Самопожертвование

Ещё живой охотник с трудом приоткрыл глаза, которые были склеены между собой непонятной смесью слёз, соплей и грязи. Он с огромным трудом приподнялся, оперевшись на руки сзади. Охотник почувствовал, как все те раны, которые он получил днём ранее, начали ныть острой болью, которая разрывала виски на части, и которую можно было мало с чем сравнить. Немного протерев глаза, он наконец увидел свою сломанную катану, которая тоже была вся в пыли и сливалась с землёй. Столп аккуратно нагнулся, чтобы взять клинок и засунуть в ножны. Он знал, что его раны были так тяжелы, что он мог откинуться в любую минуту, но всё равно упрямо продолжал хвататься за жизнь. Нет, он не думал о себе в последний момент. Совсем наоборот. Он понимал, что если конец неизбежен, то будет лучше, если выживет хотя бы один из них. Он уже видел слабые очертания тела на земле. Он очень медленно, прихрамывая и издавая хриплый стон при каждом движении, столп добрался до своего товарища. На холодном снегу в собственной крови лежало тело, и Томиока тут же попытался разглядеть малейшие признаки жизни. Он облегчённо вздохнул, увидя, как грудная клетка мальчишки едва-едва вздымается. "Слава Богу, жив" - подумал Гию. Он присел на окровавленный снег рядом со своим другом и застывшими от холода руками пытался его разбудить. - Танджиро, - слабо прохрипел он, - Танджиро! Мальчишка тут же распахнул веки, будто ждал, когда его разбудят. Он молча наблюдал за Гию, как будто видел его первый раз. В его взгляде не было ни боли от полученных ран, ни радости и облегчения от победы. Только странная пустота. Только любопытство и настороженность светились ярким светом в темноте. Томиока задержал взгляд на красных стеклянных глазах Танджиро. - Танджиро? Неужели ты... - еле слышно прошептал столп. Его сердце оборвалась. Зрачки юного охотника превратились в узкие щёлки, а около шеи столпа тут же звонко щёлкнули клыки. Гию успел откатиться и попытался встать, но у него не вышло. Ботинки безуспешно скользнули на мокром снегу, а рана на ноге снова открылась. Камадо, не теряя ни секунды, прыгнул на своего друга и пригвоздил к земле. Томиока зашипел от боли, когда острые пальцы с когтями проткнули его плечи насквозь. Несмотря на то, что демон мог давно уже прикончить бывшего товарища, он просто нависал над ним и стискивал зубы до скрипа. Прозрачная слюна текла по подбородку и капала на лицо столпу. Томиока понял, что его друг не совсем потерял рассудок от голода. Он твёрдо решил достучаться до его человеческой души. - Борись! Не забывай, что ты человек, Танджиро! - хрипло крикнул он. - Ты человек! Вспомни Незуко! Свою сестру! Ты же сказал, что сделаешь её человеком! Если не ты, то кто? - стал надрываться Гию, ухватившись за последнюю надежду. Танджиро ещё сильнее вонзил когти в плечи Томиоки. Внезапно, он не смог больше держаться. Он свернул зубами и кинулся на Гию. Тот успел вытащить сломанную катану и со всей силы прямо пихнуть рукоятку в зубы Камадо. Танджиро вонзил клыки прямо в деревянную рукоять и сильно зажмурился. Та громко хрустнула. Гию пытался понять, что происходит. На лбу у Танджиро выступили вены, а красная огненная метка разрослась по лицу. Томиока услышал тихое приглушённое рычание. Неожиданно что-то холодное упало на его щеку. Это была кровь. Очень холодная и скользкая. Демон так сильно стискивал зубы на катане, что деревянные занозы расслоили часть дёсен. Кровь быстро скатилась по щеке охотника, оставив красную дорожку. Танджиро боролся сам с собой. Он напрягал все свои мышцы до такой степени, что казалось, будто они сейчас разорвутся. И всё это только для того, что бы сдерживать тело от низменных порывов насытиться плотью. Гию увидел, как друг с огромным усилием отвернулся от него и выдернул пальцы из плеч. Кровь брызнула и окропила снег алыми капельками. Это было больно, и охотник тоже зажмурился на секунду, стиснув губы зубами, чтобы не вскрикнуть. Демон отполз на несколько метров и закрыл лицо руками, перед этим выплюнув клинок изо рта. - Томиока-сан... Простите... Господи, простите меня... - начал извиняться мальчишка, окровавленными руками закрывая рот и ошарашенно оглядываясь по сторонам. Сейчас он был словно маленький ребёнок, который не понимал где он и кто он. Столп воды был очень сильным. Даже сейчас, на пороге смерти, он смог подняться. Он смог подойти и присесть на колени рядом с Камадо. Гию пересилил всю боль и улыбнулся. Спокойно, умиротворенно. Он протянул руки обнял испуганного мальчишку. Тот вздрогнул от чужого прикосновения. - Зачем? - только и прошептал он. - Лучше бегите, Томиока-сан. Я не могу это контролировать. Я очень хочу есть. - хриплым голосом проговорил он. Томиока не убежал. - Так давай. Я всё равно уже не жилец. Пусть хоть пользу принесу. - слабо усмехнулся он. Камадо покачал головой, хотя Гию заметил, как Танджиро сглотнул слюну. - Нет лучше уйдите. Оставьте меня тут одного. - Ты же сойдёшь с ума и убьёшь ещё больше, если не поешь. - продолжал настаивать на своём решении столп. - Нет. * * * Ночью Камадо проснулся один. Мальчишка втянул носом воздух. Сладкий запах витал в воздухе и танцевал на языке. Он не помнил ничего из того, что произошло перед этим. Помнил только, как Томиока уснул у него на руках. Он поднял голову на звёзды и поблагодарил за то, что стягивающая боль от ран исчезла. Ему было хорошо. Снег не казался таким холодным, а голод не разрывал желудок и сознание на части. Танджиро долго просто так просидел, не отводя взгляд от звёзд и не смотря по сторонам. Он не обращал внимания даже на снег, который цеплялся за волосы и одежду, и потихоньку засыпая лицо белой крошкой. Он очень долго истошно кричал. В руках, почти съеден, охотник лежал.