Комната секса

“Влажность воздуха в этом помещении зашкаливает. Наверное, телевизоры, или что там, накрыты чехлами. А может, это проекторы? Боже, как же я хочу трахаться. Даже, что страшно, мне наплевать с кем! Если я выйду, то наброшусь на первого встречного и изнасилую его. Возбуждение доведет меня до сумасшествия.” Гарри был прикован к каменной стене, задекорированной под «средневековье». Руки плотно обвивала верёвка, а на запястьях были металлические, но прорезиненные кандалы. «Для удобства». На остальных стенах были размещены плотные белые полотна. Потолок также был светлым, а пол представлял собой огромное цельное зеркало. Полотна служили экранами, на которые из операторской над головой Гарри проецировали порнографию. Оттуда же доносились звуки. Проекторы уже несколько часов жгли свои лампы, чтобы поддерживать Гарри в возбужденном состоянии. Порнуха на стенах и на потолке была самая что ни на есть разнообразная: то включался фильм от какой-нибудь известной студии, то транслировался короткий ролик без копирайтов. Но одно у этих роликов было общим: они все показывали сцены секса между двумя мужчинами. Красивые актеры десятки минут без устали сношались с себе подобными, громко крича и тяжело дыша. Позы завораживали, актёры удивляли гибкостью и обилием спермы, заливающей все вокруг в конце ролика. Каждая модель из фильма была вымазана маслом, накачана в спортивном зале и гладко выбрита. У всех активов были большие члены и яйца, а у пассивов — большие подкачанные ягодицы. Обязательный атрибут каждого — накачанная грудь и шесть кубиков пресса. Гарри висел тут уже несколько часов. Когда его только «заключили» в этой пыточной камере, когда пот еще и не думал скатываться по его рельефному татуированному телу, сам парень и не подозревал, что способен так возбудиться от фильмов, которые его, в общем-то, никогда и не интересовали. Трусы доставляли дискомфорт. Этот белый кусок ткани застрял между ягодиц. Оголенная попка иногда ощущала, как вентиляция внизу выбрасывала в воздух очередную порцию афродизиаков и мужских феромонов. А спереди все было еще противнее: за все время, что Стайлс висит здесь, его член выделил несколько сотен миллилитров смазки, поэтому у прилично отдаленной от основания головки красовалось большущее пятно. Яйца выпирали дальше, чем и так не тонкий член. Казалось, что у парня в трусах два бильярдных шара, или для тенниса. Желтых таких... В помещении поддерживалась оптимальная температура для человека: 23 градуса по Цельсию. Однако тело Гарри жарилось от возбуждения так, будто вокруг 50 градусов. Волосы спутались, на языке застыл вкус пота. Хотелось пить и заниматься сексом. Он висел на руках уже пять часов, возбуждению не было предела. Спина затекла, голова кружилась. Каждый стон актера на экранах дрожью отдавался на теле несчастного Гарри. Справа от Стайлса распахнулась дверь. Две огромные фигуры затащили полностью обнаженного... Луи! Гарри сразу оживился, узнав во втором клиенте этой страшной камеры своего друга. Какой же у него был манящий член... Тело Томлинсона плавно извивалось, по нему то и дело пробегали мурашки, поднимая каждый волосок на несколько сантиметров от молодой упругой кожи. Луи вертелся изо всех сил, его пенис стоял как каменный, а яйца не сильно отличались по размеру от "причиндалов" Гарри. Бугаи приставили Луи к стене, по которой ёрзал Стайлс. Закрепив его руки, они что-то пробурчали и направились к выходу, а Луи жалобно завопил: «Как 40 часов?! Как само откроется? Вы что же, бросите меня тут?!». И тут он застонал. Таких сладких звуков Гарри не слышал ни от девушек, с которыми ему довелось переспать, ни от мужчин в тех фильмах, что ему тут крутили. Стайлс, потерявший возможность терпеть, захотел своего друга. Это было не просто желание, а полноценная страсть, наполнявшая каждую клеточку его организма. Луи стоял, прислонившись ягодицами к прохладной стене. Подбородок уперся в грудь. Гарри шаркнул ногой. Луи оживился, затем посмотрел в сторону источника звука. На миг их глаза встретились. И они оба поняли, что будет через 40 часов.