Моё твоё наказание

      Ёнсоль чувствует себя опустошенной, наблюдая за тем, как Чонгук снимает ей швы с запястья. Это надо было сделать ещё два дня назад, но дел было слишком много, и сейчас пока все томились в ожидании числа жертв и масштабов разрушения, парень решил заняться именно этим. О взрыве в поместье семьи бизнесмена Ким Сокджина говорили на всех новостных порталах, за дело взялась полиция, а журналисты не отступали ни на шаг от бизнес центра. Понять состояние Тэхёна было почти невозможно. Парень оставался до последнего сосредоточенным и тихим, но не подпускал к себе никакого, кроме маленькой Пак Джиён. Соль резко вздрагивает, когда Чонгук не осторожно вытягивает нить из кожи, заставляя парня поднять на неё взволнованный взгляд. Девушка неожиданно понимает, что с момента как он нашёл её в лесу до этого часа они всё время были вместе, но ни разу друг у друга ничего не спросили о произошедшем. — Очень больно? — он вновь возвращается к делу, склонившись над её рукой. — Здесь осталось ещё три шва. — Терпимо, — признаётся Соль, поддаваясь чуть ближе, чтобы рассмотреть подробнее как он это делает. — Откуда ты знаешь как надо снимать швы? — Опыт, — коротко отзывается Чонгук, расправляясь с ещё одним узлом. Соль склоняется слишком близко, но он не отклоняется даже на немного, продолжая работу. — Когда мы работали на якудзу не всегда была возможность обратиться к специалисту за помощью, так что в таких условиях довольно быстро научились делать всё самостоятельно. У Тэхёна накладывать швы получается почти профессионально, — усмехается он и вытягивает последнюю нить. Соль сразу тянется почесать место, где появился новый шрам, но Чонгук не даёт этого сделать, пока не обрабатывает всё антисептиком и не накладывает чистую повязку. — Первый раз я столкнулась с Тэхёном в квартале красных фонарей. У меня была командировка, в которой я сопровождала бизнесмена. На тот момент он планировал устроить аукцион и приехал в Токио за товаром. Я впервые видела наёмника, который убивал катаной. Он расправился со всеми участниками сделки и их свитой, оставив в живых только работниц борделя. С того момента я отчётливо запомнила звук колокольчика, который украшал рукоятку его катаны. И поразительно, что среди всего происходящего он запомнил меня и даже узнал, когда мы столкнулись в больнице, — вдруг решает рассказать всё Соль. — Даже сейчас вы оба молчите и остаётесь хладнокровными, словно ничего не случилось. Почему? Вы не злитесь? — За время работы на якудзу мы поняли, что поспешность в действиях ни к чему хорошему не приводит. Эмоции сильное топливо, но всегда лучше переждать и приступать к делу, просчитав все возможные варианты.       Соль аккуратно касается опущенной головы и утешительно гладит его. — Столько раз оказываясь у самого края, начинаешь понимать, что ты у жизни любимец, иначе почему мы каждый раз выживаем, — рука девушки опускается на его затылок, а после скользит ниже, на шею, касаясь белёсого длинного шрама от уха до лопатки. Она его заметила лишь сегодня. — Всё рано или поздно заканчивается. И этому придёт конец.       В кабинет тихо стучится и заглядывает Ынха. Девушка оглядывает ребят, замечает на столе бинты и отчётливо ощущает в воздухе запах медикаментов. Соль сразу убирает руку, и Чонгук садиться ровно, откидывая инструменты на стол. Бизнес-центр мог позволить иметь себе штатного врача и медкабинет, но как назло специалист ушёл в отпуск, поэтому пришлось проводить ревизую полок и ящиков самостоятельно под наблюдением секретаря Сокджина. — Получилось? — Соль демонстрирует руку без уродливо торчащих нитей, и Ынха чуть улыбается, выдыхая с облегчением. — Вас ждут в переговорной. — Есть новости? — Чонгук встаёт со своего места и дожидается, пока за ним следом поднимется Ёнсоль, чтобы последовать за Ынха. За время работы ей уже доводилось несколько раз бывать на верхних этажах офиса, так что девушка ориентировалась вполне легко и уверенно вела за собой. — Развалы будут чистить ещё дня три точно. Соседние дома почти не пострадали, даже западное крыло частично уцелело. Судя по показаниям на территории на момент взрыва оставались люди, так что нам стоит быть готовыми. — Известно что-то про Чимина? — спрашивает Соль. — Нет. Даже те, с кем он нас покинул тогда, не знают куда он пошёл. Остаётся надеяться, что он не оказался под обломками. Но узнать всё точно можно будет только в последующие дни.       Соль прикусывает губу и тяжело вздыхает. Ей совершенно не хочется верить в услышанное и уж тем более ждать, пока спасатели закончат работу. Она просто убедит себя, что Чимин спасся и где-то пережидает, ведомый своим планом. В переговорной навстречу ребятам выбегает Джиён. Девочка с трудом удерживает в руках огромное количество конфет в золотой обёртке и выглядит совершенно потерянной и сонной. Она замирает, с интересом рассматривая ребят, а после быстро сворачивает к Ынха, прячась за неё. — Кажется Чимин ей что-то дал, поэтому она проспала большую часть событий и проснулась меньше часа назад, — шепчет Ынха и берёт малышку на руки. Она представляет ей Ёнсоль и Чонгука, а после пропускает их первыми в кабинет. — Я просила не давать ей столько конфет. Она ведь ничего ещё не ела, — девушка берёт со стола пустую чашку и подставляет под руки ребёнка, дожидаясь пока Джиён высыпит обратно все конфеты.       Тэхён, сидящий во главе стола, лишь пожимает плечами. — Я был слишком слаб перед её очарованием, — парень подмигивает ребёнку, сам крутя в руках конфету. Джиён всё же возвращает часть конфет, и Ынха её хвалит, обещая что-то вкусное на очень поздний ужин. — Найди секретаря Ли и передай ей, чтобы она проводила вас до кафетерия. На кухне ещё должны быть повара. Чуть позже я подумаю где вас спрятать, но скорее всего придётся отправить под опеку Намджуна.       Соль переводит взгляд на подругу и с восхищением отмечает, что Ынха даже не изменилась в лице. Она просто молча приняла его решение, даже не пытаясь его оспорить, хотя находиться рядом с Намджуном значило бы также быть рядом с Кан Гаын. К тому же все заботы о ребёнке в итоге упали на неё. Ынха пыталась предложить помощь, но Тэхён сразу это пресёк. Его позиция была ей не совсем понятна, но аргумент в виде оставшейся без защиты Пак Джиён сработал однозначно. В переговорную заходят Хосок и Сокджин, и Ынха с Джиён сразу уходит, считая, что ей больше нечего здесь делать. — Мы разогнали журналистов, но скорее всего они лишь спрятались и ждут вашего появления, так что пользуйтесь подземной парковкой. Там выставлена охрана, — предупреждает Хосок. Парень выглядел жутко вымотанным и уставшим. За делами он не спал несколько суток, работая на износ, и впервые так отчётливо ощутил, что ему не хватает рук, чтобы уладить все дела. Помимо клана, огромное количество времени занимала Лилия, которая раньше вся висела на Арым, и оказывается это сильно облегчало ему жизнь. Сокджин уже предлагал найти её и извиниться, но Хосок лишь игнорировал его. Последующие три дня обещали быть очень нагруженными, ведь пока посторонние не покинут территорию клана расслабиться будет невозможно. Из-за большего опыта в работе с людьми, наличие связей и знание законов Хосоку доставалась вся муторная и вязкая работа, но и бросить её взамен на беготню по поимке виновников он тоже не был готов, оставляя это на Чонгука. — В любом случае это было что-то вроде предупреждения, — неожиданно заявляет Тэхён. — Мы избавились от трёх из пяти представителей Совета. Собрание не за горами и на повестке серьёзные вопросы. Мы расшатываем их влияние, и если после собрания будут несогласные, они могут присоединяться к нам. Таким образом Совет пытается предотвратить подобное и показать, что сильнее меня. — Они хотят сказать, чтобы мы сидели смирно, иначе в следующий раз всё будет гораздо серьёзнее. Уничтожить главное здание главенствующей семьи разве не громкое заявление? — усмехается Джин. — Тогда стоит ли нам остановиться и переждать? — уточняет Чонгук. — Нет. Нужно продолжать действовать, несмотря на их угрозы, — сразу пресекает Тэхён. Голос его звучит уверенно и властно, заставляя всех собравшихся затихнуть и задуматься. — Что тебе ещё известно про глав Совета? Неужели вы действовали настолько опрометчиво, что они сразу догадались обо всём, — первым разрушает тишину Сокджин, задавая как ему кажется совершенно простой вопрос. Чтобы двигаться дальше, им стоило отступить сейчас, несмотря на всё упрямство Тэхёна. — Нам удалось выяснить, что сейчас Совет представляют лишь пятеро человек, — начинает Чонгук. Соль сразу вспоминает список имен его столе и в её голове всё складывается. — Собственными руками мы убрали лишь двоих. Глава семьи Пак, или третий член Совета, скончался от инфаркта. Успел ли он передать наследнику монету неизвестно. Местонахождение четвертого участника мы уже знаем. После прошлого собрания он с семьей скрывается в России. Последнего нам предстоит ещё найти. - Монеты, которые мы собрали, оставались в особняке. Я думал, что мы сможем это использовать против Совета, но скорее всего их найти будет невозможно, - дополняет Тэхён. — Есть слух, что действующие участники Совета приглашали к себе ювелира, чтобы позаботиться о состоянии монет перед передачей, — делится новостями Хосок. — Если кого-то приглашали, то сомневаюсь, что человека со стороны. Монеты изготавливались как декоративные украшения кланом Кан, — подаёт голос Ёнсоль, вспоминая то, что рассказал ей Намджун. — Возможно ли что они приглашали… — Не думаю, — перебивает её Чонгук. — Монетами также занимался дядя Ынсоб, но мы все знаем, что после этого он не в состоянии изготовить даже самое простое ювелирное украшение. Если раньше дядя ещё занимался разработкой хотя бы дизайна, то теперь полностью отошёл от дел. Нужно связаться с Хари. — Хари слишком честолюбив. Все бы знали о том, что он побывал перед членами Совета, — усмехается Хосок, вспоминая раздражающего кузена. — Разве этот парень не обожает деньги? Он мог содрать с них такие бешеные деньги за реставрацию монет, что и болтать лишний раз не надо. К тому же он известный перекупщик и торгаш. Предложи ему выгодную сделку, и он всё нутро продаст, — подмечает Сокджин, почему-то смотря лишь на Соль. Девушка приподнимает брови, как бы показывая, что всё заметила и готова выслушать, но парень лишь улыбается и разворачивается к брату, оставляя её в недоумении. — Джин и Хосок займутся поместьем и людьми, ведущими это дело. Не дайте им добраться до того, что под поместьем, — отдаёт распоряжения Тэхёна. — Я выясню кто был заказчиком и насколько наши догадки верны. А ты, Чонгук, продолжишь дела с Советом. — Разве за ним не наблюдают сейчас? — скептично переспрашивает Хосок. — Среди нас всех к нему сейчас меньше всего внимания. За Джином следит пресса и общественность, за мной — Совет, а за тобой, Хосок, и так куча дел, — Тэхён поднимается со своего места, скидывая пиджак на спинку кресла. — Так что на пару с Ёнсоль закончи это дело, — обращается он к Чонгуку, и пара почти синхронно кивает. — За вами точно увяжется Доён, так что лишите нас ещё одной назойливой проблемы. А теперь кушать! Кстати, Сокджин позвони маме, — на ходу бросает Тэхён, торопясь к двери. — Почему самое сложное достаётся мне?! — вскакивает со своего места Сокджин. — Эй, Тэхён! Мелкий засранец, я ещё не закончил!       Соль тихо смеётся, не представляя как легко они разрядили всю обстановку и сбросили напряжение от последних событий. Девушка замечает, что ни Чонгук ни Хосок не двинулись с места, поэтому решает, что ей тоже самое время удалиться и дать братьям поговорить друг с другом. Горло всё ещё болело, поэтому она не рассчитывала плотно поужинать, но отвлечься ей точно стоило.

***

      Соль равнодушно листает ленту новостей на Naver, сидя за чужим рабочим местом, и думает о том, что будет дальше. Тэхён явно не просто так приставил её к Чонгуку и даже подчеркнул, что работать против Хари они должны вместе. Девушка мало что знала про кузена братьев Чон. Он посещал бордель, но всегда брал девушек из зала, незаинтересованный чем-то иным. Не долго думая, она вбивает его имя в строчку поисковика, натыкаясь на фотографии с официальных встреч и новостные ссылки с различных ювелирных выставок. — И как он тебе? — Чонгук как всегда появляется бесшумно и подкрадывается сзади. Она бы испугалась, если не заметила его отражение в зеркальце, висевшем на рабочем столе, рядом с экраном компьютера. — Не могу его вспомнить. Мы точно сталкивались. И точно ни раз, но он никак не отпечатался в моей памяти. Обычно я хорошо запоминаю лица людей, — честно признаётся девушка, чуть отодвигаясь на стуле, чтобы Чонгук мог встать рядом, опираясь бедрами о стол. — Хари надо ловить на живца, — заключает парень. Соль лишь усмехается. Как она и думала. Её просто в очередной раз выгодно используют, чтобы достичь своей цели. Это было почти привычно и даже не удивительно. — Окей, но я опустошаю твою карту, — она спокойно соглашается, пытаясь урвать себе хоть малюсенький кусочек от этой сделки. — Теперь это не проблема. Можешь делать всё, что хочешь. По местным меркам я похоже очень богат, — равнодушно сообщает парень, качая головой. — Вау. И сколько же ты убивал ради этих денег? — Соль прищуривает глаза и поднимается со своего места, чтобы встать напротив. Из-за того, что Чонгук чуть сидел на столе, они были почти одного роста и это позволяло ей беспрепятственно смотреть в его глаза. — Почему ты каждый раз спрашиваешь подобное, зная ответ?       Он казался ей холодным и безразличным. Человеком, видящим лишь свою цель и уничтожающим все препятствия. Но чем дольше они были рядом, тем сильнее менялось её мнение. В его больших карих глазах горел азарт и интерес, он никогда не игнорировал её подколов, оставлял последнее слово за собой и вёл себя словно мальчишка. Соль могла создать вокруг них иллюзию, в которой не было этих шести лет и их болезненных воспоминаний. Она бы могла представить, что им вновь по семнадцать, где он её заносчивый одноклассник с последней парты, а она та самая интересная ему одноклассница. Их жизни бы сложились совершенно иначе. Но ведь это невозможно. — Потому что знаю. Я эскорт, — и это первая причина, по которой всё покрывается трещиной. За ней последуют сотни других, которые разобьют воображаемый мир на песчинки, и вернут в жестокую, но по своему прекрасную реальность. — Меня всегда интересовало сколько, а не как. Так что всё прекрасно. Но мне нравится, как спокойно ты принимаешь то, что ты убийца. За любым углом ты можешь быть пойман и осужден по законам этой страны. — Также как и ты не забываешь всегда упомянуть, что ты эскорт. Мы можем разделить соседние камеры, а после я даже не предлагаю меня дождаться или навещать. Мой приговор будет пожизненным. — Эскортница и убийца, — довольно выдаёт Ёнсоль, не видя в этом никакого подтекста. — Мне точно стоит написать автобиографию. Посвящу тебе отдельную главу. Назову её «Моё наказание». — Оно ведь будет не только твоё, — качает головой Чонгук. — Но и моё тоже. Пусть будет «Моё твоё наказание». — Бред, — смеётся Ёнсоль, не замечая как за ней наблюдают, словно запоминая каждый жест и мимолётную улыбку. Девушка садится обратно на присвоенное себе место и закрывает вкладки. — Почему ты не пришёл на ужин? Уже Рождество, так что на кухне было много всего вкусного. — Нам пора ехать. В Сеуле оставаться не безопасно, так что нам лучше сейчас всем рассредоточиться и каждому позаботиться о себе самостоятельно.       Соль выключает компьютер и кивает, показывая свою готовность. В офисах никого нет и на большинстве этажей выключен свет. С прибытием лифта раздаётся приятный звонок и вежливо-равнодушный голос объявляет номер этажа. Интересное строение здания позволяет в стеклянной кабине лифта наблюдать панораму города, которое в ночное время превращается в прекрасное полотно цветных огоньков на фоне сине-серого бархатного неба. Девушка неожиданно вспоминает историю Сэрима и аккуратно спрашивает о школьнике у Чонгука. Не сразу, но парень вспоминает эту ситуацию, и теперь она понимает за что её поблагодарили. — Откуда ты узнала? — парень кивает охране на подземной парковке в знак приветствия и оборачивается на идущую позади Соль. — Этот мальчишка один из членов семьи Минхёка. Как-то я его обслуживала в борделе, а после столкнулась с ним в психлечебнице. Он забирал оттуда карту Пак Доён и рассказал мне, когда она сбежала из больницы. Это была благодарность за вашу помощь.       Чонгук останавливается и резко разворачивается к ней лицом. — Почему ты делаешь такие вещи в одиночку? — Со мной был Намджун.       Парень прикрывает глаза и тяжело выдыхает, словно борясь с собой. Соль непонимающе оглядывается и уверенно делает шаг вперёд, кладя руки ему на плечи. Он открывает глаза и напряженно вглядывается в её лицо. В ней всегда сложно разглядеть, что она чувствует на самом деле. Кажется, что Ёнсоль такая откровенная и эмоциональная, но наблюдая за ней Чонгук каждый раз сомневался так ли всё, как он видит. — Не забывай, что я не просто так околачиваюсь рядом. Ты нанял меня для работы. И я правда пытаюсь её выполнить, - она улыбается. Лукаво и наигранно, выбешивая его этим ещё больше.       Чонук не возражает. Лишь отходит назад, чтобы Соль не могла его коснуться и сворачивает куда-то вглубь. Он подводит её к мотоциклу и стягивает с него чёрную клиентку, откидывая её в сторону. Ёнсоль даже не успевает восхититься и что-то сказать, как Чонгук достаёт один из шлемов и сам одевает его ей. Девушка уверенно занимает место позади и плотнее прижимается к широкой спине, взволнованно предвкушая поездку. Ей уже удалось убедиться, что Чонгук зол, так что рассчитывать можно было на что угодно. Чон давит на газ, и мотоцикл с характерным ревом срывается с места. Для них еле успевают поднять шлагбаум, когда чёрный мотоцикл вылетает на оживленные улицы города. Ёнсоль наблюдает как мимо проносятся один за другим пейзажи серого Сеула. Мотоцикл набирает скорость, отчего вскоре всё сливается в сплошное полотно, и Соль начинает укачиваться. Она плотнее прижимается к Чонгуку и зажмуривает глаза, слыша лишь свист холодного колючего ветра заглушаемый рёвом мотора. Они останавливаются где-то на заснеженной серой и тусклой периферии. Соль слезает с мотоцикла, быстро скидывая шлем, и оседает на колени. Голова кружится, а тело дрожит. — Неужели не понравилось? — усмехается Чонгук и присаживается рядом на одно колено. Её бледный и взволнованный вид всё же заставляет его напрячься и задуматься не переборщил ли он. — У меня ноги онемели, — шепчет девушка, принимая протянутую руку и медленно поднимаясь. Её забавляет, что сначала он устроил чертовы американские горки без всякой причины, а теперь заботливо поддерживал, не давая развалиться прямо на земле.       Чон заводит её внутрь трёхэтажного старенького строения. Вокруг всё покрыто пылью, на стенах весят плакаты непонятного происхождения и смысла. Девушка морщит нос и бросает взгляд на старенькую лестницу с отколовшимися кусками плитки. — Что за контингент у этого места? — оглядывая сомнительную обстановку, вздыхает Соль. — Я, конечно, не принцесса, но даже мне тут страшно. — Неужели есть места, которые всё ещё смущают тебя? — усмехается Чонгук, за что сразу получает удар в спину. Это позволяет понять, что Соль пришла в себя и отпустить её дальше разглядывать это место. Парень подходит к стойке и бегло оглядывается по сторонам. Сидящий толстый паренёк медленно отрывает взгляд от экрана компьютера и поднимает его на гостей. Чон лишь морщится и сразу догадывается, что их регистратор явно не в этом мире. — Нам два номера. — Что? Два? — Ёнсоль отталкивает Чонгука, вылезая вперёд. — Один. Совместный. — Но… — тянет парень, уставившись только на Чона и при этом параллельно рукой пытающийся отыскать ручку. Его потерянный взгляд скользит по лицу парня, будто пытаясь понять знакомы они или нет, но никто не торопиться ему об этом сообщить. Соль не выдерживает гляделки первой. — Шевелись давай! — девушка хлопает ладонью по стойке, заставляя парня за ней наконец посмотреть на неё и подняться со своего места в поисках ключа. Его медленные несобранные движения страшно выводили её из себя. Всё место служило катализатором для старых больных воспоминаний, а этот парень казался тем, на кого можно было сбросить все переживания. — Интересно для него ты сейчас похож на телепузика или говорящий кактус? — она поворачивается к Чонгуку и закатывает глаза, когда наконец слышит как на стойку ложатся ключи. — А говоришь, что не справишься, — забирая их, усмехается Чон. Он проверяет номер комнаты, который скотчем прилеплен к ключу и поднимается по лестнице. Соль следует за ним, стараясь ничего не касаться, и оборачивается лишь, когда слышит неразборчивые звуки с первого этажа. Их комната оказывается одной из самых дальних. Дверь поддаётся легко и открывается с мерзким скрипом. В комнате не было ничего, кроме матраса, небольшого стола и нескольких стульев. Она даже не отапливалась, отчего внутри было холодно и зябко. Чонгук сразу подходит к окну, разглядывая сквозь грязное серое стекло улицу, а после как ни в чём не бывало глухо падает на матрас, поднимая столб пыли. — Этот замок даже видимость защиты не создаёт, — бурчит девушка, пиная воздух и возмущенно вздыхая. — Может по очереди будем дежурить?       Чонгук хмурится и с трудом сдерживает смех. Соль кажется ему напуганным кроликом. Девушка мечется по комнате, сохраняя сосредоточенное выражение лица, но неловкие нервные движения выдают её с головой, и Чонгук понимает, что сейчас точно не до шуток. Он садиться и успевает поймать её за руку, останавливая. — Успокойся. Тут безопасно. — Как может быть безопасно в наркопритоне? Я была в таких местах. Слово «безопасность» их заинтересует только, если это будет новый вид синтетики. - Сейчас здесь с тобой я. Тебе нечего бояться.       Девушка тяжело вздыхает и падает рядом с Чонгуком на матрас, упираясь взглядом в серый потолок, с потрескавшейся краской. Не скажет же она, что боится не окружающих, а саму себя. И всё же место было в миллион раз хуже маленького, но чистого и аккуратно мотеля клана Кан. Хотя бы из-за неприятных ассоциаций, которые цветными иллюстрациями всплывали в голове. Соль чувствовала себя тревожно, но понимала, что и деваться ей некуда. — Надеюсь я хоть вшей здесь не поймаю, — усмехается девушка, слыша в ответ тихий смех. — Я поищу ещё места, но пока нам правда необходимо залечь здесь, — голос парня уже звучит сонно и полушепотом. Соль поворачивает голову, наблюдая как Чонгук засыпает и даже ощущает лёгкую зависть. Ей бы заснуть также быстро.