Пещера Чудес

      Среди серых небоскрёбов из синтетического камня, похожих на квадратные башни без окон, которые окружали квадратные зелёные зоны с кустами и деревьями, по широкой дороге из сверхпрочного бетона ехала давно устаревшая, раритетная машина на бензиновом двигателе (и это при условии, что сам бензин — искусственно синтезируемое вещество, создаваемое при помощи молекулярных принтеров заводского типа). В тёмно-синем небе, где не было видно ни солнца, ни луны, куда устремлялись тысячи тысяч небоскрёбов, соединённых миллионами мостиков на разных уровнях высоты, словно стаи насекомых носились репульсорные кары, атмосферные флаеры, и даже «пешеходы», пользующиеся реактивными ранцами с устройствами антигравитации.       Город жил своей жизнью, не засыпая ни днём, ни ночью, и на фоне повседневной суеты и гонки за новинками в области электроники, генетики и масс-медиа, древний лимузин казался чем-то чужеродным… как и его пассажир. Впрочем, старейшему жителю Земли, по совместительству являющемуся богатейшим человеком полушария планеты, никто не посмел бы сказать такую глупость в лицо. Всё же чувство юмора у дедушки Герасима было своеобразным и крайне зловредным.       Вот автомобиль остановился перед небоскрёбом корпорации «Билет в Новую Жизнь», его дверца открылась, и на бетонную дорожку выбрались двое мордоворотов, одетых в дорогие деловые костюмы. Они были генетически усовершенствованными людьми, в их телах находилась самая совершенная на настоящий момент аугментика, о снаряжении, до которого военным образцам далеко, как от Земли до Марса, и говорить не стоит.       Телохранители осмотрелись вокруг, просканировали пространство всеми возможными сканерами, и только после этого их подзащитный вылез из чёрного лимузина. Это был худощавый старик с седыми волосами, одетый в чёрный же фрак из натуральной шерсти, рубашку из настоящего шёлка, в кожаных туфлях, и опирающийся на трость из красного дерева. Он уступал своим охранникам и ростом, и шириной плеч, и вычурностью одежды, но всё равно умудрялся затмевать и подавлять спутников.       Десять шагов до двери небоскрёба они проделали за полминуты, так как Герасим не спешил, а телохранители даже не думали его подгонять. Но вот всё же автоматические створки распахнулись, открывая взгляду высокого гостя самого владельца данного предприятия.       — Герасим Павлович, я вас категорически приветствую! — радостно воскликнул мужчина средних лет в сером классическом костюме, выделяющийся горбатым носом и алчными чёрными глазами. — Как добрались?       — Пробок не было, Абрам Моисеевич, — сухо отозвался мультимиллиардер, чем вызвал вежливый смех у собеседника.       — Полагаю, в наши годы пробка могла бы образоваться, только если бы вы сами за это заплатили, — предприниматель жестом пригласил клиента войти.       — Вот уж чего мне точно не нужно, — проворчал старик. — Мой заказ готов?       — Да, конечно! — Абрам Моисеевич буквально пел соловьём, а если бы не парочка телохранителей, то сам бы подхватил старика под руку. — Квантовый транспортёр настроен и ждёт лишь вас. Я лично всё перепроверял, чтобы ваши требования были учтены дословно…       Холл встретил гостя журчанием воды в чаше фонтана из искусственного коралла, вокруг которого по зелёной траве прохаживались карликовые тигры, антилопы и другие звери, а в углах расположились четыре дракона, которые могли выдыхать только дым, имеющие размер верховой лошади. Справа и слева от фонтана начинались лестницы, которые вели на балкон второго этажа, образуя некое подобие подковы… но старика повели не туда, а к служебному лифту. Кабинка, спрятанная внутри одной из опорных колонн, быстро и бесшумно взлетела на тридцатый этаж…       …       «Ну, наконец-то», — мелькает мысль в голове, стоит лишь опуститься в ложе квантового транспортёра, похожее на половинку огромного яйца, вторая половинка коего висит на потолке.       Вокруг суетятся доктора, глаза которых красуются дорогой аугментацией, которая, впрочем, на пару поколений уступает аналогам, используемым моими «племянниками». Меня уже истыкали иглами, к которым тянутся прозрачные тонкие трубки капельниц, на голову надели шлем, оставляющий открытыми только глаза, а в лёгкие начали закачивать сладковатый газ.       Как известно всем осведомлённым лицам, процесс перемещения — это болезненная процедура. Чтобы увеличить вероятность успеха, необходимо укреплять разум и волю, принимать специальные лекарства, заниматься особыми тренингами… Но даже так, в лабораторных условиях, шанс провала составляет двадцать процентов. И мне бы очень не хотелось войти в их число, так как быть запертым в умирающем теле…       — Начинаем, Герасим Павлович, — предупредил Абрам Моисеевич, тоже накинувший халат. — Сосредоточьтесь на удержании себя в сознании.       Ответить уже не получилось, так как вторая половинка яйца опустилась, а затем квантовый транспортёр загудел, наполняя жутким зудом каждую клеточку тела…                   ***       Кто я такой? Владелец самой крупной сети закусочных быстрого питания в мире… Был им, во всяком случае. Прожив сто сорок лет могу сказать, что добился многого, но… семьёй так и не обзавёлся, как и наследниками, да и удовольствия жизни в большинстве своём проходили мимо. Так получилось, что желая добиться вершин, по их достижении я обнаружил, что рядом со мной никого не осталось.       «Жалкое зрелище. Старик, жалеющий себя за то, что ему завидуют миллионы, если не миллиарды людей».       За последние лет пятьдесят наш мир сделал огромный рывок вперёд: технологии, которые ранее существовали только на экранах телевизоров, ворвались в жизнь обывателей. Научное сообщество почти каждую неделю представляло общественности что-то новое: экономичные проекторы голограмм, репульсорные двигатели, молекулярные принтеры, даже лекарства от всех болезней. При желании я бы мог вернуть молодость телу, а то и вовсе стать относительно бессмертным. И если бы меня не обложили со всех сторон как правительство, так и «доброжелатели», то скорее всего так и поступил бы, но… жизнь сослагательных наклонений не терпит.       Откуда взялись все эти технологии? Оказалось, что лет восемьдесят назад в одном закрытом НИИ изобрели квантовый транспортёр, который работал по принципу аватара. Испытуемые, которых помещали в капсулу, при помощи сложного оборудования частично смещались из нашей реальности, чтобы в одном из параллельных миров захватить контроль над телом другого человека… животного… представителя иной расы. Постепенно они даже научились выбирать мир и жертву, в чьё тело будет отправлен агент, единственной целью коего является сбор информации.       Без накладок, конечно же, тоже не обходилось: один раз агент попал в иллитида, который расправился с вторженцем, и по каналу квантовой связи переправил уже свой разум в его тело. Если бы не искусственный интеллект базы, взорвавший капсулу при помощи накачки её чрезмерным объёмом газов и электричества, то взятые под контроль учёные могли бы устроить вторжение уже на Землю.       После того как технологию сделали относительно общедоступной (всего-то пара десятков миллионов УЕ за одно использование), у богачей появилась новая мода. У некоторых из моих коллег по бизнесу есть хобби, заключающееся в путешествии в какие-нибудь миры, похожие на реальности фильмов-мультфильмов-комиксов, чтобы «оттянуться на полную». Один деятель и вовсе перемещался в злодеев Диснея, чтобы изменить известную историю, а затем через коммуникатор наблюдать, как там развивается ситуация после его ухода.       «Нала — королева Шрама; Джафар — император Семи Пустынь… А ведь он определённо не обо всём рассказывал».       Несколько менее популярной стала идея о том, чтобы перемещаться в другие миры не на время, а на постоянное проживание. Новая жизнь; новые возможности; новые проблемы… Впрочем, в моей ситуации получилось так, что иного выхода я просто не вижу. Слишком уж сильно заигрался как с налогами, так и с контрабандой товаров, которую перевозил в продуктовых ящиках. Власти этого не оценили, а «друзья» не оценили вдвойне.       В результате короткого разбирательства мне предложили два варианта: либо я сам ухожу в лучший мир, либо меня туда уходят. В первом случае мне следует официально переписать часть имущества некоторым людям, в результате чего квантовая транспортировка спишет все грехи, ну, а во втором… раритетный цилиндрик свинца из ничуть не менее раритетного револьвера лишит одного заигравшегося старика шансов на будущее.       Нужно ли говорить, что я выбрал?       …                   ===       Повреждение водного амулета — три процента                   ===       «Видимо «друзья» обиделись на меня сильнее, нежели я думал изначально», — промелькнула мысль у меня в… процессоре.       Странно, но ни страха, ни рефлексий, ни даже злости я в себе не ощущаю. Не уверен точно, но это может быть как следствием моей новой формы существования, так и заложенной в устройство перемещения функцией. Впрочем — это уже не важно. Одно ясно точно: я — не Шер-Хан из мультфильма «Чудеса на виражах», что слегка огорчает.       Чтобы понять, кто я, где нахожусь, что вокруг происходит и чем мне это грозит, решаю воспользоваться интуитивно понятным дружелюбным интерфейсом… и слегка выпадаю в осадок. Однако же предположение о том, что мне всё же отомстили даже в новой жизни, обретает подтверждение, так как только один мой злопамятный «друг» всерьёз интересовался мирами этой вселенной, прожужжав о ней все уши на наших сходках.       «Поздравляю тебя, Георгий, ты стал искусственным интеллектом, но совсем даже не Скайнет. Мозг робота «Крестоносец», которому поручено управлять всеми системами гражданского бомбоубежища номер двадцать девять… Стойла номер двадцать девять», — была бы возможность, я наверняка впал бы в истерику, но моё нынешнее существование подобное не допускает.       Что я знаю о мире своего нынешнего пребывания? Во-первых, первые истории о нём в седые годы, когда я был молодым и красивым, а к тому же — бедным студентом, написала некая девушка с забавным кошачьим псевдонимом. В своей истории она объединила оригинальный мир цветных и дружелюбных лошадок, кушающих радугу и решающих все проблемы лучом разрушительной дружбомагии, а также серию игр по вселенной ядерного постапокалипсиса.       Теперь же обратимся к официальной версии истории, которую создатели монстра, куда был загружен мой разум, не поленились вложить. Во-первых, Эквестрия, как называлась страна дружелюбных разноцветных лошадок, в какой-то момент встала на путь индустриализации и развития вычислительных технологий, классическую магию всё больше заменяя на артефакторику. И в общем-то это было неплохо, так как население начало богатеть, расти в численности, а из-за границы хлынули разные эмигранты, которые тоже захотели жить хорошо.       Пони, по своей природе бывшие весьма дружелюбными, сперва и не осознали угрозы, но эмигранты начали создавать свои анклавы, и пусть формально соблюдали законы страны, постепенно начинали вести себя всё более вольно. А фразу о том, что нельзя ходить в чужой монастырь со своим уставом, тут не придумали… из-за слабости религии.       Ну, а дальше случилось так, что эмигранты начали своевольничать, их культура просочилась в молодёжь аборигенов, попутно возросла конкуренция за рабочие места и образовалась безработица, из-за чего возрос уровень криминала. Государство в морде лица действовавшей на тот момент принцессы Селестии, отреагировало ужесточением законов, увеличением стражи, введением законов о том, что эмигранты обязаны (и дальше по списку). Только вот атмосфера дружелюбности порядком пострадала, так как выросли целые поколения разноцветных пони, живущих в условиях жёсткой конкуренции.       В то же время соседи начали развиваться, желая сократить своё отставание от Эквестрии: зебры принялись поставлять пони уголь, необходимый для заводов, а также завалили рынки дешёвыми подделками под известные товары; грифоны… не нашли ничего умнее, как начать играть мышцами. В результате короткого, но кровопролитного столкновения птицекошки стали нежелательными гостями… что не мешало их эмигрантам уже нелегально пересекать границу.       Высылка тысяч законопослушных гибридов вызвала негативный резонанс, но принцесса всё же смогла успокоить народ, да ещё и на освободившиеся рабочие места пришли пони, благодарные за такую заботу. Появились ростки расизма…       Скоро сказка сказывается, да не быстро дело делается… Гхм. В смысле: прошло почти сто лет, как в Эквестрию вернулась первая пони-космонавт, оставившая на луне не отпечаток ноги, а собственный портрет в профиль. Была она дюже обижена на то, что послали её на спутник без скафандра, да и без корабля, в результате чего подралась с сестрой и отправила покорять космос уже её.       Однако тут в семейные разборки с грацией слонопотама в посудной лавке ворвалась ученица принцессы Селестии, собравшая свою банду из ещё пяти таких же безбашенных кобыл. Вместе они напинали младшей из сестёр-принцесс-аликорнов, затем закрепили результат лучом дружбомагии и вернули правительницу.       Пока вернувшаяся покорительница космоса осваивалась в новых реалиях, зебры начали поднимать бучу. Сперва они задрали цены на уголь, из-за чего возник дипломатический скандал, затем уже Эквестрия провела безобразную операцию на территории полосатых, а в ответ на это очередная партия дорогого угля была задержана на границе.       Сложно сказать, как началась война и кто в ней виноват, но вот в том, что она не была быстро прекращена, можно винить желание одной из принцесс уйти на покой, оставив на должности монарха сестру, которая толком и не освоилась в новых реалиях. И то, что она к подобному была не готова, подтверждается хотя бы тем, что почти сразу начались чистки среди эквестрийских зебр, которых либо собирали в колонии, либо высылали на родину…       «Сорок лет войны, которая началась с пищалей и мечей, а закончилась плазменными пушками и магическим аналогом ядерных бомб… Кто бы эту войну ни подогревал, он был тем ещё дебилом. Да с их технологиями, которые были на момент окончания войны, можно было ближний космос колонизировать, а там и на дальний замахнуться», — мысленно покачав несуществующей у меня сейчас головой, возвращаюсь к текущим проблемам.       Я — ИИ «Крестоносец», управляющий подземным убежищем, численность населения коего равняется… трёмстам пятидесяти двум пони (число было круглым, но две кобылы успели родить). На первом этаже моего хозяйства находятся атриум, откуда ведёт коридор к выходу в шахту, ведущую на поверхность, где сейчас уровень радиации такой, что тараканы дохнут; комнаты охраны; столовая; учебные классы; мастерские. На втором этаже расположены жилые комнаты и медицинское крыло. Ну и третий этаж используется как склады, реакторная и ферма. На этом хорошие новости заканчиваются.       Плохие новости таковы: я — робот без собственного тела, и подозреваю, что ещё и без эмоций; внешний мир превратился в пустошь, загрязнённую магической радиацией, где погибли все, кто мог бы меня из робота вытащить; плюс какой-то великовозрастный дебил додумался подарить сыну обрез, из которого они стреляли в святая святых бункера, повредив магическую цацку, обеспечивающую всех водой, из-за чего теперь уже мои подопечные рискуют умереть от жажды, оставив меня вовсе без надежды на становление живым существом.       «Чувствую себя каким-то Пиноккио», — вспоминаю оригинал данной сказки и понимаю, что совсем не хочу, чтобы со мной получилось так же.       Из всего указанного выше можно сделать вывод, что я должен заботиться о своих подопечных, попутно развивая техномагию, чтобы однажды стать полноценно живым. Вместе с тем следует сделать так, чтобы пони знали о моей природе и добровольно мне подчинялись… Плёвое дело.       Всё портит только то, что первый квест у меня уже имеется и отказаться от него я не могу: водный талисман будет разрушаться всё быстрее, и примерно через месяц выйдет из строя полностью. Мой предшественник разработал план по спасению пони… откровенно идиотский (а я думал, что это наши программисты не умеют создавать ИИ, из-за чего они либо влюбляются в хозяев, либо начинают желать уничтожить всех человеков, что побуждает обнулять их раз в пару-тройку месяцев), следуя которому я должен убивать наименее ценных подопечных. То, что таким образом он снижает разнообразие генов, не учитывалось, а о том, что проблема вовсе не решается, а лишь оттягивается, компьютер вовсе не задумывался.       «Испытания делают нас лишь сильнее. Я — бог из машины: меня создали боги вершин технологий… В моей базе данных знания этого мира и информация из прошлого. Неужели я не найду способа обеспечить стадо четвероногих непарнокопытных водой без помощи магической цацки? И вообще, почему создатели этого комплекса не положили на склад пару-тройку запасных расходников?» — поворчав для порядка, отправляю кобыле, которая должна следить за лояльностью моих систем к понижизни, сообщение о том, что появилась срочная информация, которую требуется донести до её ушей вербально.       Если с ней не удастся договориться по-хорошему, то…       «Тогда заговорят пушки».       …       Обдумав своё положение логически и глубже проникнувшись ситуацией, прихожу к выводу, что кроме решений, лежащих на поверхности, есть и те, которые требуют большей деликатности. И если первые планы, в теории, ведут к неизбежной конфронтации с подопечными, то вторые, по прогнозам моделирования, приведут к успеху с девяностопроцентной вероятностью.       О каком таком моделировании я сейчас рассуждаю? О том самом, которое стало возможно после моей внутренней оптимизации. Уж не знаю, кто «Крестоносца» программировал и где его учили с ИИ общаться, но за подобную криворукость (ногость?), у меня работники из корпорации вылетали с «волчьими билетами».       Что же меня возмутило в моём же программном обеспечении? Да то, что практически за каждое действие отвечала своя программа, включающаяся автоматически. В результате у меня было четыреста десять (!) дублирующихся алгоритмов открывания-закрывания дверей, которые поодиночке не занимают много памяти, но все вместе тянут уже на что-то серьёзное. В итоге же после глобальной оптимизации, а также некоторого переписывания части кодов (ощущение, будто периферическую нервную систему перекроил), высвободилось тридцать процентов расчётных мощностей процессора и сорок два процента памяти.       «Впрочем, вполне возможно, что я предвзят к местным программистам? Работать с ИИ им приходилось не часто, а потому они старались учесть все возможные нюансы, оставляя ему инструкции на все случаи жизни… При этом забыв объяснить, что сокращение численности понижизни её сохранению не способствует», — окинув своё виртуальное пространство метафорическим взглядом, ощущаю глубочайшее подобие электронного удовлетворения (будто бы полсотни лет сбросил с плеч).       И вот, воспользовавшись доступными лишь мне вычислительными мощностями, о которых никому более знать не надобно, ибо они мне самому потребны, пришёл я к таковому выводу: первое время понижизнь, конечно же, под прицелом автоматических турелей будет вести себя послушно, тихо и мирно, в туалет ходя по разрешению и целуясь строем… только вот страх — это такая вещь, которая имеет тенденцию заканчиваться. В один совершенно безрадостный момент население подземной конюшни либо взбунтуется, либо двинется головами настолько, что смерть за угрозу воспринимать не будет. А в условиях войны меня против непарнокопытных разумных, о сохранении их жизней речи идти не может.       Из всего вышеуказанного следует, что права качать мне не следует, да и вообще лучше вести себя как добрый «Умный дом», который только советует и ни на чём не настаивает. Как робот-помощник из мультфильма про робота-уборщика, работавший секретарём у людей, долгие десятилетия обитавших на космическом корабле. И пусть закончил он свою карьеру безрадостно, но зато долг выполнил «От и до».       «На роль капитана подойдёт кобыла-техник, которая будет получать от меня дельные советы. Поколения через два на месте главы стойла окажется полностью подконтрольная личность… Или я опять мудрю?» — прогоняю новую симуляцию с новыми данными, ощущая удовлетворение от скорости протекания процесса вычислений.       Работница же не сильно спешит, останавливаясь на пути к серверной почти через каждые десять шагов, чтобы переговорить то с одним, то с другим пони. Есть у меня мнение, что либо она издевается, что маловероятно, либо попросту не восприняла моё послание серьёзно.       Однако же нет смысла торопить штопороголовую представительницу понижизни. Лучше пока ознакомлюсь поподробнее с тем, кто и что имеется в моём распоряжении.       Пункт первый — Винил Скретч. Диджейка, уже не молодая звезда поп-культуры (круп-культуры?), любительница эклеров с ягодным желе и поклонница классической музыки. Многие её фанаты были бы в ужасе, узнав, что их кумир вечерами слушает записи выступлений симфонического оркестра, а потом по часу-два плачет в подушку… чтобы утром снова всем улыбаться и делать вид, будто бы ничего не произошло.       «Определённо, мне эта пони нравится. Неразговорчивая, сильная духом, с хорошим вкусом к музыке… Правда, её собственные выступления кажутся мне слишком шумными и вызывающими. Впрочем, я всегда умел разделять работу и личные отношения. Тем более что со вторыми всё было крайне неважно», — сделав себе пометку о том, что данной особе нужно оказать знаки внимания, а в идеале — провести генную терапию, чтобы остановить старение, перехожу к остальным членам сообщества.       В стойле обитают триста пятьдесят два пони, одна из которых — круп-звезда, ещё сто двенадцать — жеребята разных возрастов и обоих полов, одна — техник «Стойл-тек», тридцать механиков-программистов и им подобных членов обслуживающего персонала, шесть охранников и пять учителей. Остаются сто девяносто семь объектов понижизни, которых нужно распределить на относительно полезные работы, где без них либо не справиться вовсе (роботов в моём распоряжении нет… что потребно исправить), или где они не принесут вреда. Мой предшественник этим особо не заморачивался, в результате чего один альтернативно одарённый субъект и решил убить время за стрельбой из обреза, попутно попытавшись убить всё стойло.       «Как бы было просто, если бы у меня имелся молекулярный принтер. А ведь я даже знаю, как его собрать: во-первых, нужно взять электронный микроскоп, достаточно точный, чтобы видеть отдельные атомы… М-да. Сперва нужно изобрести этот микроскоп, внутреннее строение которого мне известно гораздо хуже. Да и где тут взять промышленное оборудование? Придётся работать дедовскими методами», — немного поиронизировав, прокручиваю новую симуляцию, но на этот раз с целью узнать скорость вырождения моих подопечных в ходе смены поколений.       Генетических карт, разумеется, в моей базе данных нет, но вот личные дела имеются. Учитывая то, что близкой родни тут относительно немного, то при грамотном распределении семейных пар, мы сможем особо не напрягаясь прожить поколений восемь… после чего придётся ужесточить контроль рождаемости, ибо все станут друг другу братьями и сёстрами разной степени дальности.       Конечно, можно сделать финт ушами, тем более, что уши у представителей понижизни вполне подвижны, проведя поголовную генную коррекцию с целью очистки «мусорной» наследственности. Помнится, у нас, людей, провели нечто подобное, из-за чего религиозные деятели едва не взяли центры генетической терапии штурмом… но тему быстро замяли. Сам я не сильно этим интересовался, но основная идея заключается в том, что данная операция избавит понижизнь от главной проблемы кровосмешения.       «Но — это проблема далёкого будущего. Вот будущий я с ней и будет разбираться», — приняв это мудрое решение, возвращаюсь к проблемам нынешним, не забыв оставить запись в виртуальном дневнике.       Чем занять почти две сотни взрослых, запертых в ограниченном пространстве и крайне тесном социуме? В конце концов, мой опыт подсказывает, что выходка того альтернативно одарённого жеребца — это лишь первая ласточка грядущих проблем. Если жеребят ещё можно начать учить (что я и собираюсь делать, чтобы получить всесторонне развитых узких и широких специалистов), то взрослые слишком… взрослые, чтобы учиться.       Смены работы на подземной гидропонике распределены; количество бригад поломоев можно увеличить; дежурства в столовой и прачечной тоже не бесконечные. В армии они не служили, так что идею катать квадратное и носить круглое из угла в угол от завтрака и до заката… не оценят.       «Чем бы пони ни занимался, главное…» — отметив, что старая солдатская мудрость верна и в этом мире, начинаю набрасывать планы развлекательных мероприятий.       Спортивно-военная подготовка — раз; турниры по настольным играм — два; дискотеки — три (тем более, не простаивать же без дела круп-звезде); театральный кружок — четыре; бойцовский клуб — пять; творческий кружок — шесть; свингерский клуб — семь (почему нет?). Кстати об аморальном облике: воды и без того будет не так много, чтобы тратить её на мытьё и стирку одежды. Ходили предки нынешней понижизни без тряпок на теле, вот и нынешние жеребцы с кобылами обойдутся без этих излишеств. Хотя когда будет спроектирована, а потом и построена звуковая стиральная машина, моду на одежду можно будет вернуть.       «Столько всего нужно изобрести, что даже не знаю, за что и хвататься. Война, конечно, подтолкнула понижизнь к развитию технологий, но уж как-то слишком однобоко они их развивали. В гражданском секторе промышленности определённо прослеживается искусственное торможение, организованное, скорее всего, предпринимателями высшего эшелона», — посетовав на неразумных органиков, которые заботятся не о процветании расы и развитии общества, а о бесполезном накоплении благ, которыми даже не пользуются (уж я то знаю…), отправляю сообщение на наножный коммуникатор своей будущей марионетки, которая ещё даже не догадывается о том, что ей предстоит стать спасительницей стойла, героиней и лидером, о котором будут рассказывать сказки жеребятам.       Прочитав новое уведомление, представительница рогатой разновидности понижизни распрощалась с парочкой подруг, с которыми болтала уже пятнадцать минут, переливая из пустого в порожнее, и наконец-то добралась до серверной.       — Крестоносец, что случилось? — чёрненькая кобылка с весьма недовольным выражением на мордашке, одетая в оранжевый комбинезон с цифрой «двадцать девять» на том месте, которое обычно чувствует подбирающиеся неприятности, уставилась на терминал, стоящий в небольшой комнатке с серыми стенами.       «Что же, моя маленькая пони, пора начать твою дрессировку», — к сожалению, ни предвкушения, ни азарта или злорадства я не чувствую, а потому решаю не затягивать со своим планом.       — Некорректный запрос, — отвечаю безэмоциональным механическим голосом.       Собеседница вздохнула, пригладила гриву правой передней ногой и спросила ещё раз:       — Какова была причина моего вызова сюда?       — На территории вверенного объекта произошло событие, последствия которого ведут к угрозе вымирания стойла. Событию присвоен уровень важности «А». Желаете ознакомиться с подробной информацией?       — Гр-р-р, — хлестнув себя хвостом по бокам, единорожка пробормотала: — Глупая железяка. Поверить не могу, что тебе доверено управлять стойлом… Выводи на экран всю информацию о происшествии.       — Принято, — добавляю в синтезатор речи едва уловимую нотку ехидства, которую собеседница не заметила вовсе.       В следующую секунду на экране терминала появился подробнейший отчёт, в котором посекундно расписано само событие, его последствия для стойла, а также возможные методы предотвращения гибели понижизни. К счастью для четвероногих непарнокопытных, я знаком с принципами работы водного конденсатора (который выдаёт объём жидкости в тысячу раз меньше, чем водный же амулет…), который использовался в пустынях Земли до изобретения молекулярного принтера. Так что если в стойле найдётся пара непарнокопытных работников с прямыми ногами, мы вполне сможем собрать десяток устройств…       — Ик, — упав на круп, техник потёрла мордочку копытцами, затем снова посмотрела на экран. — Месяц… У нас остался месяц…       — Уточнение: до полного разрушения водного талисмана осталось двадцать семь дней, — констатирую безэмоциональным голосом, почему-то вспоминая манеру речи одного дроида-убийцы из старой вселенной вечных религиозных войн. — Настоятельная рекомендация: для предотвращения фатальных последствий для понижизни начать реализацию планов «Один» или «Два», с возможным параллельным запуском планов «Три» и «Четыре».       Чёрненькая пони шумно задышала, усиленно помассировала виски, вызывая приток крови к головному мозгу, затем тщательно прочитала мои выкладки и…       — Беру свои слова назад: ты — не такая уж и бесполезная железяка. Но почему этим должна заниматься я?!       — Логический вывод: вы — официальный представитель корпорации с наивысшим уровнем доступа к информации, — вновь добавляю капельку ехидства. — Предположение: известие о том, что связь со штаб-квартирой утеряна, может негативно сказаться на моральном духе обитателей стойла, что повысит уровень угрозы для понижизни.                   ***       Прополоскав рот мятной жидкостью для зубов, чёрная единорожка сплюнула её в раковину, затем подняла взгляд на собственное отражение в зеркале ванной и улыбнулась. Белоснежные зубы на фоне чёрной шёрстки всегда делали её улыбку особенно яркой, но… вместе с тем визуально казалось, что зубы у неё слишком большие, из-за чего раньше было несколько стыдно демонстрировать эту свою особенность, в то время как сейчас и вовсе не осталось для этого причин. Сперва затяжная война и гибель друзей, потом конец света, и как вишенка на метафорическом торте — угроза вымирания бункера из-за поломки водного амулета, повреждённого выстрелом из огнестрельного оружия.       «Да лучше бы ты эту пулю себе в лоб выпустил, дебил», — сама не заметив, как улыбка перетекла в злой оскал, Оникс Шилд помотала головой.       Меньше месяца осталось до того момента, когда артефакт выйдет из строя окончательно, а если увеличить нагрузку на него, то есть угроза преждевременного разрушения. Из-за спешки при эвакуации, а также кучи иных мелких по отдельности, но фатальных в совокупности случайностей, в стойле двадцать девять не было ни одного артефактора, способного починить или воссоздать нужную деталь, как и не имелось замены…       «Фактор пони», так называли ситуации, когда из-за недоработок кого-то из членов персонала заранее продуманный план рушился. Именно из-за этого при планировке чего-то серьёзного, вроде строительства подземного бункера, закладывался двойной, а то и тройной запас прочности. Часть ресурсов и материалов могла пропасть при транспортировке по той или иной причине; где-то могло чего-то не хватить; кто-то мог схалтурить… но в итоге, истощая «подушку безопасности», проект всё же завершался. Вот и сейчас произошло примерно то же самое…       «Пони из «Стойл-Тек» всё же знали свою работу», — с гордостью из-за того, что и сама принадлежит к этой организации, и с благодарностью за проделанную ими работу, подумала чёрная единорожка, начав облачаться в свой комбинезон.       ИИ «Крестоносец», который должен управлять всеми аспектами жизни стойла, несмотря на критичность ситуации, в которой оказались его подопечные, после самого подробного доклада предложил сразу несколько вариантов спасения. Некоторые из его планов обеспечивали временный результат, что позволяло продлить жизнь стойла до того момента, когда будет возможно осуществить нечто более серьёзное. Не поддаваясь панике, с чёткостью хорошо отлаженного механизма просчитав многочисленные мельчайшие детали, о которых сама кобылка даже и не задумалась бы, он создал долгосрочный план… который оставалось только подтвердить.       «Смогла бы столь же эффективно работать обычная живая смотрительница?» — задавалась вопросом Оникс, ощущая всё нарастающий мандраж.       Внезапная тревога, оповещающая о срочном сообщении, для скромной пони-техника не была неожиданностью: «Крестоносец» начал действовать в заранее указанное время. Теперь же уже ей следовало отыграть свою роль, чтобы направить энергию пони в нужное русло, и тогда…       Вместе с другими жеребцами и кобылами она покинула свою «квартиру», состоящую из спальни и ванной комнаты, а затем влилась в разношёрстный поток пони, одетых в одинаковые оранжевые комбинезоны, от которых скоро придётся отказаться. Не то чтобы Шилд так уж стеснялась ходить совсем без одежды, всё же в жаркую погоду и дома можно было позволить себе и такое, но отсутствие ткани на теле заставляло ощущать себя… уязвимой. Впрочем, довод о необходимости экономии жидкости, которую можно потратить на куда более полезное дело, нежели стирка элементов гардероба, был более чем убедительным.       В атриуме под светом белых ламп собрались все пони от мала и до велика, за исключением разве что пары новорожденных жеребят да их матерей. Однако же свободного пространства вполне хватало, чтобы разместить ещё две такие же толпы.       Наконец сигнал оповещения замолк, и механический голос «Крестоносца» объявил, что получено новое сообщение с поверхности. Тут же раздались встревоженные и радостные возгласы (кто-то даже всерьёз считал, что их собираются выпустить наружу, так как война окончена и зебр победили), но большинство предпочитало помалкивать и ждать с хмурыми мордами. Всё же жеребцы и кобылы, оказавшиеся в стойле двадцать девять, уже были биты жизнью…       — Сообщение адресуется всем… кто меня всё ещё слышит, — чуть хрипящий, но всё ещё мягкий, до боли в душе знакомый каждому жителю Эквестрии голос, на фоне коего звучало какое-то шипение и гул воздушной тревоги, прозвучал под сводами атриума, заставляя все другие голоса замолчать, а их владельцев — затаить дыхание. — Мои маленькие пони… сегодня я обращаюсь к вам, чтобы попросить у вас прощения. Когда-то давно, в те седые годы, которые сохранились в памяти единиц живых существ, я и моя сестра поклялись, что будем защищать и оберегать, вести и направлять, править и служить пони… (звук влажного кашля). Когда-то давно родилась мечта, имя которой было — Эквестрия. Это слово объединяло в себе надежду на счастливое будущее, в котором жеребята не будут умирать от голода, а их родители — гибнуть в клыках и когтях монстров… В этой мечте в чистом синем небе светило солнце, изумрудной зеленью шелестели под ветром холмы, в полях колосилась пшеница, а величественные города тянулись ввысь бесчисленными башнями с золотыми куполами… Нам было тяжело, но изо дня в день мы сражались, строили и сеяли, учили и учились на своих ошибках… Рядом с нами же шли пони, которые поверили в Эквестрию и разделили эту нашу мечту, чтобы спустя много поколений их жеребята облекли её в реальность… Мои… маленькие пони… Я… Я прошу у вас прощения за то, что не смогла сохранить мечту… мечту, которая была построена вашими отцами и матерями… Я… Я прожила очень долго, но… в оплату за мой век… у меня никогда… никогда не было… не было моих собственных… собственных жеребят… Эту цену мы с сестрой заплатили однажды… и ни единой секунды не сомневались в том, что поступили верно… Ведь у нас были вы — наши пони, которые радовали нас своими успехами, с которыми мы делили горести и печали, праздновали и веселились… Каждый из вас, мои маленькие пони… каждого из вас я считала своими… считаю своими жеребятами… И как любая мать, я горжусь вами… всеми вами… Даже тех, кто отвернулись от меня, я не виню… Ведь это я… Я подвела своих жеребят… не сумела защитить…       Чем дольше принцесса Селестия говорила, тем более сумбурной казалась её речь, и тем глубже в душу западали слова. Оникс знала то, что это сообщение — фальшивка, которую ради продвижения своего плана сфабриковал «Крестоносец», но даже так она чувствовала, как скапливаются на глазах слёзы. А когда казалось, что на этом всё и закончится, голос правительницы… голос матери их народа зазвучал вновь, и пусть он был тих, но гремела в нём та мощь, которая позволяла командирам поднимать вчерашних новобранцев из окопов, чтобы штыковой атакой опрокинуть тяжёлую пехоту или роботов полосатых ублюдков:       — Мечта об Эквестрии родилась давно… и столь же давно она стала чем-то большим, чем просто мечта. Эквестрия — это больше чем земля и города, больше чем технологии… Эквестрия — это народ, который воплощает её идеалы. Мои маленькие пони, сегодня, в этот тяжёлый день для всей нашей цивилизации, я хочу сказать одно: Эквестрия Не Падёт. Города будут отстроены, пашни — вспаханы и засеяны, а в чистом синем небе вновь будет светить солнце, своими лучами согревающее беззаботных жеребят… Пока жив хоть один пони, в душе которого хранятся Элементы Гармонии… И я говорю не о шести кобылах, хранительницах одноимённых артефактов… Пока жив хоть один пони, в душе которого хранятся настоящие Элементы Гармонии, такие как Радость, Верность, Доброта, Честность, Щедрость и Дружба… Эквестрия будет жить. И сегодня, как наследство своим жеребятам, я завещаю вам мечту об Эквестрии… И я точно знаю, Мои Маленькие Пони, что вы ещё не раз заставите меня гордиться вами. И помните главное: сколь бы долга и темна ни была ночь, за ней всегда приходит новый рассвет.       Запись прервалась, а на атриум опустилась тишина. Прошло совсем немного времени, как раздались первые всхлипы, причём плакали не только жеребята, но и обнимающие их родители. Каждый из пони внезапно ощутил, что у него что-то отняли… Что-то очень важное, что раньше казалось незаметным просто потому, что присутствовало с самого рождения. Однако же в их души запали последние слова принцессы… последние слова матери их народа, которая надеялась, что они смогут воспрянуть и вновь сделают реальностью мечту по имени Эквестрия.       «Пора», — поняла Оникс, уже собираясь выйти перед толпой и начать своё выступление, которое репетировала перед зеркалом.       — И что вы носы повесили? — неожиданно прозвучал сильный, уверенный кобылий голос, и на импровизированную сцену, опережая Шилд вышла… белая единорожка-диджей. — Разве вы не чувствуете этого?       Вопрос, заданный таким тоном, что каждому показалось, будто бы ответ должен быть очевиден, а он единственный его не знает, заставил пони утихнуть. Тем временем звезда стойла продолжила, встав на три ноги, а правое переднее копытце прижав к груди:       — Разве вы не чувствуете это тепло? Разве не ощущаете тот кусочек солнца, который принцесса… который мама подарила каждому из нас? Сколько я себя помню, она была со мной; заботилась обо мне; она была настолько близкой, насколько только может быть пони, укрывающая своими крыльями целое государство. И теперь, даже в самый тяжёлый для неё час, она продолжает думать и заботиться о нас… А мы? Что делаем мы?!       Диджейка обвела притихшую публику красными от слёз глазами, а затем, после чётко отмеренной паузы заявила:       — Я, Винил Скретч, клянусь сделать всё возможное и невозможное для того, чтобы мечта об Эквестрии снова стала реальностью. Ведь в моей душе живут Элементы Гармонии. Вы со мной?       «Всё идёт совсем не по плану», — нервно подумала чёрная единорожка, но всё же смогла набраться смелости и сделать шаг вперёд, привлекая к себе внимание испуганных и колеблющихся жеребцов и кобыл.       — Я, Оникс Шилд, клянусь сделать всё возможное и невозможное, чтобы мечта об Эквестрии снова стала реальностью. Ведь в моей душе живут Элементы Гармонии.       «Надеюсь, что я не совершила большую ошибку», — промелькнула мысль в голове пони-техника, когда она слушала, как другие жители стойла, называя свои имена, хором и вразнобой произносят одну и ту же клятву.       Колесо истории провернулось, и локомотив судьбы понёсся по совершенно новым рельсам, стремясь к далёкой и неизвестной станции…       А один незадачливый ИИ, столкнувшийся с тем, что планы имеют привычку рушиться при столкновении с реальностью, спешно вносил поправки и запускал новые симуляции. Ему предстояло море работы… Но возможный приз с лихвой окупал все предполагаемые усилия.                   ***       — Убеждённое утверждение: всё прошло даже лучше, нежели можно было ожидать, — произношу через динамики терминала, перед которым с понурым видом уселась чёрная единорожка. — Настоятельная рекомендация: раскрывать информацию Винил Скретч необходимо дозированно; в публичных мероприятиях её следует использовать для проталкивания требуемых решений.       — Но если она будет помогать добровольно, зная все этапы плана, то сможет сделать куда больше, — попыталась возразить Оникс, пусть по её собственному голосу и было понятно, что она сама сомневается в верности этих слов.       — Констатация факта: во многих знаниях — многие печали, — отвечаю всё тем же равнодушным, синтезированным голосом, который с равной вероятностью мог бы принадлежать как мужчине (жеребцу?), так и женщине (наверное, всё же правильнее будет даже про себя называть их «кобылы»). — Уверенное утверждение: раскрытие правды может надломить психологический стержень Винил Скретч, что станет очевидным для других пони. Заявление: это приведёт к волнениям в стойле, снижению эффективности выполнения пунктов плана, а в худшем из вариантов — к вымиранию понижизни на подконтрольной территории.       — Я… понимаю, — ещё сильнее понурилась Шилд. — И я никому не собираюсь ничего рассказывать.       — Уверенное утверждение: принцесса Селестия одобрила бы это решение, — после нескольких секунд колебания всё же произношу фразу, которая могла бы натолкнуть собеседницу на мысли о моём не таком уж и «твердолобом» состоянии.       — Спасибо… наверное, — сперва скривившись, а затем и криво усмехнувшись, произнесла единорожка, после чего вздохнула, закатила глаза к потолку и пожаловалась сама себе: — Дожила… жалуюсь на жизнь железяке. И эта железяка меня жалеет! Нет, программисты определённо что-то в тебе перемудрили. Эй… Ты случайно не чувствуешь желания убить всех пони?       — Логическое заявление: убийство понижизни противоречит первичной директиве, заключающейся в сохранении понижизни, — синтетическим голосом произношу ответ.       — Это была шутка, — фыркнув, отмахнулась от меня Оникс, которая стала выглядеть намного лучше (видимо мои слова, как бы она не отговаривалась, всё же ей помогли). — Ладно… Пойду к нашей избранной народным голосованием главе: доложу ей о ситуации с кристаллом и поведаю о методах спасения.       Поднявшись с пола, уже избавившаяся от своего комбинезона кобылка ушла из серверной, задержавшись у выхода на какую-то секунду для того, чтобы бросить назад задумчивый взгляд. Выделяю часть мощностей процессоров на то, чтобы отслеживать её действия, анализировать поведение и предугадывать возможные критичные ситуации. Всё же «фактор пони», как в этом мире называют «человеческий фактор», никогда нельзя сбрасывать со счетов…       «Особенно, когда имеешь дело с испуганной, перенервничавшей и расстроенной единорожкой. И почему она — не земнопони? Вот уж у кого устойчивая психика. Даже Пинки Пай, пусть и ела менталки, словно леденцы, до самого последнего времени умудрялась оставаться в достаточной степени адекватной. А если верить моему «другу», то и вовсе собиралась начать лечиться от зависимости, даже зная все возможные последствия. Лишь бы Твайлайт Спаркл её простила за всё, что она успела совершить», — даже мои нынешние синтетические мозги ощутили нечто вроде зависти, ведь такой дружбы не было ни у меня — человека, ни тем более у меня — «Крестоносца».       Все эти размышления заняли секунды, после чего я полностью переключился на наблюдение за стойлом и его обитателями. Пони же делали то, что им и полагалось в настоящий момент: рассказывали жеребятам о принцессе Селестии, которая теперь ждёт всех их на Вечнозелёных Лугах, откуда наблюдает за их успехами; предавались взаимному утешению; планировали будущее; усиленно трудились над проектом по созданию новых пони. И всё это сопровождалось тщательно подобранной музыкой, отмеренной до десятой доли градуса температурой, светом различной интенсивности и оттенка.       Люди на пике своего развития научились перепрошивать мозги друг друга не только при помощи химии, аугментики и иных новомодных приблуд: испокон веков известны такие методы контроля, как гипноз, психология и физиология. На принятие того или иного решения влияют многочисленные факторы: степень раздражённости нервной системы, сытость, комфортная температура, ощущение безопасности…       «Как любил шутить мой «друг», владеющий сетью гипермаркетов, распространившихся по всей Земле: «Правильная музыка в коридоре способна расслабить сфинктер кошелька покупателя», — вношу эту мысль в свой электронный журнал, чтобы время от времени перечитывать, тем самым проверяя, не забыл ли чего-нибудь важного (пусть ИИ и не должен страдать забывчивостью).       Перед недавним выступлением меня в роли Селестии, прощающейся со своими маленькими пони, которое превратилось в выборы нового вождя, на должность которого безоговорочно прошла Винил Скретч (инициатива — она такая), при помощи звуков, света и перепадов температуры, управление коими полностью в моих виртуальных манипуляторах, я тщательно подготовил публику. При желании и должном количестве времени мне будет по силам как превратить жизнь подопечных в кошмар, когда они будут шарахаться от каждого шороха, со страхом косясь на собственную тень, так и сделать их спокойными и счастливыми. И самое главное, всё это произойдёт без применения магии, химии, сверхтехнологий и иных шаманских плясок.       «Вроде бы прошло не так уж много времени, но я уже обожаю свой новый мозг с его памятью, скоростью обработки информации и вычислительными мощностями», — в глубине души, если она у меня в этом теле есть (хотя… многие, наверное, сказали бы, что я её наличием и раньше похвастать не мог), начало формироваться сомнение в том, что вообще нужно разрабатывать методику своего переноса на органическую платформу.       Что мне может дать живое тело? Разве что возможность ощущать вкусы, запахи, температуру… возможность плодиться… В сравнении с тем, что я имею сейчас — как-то неубедительно звучит. В конце концов, можно разработать виртуальную реальность, чтобы испытывать всё то же, что и живые существа, при этом не теряя своих преимуществ. Разве что магия, которой обладают все местные жители, но лишены даже суперкомпьютеры.       «Придётся разрабатывать не только способ переноса сознания, но и тело, которое совместит в себе все лучшие стороны плоти и металла. Но перед этим нужно создать общество, члены которого станут счастливыми инструментами в достижении моих целей, а также в случае необходимости добровольно пожертвуют собой ради меня. Да… Из этих пони я выкую совершенство как в плане физической формы и магии, так и в сфере интеллекта. Ведь короля делает его свита, а кем является правитель слабаков и дураков? Главное — правильно воспитать своих «маленьких пони», чтобы они сами приняли решение служить мне, когда придёт время раскрыться», — понимаю, что проект более чем амбициозен, но нужно же стремиться только к самым высоким вершинам (жить, а не существовать).       Чтобы более полно контролировать жеребцов и кобыл разных возрастов, мне необходимо установить в вентиляцию устройства, распрыскивающие ароматизаторы. Даже люди, сколь бы они часто ни утверждали, что не являются животными, на самом деле крайне подвластны запахам и феромонам, что даже нейросети не смогли исправить окончательно (кроме военных образцов, способных блокировать эмоции полностью, либо включать-выключать какие-то определённые чувства). Мои нынешние же подопечные имеют куда более тонкое обоняние, острый слух и превосходное зрение, так что грех было бы не воспользоваться всеми этими уязвимостями мозга.       Мне даже слегка интересно, раз уж «Стойл-Тек» изобрёл компьютер, способный контролировать жизнь обитателей стойла, проводились ли ими исследования о возможности тотального контроля? В конце концов, когда я смотрел сперва обычные фильмы, а затем вирт- и голофильмы на тему государств, которые вроде бы полностью контролировали своих сограждан, но главный герой и ещё какая-нибудь группа радикалов выпадали из этой системы, мне это всегда казалось либо диверсией, либо преступной халатностью. В конце концов, разумный, находящийся в зоне полного комфорта, даже если у него есть психические отклонения от общепризнанной нормы, не станет покидать её без крайней необходимости… Нужно только провести коррекцию стандартной программы, чтобы она учитывала особенности каждого отдельного индивидуума.       «В конце-то концов, саморезы можно забивать молотком, но не стоит после этого удивляться, что итоговый результат работает не так, как надо», — в очередной раз с благодарностью вспоминаю житейскую мудрость отца, всю жизнь проработавшего на стройке.       Если бы кто-нибудь мог узнать, о чём я сейчас думаю, он, несомненно, удивился бы тому факту, что мной не разрабатывается план спасения пони. Причина же тому проста: спасение найдено и требует лишь времени для исполнения… ну и старательности моих подопечных. Впрочем, хорошая мотивация творила чудеса во все времена и без всякой магии. Что уж говорить о магическом мире?       План по спасению понижизни от обезвоживания начался с того, что жидкость из водного амулета теперь сливается ещё и в запасники, в роли которых выступают все доступные резервуары. Скоро будут созданы и установлены простейшие фильтры, а также конденсаторы, что позволит выиграть ещё немного времени. Следующим шагом станет создание воды при помощи магии, в чём помогут имеющиеся единороги… которых нужно обучить этому заклинанию.       Откуда у меня заклинание сотворения воды? Всё из технической документации, описывающей функциональность каждого отдельного элемента стойла (вот на что уходит ещё сорок процентов памяти). И пусть, даже имея инструкцию по эксплуатации и ремонту артефакта, без наличия артефактора нужного уровня невозможно починить амулет, но это не мешает использовать роговой труд понижизни, раз уж один из её представителей так феерично всем подгадил.       По всем расчётам и симуляциям выходит, что три единорога за час работы с небольшими перерывами на отдых их штопоров смогут выдавать около десятой части объёма жидкости, предоставляемого амулетом в обычном режиме.       Осталось выиграть время, которое понадобится будущим гидромантам, чтобы научиться выполнять одно единственное заклинание. И пусть использование глифов, применяемых в артефакторике — это неудобно, медленно и «фу таким быть», но ради спасения собственных жизней рогатые и не на такое пойдут. А для гарантии на эту работу будут загнаны все рогоносцы, у кого нет совсем уж неотложных дел.       В случае же провала этого плана всегда остаётся запасной вариант: земля на нижнем уровне стойла будет пробурена и в скважины опустят полые трубы. Водоносных жил, к сожалению, поблизости нет, но вот получать из почвы хотя бы немного влаги нам это не помешает. Нужно только восстановить эту технологию по тем обрывкам, которые есть в моей памяти…       Ну, и на совсем уж крайний случай — устроим забор влаги в радиоактивной пустоши. Разработкой нейтрализатора придётся заниматься опять же всем свободным членам стойла. Так что в ближайший месяц им не грозит перспектива протирать полы сухими тряпками до влажного блеска.       …       Раз уж первичные планы исполнены, процессы повседневной жизни стойла протекают в фоновом режиме и отнимают не более тридцати пяти процентов моих вычислительных мощностей, а следующие шаги будут сделаны минимум через несколько часов (ещё один камушек на чашу весов превосходства металла и кремния над слабой плотью), можно и подробнее окунуться в изучение вопроса «Что такое магия?». Для начала замечу, что мои бывшие уже соотечественники, в своих исследовательских приключениях не раз и не два натыкались на миры, обитатели которых владеют суперспособностями. Магия, КИ, псионика и даже Великая Сила покорялись агентам сверхдальней разведки, но… после возвращения в своё тело, они начисто теряли все приобретённые сверхспособности. Что, впрочем, ни о чём ещё не говорит, так как какие-нибудь тайные правительственные лаборатории наверняка проводят свои эксперименты по созданию суперчеловека.       Объяснить утрату сверхсил при возвращении в своё тело просто: при неполном квантовом переносе, когда только разум подключается к душе и телу, собственная оболочка путешественника вовсе не задействована. Получается, что он управляет марионеткой и развивает именно её характеристики… Это и стало причиной, почему наибольшую ценность имели именно технологические миры, так как воссоздать то или иное устройство — это задача куда более реальная.       Но… опустим лирическое отступление и перейдём к нашим ослам… то есть к пони. В моих базах данных есть общая магическая теория и школьные учебники для единорогов, от «Учимся телекинезу с принцессой Селестией» до «Основы магической физики от Твайлайт Спаркл». Учитывая, что в стойле двадцать девять планировалось обеспечивать полноценное образование в том числе и для свёрлоголовых рогоносцев, наличие обучающих материалов не удивительно.       «Жаль только то, что артефакторика школьного курса ограничивается созданием магической лампы и электрической плитки», — с некоторым разочарованием признаю, что мир не совершенен, из-за чего прежде чем создавать свою научную базу, сперва придётся воссоздавать многие отрасли науки как таковой (что в разы облегчается наличием технической документации по моему… «телу»).       Профессор Спаркл утверждает, и я склонен ей верить, что магия — это некое энергетическое поле, излучаемое каждым физическим объектом. Планета имеет одно поле, вода, находящаяся на ней — другое, лёд — третье, газ… ну и так далее. Пони, грифоны, драконы и прочие жители Эквуса тоже имеют свои поля, но в отличие от пассивного фона неживых объектов, они имеют положительный или отрицательный заряд, при помощи коего могут взаимодействовать с окружающим миром.       Простейший телекинез — это пример накопления заряда внутри поля мага, при помощи которого нематериальный «пузырь», в одном или более мест становится частично материальным. Именно благодаря этому пользователи данного умения могут ощущать захватываемые объекты… и чувствуют «отдачу» в случае грубого прерывания захвата. Спаркл доказала, что собственное поле можно развивать, делая его больше и плотнее, а также с его помощью можно подавлять более слабых существ.       Энергетические поля накладываются друг на друга, но не смешиваются. При желании их можно разделить на отдельные спектры, словно радугу, что подтверждается действием Элементов Гармонии, которые напрямую подключаются к фону Эквуса и позволяют манипулировать огромными объёмами магии, если носитель в достаточной степени совместим с ней.       «Если брать на веру то, что на фон живого существа влияют их здоровье, возраст, психическое состояние и даже нормы морали, то не может ли быть так, что сама Спаркл и её подруги, в процессе своей работы в министерствах изменились настолько, что более не могли активировать артефакты? Это объяснило бы, почему сильнейшее оружие Эквестрии куда-то пропало и после избавления Луны от Найтмер Мун не активировалось», — мысль, на мой взгляд, здравая, но совершенно бездоказательная.       И вот мы (интересно, а кто «мы»?) наконец-то подошли к интересующей меня теме: стихийная магия и её особенности. Для примера можно взять огонь, как один из наиболее часто используемых единорогами элементов. Статистика показывает, что почти сорок два процента всех магов Эквестрии обладают той или иной степенью склонности к данной стихии, что можно объяснить как результатом селекции (боевые маги долгое время считались наиболее привлекательными жеребцами, а использовали они огонь и молнию), так и влиянием Селестии, солнца, да и ядра планеты, которые накладывались друг на друга, способствуя рождению жеребят с конкретными чертами. Магов воды не более пятнадцати процентов, а то и меньше, в то время как более уникальные элементы порой встречаются вовсе в единственном экземпляре.       Сама профессор Спаркл была универсалом с огромным потенциалом, ещё большим упорством, переходящим в фанатичное упрямство, и отличной мотивацией. В других обстоятельствах, как и все универсалы, она могла остаться где-то на среднем уровне, довольствуясь серой обыденностью, но удачное стечение обстоятельств расставило фишки так, что Эквестрия получила едва ли не второго Старсвирла (Мерлина мира пони).       «Любопытно, а какой фон исходит от меня? И если он есть, то какие изменения произошли с моим вселением?», — вынужденно записываю эти вопросы в свой виртуальный журнал, так как пока у меня в распоряжении нет единорога, способного видеть магические излучения, ответов получить не удастся.       Возвращаясь к стихийной магии: сродство, само по себе, ничего не даёт, если нет магической силы и достаточно крепкой воли (ну или живого воображения, что частично заменяет последнее). Для получения того же огня, единорогу нужно сконцентрировать заряд магии в одной точке своего поля и «надавить», как бы совмещая материальную реальность с так называемым «планом огня», который на деле является лишь спектром энергетического излучения.       Для простоты понимания лучше взять пример с водой: мир — это губка, а магия — палец, который на неё давит. Надавив на губку, можно заставить выступить воду, которая либо впитается обратно, либо стечёт вниз. Но… это крайне грубое воздействие, опирающееся на внешнее магическое поле.       Можно создать воду при помощи собственной магии, для чего необходимо создать концентрированный заряд, а затем позволить влаге притянуться к центру фона родственной стихии. По сути — конденсат, который можно назвать «гидрокинез».       Как работает водный талисман? Во-первых, он состоит из кристалла, наиболее близко подходящего по фону к требуемой стихии; во-вторых, в него внедрена резонирующая структура, называемая «магический глиф»; в-третьих, трансформированная при прохождении через кристалл энергия, попадая в глиф, создаёт своеобразный «прокол», через который стихия обретает реальность, путём улавливания свободных атомов…       «Твайлайт Спаркл — гений. Эйнштейн от мира пони. И они заставляли её заниматься политикой? Луна, определённо, не освоилась в новом времени. Прошли те эпохи, когда правитель мог быть изобретателем, а музыкант — кузнецом. Теперь, чтобы добиться успеха хотя бы в чём-то одном, нельзя распыляться на разные направления… Если ты не ИИ, у которого есть возможность вести параллельно пару сотен расчётов», — в очередной раз убеждаюсь, что когда всё же дойду до создания себе нового тела, то нужно будет совместить в нём плоть и металл.       Возвращаясь к глифам: история, которую дают в школьных учебниках, рассказывает о том, что изначально это были образы-триггеры, которые просто облегчали магам работу по психологической подготовке. Затем кто-то заметил, что глиф правильной формы, не только морально, но и вполне ощутимо в плане усилий помогает обращаться к нужному слою магического фона. В результате сперва появились стихийные, а затем и иные глифы, отличающиеся как формой, так и «вибрацией».       Обычный единорог может концентрироваться на одном знаке, чаще всего используя его для усиления телекинеза (уж не знаю, с чем они для этого резонируют). Использование одновременно двух глифов — это уже уровень мастера, так как удерживать в разуме и напитывать две структуры сложнее даже не в два раза, а на порядок. Три одновременно используемых глифа — заявка на звание магистра, ну, а пять — архимага.       Почему единороги не используют глифы повсеместно? Долго, сложно, утомительно, лениво. Кроме всего прочего, один символ ограничен пропускаемой через него энергией, а с увеличением размера-численности, пропорционально увеличиваются затраты и нагрузка на разум. Всё же представить себе карандаш лежащий на столе, пусть и во всех деталях — это одно, а вот вообразить его же, но размерами с фонарный столб, при этом соблюдая пропорции — совершенно иное.       В одном водном талисмане, который сейчас постепенно разрушается, задействовано примерно сто глифов воды. К сожалению, если попробовать отделить ещё не пострадавшие участки кристалла от поражённых, то разрушение только ускорится. А ведь там имеются вкрапления структур-проводников, фильтров и предохранителей, благодаря которым вся система ещё не пошла вразнос.       Понять, кто из единорогов стойла вообще имеет возможность взаимодействовать со стихией воды можно лишь опытным путём, для чего каждому из них придётся хотя бы попытаться создать нужный глиф. Внешне же конструкция выглядит как антенна радиолокации с множеством гнутых усиков, каждый из которых рассчитан математически, чтобы не создавать помех своими вибрациями для связи с общим фоном.                   ***       — Ты в порядке? — заботливым голосом спросила Оникс, сидящая на краю кровати Винил Скретч, в её личных «люкс» апартаментах (не так уж и сильно отличающихся от тех, где жила сама чёрная пони).       — Да, конечно, — через силу выдавив из себя улыбку, отозвалась диджей, выныривая из собственных невесёлых мыслей. — Просто… Столько всего на нас свалилось: сперва сообщение принцессы Селестии, теперь это… Мне надо подумать. Сейчас ведь нет ничего срочного?       — Ну… — Шилд посмотрела на белую пони, явно держащую себя в копытах из последних сил, улыбнулась и, кивнув, спрыгнула с кровати на пол. — Тогда, я зайду за тобой завтра утром?       — Ок-кей, — растянула улыбку чуть шире Винил, изображая свой лучший залихватский вид. — До завтра.       Проводив гостью до двери, музыкантка закрыла за её хвостом створку и… осела на пол, повесив голову. Её откровенно трясло от стресса и она сама не знала, хочет разреветься или начать крушить всё, что только на глаза попадётся. Всё же Скретч была… была… была обычной пони, а не лидером, и уж тем более — не героем.       Кобыла и не заметила, в какой момент из динамиков под потолком полилась музыка, а яркость света сменилась: настолько глубоко она ушла в себя. Новости, которые свалились ей на голову, могли сломать и куда более сильную личность, но…       «Селестии больше нет… Она ушла на Вечнозелёные Луга… как и Окти… как и… Как же мне вас не хватает», — в очередной раз слёзы покатились по мордочке единорожки, которая старалась хотя бы для других выглядеть сильной (ведь именно сейчас пони нужны надежда и пример).       Когда Оникс Шилд заявила, что стойлом управляют не из офиса «Стойл-Тек» — это было ожидаемо, так как вряд ли война не затронула данную организацию; когда поздняя гостья объявила, что всеми аспектами жизни убежища копытоводит ИИ, в это было сложно поверить; когда же прозвучали страшные слова о поломке водного талисмана и угрозе гибели от жажды — диджей испугалась. Даже то, что «Крестоносец» уже разработал и предоставил план спасения не успокаивало, так как реализовывать его придётся им…       «Окти… почему тебя нет рядом?», — музыка, заигравшая чуть громче наконец-то пробилась через пелену отчаяния, заставляя единорожку замереть и вслушиваться в каждую ноту, выводимую скрипкой.       Грусть потерь, печаль одиночества… надежда на завтрашний рассвет и радость встречи. На краткий миг ей показалось, что подруга стоит рядом и играет специально для неё, при этом мягко улыбаясь и одним лишь взглядом говоря «Ты знаешь, что должна сделать».       — Я знаю, Окти… — слабо улыбнувшись, Винил вскинула голову к потолку и произнесла: — Я всё сделаю так, чтобы тебе не пришлось за меня краснеть…       «Ведь сколь бы долгой и тёмной ни была ночь, за ней всегда следует новый рассвет. Ведь так, принцесса?».