Интегрированный попаданец

      В маленькой камере-одиночке, украшенной весёлыми рисунками на стенах, в свете единственного магического светильника происходило странное: на узкой кровати лежала тюремная роба оранжевого цвета, внутри которой перемещалось нечто длинное и извивающееся. Наконец, когда выпирающий на общем фоне бугор добрался до воротника, из отверстия показалась треугольная чёрная голова с маленькими узкими глазками, красующимися щелевидными вертикальными зрачками на золотом фоне.       — Ш-ш-ш… — недовольно изрекла змея, изо рта коей высунулся кончик раздвоенного языка, что попробовал воздух на вкус и вновь скрылся во рту за острыми изогнутыми клыками.       Выскользнув из робы целиком и перебравшись на край постели, чёрная кобра с изображением маленькой золотой короны на капюшоне упала на пол, чтобы вновь недовольно зашипеть. Медленно, крайне неуклюже для своих взрослых размеров она добралась до решётки, вновь ощупала воздух и всё же выползла в коридор, где начала активно крутить головой.       В темнице царила тишина, что время от времени нарушалась каким-то рокотом, но змея, по понятным причинам, не могла достойно оценить выводимые каким-то жеребцом рулады. Впрочем, ей было достаточно и того, что в поле зрения отсутствовали патрульные, которые могли бы заподозрить нечто неладное при виде чёрного пресмыкающегося, с сосредоточенным видом ползущего вдоль одной из стен к ближней от выхода комнатке… где находилось грязное постельное бельё.       «Ничто не будет забыто. Селестия», — проносились мысли в треугольной голове, отчего капюшон кобры широко раздувался будто перед атакой.       Когда змея оказалась рядом с нужным помещением, то не смогла удержаться от любопытства и заглянула в сторожку. В столь же небольшом как камера-одиночка помещении она обнаружила двух пони в позолоченной броне, сидящих за деревянным столом с чайником, сладко спящих и видящих уже не первый сон (между ними находилась коробка конфет, опустошённая на три четверти).       «Радуйтесь, что мне нельзя поднимать шумиху раньше времени, а то вы бы на себе оценили вескость моих слов», — отвернувшись от неудачливых гвардейцев, ставших жертвой своих пустых голов и желудков, кобра добралась до входа в нужное помещение и пролезла под створкой двери, чтобы оказаться в почти полной темноте.       Найти корзину с грязным бельём было несложно, всё же тряпки сохранили на себе запахи тех, кто их носили ещё недавно. Забравшись внутрь и свернувшись клубком, ощутив себя если не в полной безопасности, то очень близко к тому, чёрная кобра закрыла глаза и стала погружаться в неглубокий сон…       В какой-то момент чувствительные органы заметили вибрацию, передающуюся через пол в корзину. Создавалось впечатление, что где-то рядом целое стадо пони решило устроить соревнование «Кто громче топнет», совмещённое с забегом на короткую дистанцию. Воображение тут же нарисовало картину паники, сравнимой с пожаром на корабле во время затопления, свидетелем чего когда-то «посчастливилось» стать одному харизматичному, амбициозному, эрудированному королю.       Дабы не выдать себя случайным всплеском эмоций вроде злорадства и предвкушения, чего обычная змея в сложившихся обстоятельствах никак испытывать не могла, чёрной королевской кобре пришлось старательно загонять себя в состояние полусна, когда мысли текли крайне вяло и ровно. В результате этого она никак не отреагировала ни на то, что в подсобное помещение забегали стражники, ни на то, что где-то совсем рядом вспыхивал яркий огонёк негодования, а воздух дрожал от бурлящей магии.       Когда дрожь от топота множества ног прекратилась, наступили тишина и покой, но продлилось это очень недолго: вскоре корзину кто-то поднял, а затем понёс… скорее всего, в прачечную. Во всяком случае именно на это намекали мерные покачивания, словно на борту совсем небольшой лодки, пересекающей широкий водоём…                   ***       Солнечный диск благополучно опустился за горизонт, а на небесный свод поднялась серебряная луна, заливающая Эквус ровным мягким сиянием. Однако же во дворце в столь поздний час царили вовсе не умиротворение и сонная нега, а сосредоточенность и напряжённость: на каждом из этажей находилась усиленная стража, перепончатокрылые пони бесшумно скользили в звёздных небесах, подозрительно ведущие себя зверьки шныряли среди теней от растений дворцового парка. В башне с покоями старших принцесс горел яркий свет, легко заметный в больших окнах и дверях, ведущих на балконы.       — Луна, ты так дорожку в ковре протопчешь, — заметила Селестия, сидящая за чайным столиком вместе с приёмной дочерью и точной копией названной племянницы. — Присядь, успокойся…       — Успокойся? — резко повернув голову в сторону сестры, принцесса ночи тем самым заставила гриву колыхнуться и окружить голову ореолом из прядей, среди коих мерцали искорки звёзд. — Как я могу успокоиться, зная, что эта крыса оказалась на воле?!       — Молча, дорогая «тётушка», — ответила «Каденс», телекинезом поднимая кружку с горячим ароматным напитком. — Чтобы было легче — займи рот чем-нибудь вкусным. Шоколадное печенье в этот раз получилось неплохо…       — Да как вы не понимаете?! — топнув копытцем, тёмно-синяя аликорница надвинулась на троицу кобыл, две из коих казались совершенно невозмутимыми, а третья просто хмурилась и грызла сухарик с орехами. — Шторм уже может быть далеко от Кантерлота и…       — И-и-и — ничего, — глаза «принцессы любви» насмешливо сверкнули. — Даже если он сбежал из города, то у него больше нет армии и власти. Нет артефактов сфинксов, союзников…       — С последним можно поспорить, — перебила королеву перевёртышей Селестия. — Луна, выпей чаю и расслабься. Мне тяжело перекрывать волнения в эфире от твоих эмоций.       — Тия, я… — вновь попыталась возмутиться младшая из сестёр-аликорнов.       — Тётя, если ты не забыла, то я тоже была там, когда Шторм напал, — подала голос и Сансет. — И я первая в очереди, чтобы поджарить его задницу на медленном огне. Но если мы сейчас будем себя изводить… то только заставим пони бояться и сомневаться. Лучше прибереги свою злость на время, когда сможешь выместить её на виновнике произошедшего.       — Я… спокойна, — шумно выдохнув, тёмно-синяя аликорница плюхнулась крупом на ковёр и зажмурилась, а когда её глаза вновь открылись, то в них уже невозможно было прочитать ту гамму эмоций, бушевавших какие-то секунды назад. — Простите.       — Ничего страшного, Лу, — старшая сестра мягко коснулась её плеча кончиком крыла. — Если хочешь, то мы можем отлучиться на пару часов куда-нибудь… чтобы дать волю чувствам.       — Нет, спасибо, — принцесса ночи покачала головой. — Лучше уж я буду сдерживаться, а не вести себя как кобылка-подросток, которой родители не разрешили пойти на вечеринку к другу-жеребчику.       — А тебе есть с чем сравнивать? — иронично выгнула брови «Каденс», за что была удостоена осуждающего взгляда от белой крылато-рогатой пони, в то время как янтарная кобылка просто закатила глаза к потолку и полыхнула досадой.       — Ты не поверишь, Кризалис, сколько пони из обеспеченных семей видят кошмары схожего мотива, — ответила Луна, не став пояснять, что нередко такие сны видят родители, поссорившиеся со своими жеребятами. — Удалось узнать что-нибудь новое?       — В конфетах было слабое снотворное, и их принесли вместе с цветами, — ответила белая аликорница. — Концентрация отравы была настолько маленькой, что от двух-трёх штук пони даже зевать не стал бы. Отправивший их рассчитывал, что стражники съедят на двоих не меньше трети, а то и больше. Ну а так как шоколад был элитным…       — Не прошло и года, Селестия, а ты уже настолько распустила гвардию, что её члены позволяют себе жрать на посту, — розовая «пони» фыркнула. — При мне такого бардака не было.       — Будто бы ты этим интересовалась, — дёрнула ухом Шиммер, отпила глоток чая и, стараясь подражать голосу королевы, маскирующейся под принцессу, произнесла: — «Сансет, дорогая, в поселении алмазных псов происходят какие-то волнения — иди разберись». Или «Сансет, строительство жилого квартала в Мэйнхеттене задерживается — сделай что-нибудь».       — Я идеально отыгрывала свою роль, — подбоченилась правительница перевёртышей. — Делегирование полномочий — это важнейшая обязанность любого правителя.       — Я вовсе не так себя веду, — надулась большая белая пони. — Сансет, Кризалис меня обижает. Сделай что-нибудь.       — Пф-ф… — от того, насколько схожим тоном последнюю фразу произнесла её сестра, решившая отпить немного чая Луна поперхнулась и закашлялась, при этом окатив брызгами розовую «аликорницу» (что вышло настолько удачно, из-за чего ни у кого не возникло сомнений в случайности данного происшествия).       — Злые вы, — начав протирать шёрстку салфеткой, проворчала Кризалис. — Уйду я от вас… к грифонам.       — И бросишь всё то, что успела получить? — скептично уточнила Шиммер. — Три особняка в разных городах Эквестрии; три фермы рогокролей; театр… три.       — Не понимаю, о чём ты говоришь, — отвернувшись, изобразила невозмутимость «Каденс».       — «Сансет, Блюблад жалуется на расхождения в документах из министерства финансов», — янтарная аликорночка усмехнулась. — Если ты всерьёз хотела скрыть свои махинации, то не нужно было тыкать ими мне под нос. Хотя должна признать: я только недавно поняла, что это именно твоих копыт дело.       — Давайте всё же вернёмся к главному делу? О предприятиях, которыми владеет Кризалис и где скрываются её подданные, вроде как покинувшие Эквестрию окончательно и бесповоротно можно поговорить и позже, — вклинилась в зарождающийся спор тёмно-синяя аликорница, даже не старающаяся скрыть своего удовольствия от понимания, что минимум одну из интриг королевы чейнджлингов они раскрыли.       — Тц, — досадливо скривилась «принцесса любви». — Раз такие умные, то могли бы и сами со всем справиться, а не просить о помощи при первом же признаке угрозы.       — Ты же хочешь интегрировать своих подданных в общество пони? Совместный труд, для общей пользы, объединяет лучше всего, — заявила Селестия, отставляя пустую чашку. — Что же касается последних новостей, то мне доставили очень интересный отчёт. Цветы, доставленные в камеру Шторма — это Ядовитая Шутка. Как нам всем известно — этот цветок создан Дискордом, чтобы «осуществлять желания, осыпанных его пыльцой»… самым искажённым образом. Я искренне считала, что успешно извела этот цветок в Эквестрии, но судя по состоянию лепестков и стеблей — их сорвали не далее чем вчерашней ночью. А это значит, что союзник Шторма либо умеет телепортироваться на большие расстояния, либо где-то имеется неучтённая плантация.       — Потрясающе, — королева чейнджлингов медленно цокнула передними копытцами. — Иными словами — Шторм сейчас может являться как каким-нибудь насекомым, птицей, а то и вовсе невидимкой. И похоже, что он как минимум единожды уже испытывал действие пыльцы на себе, раз решился пойти на такой риск.       — Всё ещё хуже, — Луна поставила чашку на стол и обвела собеседниц серьёзным взглядом. — Мы не можем быть уверены, что запаса пыльцы нет у его союзника. Раз уж у них не получилось лишить нас магии, то что мешает сделать попытку обезвредить иным способом? Лично я не хочу испытать на себе превращение во что-нибудь страшное или беспомощное.       — По этой причине я и попросила Каденс задержаться в Понивилле, — заявила белая аликорница. — Пока не будет решена проблема — нам лучше не находиться в одном месте всем. Кризалис, я хочу попросить тебя об услуге…       — Пони, — фыркнула «принцесса любви». — Пользуетесь моей добротой. Будут тебе двойники, Селестия, но не думай, что сможешь отделаться обычным «спасибо». И вообще… раз эти цветы такая редкость, то почему нам позволили о них узнать? Не проще ли было отправить… открытку, например?