Письма

Они прошли вместе множество миссий, знали друг друга, как облупленных. Порой Сакура даже горевала о том, что слишком много времени провела вместе с Наруто, что помнила его ещё пустоголовым крикливым идиотом. Он ведь вечно таскался за ней, чуть ли не истекал слюнями и вечно строил из себя крутого, что веселило и раздражало. Он лез к ней, пытался прикасаться, признавался в любви и вообще очень скоро превратился для нее в кого-то похожего на шута. Это потом Сакура начала замечать, что он вытянулся, что на мальчишеских плечах наросли красивые мышцы, что голубые глаза обрели притягательную глубину, что от одной его улыбки таяло сердце. И бабочки порхали в животе, да, но вот об этом она никому и никогда не скажет. Она начала замечать, как кокетливо улыбается Ино, прикрывая глаза длинными ресницами, как оживляется Тен-Тен в его присутствии, как бедная Хината краснеет и начинает невразумительно мычать, стоит лишь ему заговорить с ней. Как девушки и даже женщины, что встречались им на миссиях, смотрели на Наруто, как откровенно предлагали ему встречаться. Да стоит вспомнить хотя бы ту же Шион… Хотела бы Сакура и сама так посмотреть на Наруто, хотела бы приблизиться к нему с другой стороны… Между ними произошло много хорошего и плохого, они допускали ошибки, переосмысляли себя и свои отношения… Увы, когда Сакура поняла, что сердце ее трепещет отнюдь не от упоминаний о Саске, было уже поздно: Наруто изменился слишком сильно. На каждой миссии он останавливался на привал, успокаивался, даже если минуту назад рвался в бой, раскладывал маленькие свитки и аккуратно, с несвойственной ему осторожностью выводил иероглифы. Тщательно запечатывал послания, призывал личного ястреба и с нежной улыбкой привязывал их к лапке. Когда птица возвращалась, Наруто светлел лицом, его скулы розовели, глаза блестели, становясь такими яркими, что дух перехватывало. Он просил своих остановиться, отвязывал ответное послание и усаживался на траву, скрещивая длинные ноги. Ветер играл с его волосами, ленты от хитай-атэ развевались на ветру, а Наруто скользил взглядом по строчкам, беззвучно шевеля губами. Однажды попытавшись прочесть его слова по губам, Хината вздрогнула, покраснела с ног до головы и отвернулась. Сакура тогда удивлённо заметила, что маленькая принцесса клана Хьюга плакала, но спросить, в чем дело, не решилась. Вид у Наруто в такие моменты был… Ох, завидовала Сакура той, о которой он так прекрасно мечтал. Но кто она, Наруто никогда не говорил. И свои письма оберегал тщательнее, чем редкие виды рамена в кладовке. Лишь однажды Сакуре удалось мельком увидеть ярко-рыжие пряди и забавную бандану изображенной на фотографии девушки. Тогда Сакуре стало понятно: та девушка дала Наруто свое слово и, видимо, держала его. Это Сакуру не удивило, но то, что сам Узумаки не забыл о ней, едва закончилась миссия, было поразительно. Когда началась война, Наруто перестал писать и получать послания. Он отпустил своего ястреба и сражался тем яростнее, чем ближе враг подходил к Конохе. Сакура попыталась спросить у него, в чем дело, но он плотно сжал губы и долго молчал. А потом сказал: - Рядом со мной слишком опасно. Мы расстались. Лицо Наруто было печальным и отчаянным, и сражался он отрешенно, совсем не жалея себя. - Береги себя, Наруто, - в минуту редкой передышки Сакура подошла к Наруто, нежно обняла его за плечи. – Даже если вы расстались, я уверена, что она ждёт тебя. Узумаки слабо улыбнулся, а на следующий возродился Мадара в виде мудреца шести путей, восстала из небытия богиня Кагуя, взбесился Саске и наступил долгожданный мир. Наруто, потерявший руку, слабо улыбался всем, кто желал поговорить с героем. Сакура же, глотая невольные слезы, взяла в руки кисть и тушь. Ястреб летел на восток от Конохи, два часа туда, два часа обратно. В когтях у него было послание, спешно набросанное Сакурой: «Он жив, он в больнице Конохи». Придя на утренний обход, она не удивилась, что возле Наруто сидела Амару: проверяла температуру и состояние ран, перебирала белоснежные бинты и счастливо плакала, когда Наруто смущённо чесал в затылке. - Я всегда буду с тобой, - через фразу повторяла она, и Сакура радовалась за них двоих и жалела, что в свое время эти слова не сказала она.