Реприза нашей любви

Одинокая слезинка скатилась по бледной щеке Марии, королевы Шотландии… Она сглотнула подступивший к горлу комок, но тут же взяла себя в руки. Она королева! Она гордо несла это звание на протяжении всей свой недолгой жизни! И не покажет слабости даже в последние минуты!.. Мария медленно, с достоинством склонила голову на плаху… "Еще немного! Еще совсем чуть-чуть и я обрету свободу и покой… И если небеса будут благосклонны ко мне, я наконец-то снова буду с ним." … Темнота. Совершенная легкость. Никаких волнений и терзаний… Как же долго она этого ждала. Спокойствие и легкость для ее израненного, разбитого сердца… Если бы только он был рядом, тогда она была бы абсолютно счастлива. Тихие шаги. Шуршание одежды. Мария открыла глаза и повернула голову к источнику звука. В темноте к ней медленно приближался женский силуэт, окруженный ореолом слабого свечения. Королева слегка прищурила глаза, вглядываясь. Она узнала эту женщину. — Мама… Чувственные пухлые губы дрогнули в легкой улыбке. Женщина была рада видеть мать, несмотря на все их разногласия при жизни. — Мария, дитя мое! — Мария де Гиз протянула руки, принимая дочь в свои объятия. — Как же ты настрадалась, родная… Сколько горя выпало на твою долю… Прости меня!.. — За что? — бывшая королева Шотландии искренне не понимала, в чем теперь может обвинить мать. Да и зачем? Прошло время обид и обвинений. — За то, что я родилась именно у тебя, у королевы?.. Мария де Гиз гладила дочь по голове, по волосам, к которым вернулись былые цвет и блеск. Ее дочь снова выглядела как в юности, как в лучшие годы своей жизни. На ней было платье, в котором она когда-то пережила наибольшую свою радость. Белое подвенечное платье, в котором она выходила замуж за дофина Франциска. Таково было неосознанное желание Марии Стюарт… — Прости меня за то, что я была такой плохой матерью. Мария подняла голову и посмотрела в глаза матери. Она не держала зла. Но один вопрос не давал ей покоя. Женщина оглянулась вокруг, ожидая, надеясь, что из темноты появится кто-то еще. Тот, кого она ждала больше всего. Но никто не выходил. — Я была плохой матерью, — снова повторила Мария де Гиз, ласково проводя рукой по щеке дочери, смахивая непрошенную слезу, — и хотя бы сейчас, хоть как-то, я хочу искупить эту вину. Я сделаю тебе последний подарок Мария! Вам обоим… Не дожидаясь расспросов, женщина взяла дочь за руку и повела за собой, к свету, забрезжавшему вдалеке. — Куда мы идем? — Пришло время, когда ты можешь покинуть это место, Мария. — Что? Но я ведь только что… Королева хотела сказать «умерла», но осеклась, вспомнив казнь и связанные с ней эмоции и переживания. — Нет, Мария. Не только что. Со дня твоей смерти прошло более четырехсот лет. И теперь ты можешь снова вернуться. Чтобы быть, наконец-то, счастливой! Чтобы вернуть себе то, что так жестоко отняла судьба в первый раз! Вернуться?! Мария была ошеломлена. Куда? Ее ослепил свет, резко сменивший ставшую такой привычной темноту. Две королевы стояли в небольшой, но просторной комнате с очень светлыми стенами и окном, завешенным настолько удивительными занавесями, которых Мария никогда даже представить себе не могла. В комнате было много незнакомых предметов и приспособлений. Один взгляд на них вызвал у Марии дрожь. А еще там были люди: несколько женщин и мужчина. Все они были одеты в непривычные белые облачения, их лица закрывали повязки, а на головах были короткие белые колпаки. Люди столпились вокруг странного стола… нет, не стола… это было что-то… что-то пугающее! На столе кто-то лежал… «Это пыточная!» — с ужасом подумала женщина. И будто в подтверждение этой догадки по комнате пронесся крик боли. Громкий, отчаянный! Кричала женщина, лежавшая на «пыточном» столе. Мария сделала неосознанный шаг вперед, ее сердце переполнила жалость и желание остановить пытку. Королева хотела оттолкнуть людей, мучающих женщину, приказать им остановиться… но ее руки скользнули сквозь их тела. — Все в порядке, Мария! — произнесла мать. — Они ей помогают. Эти люди – лекари. Хотя уверена, тебе их вид внушает ужас. Мария присмотрелась. Незнакомка, лежащая на странном столе, была беременна. Она рожала. Сердце Марии тут же преисполнилось сочувствием и сопереживанием, знакомым каждой рожавшей женщине. — Ну же, Кэролайн! Давайте, тужьтесь! Осталось, чуть-чуть, головка уже показалась! — спокойным, уверенным голосом подбадривал роженицу мужчина. — У нас почти не осталось времени, дочка. Будь сильной и уверенной, как и всегда! Отвоюй у судьбы второй шанс на любовь и счастье, и удержи его! Я позабочусь о том, чтобы твое имя осталось при тебе. Оно станет твоим оберегом, Мария! Придет день и твои воспоминания вернутся к тебе, жди!.. — Мария де Гиз обняла дочь и запечатлела поцелуй на ее высоком, точеном лбу. Королева Шотландии растерянно смотрела на мать, не понимая, что происходит. Мысли Марии путались, крики роженицы не давали сосредоточиться. «Что происходит, мама?!» — хотела крикнуть королева, но голос ее пропал, а тело, постепенно бледневшее все это время, окончательно растаяло в воздухе. И в тот же миг в комнате раздался громкий писк младенца. — Поздравляем, миссис МакДугал! Это девочка! Прекрасная, крохотная принцесса! — медсестра приняла ребенка, ловко перевязала и обрезала пуповину. Мария де Гиз удовлетворенно кивнула и исчезла, так и не увиденная никем в родильной палате. *** Герберт МакДугал сидел у постели жены и ворковал над новорожденной дочкой, которую его любимая Кэролайн бережно держала на руках. Малышка не плакала, но и не спала. Она внимательно смотрела на родителей удивительно серьезными и умными карими глазами, напоминающими цветом теплый шоколад. — Я самый богатый человек на земном шаре! Раньше у меня была одна красавица, а теперь целых две! — восторженно повторял мистер МакДугал, целуя малютку дочку в белоснежный, украшенный кружевом, чепчик. Кэролайн улыбалась ему слегка ошалевшей улыбкой. Она еще не до конца пришла в себя после родов. Эмоции переполняли женщину. Но все они отступали на задний план перед всепоглощающей радостью и счастьем. — Дорогой… — неуверенно начала новоиспеченная мать, — я знаю, что мы хотели назвать нашу крошку Луизой… Но знаешь… я вдруг подумала, и мне так сильно захотелось дать ей другое имя… Оно меня словно озарило, когда она появилась на свет!.. Давай назовем ее Марией?.. Кэролайн с надеждой уставилась на мужа. Герберт удивленно взлохматил короткие каштановые волосы. — Мария? Хмм… так внезапно… Я думал, мы все решили... — заметив, как резко погрустнела жена, мужчина тут же поспешил исправиться — Но это не значит, что я против! Наоборот! Мария – очень красивое имя. Мне нравится! — он улыбнулся и снова посмотрел на дочку. — Ну здравствуй, Мария МакДугал! Добро пожаловать в этот мир!..