Сладкое вознаграждение

В сказке, что читала Кирс Тистелла, благородный рыцарь полюбил бесстрашную королеву. – Я не остановлюсь. Я хотел этого... так долго! Голос Финна тонет в бесконечном шуме в голове, да и сама Кирс уже не вполне осознает, что говорила до этого. Тело будто отделилось от сознания и действовало вне зависимости от её воли. Так бы ей хотелось. Только вот грубые, резкие прикосновения Финна ощущаются более чем реально. Нет, это не Финн. Финн остался там, в Верхнем мире, он наверняка все ещё ждёт её и переживает, дурак. А тот, кто сейчас рядом с ней, это Гончая. Кирс чуть не усмехнулась, осознавая, что на месте этой Гончей вполне мог быть Заксен. Наверное с его стороны подобное было бы проще принять. В сказке, что читала Кирс Тистелла, злодеи творят зло, а рыцари - только добро. Пуговицы на рубашке рвутся с уродливым треском, холодок пробегает по обнажённой коже, и её жалкое, бесполезное тело дёргается в попытке скрыться от чужого взгляда. – Метка. Ты спала с ним? Прямой вопрос, обращенный к ней, заставляет Кирс вновь осознать происходящее. – Что? О чем ты говоришь? Отвратительно мерзкое, липкое чувство терзало Кирс, смешиваясь с леденящим ужасом происходящего. Она не знала, но ощущала каждой клеточкой тела что дальше будет хуже. На мгновение вспомнилось. Что-то похожее говорил Эльткрид, казалось, в другой жизни. Он имел ввиду то, что сейчас делают с ней? Нет. Эльткрид никогда бы не причинил ей боли. – ...Он запятнал тебя! Ей не дают договорить. Чужие, настойчивые губы впиваются в рот, поглощая остатки слов. В этот момент Кирс ненавидит себя. Презирает свое слабое тело, попытки которого высвободиться не несут в себе никакого эффекта. Тистелла не подозревала какими могут быть мужчины. Насколько она может быть слабее. В глазах напротив плещется безумие. Он усмехается. Это глаза Финна. Красивые и зеленые. Это глаза Гончей. Безумные и пустые. – Все в порядке. Мне плевать. Теперь ты моя... Что он сделал - для меня ничего не значит. Он исчезнет, и я заменю его. Он снова так близко, он будто хочет стереть с ее кожи все прикосновения, поцелуи Эльта. Стереть все, что осталось от нее самой. Наверное и Кирс Тистелла осталась там, в Верхнем мире. А здесь - другая девушка, слабая и сломленная. Бессилие горячими слезами стекает по щекам, а он, он везде, его слова превращаются в отвратительные прикосновения, и Кирс уже не осознает где кончается одно и начинается другое. В голове вновь шум и единственный бессмысленный вопрос: почему это происходит? В сказке, что читала Кирс Тистелла, рыцарь спасает свою королеву. Взгляд цепляется за Эльткрида. Он совсем рядом. Смотрит на нее сквозь стекла очков застывшими глазами. Розы алые, фиалки синие. У меня линия рыцаря, у тебя королевы линия. Он правда мертв?.. Она опять не спасла его. Ему наверное так больно. Кирс попыталась протянуть к нему руку и успокоить, поправить съехавшие очки. Чужие пальцы железной хваткой пресекли это желание. – Нет, нет, пожалуйста, прекрати. Не смотри на других мужчин... Его тихий голос заполнил голову Кирс, разрушая то последнее, что служило им преградой. Ее маленький мирок рассыпался в прах. – С другой стороны, может, это не так уж плохо. Приятно знать, что он смотрит. Труп, но все же. – Пожалуйста... Прости меня... Глаза застлила пелена из слез. Кирс уже сама не понимала кому это говорит - Эльту или существу в оболочке ее бывшего напарника Финна. – Простить? – Он хрипло рассмеялся, опаляя теплым дыханием кожу на щеке Тистеллы. – Тебе не за что извиняться. Я не ненавижу тебя. Это любовь. В сказке, что читала Кирс Тистелла, рыцарь и королева жили долго и счастливо и умерли в один день. – Твое сердце и тело будут моими. Никто другой их не получит. Мы будем жить вместе счастливо. Я люблю тебя, Кирс.