерзать его готова, этого Наземникуса Флетчера! — завизжала она, обратившись к Тому. Она продолжала ругаться, пока Том смотрел на нее, распахнув глаза и вскинув брови. — Скорей, я должна привести тебя обратно! Какая беда, какая беда! Убью его, точно тебе говорю! Это что? Дадли? — она повернулась на тушу и бойко зашагала к ней. — Живей поднимай свою толстую задницу! — подходя, закричала старуха. Она нагнулась, взялась сморщенными руками за одну из массивных рук Дадли и потянула. — Вставай, никчемная ты колода, вставай!       Только тогда Том сдвинулся с места. Он даже примерно не представлял, как здесь оказался, кто все эти люди и что произошло. Но понял одно: он не Лорд Волдеморт. Когда он подошел к туше, женщина все еще пыталась поднять некоего Дадли на ноги. — Давайте я, — глухо предложил Том и дернул Дадли за руку.       У него не получилось. С колоссальными усилиями он поставил тело на ноги и взвалил себе на плечо. Оказалось, что это было мальчишка лет пятнадцати — просто килограмм эдак на двадцать пять больше, чем следовало. Он был на грани беспамятства. Еще бы. Малолетние магглы после встречи с дементорами обычно не выживали. — Держи палочку наготове, — предупредила женщина Тома, когда они пошли по улице вперед. Она ковыляла вперед, а он плелся, отставая на несколько шагов. — Забудь про Статут о секретности, так и так придется расплачиваться, семь бед — один ответ. Вот тебе и разумное ограничение волшебства несовершеннолетних… Этого-то Дамблдор и боялся…       Том замер. Из ее причитаниях на него обрушился шквал новой информации, но самое обескураживающее — упоминание Альбуса Дамблдора. Он вспомнил щекастое зареванное лицо Гарри Поттера, сидящего в детской кроватке, как направил на него палочку, как произнес непроститетльное, как оно отрекашетило и понеслось в него, в Волдеморта. В голове зашевелилась мысль: а не Гарри Поттер ли он сейчас? — Скорей! Что встал! — истерично крикнула женщина.       У Тома свело зубы от злости. Ему казалось, что эта туша переломит ему хребет, у него болели плечо и ноги, он не понимал ни что случилось, ни что происходит, ни чего ему ожидать. Он тыкнул Дадли под ребра, но он обмяк только сильнее. Том зло выдохнул, зарычал и двинулся дальше. Женщина снова запричитала, трагично заламывая руки.       Думать получалось плохо: плечо и спина болели, а чокнутая старуха не затыкалась. Том смотрел вперед себя и прокручивал ключевые в сложившейся ситуации понятия: Дамблдор, Гарри Поттер, Статут о Секретности, Дементоры. Если предположить, что теперь он — Гарри Поттер, то по самым пессимистичным прикидкам прошло пятнадцать лет с той ночи, как он появился в доме Поттеров и попытался убить их сына. Но Том был не до конца уверен в том, что он очнулся в теле Гарри Поттере. И как раз здесь была самая большая проблема: что произошло в Годриковой впадине и в квартале за поворотом.       Раздался хлопок апарации, и понесло дрянным алкоголем и застарелым табаком. Перед ними стоял мужчина в драном пальто, небритый коротконогий с обвисшими мешками под глазами, придающими ему вид грустной собаки. В руках он держал серебристый сверток. — Что стряслось, Фигги? — спросил он, переводя взгляд женщина, на Тома, а потом и на Дадли. — Тебе вроде как надо было скрытность соблюдать. — Я тебе покажу скрытность! — завизжала Фигги. — Дементоры, понятно тебе, никчемный ворюга и лоботряс!       Женщина начала ругаться и, что самое лучшее, объяснять. Том наблюдал за Фигги и Наземникусом внимательно, слушал и не вмешивался, хотя смертельно хотел уже сбросить эту накаченную тушу с себя и хорошенько пнуть ее под ребра. Выходило так: Дамблдор велел его охранять, доблестная охрана слиняла этим вечером скупать краденые котлы, а на него напали дементоры в маггловском районе. Наземникус аппарировал. — Очень надеюсь, что Дамблдор его прикончит! — яростно воскликнула женщина. — Ну пошли же, Гарри, чего ты ждешь?       Том коротко кивнул и потащился дальше. Идти с Дадли на плече стало совсем невмоготу. Он едва дышал. — Я до двери тебя провожу, — сказала миссис Фигг, когда они снова свернули. — На случай, если их было не два, а больше… Батюшки мои, вот ведь беда какая… И тебе пришлось самому от них отбиваться… А Дамблдор сказал: мы ни в коем случае не должны допускать, чтобы тебе пришлось творить волшебство… Ладно, пролитое зелье не соберешь… Пустили кентавра в огород… — Дамблдор следил за мной? — придушенно спросил Том. Если бы сердце могло, оно бы забилось еще сильнее. Страх пробежал по спине до пояснице, но под весом Дадли Том не смог вздрогнуть. — Ну конечно, — раздраженно ответила Фигги. — А ты думал, он после того, что случилось в июне, позволит тебе гулять без присмотра? Надо же, а мне говорили, что ты умный…       «А что случилось в июне?» — раздраженно подумал Том, но не стал говорить. Судя по тому, как женщина об этом говорила, он должен быть в курсе. — Так… Заходи и оставайся там, — сказала она, когда они добрались до дома номер четыре. — Скоро, наверно, получишь какую-нибудь весточку.       Том поднял глаза на дом. Он был такой же, как и все предыдущие и будущие по этой улице. Как будто они просто и вставляли один и тот же, как конструктор.       За считанные секунды женщина пропала. Том подумал скинуть Дадли на газон и аппарировать… но куда? И что он будет потом делать: его палочку Министерство может легко отследить, на новую у него нет денег, а до своей заначки нужно еще добраться, и он совершенно не представляет, что происходит. Поэтому заковылял по садовой дорожке к двери. В коридоре горел свет. Том зажал звонок и, пока ему не открыли, не опустил руку. Нажимал он мизинцем, остальными пальца держал волшебную палочку. — Ах ты малолетний паршивец, — завизжала открывшая ему женщина, и Том невольно вспомнил приют. Захотелось закатить глаза. — Ох, Диди, что с тобой? — у женщины подогнулись ноги, она схватилась за дверной косяк.       Том вывернулся из-под руки Дадли и отпустил его. Он позеленел, качнулся, а потом согнулся и его вытошнило на коврик у двери. — Дидди! Дидди, что с тобой? Вернон! ВЕРНОН! — завизжала женщина. Ее лошадиное лицо растянуло еще сильнее.       Из прихожей вышел здоровый мужик, похожий на моржа усами и телосложением. Том понял, в кого эта туша такая тяжелая. Вернон поспешил к сыну, и они с женой втащили его в прихожую, минуя лужу блевотины на ковре. Том едва успел прошмыгнуть в дом. С детиной принялись сюсюкаться, и это было Тому на руку. Он окинул прихожую взглядом, оценив, где здесь могли храниться его вещи, тихо ступая, пошел на лестницу. Наверняка, спальни на втором этаже. Не в чулан же они его поселили — даже Миссис Коул, злая обиженная сука, так не делала. Том поднялся на две ступеньки, как дом сотряс раскатистый бас. — А ну-ка иди сюда!       Спасибо, что не писклявый визг, как до этого. Том повернулся, смерил Вернона взглядом и ответил: — Нет.       Его подмывала злая радость, как бывало, когда он предвкушал особо приятную расправу. Он — Лорд Волдеморт, а какой-то маггл вздумал ему приказывать. Большая ошибка.       У дяди Вернона вытянулось лицо, но он взял себя в руки. — Что ты сделал моему сыну? — зарычал он. — Ничего, — честно ответил Том. — Я воо…       Но его не слушали. — Что он тебе сделал, Дидди? — спросила женщина дрожащим голосом, вытирая рвоту с кожаного пиджака Дадли. — Это было… ну, сам знаешь что, родной мой. Да? Он использовал… эту штуку? — Член что ли? — пошутил Том и хохотнул.       Дадли медленно кивнул. Вернон рассвирепел и сжал кулаки. Том в ответ сильнее сжал палочку. Но ничего не произошло — в окно влетела сова, пулей пересекла кухню и у лестнице сбросила письмо. Потом, заложив вираж, вылетела обратно. Вернон завопил. Том спустился к подножью лестнице, поднял письмо и открыл его. «Уважаемый мистер Поттер!»       Так значит — он-таки Гарри Поттер. Спасибо за информацию. «Согласно имеющимся у нас сведениям, сегодня в девять часов двадцать пять минут вечера в населенном магглами районе и в присутствии маггла Вы использовали заклинание Легилименции. За это грубое нарушение Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних Вы исключены из Школы чародейства и волшебства «Хогвартс». В ближайшее время представители Министерства явятся к Вам по месту проживания, с тем чтобы уничтожить Вашу волшебную палочку. Поскольку за предыдущее нарушение…»       Интересная у мальца жизнь. «…Вы, согласно разделу 13 Статута о секретности, принятого Международной конфедерацией магов, уже получили официальное предупреждение, мы с сожалением извещаем Вас о том, что Ваше личное присутствие ожидается на дисциплинарном слушании в Министерстве магии 12 августа в 9 часов утра. С пожеланием доброго здоровья, искренне Ваша Муфалда Хмелкирк. Сектор борьбы с неправомерным использованием магии. Министерство магии.»       «Министерская сука,» — зло подумал Том, прочитав письмо по диагонали. Он злился по инерции. Исключение из Хогвартса не трогало — его проблемы последние двадцать лет были куда серьезней исключения. Том пялился на аккуратные строчки, хватался за ключевые слова, прикидывал, что делать. Бежать. Теперь точно — апарировать и бежать. Он затолкал письмо в карман и рванулся по лестнице, но, сделав несколько шагов, почувствовал, как его дернули за шиворот и стащили с лестнице. Ворот футболки врезался в горло. — Куда ты намылился? Ты останешься здесь, и объяснишь, как ты…       Том упер кончик палочки в живот Вернону. — Если ты не отпустишь меня, — придушенно зашипел он, — я превращу тебя в моржа и заставлю хлопать ластами, как цирковую животину, пока ты не сдохнешь от исступления. Тома встряхнули. — Я знаю, что тебе нельзя колдовать вне твоего сранного сумасшедшего дома, — зарычал Вернон прямо над ухом Тома. — А меня исключили, — гадко выплюнул Том и надавил на палочку сильнее.       Раздался громкий щелчок. Вернон отпустил его и завопил. В тон ему закричала и его жена. Том повернулся на окно и увидел растрепанную сову на подоконнике за стеклом. Проскочил мимо Вернона, пересек кухню и открыл окно. Сова держала небольшой пергаментный сверток. Том забрал его и развернул. «Гарри! Дамблдор только что прибыл в Министерство и пытается все уладить. НЕ ПОКИДАЙ ДОМА ДЯДИ И ТЕТИ…»       Так вот кто эти люди. «…НЕ СОВЕРШАЙ БОЛЬШЕ НИКАКОГО ВОЛШЕБСТВА НЕ ОТДАВАЙ ВОЛШЕБНУЮ ПАЛОЧКУ. Артур Уизли.»       Уизли. Где Дамблдор и Уизли, там и Орден Феникса. Наверстать потерянные годы внутри Ордена Феникса — хорошая перспектива. А сбежать всегда успеется. Том сложил письмо пополам, убрал в карман и повернулся на семейство. — Я передумал, — сообщил он и развел руками. Прошел на кухню к шкафам. Том рассчитывал найти шоколад или что-то сладкое.       Лицо его «тети» вытянулось, а жилка на виске Вернона вздулась. — Откуда взялись эти треклятые совы? — прорычал Вернон. — Из Министерства магии, — ответил Том, открывая нижние шкафчики. — Министерство магии? — взвыл дядя Вернон. — Такие, как ты, работают в правительственных органах? Ну, это, конечно, все, все объясняет! Нечего удивляться, что страна катится к чертям!       Том фыркнул. — Страна катится к чертям, потому что таким, как ты, дают голосовать, — парировал он, открывая круглую банку из-под печенья. — Ты что так оборзел, малолетний утырок? — Вам-таки интересно, — заталкивая банку обратно — в ней была крупа — затянул Том, — что случилось с вашим сыном или вы хотите обсудить воспитательные меры? — Что ты сделал с Дадли? — вспомнил Вернон и попытался зареветь еще угрожащей, но Тому ни одно мгновение с самого начала не было страшно. — Ничего. На нас на…       Но вдруг голос подал Дадли. — Заткнись, — гаркнул Том. — На нас напали дементоры, — наперекор общему возмущению выплюнул он. Теперь Дадли не давали говорить три голоса. — Не придумывай! Ты заколдовал Дадли, и теперь он…       Том поднялся. Ему смертельно надоело объяснять что-то тем, кто не хотел его слушать. — На нас напали дементоры! — он повысил голос. Том по привычке надеялся на угрожающий раскатистый бас, а получился ломаный подростковый крик, давший петуха. Он услышал нотки истерики в своем голосе. Но не стал сбавлять обороты. — Два вышедших из-под контроля стража Азкабана!       Женщина вскрикнула. Том метнул на нее взгляд. — Вы знаете, — затянул Том. — Так объясните ему!       Но женщина смотрела на него глазами побитой собаки и, кажется, не собиралась говорить ни слова. Том не удержался и закатил глаза.       Вернон смотрел то на Тома, то не свою жену. Он как будто ждал, что Том сейчас скажет: «шутка. Это я на него напал». — Азкабан — волшебная тюрьма, — Том заговорил так, будто объяснял это умственно отсталым. — Ее охраняют трехметровые безликие твари, которые завтракают положительными эмоциями, а ужинают — душами. Вы их не видите, но, как и волшебники, чувствуете. Смертельный холод, зверский страх и кромешная темнота. Ни с чем не спутаете. А еще с ними появляется, — Том замялся, — чувство, как будто никогда ничего, — он нагнетал, — в твоей жизни не будет нормально. Как будто ты обречен на… — Да-а, — слабо выдохнул Дадли.       «Его» дядя и тетя посмотрели на сына. — Так… значит… все, что ты… он говорит… существует?— обратился к своей жене Вернон. Она несколько раз кивнула.       Том вернулся к шкафам. — Так значит они съели его душу? — Том почувствовал на своей спине взгляд. Вернон говорил так, будто это Том был виноват в появление двух дементоров в их городке. Он был виноват много в чем, но этого он точно не делал. — Нет, — отрезал Том. — Будьте благодарны: я спас вашего сына. Он жив и даже не овощ. Хотя не гарантирую, что он таким не родился, — бормотал Том, шарясь уже по верхним шкафам. — Да есть в этом гребанном доме шоколад? — взревел Том раньше, чем это успел сделать Вернон или его жена. В кухне появилась третья сова. — Хватит… с нас… этих… поганых… сов, — бормотал дядя Вернон, идя закрывать окно. Сова, обогнув кухню и сбросив письмо на столешницу рядом с Томом, вылетела. Вернон захлопнул окно. «Уважаемый мистер Поттер! В дополнение к нашему письму, отправленному приблизительно двадцать две минуты назад, сообщаем Вам, что Министерство магии отменило свое решение о немедленном уничтожении Вашей волшебной палочки. Вы можете сохранить ее до дисциплинарного слушания, назначенного на 12 августа, когда и будет принято официальное решение. После консультаций с директором Школы чародей­ства и волшебства «Хогвартс» Министерство согласилось отложить до этого времени также и решение вопроса о Вашем пребывании в школе. Вам, таким образом, надлежит считать себя временно исключенным, вплоть до окончания расследования. С наилучшими пожеланиями, искренне Ваша Муфалда Хмелкирк. Сектор борьбы с неправомерным использованием магии. Министерство магии.»       Под пальцами захрустел пергамент, изогнулся и смялся. Том сжал письмо. Пришлось расправить его и дочитать. У Тома свело зубы, а в горле на выдохе зарычало. Одно только упоминание Альбуса Дамблдора вывело Тома из себя. Он поднял голову от пергамента и неровно его сложил, чтобы убрать в карман. — Ну? — спросил дядя Вернон. В его голосе слышалась надежда. — Что там еще? Приговорили тебя к чему-нибудь? Есть у вашего племени смертная казнь? — Ага, — Том кивнул. — Двенадцатого августа меня привяжут к четырем разъяренным гиппогрифам и погонят их в разные стороны. А теперь — я к себе, — Том в несколько твердых широких шагов пересек кухню, но выйти ему не дали. Дядя Вернон перегородил ему путь к лестнице на второй этаж. — Нет, ты никуда не пойдешь! — Да что вы от меня еще хотите? — Том вскинул голову и закатил глаза. — Я хочу знать, что произошло с Дадли. В точности, — Вернон проговорил это по слогам. — На нас напали дементоры. Что тут еще знать? Херово вашему Дадли. Душа осталась, значит, пройдет. Я вам что, справочник по магическим тварям? — Том сделал шаг назад под напором Вернона. — А почему душа у него осталась? — Я их прогнал. Волшебники так умеют. Что-то еще? — Том сложил руки на груди и раздраженно застучал указательным пальцем. — Что они делали в Литтл-Уингинге? — Да откуда мне знать? Свинтили в самоволку к нам на свидание, — Тому тоже было очень интересно, что дементоры делали в Литтл-Уингинге. — А! Значит ты признаешь, что они тут из-за тебя! Ты единственный… единственный… — Вернон как будто не мог произнести слова «волшебник» или «маг». Тому это казалось забавным. Он вскинул брови, ожидая, что Вернон скажет, — единственный сам знаешь кто на много миль вокруг.       Том прыснул, вскинул голову и рассмеялся так, что пришлось откашливаться. Эмоции на лице дяди Вернона сменялись одна за другой: удивление, раздражение, злорадное удовольствие. — Да понятия я не имею. Может, из-за меня. Может мясные бока Дадли им аппетитными показались, — Том сделал шаг в сторону, чтобы обойти Вернона. — Я могу идти? — Все ясно! Они явились тебя арестовать! — заявил дядя Вернон так, будто пришел к неоспоримому выводу. — Так ведь, дружок, дело обстоит? Ты в бегах от правосудия! — Угу, за тройное убийство сожителей в состояние аффекта. Бегу, сверкая пятками, дома у моих родственников. Бегу так, что меня нашли две министерские совы. Вы серьезно? — Это угроза? — заорал Вернон, но в этот раз как-то без огонька. — Нет. Так, все, что я знал, я вам рассказал. Займитесь лучше своим сыном. А я пойду к себе, — Том сделал шаг в другую сторону и попытался проскочить мимо дяди Вернона. Но не успел.       ШУХ! Из кухонного камина, подняв облачко золы, вылетела измазанная сова. Вернон снова заорал. Теперь так неистово, что выдернул волосы из усов. Том отвязал записку, пробежался глазами и скомкал ее. Бесполезная ерунда. «Артур только что сообщил нам о случившемся. В любом случае не выходи больше из дома.» — Так я могу идти? — перекрикивая Вернона, спросил Том. — Убирайся отсюда. И сов своих клятых забери! Целые стаи сов в моем доме!..       Том вышел из кухни и поднялся на второй этаж. Отсюда он еще слышал, как бушевал дядя Вернон, как его успокаивала жена, отвлекаясь на стенания Дадли. Том заглянул в каждую комнату наверху, чтобы найти комнату Гарри Поттера. Нужная оказалась самой маленькой и захламленной. — Вот же свинья, — брезгливо выплюнул Том.       Кровать была абы как заправлена, клетка совы — не чищена, пергамент, перья и книги разбросаны на столе и на полу рядом, из чемодана в углу комнаты торчал рукав мантии с красной подкладкой. Том прошел в комнату и закрыл дверь. Ломило плечо, на котором от тащил Дадли, в голове пульсировала боль. Том потянулся, сделал пару круговых движений плечами, пытаясь угомонить ноющую боль.       В комнате было прохладно и тихо. Том впервые за этот бесконечно долгий вечер, который для него начался с визита к Поттерам, остался один на один с собой. Теперь можно было сесть и подумать, что делать дальше. Не смотря на усталость плотный душный пузырь в голове пропал — думалось легко и быстро.       Он правильно сделал, что не сбежал. Он теперь избранный. Его искали бы и — Том ручался — нашли бы. И вернули бы в Орден. И Дамблдор догадался бы. Да и все вокруг, наверно, тоже заметили бы странности. Сейчас у него есть фора — дотянуться до каких-нибудь новостей и личности Гарри Поттера. Хорошо бы для начала узнать число. Его мысли толпились, обгоняя друг друга. Том не знал ничего глобального и сомневался во всем локальном. Возможно, этот мир изменился до неузнаваемости, и все его точки опоры канули в лету.       Том подошел к столу, перебрал пергаменты, коротко пробежался взглядом по письмам. Выложил те, что распихал по карманам. Не густо. В основном писали ему Рон, Гермиона и… некто.       «Довольно много всякого происходит» — это он и сам понял, спасибо, Гермиона. Да, да, никаких опрометчивых поступков, спасибо, некто. На открытке ко дню рождения ему обещали скорую встречу. Значит, ему надо поторопиться — кто знает, когда это скорая встреча состоится. В ящиках нашлись выпуски ежедневного пророка. И сколько! Какой ответственный мальчик! Том принялся листать газеты, пробегая по диагонали статьи. «Опасен и ненормален», «сумасшедший, как Гарри Поттер», «это все равно, что верить Дамблдору». Пророк делал то, что всегда хорошо умел: рисовал ему потрясающее реноме. Рита Скитер — хорошая мина при плохой игре. Она была хороша пятнадцать лет назад, но сейчас она просто великолепна. Поэтому все, что она писала, Том делил на сто.       Пока он листал газеты, вернулась хозяйка нечищеной клетки. Надо бы почистить — попахивала. Том поднял на сову взгляд. Она была не одна: с трупиком лягушки, что, очевидно, ее ужин. — Приятного аппетита, — бросил Том и вернулся к чтению. Сова ухнула.       Кое-что узнать у него все-таки получилось: Гарри Поттер участвовал в Турнире Трех Волшебников на четвертом курсе, то есть в прошлом учебном году, тогда же он утверждал, что Волдеморт вернулся, за что и слыл психом с бредовыми идеями на почве детской травмы. Том не исключил этот вариант как возможный, но маловероятный. Он знал, что, умерев, возродится. Самого себя можно было исключить — он появился несколько часов назад. Значит, это был крестраж. Одна из частей его души в теории могла возродиться. Но… как?       Том встал и в несколько шагов пересек комнату. Потом обратно. Сигарет не хватало. С ними всегда думалось легче. Он остановился и прислушался к себе. Нет, ему не хотелось курить. Тонкий голосок в голове блаженно молчал — ему нечем было занять руки. Том почувствовал себя так, будто только что перестал скручиваться в неудобной позе и нормально встал — в этом теле было удивительно удобно и легко. Помимо плеча и двух шишек у него ничего не болело, не тянуло, не саднило — вообще не беспокоило. Том пару раз глубоко вздохнул — хрипотца в дыхание исчезла. Кашля тоже, кажется, не было. Шея, спина, колени — все гнулось легко и без хруста. Шея и левое плечо начали проходить. Несмотря на усталость, у него не раскалывалась голова, не тянуло глухо в затылке или висках.       Стоило только подумать об этом, как во лбу навязчиво закололо — Том зажмурил глаза, вскинул голову и положил ладонь поверх шрама. — А вот и ты, родимая, — усмехнулся Том, и отнял руку, встряхнул головой.       Он посмотрел на стол, где лежали газеты, и решил вернуться к ним позже, возможно, завтра. Пока у него не было сил и потребности в глубоком анализе политической и социальной ситуации в стране. Гарри Поттер стал первостепенной задачей. Том окинул взглядом комнату и решил поискать какие-нибудь более личные вещи, чем газеты. Например, дневник или ежедневник. Или на худой конец черновики писем.       Первым делом Том заглянул в чемодан. Из него с другой стороны, закутанная в вещи, торчала метла. Том достал ее и отставил. Это последнее, что его интересовало. Потом он вытащил вещи: маггловское, магическое, школьное — все лежало вперемешку. Сев удобнее, по-турецки, он продолжил разгребать бардак. Книги за четвертый курс, сломанные перья, смятые пергаменты, баночки от полероли, защитные перчатки и очки для квиддича, вредноскоп, телескоп и весы — все оказалось на полу. В чемодане остался только совсем мелкий мусор, который надо было вытрясти. Никаких личных записей Том не нашел. Он и не особо ожидал. С такими родственниками разумно было прятать личные вещи.       Том перебрал учебники, стоявшие на столе, и поднял те, что лежали на полу, залез под подушку, матрас и кровать, свернул ковер, заглянул за шкаф и стол. Нашел только остатки сладостей и торта и горстку магическим монет разного номинала и маггловские купюры. Гарри Поттер не вел дневник.       Том вернулся к раскуроченной кровати и упал лицом в подушку. Ножки скрипнули под ним. Надо было выключить свет — от усталости болели глаза. Том потянулся к палочке, которую по старой доброй привычке хранил под подушкой. Но вспомнил, что он ее туда не клал. Он приподнял голову — кончик палочки свисал со стола. Ну и пусть. Все, что он ей сейчас мог сделать — это кинуть ее выключатель и промазать. Мальчишка-то четырехглазый.