Don't war, make love!

Это просто охренительно удивительно! Снова! В пятый раз за последние пару месяцев… Кай проснулся на ставшем уже почти родным диванчике. Свесил руку и улыбнулся, наткнувшись на бутылку воды. Как всегда. А рядом… Ага, так и есть! Стоило ему повернуть голову, как он увидел записку, приклеенную к экрану плазмы: «Выметайся через балкон». Конечно, они соседи. Живут через стенку. Смежные балконы. «Вседила». Но почему, нет даже не так… ПОЧЕМУ он с завидной регулярностью и настойчивостью просыпается после пьянки не у себя в кроватке, а в чужом доме, на чужом диване?! Причем они даже не здороваются, что уж говорить о совместных гулянках! Просто на дух друг друга не переносят! Причем вполне в прямом смысле: от Романа воняет псиной. Оборотень немытый, фу! Как будто медом ему тут намазано… При этом Кай никогда не встречает по утру хозяина квартиры. Тот обычно оставляет воду и записку. Дверь заперта. Тишина. Потом они увидятся либо в общей прачке в цокольном этаже, либо на лестничной клетке, либо одновременно выйдут покурить на балкон. И начнутся перепалки, презрительные взгляды, бесячий демонстративный игнор. Они, правда, ни разу не дрались. Интересно, чьи клыки больше? Кай провел кончиком языка по кромке зубов, прикусил губу. Его клыки острее, но тоньше, более хрупкие, предназначенные прокусывать, но не рвать и терзать. У Романа же это толстые грубые убийственные клычищи, с которых капает слюна, и морда вытягивается уж совсем ужасно. Утонченному и нежному вампиру, коим себя считал Кай, не престало мараться о дикаря-оборотня. Но этот дикарь-оборотень ни разу не причинил ему вреда, пока Кай был в отключке, всегда исправно укладывал спать и даже оставлял водичку рядом. Любопытно, как Кай умудряется доползти сюда? Тащится домой, но промахивается квартирой? Или просто не может открыть дверь в собственный дом и потому долбится к соседушке? Сколько раз порывался спросить, но как представит издевающегося над ним Романа, так и всю охоту допытываться отбивает. Они прожили бок о бок почти уже три месяца. «Бок о бок» в данном случае «стенка о стенку», «балкон о балкон». Кай допил всю воду, сорвал записку с экрана телевизора и легко перебрался к себе в квартиру по балконам. День стирки. Четверг — день стирки. А сегодня четверг. Кай сортировал шмотки, когда тяжелая дверь грохнула, и в прачечную ввалился Роман с корзиной полной разного тряпья. Он не стал париться с сортировкой, просто закинул все в одну машинку и включил самый мощный режим стирки. Принюхался к футболке, стянул ее через голову и кинул туда же, в барабан. Кай фыркнул, показывая все свое пренебрежение, но тут же возмущенно вскрикнул, едва успев поймать летящий в его голову предмет. Это оказался всего лишь свернутый плед. — Что это? — Забирай себе. — Нах мне твой грязный плед? — Он тобой провонял, — пожал плечами Роман, мышцы перекатились под смуглой кожей. Кай даже не смог выразить своего возмущения! Он просто онемел от такого заявления. — У тебя скоро течка. Этот плед весь тобой пропах, сучка. — Сам ты сучка! — как-то по-детски огрызнулся Кай, про себя радуясь, что вампиры не краснеют. — Течешь, значит самка. Самка значит сучка. Что тут такого? Кай озверел. Ну, вернее он, конечно, не перекинулся, но клыки выпустил, оскалился и зашипел. — С сучками волки не дерутся, — развел руками Роман и со смехом выскочил из прачки, захлопнув дверь прямо перед носом Кая. Тот громыхнул кулаком по двери, оставив внушительную вмятину. — С сучками, значит! Пес драный! Но зато теперь понятно, почему они никогда не доходят до драки. Роман просто всегда вот так уходит, когда атмосфера слишком накаляется. Альфы с омегами не дерутся. У волков так принято, но Кай-то вампир, у них таких законов нет… Нехороший оскал появился на лице парня. — Ну ты у меня еще попляшешь. Но вечером ему стало худо. Блядская течка! Раз в год, но такое ощущение, что каждую неделю! Невозможно привыкнуть. Никак не облегчить себе страданий. Разве, что потрахаться… Но так слишком велик риск привязки, а отношений не охото… Вот и сиди, терпи. Он уже все с себя снял и валялся голый на полу гостиной, открыв балконную дверь настежь. Хотелось уже кожу с себя содрать. Кай пополз к холодильнику, сунул туда голову, немного постоял так, потом достал пакет с суррогатом крови, но стоило сделать глоток, как тут же стошнило. Его вырвало частично в холодильник, в отделение для фруктов, частично прямо на пол. Пришлось ползти в душ, где он долго отмокал, то замерзая под ледяной водой, то выкручивая кран с горячей до упора. Ладно, хорошо. Он сдался и поплелся искать телефон. Тот нашелся на гамаке, который у него висит на балконе. Снизу раздался свист. Вот дерьмо! Какие-то еще левые альфы будут тут ему свистеть! — Проваливай к черту! — Детка, ты охеренно пахнешь! Кай бросил цветочный горшок —снизу раздался смех и свист. Вампиры чуяли, что тут свободная течная омега их вида и стягивались на запах: вдруг обломится потрахаться? Скоро припрутся еще и оборотни, а они будут менее сдержанны. Раньше эту проблему решали родители, но вот он в бунтарском желании свободы съехал на квартиру и огребает проблем. Он с трудом набрал номер. — Золотце, ты немного не во время… — запыхавшийся голос на том конце. — Милый, солнышко, манипуська! Дуй ко мне! — Кай снова кинул в хохочущих внизу и кричащих пошлости альф горшком. Все, это последний. Боеприпасы кончились. — Что? — Течка, — он зажмурился. Ну они ведь встречаются? Пусть свободные, но отношения, так что это нормально просить «своего» альфу, скажем так, «выручить». — Эээээ… знаешь, я тут как бы немного занят. Давай ты подрочишь, а я как освобожусь так сразу к тебе? — Дьявол! Рик, я тут вроде как в тебе нуждаюсь. Мне нужна твоя блядская альфа-натура! Тащи свой член ко мне! — Прости, но тут как бы тоже ничего такая задница… — Рик звонко шлепнул кого-то там, и тот взвизгнул призывно. — Ааааааа!!! — Кай впал в истерику. А как иначе объяснить то, что он выкинул телефон с балкона: замахнулся и запулил в закат. — Ты чего орешь? Понятно… — тут же сам себе ответил, потянув воздух, вышедший на балкон Роман. — Отвали… — Кай рухнул в гамак и попытался накрыться покрывалом, но оно оказалось под ним и не хотело вытягиваться. — Ты бы лучше в дом зашел, запах стоит… сногсшибательный, — оборотень склонил голову на бок и разглядывал свернувшегося и хныкающего от беспомощности вампира. Кай вздрогнул, когда его легко подхватили на руки и, завернув на манер рулета в покрывало, занесли в дом. — Лежи и воняй тут. — Я не воняю. — Хорошо… — покладисто согласился Роман. — Попахиваешь. — Отвали! Тот усмехнулся и закрыл дверь на балкон. — Эй? Ты жив? Кай попытался подтянуть колени к груди, но не смог, только выгнулся на подобие гусеницы и сдвинулся вверх по кровати. — А пахнешь ты на самом деле неплохо, — тихо заметил Роман, садясь на пол рядом с кроватью. Кай облизнулся и попытался выпутать руку, но и это у него не получилось. — Лучше тебе не двигаться и лежать как лежишь. Тот факт, что я не дам на тебя кому-нибудь накинуться, абсолютно не значит, что не накинусь сам. Поэтому договоримся… Что ты делаешь? Кай выполз-таки из-под покрывала и ткнулся холодным носом в шею Романа, там, где пахло острее всего. Он выпустил клыки и оцарапал кожу, но не впился в артерию. Это было даже похоже на ласку. Роман развернулся, стащил того к себе на колени и, схватив за горло, заставил выгнуться назад, дернул на себя, вынуждая прижаться ближе, схватил за ягодицу одной рукой, второй продолжая сжимать шею, слушая хрипы и сдавленное дыхание. У вампиров есть сердце, и оно даже бьется. Как сейчас: пойманной птицей, ломающей крылья о ребра-прутья. Оборотни агрессивные, властные, грубые, тело горячее, кровь, кажется, скоро потечет из глаз, ушей, рта, носа… Кай стонет и хнычет, цепляясь за предплечья Романа, царапая их и полосуя, пока тот целует его живот и размазывает смазку по пояснице, ягодицам и анусу. Здесь пахнет кровью, потом и похотью. Течной омегой. Возбуждением альфы. Оборотень резко дергает на себя вампира, заставляя прижаться всем телом. И губы в губы: клыки ранят, рот полон крови. Роман с трудом отодвигает от себя Кая и расстегивает ширинку, стягивает штаны. Хорошо, когда не носишь белья. — Да… — Кай выгибается, дрожит, жмурится, принимая в себя. Потом будет думать, сейчас ему крышу рвет от этого тела, от этого запаха, от этого альфы. У Романа глаза желто-карие. Красиво… Кай впервые увидел его лицо настолько близко, этот пробирающий до печенок взгляд. Это невероятно круто: трахаться, глядя глаза в глаза. Роман ловит его оргазм как эстафету, но отпихивает от себя, Кай мычит и мотает головой, отказываясь слезать с его колен, а волк стряхивает с себя омегу, и кончает, доводя себя до финиша уже рукой. Кая отпустило, и осознание произошедшего пришло мгновенно. Еще и звонок в дверь. Тут невыносимо пахнет сексом… На дрожащих ногах он поднимается, но падает и непременно поцеловался бы с полом, если бы его не подхватили. — Кто? — Это Рик. — И кто такой Рик? — Альфа. — Твой? — Вроде… — Что делать: прогнать или впустить? Кай глубоко вдыхает, затем до него доходит, что его обнимают руки того самого ненавистного оборотня-соседа, но это почему-то уже не важно. Даже приятно, особенно когда его начинают гладить по спине. Он не удержался и замурчал. — Ты мурчишь? — удивленно донеслось над ухом. — Прогони. Альфа уложил вампира на кровать и вышел из комнаты. — Слушай, тебя попросили свалить, — Роман открыл дверь и столкнулся нос к носу с тем самым Риком, который выглядел совершенно приохуевшим. — А где Кай? — Ноги не держат. — Это ты его так? — Вернее он мной себя. Как-то так. — Ясно… Получается я зря тащился? — Получается, да. И тут в Романа влетел кулак. Его отшвырнуло в квартиру. Он перекинулся мгновенно, бросаясь на рычащего вампира. Завязалась короткая потасовка. — Прекратите оба! — Кай все-таки выполз. — Заткнись, шлюха! — Рик залепил ему зуботычину, заставив голову того мотнуться в сторону, а кровь с осколками зуба вылететь куда-то в сторону кухни. Но тут на Рика налетела массивная туша, волк пробил ему несколько ребер одним махом, вцепился в глотку и пару раз тряхнул. Рик дернулся, захрипел и сдох. Теперь уже навсегда. С концами. — Ты его убил, — констатировал Кай, разглядывая, как лужа темной крови вытекает на пол прихожей. — Он альфа. Я альфа. Все по закону. — Ага, и по закону я твой. — Ну да, — пожатие плечами. — Не вижу радости… — Кай вытер тыльной стороной ладони рот, губы немели, неслабо приложил. — Не та ты омега, чтобы я радовался, — Роман подполз к нему и осторожно погладил по разбитой, опухающей губе, наклонился и слизнул кровь. — Как тебя зовут-то хоть? — Кай. — Рома. — Ну привет… Рома, — Кай улыбнулся, но тут же скривился. Челюсть ноет. — Это что… Первая течка? — Нет. — А почему не знаем, как себя вести? — Да, раньше всегда родители помогали. Или этот… — Кай ткнул в коченеющий труп пальцем. — А что на этот раз не помог? — Ты первый пришел. — Я не хотел. — Тогда почему помог? — Не знаю. Инстинкты. Ты думаешь, я от большой доброты тебя не загрыз во все те разы, когда ты приходил ко мне в дупель пьяный и засыпал на пороге? Ты самочка, а самок мы не обижаем… — Отвали, — Кай стукнул оборотня кулаком, но не сильно, игриво даже. — Он тебя не задел? — осторожно погладил по груди и ощупал бок Ромы. — Нет… Это ерунда. Надо труп убрать и сообщить куда надо. Кай пошел умываться и обрабатывать ушиб, а Рома позвонил в службу уборщиков и, пока санитары не приехали, начал вытирать кровь с пола. Приехавшие составили протокол: в наличии течная омега, мертвый альфа и второй, собственно, убийца. Ну что ж… печально для мертвого, но что поделать? Выживает сильнейший. Конечно, поругали, влепили выговор с занесением в идентификационный чип. — В современном цивилизованном обществе существует понятие «поединка воли», молодой человек… — пожилой медик забивал в планшетник результаты осмотра тела и места происшествия. — Вы посмотрите, что он сделал с ним, — Рома подцепил пальцем Кая за подбородок, демонстрируя огромный синяк, стремительно расплывающийся по всей правой половине нижней челюсти. — Я волк и не позволю бить при мне омегу, даже если самка не моего вида… — Не самка я! — Тебе слова не давали. Кай хотел возмутиться, но почему-то заткнулся. Оборотни пахнут сильнее, их запах оглушает и лишает воли… Им подчиняешься. Нравится ли ему это — Кай пока не решил. — Ладно, что ж… Право на обладание Вы доказали. Омега Ваша. Удачной вязки, — с этими словами старичок в медицинском халате удалился. — Ну-с, ты все слышал, — Рома развернулся в Каю, который почему-то весь покрылся мурашками от его взгляда. — И что? Мне показалось, ты не особо меня жалуешь. К тому же кто меня оттолкнул лишь бы не допустить сцепки? — Вряд ли у нас кто-то может родиться… — Роман почесал подбородок. — Я не готов к материнству, если что, — Кай ненавидел говорить на такие темы. Что может быть проще секса? Но во время течки усложнялось все, хоть стерилизуйся прям! — И я о том же, но у тебя течка будет еще дней десять. Так почему бы нет? Я свободен. Ты свободен. По закону ты мой, не забывай. — Если не придет тот, кто сильнее и не заявит свои права на меня. — Вот когда придет, тогда и поговорим. Кай запахнул на себе халат плотнее. Вся нижняя часть лица отекла и ныла при каждом слове. Омега оттолкнул плечом стоящего на пути Рому и направился к кровати, чтобы лечь спать. Он подумает обо всем завтра. — Ты есть хочешь? — Нет, — Кай уже кутался в одеяло. — А я поем… — с этими словами Роман ушел на кухню, откуда вскоре раздался трехэтажный мат. Кажется, он открыл холодильник. — Отбило аппетит? — сквозь сон Кай почувствовал, как его обняли со спины. — Мог бы предупредить… — проворчали сзади. В конце концов, они угомонились и уснули под затихающие крики под окнами. Рик никогда не позволял себе спать с ним. Они трахались, потом разбегались. Поэтому Кай проснулся и поначалу даже испугался, обнаружив себя придавленным кем-то тяжелым и сопящим в ухо. Но глубоко вдохнув, он разобрался что к чему. Это Рома. Оборотень. Наверное, его альфа? А вообще как это «мой», «твой», «его», «мы», «наше»? Кай попытался вспомнить как это в семье самой пассии, но понял, что брак по расчету, каким является брак родителей, ничего общего со связью альфы и омеги не имеет. А в его окружении вообще есть такие? Должны же быть… Он может теперь собой гордиться и даже хвастаться знакомым омегам. За него дрались и даже пустили кровь. Да что «кровь»! За него убили! Так-то! Если лет двадцать назад — это было частой практикой, то теперь все чаще в силу вступали «переговоры», «выкупы», «поединки воли» так называемые. — Доброе утро, — Роман лежал с закрытыми глазами, вдруг он выгнулся, потягиваясь и широко зевнул, демонстрируя ровный ряд крепких зубов. — Доброе… Как спалось? — Отлично. Правда, ты холодный. — Зато ты горячий. — Это моя нормальная температура, — пожал плечами и перевернулся, ложась на живот и подгребая под себя подушку. Кай сел, опираясь спиной к витой решетке в изголовье кровати. Он протянул руку и начал очерчивать кончиками пальцев татуировку Романа, она тянулась вдоль позвоночника и забиралась на левое плечо, окутывала всю руку, захватывая даже средний палец, частично наползала на грудь. Огромный рисунок в стиле трайбл. Смотрелось эффектно. — Что это? — Волки, соколы, скорпионы и уроборос. Один большой рисунок… Фигуры перетекают друг в друга. — Красиво. Наверное, народ пищит? — Наверное. Кажется, оборотень не любит ранние подъемы, ведь он снова начал засыпать, а Кай не мог оторваться, он все водил и водил по этим завиткам, линиям, резким угловатым фигурам. Смазка потекла между ягодиц, и омега только вздохнул, понимая, что простыня испорчена. Он сполз вниз и лег, кутаясь в одеяло, но случайно коснулся теплого бока Ромы. В конце-то концов… Кай повернулся лицом к оборотню и сжал его руку, подвинулся ближе и ткнулся носом в плечо спящего парня. От Романа пахло мускусом и, кажется, немного имбирем. Омега только охнуть успел, когда его схватили за волосы и ткнули лицом в подушку, затем Рома подхватил парня за бедра и заставил встать на четвереньки, выпятив зад. Смазка потекла по ноге. Оборотень навалился сзади, вдавливая в матрас, омега уже приготовился к резкому проникновению, но внезапно его куснули за ухо, прошлись языком по плечу, погладили бедра, бока, живот, пальцы ловко сжали соски. Кай выгнулся, позволяя руке, что мяла его ягодицы, пройтись с нажимом между половинками, размазывая смазку. Ладонь накрыла яички, слегка сжала их. Член уперся в пульсировавшее отверстие, толкнулся внутрь. Кай зашипел, стараясь не отодвигаться. Не то чтобы больно… Просто жжение и легкий дискомфорт. Но реакция была мгновенной. Рома перевернул вампира на спину, закинул правую его ногу к себе на плечо, левую, согнув в колене, отвел в сторону, раскрывая полностью. Кай дрожал. Это настолько отличалось от того, что с ним вытворял Рик! Его, как правило, «имели», а сейчас… О нем заботились. О нем думали. Его ласкали, не для того чтобы потом отдрочить себе при помощи него, нет… Его ласкали, потому что хотели доставить удовольствие. Все-таки альфы-вампиры и альфы-оборотни очень сильно отличаются. Рома целовал его плечи, ключицы, грудь. Пытался пару раз поцеловать в шею, но Кай вжимал голову в плечи, избегая прикосновений к жизненно важной части тела. Альфа растягивал его, осторожно лаская пальцем, толкаясь, надавливая. Один. Два. Три. Когда три пальца стали свободно проворачиваться, и смазка начала уже развратно хлюпать, Рома выпрямился, направил член, вошел и замер. Кай выдохнул, расслабился и дернулся, протягивая руки. Оборотень ухмыльнулся, закинул его ноги к себе за спину и наклонился, придавливая вампира в кровать своим немалым весом и начал двигаться. Кай потянулся за поцелуем, но получил укус. Почему-то это его расстроило, хотя как раз-таки у вампиров принято больше кусаться и обмениваться кровью, чем «облизываться». Его рот вылизывали, шумно дышали ему на лицо, от чего Кай жмурился, он вздрагивал от движений внутри себя, от прикосновений рук, гладивших его по щекам. И снова все прервалось на самом пике. Альфа довел их обоих до оргазма руками. — Ты так тихо трахаешься, — заметил Рома, поглаживая Кая по бедру, когда они уже закончили и просто валялись рядом. — Не знаю… Могу и постонать, если хочешь. — Что значит «если хочешь»? Ты должен стонать, когда тебе хорошо, а не потому что кто-то этого хочет. Кай лишь плечами пожал. Определенно это будет самая странная его течка. Утро было посвящено уборке кухни, в частности холодильника. Роман оказался искусным кулинаром, что обнаружилось, когда он вызвался приготовить обед. Но в виду отсутствия продуктов пришлось пока поверить на слово. — Слушай… Я схожу в магазин и заодно заскочу к себе за вещами. Ты посидишь дома? — А куда я денусь? — Просто думаю, что тебе лучше не выходить без меня на улицу. — Хорошо, я буду сидеть дома. Как примерная омежка. — Послууууушная омежка. Кай только возмущенно пискнул, когда его потрепали по волосам. Рома ушел, а вампир, чтобы не валяться без дела, пошел перестелить белье. Единственная комната, не считая кухни и ванной, пропахла терпким запахом оборотня. — И этот запах терпеть еще неделю… — Кай поморщился, открывая дверь на балкон настежь. Но когда альфа возбуждался, от него пахло очень приятно, волнующе и ярко. Кай принюхался к изгибу локтя. Все-таки пока вязки не случится, от него не будет пахнуть Ромой, а жаль. Когда под Pink Floyd из динамиков Кай лениво водил по полу пылесосом, раздался звонок. — Мог бы и через балкон, — открывая дверь. — Ох. — Так-то ты на восьмом этаже живешь, но если ты так хочешь… — перед Каем стоял его лучший друг Стив. — Прости, я не тебя ожидал увидеть. — А кого? Рика? — Рик мертв. Проходи. — Какого черта?! И да! У тебя течка? — Стив бесцеремонно обнюхал друга. — Никакой вязки, ты знаешь. Кай пожал плечами. Ну да — ну да. Дурацкие правила установленные «клубом независимых омег» года три назад. Собственно, клуб — это они со Стивом. Две одинокие омеги, которые познакомились на одной из местных тусовок, да так и подружились. — Стив, хватит мельтешить. Тащи свою задницу на кухню и не мешай. Разумеется, когда эта егоза оказалась в доме, о уборке можно было забыть. — Так что там с Риком? Поругались? Ну, милый, вы постоянно сретесь, но согласись, трахается он круто! Это… — Стив, Рик реально умер. Сегодня ночью ему сломали хребет и перекусили глотку. То, что он круто трахается, его не спасло. — Кто? — Рома. Чаю хочешь? — Кай смирился тем, что пылесос придется отложить на неопределенный срок. — А это кто? Да, зеленый, пожалуйста. Так кто такой «Рома»? — Мой сосед. — Тот самый?! — Стив аж затрясся от ожидания волнующих подробностей. — Сплетничаете? — низкий голос с хрипловатыми нотками, обещающими так много, донесся со стороны двери. Рома стоял с двумя пакетами в руках и сумкой через плечо. — Знакомься, Рома. А это мой лучший друг. — Стив… Ох да ты настоящий гигант! Небось и в постели хорош… — Стив пялился, прыгал и ходил кругами вокруг оборотня, принюхиваясь совершенно без стеснения. — Не обращай внимания. Он всегда такой. Стив, отвали уже! Пей чай. Рома во время успел перехватить тонкую ручку, норовившую залезть под футболку. — Можно посмотреть? — Что? — Рома принюхался. От Стива пахло мятой. Омега. Причем типичная. Тонкокостный, небольшого роста, светлыми глазами и полноватыми губами. Вампир. Наверное, пережил сезонов пять течки… Не больше. Не повязан. — Тело! Я жажду увидеть тело альфы из оборотней! — Стив был полон энтузиазма. — Ну смотри, никто не запрещает, только руки убери… — Роман повернулся к холодильнику, начиная разгружать пакеты с едой. — Да, Стив, прекращай, — Кай громко стукнул чашкой с чаем о стол. — О! Прости, вы типа вместе? — Стив обернулся к нему и все-таки присел на табуретку. — Где ты видел, чтобы оборотни с вампирами вязались? — Ну мало ли… Прямого запрета ведь нет, — Стив пожал плечами, в мыслях уже придумывая себе романтичную сказочку на манер «Ромео и Джульетты». Враждующие кланы. Запретная любовь. Мммм… — Потомство будет больным. Этого достаточно, чтобы волки не лезли к вампирам, — вот так просто Стива спустил с возвышенных мечтаний на грешную землю Рома. — Так ты обедать с нами будешь? — Кто? Я? Конечно. Кай только изобразил «facepalm». Стив такой… Стив! Затем поднялся и подошел к Роману, тот, не глядя на него, стащил сумку и вручил ему. — Отнесешь? Вампир удивленно уставился на сумку в своих руках, потом раздраженно фыркнул и, шагнув к Роме вплотную, вжался всем телом, начав тереться об него. Его тут же толкнули, прижали к стене, втиснули ногу между ног Кая, надавливая на пах, уставились в глаза тяжелым немигающим взглядом. Черт! Кай даже не знал, что такое возможно: раздавить волю и поиметь во всех позах ментально! В комнате стало душно. На руках явно останутся синяки, но тут его ласково погладили по предплечьям, руки Романа поймали ладони омеги в плен, заставили разжаться и выпустить сумку и положили к себе на плечи. Кай втянул носом воздух и прикрыл глаза, когда альфа коснулся его губ своими. Вертолеты… Хотелось верить, что колени дрожат от гиперчувствительности во время течки, а не из-за столь умелого поцелуя. — Теперь ты сумку отнесешь? — Да… Скажи ему сейчас «прыгни с моста», он бы не задумываясь так и сделал. Все еще в прострации он поднял с пола сумку и понес ее в комнату. — Обычно он не такой покладистый, — задумчиво протянул Стив, потягивая чай. — Пусть слушается. Ему полезно… — Роман пожал плечами и начал разделывать тушку курицы. — Почему бы не купить готовую? — Стив потыкал наманикюренным пальчиком морщинистую кожицу, в которую была обтянута ощипанная курица. — Так не интересно. Еда должна пахнуть кровью. Роман легко резал плоть и ломал кости, ловко расправился с внутренностями и начал натирать изнутри всякими пряностями. — Живодер за работой… — проворчал Кай. Ему пришлось наведаться в душ после всего. — Помоги. — Я не умею. — Это не сложно. Пришлось подчиниться. Кай мыл и резал овощи. Умудрился порезаться, но, когда он разнылся, Рома молча сунул его палец себе в рот, облизал, подул и приказал заткнуться и продолжать. Стив пил уже третью чашку чая, сожрал все печенья в доме и молча охреневал от происходящего. Стервозный Кай был сейчас послушным и милым. Когда он брыкался или начинал ворчать, в комнате будто становилось темнее и жарче. Только спустя час Стив понял, что это феромоны альфы-волка так на них действуют. Но если ему не изменяет память, то волки не дерутся с омегами и не могут им навредить. Впрочем, это и не нужно, когда они и взглядом могут наказать и поставить на место. — Ты ведь не можешь меня покалечить, если я сделаю вот так? — Стив протянул руку и погладил Романа по руке, затем по шее и зарылся пальцами в его волосы, внимательно наблюдая за тем, как по телу волка пробегают мурашки. Ага! Эти оборотни все-таки похожи на собак! Пусть что хотят, то и думают о себе, но от почесываний они млеют как и все псы. Роман наклонил голову и стряхнул его руку с себя. — Отстань. — А если нет? Что ты мне сделаешь? Закон запрещает вам обижать омег… — Зато на меня этот закон не распространяется, так что цыц! — Кай перехватил руку друга и отпихнул, встал между Ромой и Стивом. — Держи свои руки при себе, если не хочешь, чтобы я их оторвал. — Ох! Какие мы ревнивые… Больно надо, — но руки Стив больше не распускал. Роман удивленно уставился на насупившегося Кая. Чего это он? — Расскажи, как ты убил Рика? И зачем? — У твоего дружка вчера пол-лица было в фарш размолото. Скажи спасибо, что на вампирах заживает на раз-два… А то бы ты не смог узнать Кая сегодня, — Роман поставил в духовку курицу и закурил, открыв окно. — Он тебя ударил?! — Ну да… Не в первой, — Кай пожал плечами, вытирая руки о кухонное полотенце. — А ты его за это убил?! Боже, как романтично! — Не то, чтобы прям из-за ЭТОГО я его убил. Просто убил… Он напал первым, я защищался. И защищал то, что принадлежит мне… Да, сладкий? — альфа издал смешок, глядя на возмущенно вскрикнувшего Кая. — Кто тут кому принадлежит? Он же не пахнет тобой… Да и ты все еще ходишь распространяешь флюиды «свободы», — Стив недоумевающе развел руками. — Скажем так, у нас дружеская взаимовыручка. Я постараюсь не допустить изнасилования его какой-нибудь оголтелой толпой, а он поможет мне снимать напряжение. В выигрыше все. Не так ли? — бросив взгляд на Кая, который сейчас накрывал на стол. Тот лишь отмахнулся, промолчав. — А почему ты сказал, что возможность зачать больное потомство сдерживает оборотней от вязки с вампирами? — Стив во всю орудовал приборами, когда наконец сели обедать. И сейчас он говорил с набитым ртом, делая вид, что не замечает гневного взгляда Кая. Рома еще раз наполнил свою тарелку, положил ножку Каю и добавил в его тарелку овощей. — Я не хочу! — Не вкусно? — выгнутая бровь. — Вкусно, но я столько не съем! — Я поделился с тобой ножкой, а это очень вкусная штука! Так что не возникай, цени мою заботу и ешь. Худющий как смерть. Я об тебя всю кожу прошлой ночью содрал… — Оу, какие пикантные подробности я узнаю! — Стив облизнулся, но тут же переключил свое внимание на еду. — Ну так чего там с детками? Каю пришлось смириться и начать обгладывать кость. На самом деле действительно очень вкусно. А еще приятно… Так о нем заботились только в доме родителей. — Оборотни вступают в брак только один раз, волчата родятся только от одного партнера за всю жизнь. Так что для нас вязка — это очень важная штука. Трахаться можешь с любой свободной омегой, но заводить семью и делиться семенем надо только с тем, кого на самом деле любишь и кого берешь себе навсегда. — Хммм… у вампиров проще. Люби кого хочешь. Можешь заводить деток, можешь жить шведской семьей, можешь иметь сразу десять партнеров и семнадцать повязанных омег. Полная свобода, брат, — Стив задумчиво рассматривал Романа. — Быть вампиром-альфой охрененно! — Не знаю. У каждого вида своих проблем хватает. К тому же, если ты альфа, то шансов сдохнуть больше в несколько раз, чем у омег, — Роман умудрился сожрать и вторую порцию и сейчас расслабленно откинулся на спинку стула, вытянув ноги под столом. — Ну ведь сейчас редко кто «пускает кровь», — Стив развлечения ради стащил с себя тапки и положил свои ступни на ноги альфы, что сидел напротив. Погладил, попытался потереться о пах оборотня, тот расставил ноги шире, позволяя. Рома опустил руку и пощекотал пятку вампиру, который сдавленно хихикнул, стреляя глазками. Кай подозрительно посмотрел на них, но ничего не сказал. — Всяко бывает, — голос убийственно спокойный, будто это не его хозяйство принимает стойку смирно под надавливаниями и поглаживаниями узкой бледной ступни. — А ты многих убил? — Стив облизнулся и сполз по стулу ниже, чтобы было удобнее двигать ногой. — Вампиров или оборотней? — И тех, и тех… — вампир уже порядком возбудился от этих игрищ и уже всерьез подумывал залезть под стол и взять в рот. — Рик был третьим вампиром. Оборотней убивать не приходилось еще… — КАКОГО ЧЕРТА?! — заорал Кай, только сейчас увидев что происходит у него под носом, под прикрытием скатерти. — Проваливайте оба! С этими словами он вылетел из кухни. Хлопнула дверь ванной. — И что это было? — удивленно уставился на вампира Рома. — Понятия не имею, — пожал плечами Стив. — Течка. Что еще сказать? — Он всегда так ревнует? — Ему всегда было пофиг, с кем помимо него спит Рик… — Точно или кажется? Вместо ответа Стив поморщился, потом опустил голову и начал ковыряться в тарелке. — Ясно. Рома поднялся из-за стола и направился в сторону ванной. Дверь накренилась и держалась на одной петле. — Знаешь… сделаем так: ты выйдешь оттуда сам и прекратишь истерику, — Рома постучался в дверь. — Вали к черту! — донеслось с той стороны. — Ну хорошо, тогда я выломаю эту гребаную дверь, и ты сам не обрадуешься такому раскладу. В ответ молчание. Бастуешь, сука? Ну ладно… Дверь снялась очень легко. Зато прилетевшие из темноты упаковки шампуня, бальзамов для волос, тюбик зубной пасты и даже мочалка оказались довольно большой помехой на пути к вопящему озлобленному вампиру во время течки. — Да хватит уже! Успокойся, — волку пришлось потрудиться, чтобы удержать в руках вырывающееся тело. — Ну? Ты чего? Ты чего, маленький?.. Хороший мой… Кай еще повыл немного, но он уже и сам понимал, что успокоился, что против этих поглаживаний и поцелуев у него ничего нет. В ванной было темно, дверь, полностью снятая с петель, стояла прислоненная рядом. Рома утянул Кая на пол и усадил к себе на колени. Он забрался под растянутую домашнюю футболку вампира руками и теперь оглаживал его живот, спускаясь вниз в резинке шорт. В нос ударил запах смазки, что начала выделяться. Кай поерзал, стараясь избавиться от неприятного ощущения влаги между ягодиц. Он пытался увернуться от поцелуев, но выходило плохо. Его губ постоянно касались, утягивали в поцелуй и не давали отстраниться. Рома в какой-то момент отпустил его, поднялся на ноги. — Вставай. — Зачем? — Просто встань. Кай подчинился, встал, опираясь на руку Ромы. Тот толкнул его к бортику ванны, заставил присесть, стянул с Кая шорты вместе с бельем, раздвинул его ноги и устроился между его коленями. Вампир охнул, когда его член взяли в рот. Он безуспешно пытался сдержать стоны, зажимая рот рукой, но выходило плохо. Нужно было держаться, чтобы не упасть в ванну, да и минет был весьма неплох. Кай вздрогнул всем телом, с протяжным стоном кончил и сполз обратно на пол, оказываясь лицом к лицу с оборотнем. Тот его поцеловал, заставив проглотить собственную сперму, но Кай не протестовал, находясь все еще в прострации после оргазма. Он только вздрогнул, когда пальцы Романа нашли вход в его тело. Член дернулся в ответ на ласку. Волк с самым невозмутимым видом принялся по новой облизывать и посасывать его достоинство. Кая раздирало: хотелось продолжить и в то же время тело уже требовало покоя, но его мнение никого не интересовало. Его трахали пальцами и во всю работали ртом. Второй оргазм пришел быстрее. Выкрутил все жилы и заставил даже закашляться, подавившись воздухом. Рома улыбнулся, облизнулся и слизнул со своих пальцев смазку. — Пошли, ревнивец. — Я не ревнивец! — А кто тогда? Истеричка? — Отвали. И почему ты еще здесь?! Проваливай из моего дома! Роман усмехнулся и притянул к себе еще тяжело дышащего Кая, поцеловал, провел языком по его ушку, втянул мочку в рот, слегка прикусил. — Не сердись. — Отвянь… — Ну не злиииись… — уже откровенно издеваясь, покусывая, поглаживая, снова распаляя. — Малыш, это кто у нас такой маленький и такой злой, м? — Да хватит уже, Ром… Правда, прекращай. — Прекращу, если скажешь, что не злишься. — Перестану злиться, если извинишься, — отпарировал Кай. — За что? — За то, что вытворял тут за обедом. — А что я вытворял? — Ты едва не трахнул у меня на глазах моего же друга! — Мне показалось, что он был не против… — Зато я против! — И почему это должно меня останавливать? Кай не нашел что ответить, поэтому просто попытался отпихнуть от себя оборотня и уйти, но ему не дали. — Кай… Ты славный, но это не значит, что я прекращу ради тебя всякое общение с другими омегами. И скорее всего не с тобой одним я буду трахаться. — Тогда вали к черту. — Этот твой Рик ведь не с одним тобой был, верно? Кай отвернулся, пряча глаза. — Тогда почему я должен быть привязанным к одному тебе? — Давай ты сейчас уйдешь и на этом все закончится? — Кай поднялся с пола, начал собирать одежду. — Знаешь что? Я ведь за тобой пришел, хотя мог спокойно остаться и отлично провести время со Стивом. — И за это я должен тебе в ножки поклониться?! — выскочил и умчался. Правда, в однокомнатной квартире далеко не умчишься… Рома прикрыл глаза. Ну и что с ним делать? Вот вечно так: обещают без обязательств, просто удовольствие, а потом огребаешь по полной! И чтобы не случилось виноват ТЫ! И кто после этого говорит, что альфам легко живется? — Ром, прости, но у нас, кажется, проблема, — Стив стоял в дверях и потирал шею. — Что еще? — Кай распсиховался и свалил на улицу. — И почему ты не остановил? — А как бы я остановил?! Он же меня на запчасти разберет! — Кто из нас его друг? — Ну я-то друг, а ты-то альфа. — Ну не его же! — тем не менее Роман поднялся и, выйдя в коридор, начал обуваться. — Но Кай так не считает. Я не знаю, что у вас тут произошло, но мой друг по ходу влюбился! — Стив всплеснул руками, затем обнял себя за плечи и мелко затрясся, чем очень удивил Романа — чего плакать, когда друг влюбился? Неужели это так уж страшно? — И вот это как раз-таки и является проблемой… Одевайся. Некогда плакать, а то его порвут на британский флаг, тогда и будет повод рыдать. Вампир шмыгнул носом, кивнул и поспешно начал обуваться, куртку надел уже на ходу. — Куда он может пойти? Стив задумался на пару секунд. — В паре кварталов отсюда есть высотка. Мы часто туда забирались… — Пошли, покажешь. Они побежали, стараясь поймать запах, но ветер бил в спину, загазованный авто город не давал возможность найти. Видимо, Кай успел довольно далеко убежать. — Твой друг страдает суицидальными наклонностями? — уже когда начали взбираться наверх. — Боже! Ты думаешь, что он… — Стив даже рот ладошкой прикрыл. — На самом деле нет. Вряд ли из-за такого пустяка кончают с собой, но тем не менее… Мне нужно знать хотя бы примерно, с чем придется столкнуться. — Кай очень чувствительный и ранимый на самом деле. Даже если так не кажется с виду. — И почему же, зная это, ты ко мне полез? Ты ведь видел его реакцию. — А почему ты ответил? — огрызнулся вампир. — Ты омега. Я альфа. Нормальная реакция. К тому же я не стал бы с тобой спать все равно… — Это еще почему? — Ты не в моем вкусе. — Привереда какой! А вообще… А вообще я дурак. Ему в свое время достался Рик. Теперь ты… Хотя он мне все уши прожужжал о том, как ты воняешь и как его бесишь. Вот я и… не знаю, что на меня нашло! — Конкуренция? Какая-то подлая конкуренция у вас, господа омеги! Они уже почти на крыше. Есть контакт! Потянуло капучино с корицей. Рома прибавил ходу, заставив и Стива ускориться. — Твой друг забавно пахнет. — Слаще меня? — игриво спросил Стив. — В том-то и дело, что не слаще. Я кофеман. — Тц… Они вывалились на крышу. Здесь было адски ветренно. Обдуваемая со всех сторон площадка, и Кай, сидящий на самом краю, свесив ноги вниз. Подойти незаметно нереально! Ну вот… Роман досадливо поморщился, заметив, как потянул воздух Кай. Учуял. Если этот болван прыгнет, то будет вообще эпик! — Только давай без «не подходи — прыгну». — А что? — Кай яростно шмыгнул носом и смахнул слезы. — Потому что это глупо. Это все в принципе глупо. Можно подумать, что это твоя первая течка, первый секс и тому подобное! Хватит придуриваться, иди сюда. — Ну и вали нахер, раз не нравится! Но этого времени вполне хватило, чтобы Роман успел подойти достаточно близко и утащить упирающегося омегу подальше от края. — Не кусайся! Не кусайся, кому говорю! Голова Кая мотнулась от оплеухи, загудела. — Ну вот… Потом будешь плакаться и страдать, потому что я тебя ударил? — оборотень обхватил омегу за щеки и заставил посмотреть на себя. — Тише, мелкое недоразумение. Альфа принялся сцеловывать дорожки слез, прикусил мочку уха, обнял, погладил по спине, затем легко подхватил под ягодицы и поднял над землей, вынуждая Кая обхватить ногами за талию, обвить руками за шею. — Ебать, какой же ты придурок… — вздохнул Роман, прижимая к себе успокаивающегося вампира, который в отместку все-таки укусил. Весьма болезненно, прямо в шею и даже принялся самым наглым образом слизывать вытекающую из ранок кровь. — Кровосос-тупица, — Рома поморщился, но отодвигаться не стал, позволяя кусать себя и делясь кровью. — Стив, вынужден тебя огорчить, но ты остаешься без десерта. — Без какого десерта? — донеслось удивленно со стороны лестницы. — У нас остался еще торт, но мне нужно провести воспитательную беседу… без свидетелей. Поэтому ты сваливаешь домой. — Ладно, — мирно согласился тот и вприпрыжку спустился по лестнице. Пока Роман тащил на себе этого горе-омегу, истерика и вампира в одном флаконе, с удивлением обнаружил, что ведь в самом деле: можно было за ним и не идти. Можно было забить. В конце концов, кто они друг другу? Секс-друзья. Да даже не друзья! Просто партнеры. Но «просто партнеры» не срываются на поиски сбежавших любовников, не тащат их на себе, не утешают и не готовят им курицу. А этот уснул, удобно устроив голову на плече Ромы. — Влюбленный значит… Ну-ну, — проворчал, отпирая дверь в квартиру, оборотень. — Просыпайся! Подъем. Мне нужно кое-что тебе доходчиво объяснить, чтобы впредь было легче. Кай потирал кулаком глаз и зевал. Его встрепанного, еще не совсем проснувшегося, подтолкнули в сторону кровати. Когда он понял, где он, с кем и что по-видимому намечается, было уже поздно. Роман уже разделся сам и теперь стягивал одежду с вампира.  — Детка, давай договоримся. Я волк, и я не собираюсь подарить тебе романтику и любовь до гроба, но кое-что я могу предложить… Тебе понравится. Screw hello, you had me at sex Don’t need no intro, let’s skip to the bed From your head to your toes Legs up over your head From begs to moans We’re both seeing red. Кай резко выдохнул, когда его буквально распяли, заставив развести ноги, заводя руки в стороны и вверх. Увернуться от поцелуев в шею не получилось. Его кусали, тут же зализывая следы от зубов, ставили засосы. Приученный на уровне бессознательного защищать шею, вампир с удивлением обнаружил, что ему такое посягательство нравится. Омегу колотило и лихорадило от кайфа, когда прикусывали жилку, дышали влажным жаром и облизывали за ушком. Ножки вверх! Кай непонятно почему хихикнул, когда Рома подхватил его под коленями и заставил задрать ноги выше. — С растяжкой все окей? Боже, что этот извращенец удумал?! Some believe in love on first sight But this is just lust on the first night If it turns into more than that’s all right But right now I don’t want your kiss… Черт-черт-черт… Пятки Кая почти касались стены! Он буквально всем весом держался только на шее и плечах, пришлось вцепиться в решетку на кровати, чтобы хоть как-то удержаться, пока Роман развел его ноги, придерживая за лодыжки. Это почти шпагат наоборот. Снизу голова, сверху ноги, и член свесился едва ли не до лица. Впрочем, все неудобства мигом забылись, стоило Роману начать вылизывать его задницу, ввинчиваться языком в дырочку, временами он кусал за ягодицы, потом снова водил языком между половинками, трахал языком, лаская стенки и раздвигая их. I want your bite Wanna feel your teeth on my neck Wanna taste the salt of your sweat Gonna rock your body all night It’s lust at first sight Секс — это игра, где выигрывает не спринтер, но профессионал. Кай отчетливо осознал, что попался. Он влип по самое не балуй. Ты думал, тебя трахнут и отпустят? Не тут-то было! The way you’re making me hot Don’t stop you’re hittin the spot Gonna rock your body all night It’s lust at first sight Едва уловимое прикосновение кончиками пальцев. Вверх по руке, начиная от пальцев, ладони, лаская щекочущими касаниями сгиб локтя. Второй рукой Роман оглаживал бедра Кая, водил самыми кончиками пальцев по внутренней стороне, приближаясь к паху и снова скользя вниз к коленке. Губами обхватить сосок. С силой провести по нему языком. Подуть. И все по новой. Бесконечность далеко не предел… Lost control, but not get mislead Don’t ask for my phone Yeah we’re just sex friends Who needs clothes when you’re covered in men You never know The hand I will lend Акт «техобслуживания» превратился в немыслимо долгие ласки. Роман то вводил палец, то вновь отстранялся, начиная кусать и целовать бедра Кая. Тот уже трясся от возбуждения и только ногами сучил, то сгибая в коленях, то вновь резко выпрямляя, хватался руками то за голову Ромы, притягивая к своему паху, то мял простыни, за попытки приласкать себя он получал чувствительные укусы за ноги и удары по рукам. The way you’re making me hot Don’t stop you’re hittin the spot Gonna rock your body all night It’s lust at first sight Wanna feel your teeth on my neck Wanna taste the salt of your sweat Gonna rock your body all night It’s lust at first sight Его стащили по кровати вниз, заставив лечь грудью на матрас, а ноги остались внизу. Кай оперся руками о кровать, встал на колени на полу, развел ноги и прогнулся. Роман внезапно изменил прикосновения. По спине Кая прогуливались теперь не пальцы, а когти. Зубы впивались в тело гораздо глубже и больнее, чем до этого. Вампир попытался возразить и вырваться, но не тут то было! — Мы в разных весовых категориях, малыш… Дергаться не имеет смысла, — проговорил альфа своим возбужденным низким голосом. Кай тонко заверещал, когда почувствовал, как в его ягодицу впились зубы, а по руке побежала алая струйка крови — Рома полосовал его плечо когтями, вдавливая в кровать. Все это, конечно, заживет, но мазохизмом Кай никогда не страдал. Ему было больно, и все тут! Член опал, все внутри захлестнуло паникой. Стало банально страшно… The way you’re making me hot Don’t stop you’re hittin the spot Gonna rock your body all night It’s lust at first sight It’s just a one night stand Maybe even just a five minute jam Yeah, I’m sure you’ll rate your gram But your sex is all I’m interested in So please don’t put me in your plans Just put me in your mouth Yeah put me in your hands You’re not the one for me You’re just the one for my pee pee <i>Не строй планов на меня… Это всего лишь секс! Ты не для меня. Ты для моего <b>члена</b>.</i> Рома слизал с расцарапанного, покусанного тела кровь, ласково расцеловал каждую рану и развернул Кая к себе лицом. Стащил на пол полностью, заставил прижать колени к груди. Кай практически касался ими подбородка. Уже человеческие, коротко подстриженные, гладкие ногти слегка царапали его бедра и щекотали пятки. Смазки натекло прилично, Роман собирал ее пальцами и засовывал обратно, смазывая изнутри, толкаясь пальцами внутрь. Когда он не остановился на трех пальцах, которые Кай отчетливо чувствовал в себе, того вновь охватила паника, вампир дернулся, снимаясь, но сделал только хуже. — Еще раз дернешься — все мышцы порву. В твоих же интересах расслабиться… Скоро начнутся прикольные вещи, потерпи. Пришлось зажмуриться и слегка потужившись принять четвертый палец, потом и пятый. Блядь, в него почти кулак засунули! Но пальцы как-то так ловко провернулись, пощекотали прямо изнутри и надавили точно как нужно. Кай вскрикнул, вцепился в свои колени, зажмурился. Необычно, но жутко приятно. Роман усмехнулся, осторожно вынимая пальцы. — А ты очень чистый мальчик… — ноги Кая раздвинули до боли в мышцах. Рома навалился на него, поцеловал, вошел и сорвался с места в карьер. Стонать надо, когда тебе хорошо, а не потому что кому-то хочется. Да, теперь Кай это понимал! Он голос себе сорвет сегодня. Ну и похуй! Он растревожит всех соседей, возможно даже придется иметь дело с полицией. Ну и похуй! I want your bite Wanna feel your teeth on my neck Wanna taste the salt of your sweat Gonna rock your body all night It’s lust at first sight The way you’re making me hot Don’t stop you’re hittin the spot Gonna rock your body all night It’s lust at first sight Oh, Oh baby just bite me Когда Кай кончил, и пальчики на ногах только-только перестали поджиматься, Рома вышел из него, чтобы толкнуться пальцами внутрь. Когда вся ладонь оказалась там, где недавно был член, Кай распахнул глаза и хотел было выгнуться, но его придавили к полу. — Не дергайся… — Рома внимательно смотрел на него, потом наклонился и поцеловал, не прерывая зрительного контакта. А в это время… Каю казалось, его сейчас разорвет от кайфа. Где-то глубоко в нем пальцы Ромы создавали «волны», поглаживая стенки, заставляя голову кружится от наслаждения. I want your bite Wanna feel your teeth on my neck Wanna taste the salt of your sweat Gonna rock your body all night It’s lust at first sight The way you’re making me hot Don’t stop you’re hittin the spot Gonna rock your body all night It’s lust at first sight Повторное возбуждение. Просящий скулеж. И чувство будто простата взорвется, а яйца вывернутся наизнанку, если не дадут кончить. Рома вынул пальцы, выпрямился, подхватил Кая будто пушинку на руки, вжал его спиной к стене и вошел сразу во всю длину. Вампиру оставалось только стонать, хныкать и цепляться руками за плечи, пока его придерживали под коленями и вовсю трахали, целовали, кусали. Омегу отодрали до цветных кругов перед глазами, до хрипов и дрожащих коленей. В какой-то момент Рома, с силой надавливая, провел по его горлу языком, заставив перехватить дыхание и кончить, чувствуя как внутри него пульсирует член. Кай никак не мог прекратить свои сокращения, а Рома не мог вынуть член, который зажало как в тиски. — Погоди-погоди… Не сжимайся так! Дьявол! — Рома тяжело дышал, вжав всем своим телом Кая в стену. Узел наливался и креп. — Вытаскивай, — прохрипел вампир. — Я тебя наизнанку выверну, если дерну. — Давай… — и тут же истошно завопил, потому что это реально так и было! Будто вывернули наизнанку, будто содрали кожу со стенок кишки. Ни с чем не сравнимая боль. Рома уложил его на кровать и заставил раздвинуть ноги. Из Кая текла кровь и сперма. Его сперма. Оборотень все же умудрился кончить в омегу. Твою ж мать! Скрещивания не было, но повреждения капитальные. Еще и кончил! Сорвало крышу называется… Кай, кажется, потерял ненадолго сознание, потому что не помнил, как его донесли до ванной. Он пришел в себя от соприкосновения с прохладной водой. Рома залез в ванну и сейчас пытался осторожно разместить в ней и Кая, который вздрагивал и хныкал от боли. Рома целовал его в плечо, водил губами по шее, облизывал ушную раковину, легонько дул на разгоряченную щеку, руками ласково смывал с живота, бедер и ягодиц кровь, схватившуюся смазку, сперму. В конце концов боль из категории «адская» перешла в «терпимо». — Я сидеть теперь минимум два дня не смогу, — проворчал Кай, нежась под прикосновениями. — Некоторые о таком только и мечтают… — Вряд ли кто-то мечтает быть порванным. — Ну это да… Прости. Что-то я совсем из берегов вышел… Кай осторожно опустил руку и коснулся пальцами входа. Края ануса припухли, были очень болезненны, дырочка казалась ненормально раскрытой. Да, итог очевиден: его порвали. — И что делать? — Вызовем врача, зашьют. — У тебя такое было? — с любопытством обернулся на Рому Кай, его губы ловко поймали в плен и утянули в поцелуй. Потом он снова удобно устроился, прижимаясь спиной к груди альфы. — Было. — Но ты же альфа! — И что? Будто это может помешать некоторым придуркам на тебя залезть… — А как так вышло? — Ну… По дури напился, полез в драку не с теми. Меня проучили, опустили… Как-то так. — Ох… Блин, я не хотел лезть. — Да ладно. Было и прошло. Кай погладил Рому по рукам, с удовольствием отмечая, что они красиво смотрятся вместе. Его руки были тоньше, изящнее, кожа белее. Это потрясно смотрелось на смуглой коже мощных и теплых рук альфы. Они какое-то время еще повалялись, затем постояли под душем и выползли из ванной. Врач приехал быстро, правда, Роме пришлось получить неслабый нагоняй. Он выглядел таким потерянным и провинившимся, прям как нашкодивший щенок, которого отмутузили метлой, что Кай ну просто не мог больше сердиться. В конце концов виноваты оба. — И еще… впредь, презервативы и контрацептивы вам в помощь, — врач громко хлопнул дверью и ушел. Кай медленно повернулся на бок, стараясь не потревожить только наложенные швы. Роман присел рядом, погладил его по волосам, наклонился и легко поцеловал. — Мне надо будет смыться от тебя завтра на весь день… А потом еще и послезавтра. — Почему? — удивленно. — Некоторым приходится работать, чтобы содержать себя, знаешь ли. Кай даже смутился от такого. Он как-то не задумывался о том, как живет и чем занимается его сосед. А теперь придется… Они живут вместе. Пусть это и всего на неделю. На следующее утро Кай долго не мог понять, почему его тело так болит и почему ему тесно на кровати. И этот запах… К нему придется долго привыкать. — Еще очень рано. Ты можешь еще поваляться, — по волосам Кая прошлись пальцы, пощекотали за ухом. Странная ласка. Очень… волчья. — Ты уже уходишь? — Сейчас сварю кофе, съем кусок торта и пойду. — А когда вернешься? — Кай повернулся к Роме лицом и прикусил губу от тянущего неприятного чувства в области заднего прохода, но все же подвинулся ближе и ткнулся в плечо альфы носом и потерся, прижимаясь губами. — Часов в пять. Может, раньше… — А кто ты? В плане профессии. — Фотограф. Помогаю местному маэстро в этой области… Мне пора. — Ладно. Он помурчал, пока Рома покрывал его шею поцелуями. На том и разбежались. Кай уснул, зарывшись в подушку и неосознанно глубже вдыхая запах альфы. Рома так и не попил кофе, едва успев заскочить к себе за аппаратурой. Течка продолжалась, а секса, увы, не было. Зато был минет, совместные ужины, фотки, валяние с книжкой в гамаке, когда кажется, что тот не выдержит двоих, но вы все равно валитесь в него в обнимку. Часов в восемь утра Роман убегал на работу в студию, возвращался примерно в пять. Первые два дня Кай провожал его, валяясь в постели, ограничиваясь поцелуями, но потом начал вставать вместе с ним. Варить кофе, пока Рома брился, наспех принимал душ, затем тот хватал чашку с напитком, пил обжигаясь и убегал. Потом весь день он болтался по квартире. Иногда приходил Стив и угощал сладостями, а еще становился жертвой кулинарных экспериментов Кая. Он внезапно проникся идеей фикс готовить Роману ужины и успешно воплощал это в жизнь. Уборка, чистка, чтение — вот и все занятия, когда ему нельзя было выходить на улицу. Дни Романа тоже теперь проходили иначе чем обычно. Самое главное отличие: он спешил разделаться с работой и вернуться к Каю. Раньше такого не было, он часто зависал после съемок с друзьями в барах и клубах. Рабочий процесс в целом был все таким же: все быстро, ярко, много новых людей каждый день, вспышки, печать, постоянный запах краски и эмульсий, кокетливые омеги, гламурно вызывающие альфы… Шел шестой день течки. За прошедшие два часа Кай сходил в душ подмываться уже пятый раз! Смазка текла постоянно. Независимо от того был ли рядом альфа или нет. Что за напасть?! — Это потому, что тут все им пропахло… — протянул Стив, лениво затягиваясь сигаретой, сидя на гамаке, пока Кай нервно курил, стоя напротив. — Думаешь? Мне кажется, я тут все намываю каждый день! И проветриваю постоянно. — Ты просто и сам уже пропах весь, привык. — Да ну? К запаху псины? Не смеши меня! — Но ты же его не чувствуешь… А меня он каждый раз едва не сбивает с ног, когда вхожу. — Да ладно? Правда?! — Ага. Но когда Рома возбуждается…пахнет офигенно! — Легче на поворотах, друг… — недовольно пробурчал Кай. — Ты понимаешь, что никогда никого раньше не ревновал? Ты понимаешь, что встаешь в семь утра и ложишься спать в десять вечера только потому, что в таком ритме живет твой альфа? — Он не мой. — Потому что вы не допускаете сцепки? Не смеши меня! Вязка — это конечно важно, но настоящая пара — это не только та, в которой один кончает в другого. — И? — Вывод: ты влюблен, дорогуша! Втрескался в своего невозможного соседа-оборотня. — Ерунда. — Вот закончится течка, он уйдет, тогда и поговорим. Могу хоть голову заложить — ты позвонишь мне в слезах и будешь рыдать в трубку, что он ушел! — Пфффф… мечтай! Но семена сомнений были посеяны и активно начали прорастать, пуская корни. Кай остановился прямо посреди процесса готовки. Сегодня он решил порадовать Романа мясным пирогом. — Что? — удивленно уставился на него Стив, который лез пальцами в начинку и весь измазался в крови. — Рома… Пойду встречать. — Как ты узнал? — удивленно захлопал большими синими глазами Стив. — Просто чувствую. Кай недавно начал замечать, что просыпается чуть раньше альфы, на одно мгновение и один вдох раньше понимает чего тот хочет: чаю, кофе или еще соуса. Ну и знает, когда тот возвращается. — Привет, сладкий! — раздалось спустя пару минут из прихожей, затем Рома потянул носом. — Стив? — Ага, — Кай получал странное моральное удовлетворение, когда, чтобы поцеловать в губы Романа, ему приходилось привставать на цыпочки. Это было… мило и как-то очень нежно. — А я сегодня закончил проект. Да-да… — И что это значит? — Это значит, что я буду докучать тебе весь завтрашний день. — Пойдем гулять? Я уже с ума схожу в этой квартире! — Как хочешь. На кухню они уже вернулись в обнимку. — Привет, Стив. — Привет! — Рожу вытри… Кровосос. Тот возмущенно пискнул и умчался в ванную умываться. Рома открыл холодильник выудил оттуда упаковку молока, отпил прямо из пакета. — Сколько говорить: не пей из пакета! Мне потом твои слюни в кофе добавлять? — Да какая разница? Я же тебя целую, и ты не орешь, что у тебя во рту мои слюни! — Ты невозможный! Дикарь… Убери от меня руки! — но тут же расхохотался, поддаваясь щекотке и поцелуям. — А можно мне к вам? — раздалось сзади. Стив стоял в дверях и улыбался, глядя как Роман вжал в дверцу холодильника Кая. — Да. — Нет! Они переглянулись, Рома рассмеялся, а Кай надулся. — Эй! Не дуйся… Ну я же пошутил. Ну ты чего? Видишь, Стив, ты опять расстроил мою няшу. Тот в ответ только фыркнул, усаживаясь за стол. Кая пришлось отбуксировать на руках. — Боже, какие у вас нежности! Прям аж тошнит, — Стив изобразил рвотный позыв, наблюдая за тем, как Рома сюсюкает с Каем, тот уже улыбался, но все равно продолжал сидеть, скрестив руки на груди, и отказывался посмотреть на альфу. В конце концов, с этим разобрались, пирог поспел, и все сели за стол. — Как себя чувствуешь? — Рома погладил Кая по коленке, привлекая к себе внимание. — Неплохо. Правда, кажется, могу вообще не вылезать из ванны. Я мокрый постоянно… Все зудит, слабость, температура. — Наверное, самый пик? — Да. — Значит, скоро закончится. И принялся за еду, а Кай долго сидел молча и смотрел на Романа. А ведь и правда… что он чувствует? Как будет жить через пару дней, когда все закончится и исчезнет вторая зубная щетка в стакане, вечно раскиданные носки и шорты, окурки других сигарет в его пепельнице, когда уже не на кого будет орать, что опять полотенце мокрое, а в холодильнике тарелка с одной оливкой по середине? Всего-то пара дней, а сколько всего изменилось! — Что? — Рома повернулся к нему. — Нет, ничего. — Любуешься? — Да, любуюсь… После ужина и ухода Стива Кай пил чай, пока Роман мыл посуду. Потом они курили, валяясь в гамаке, рискуя обжечь друг друга сигаретами. — Как день прошел? — Рома стряхнул пепел и вновь прижал сигарету к губам, затягиваясь. — Нормально. Правда, сегодня вообще что-то невообразимое с организмом твориться. Никогда такого не было. — Чего? Вместо ответа Кай затушил сигарету, взял руку Ромы, прижал ее раскрытой ладонью к своей груди. Провел несколько раз так, чтобы ткань футболки натирала сосок. И зажмурился, ощущая как между ягодиц стало мокро, а в член впился шов джинс. — Ого! — Рома докурил, затем подтянул к себе Кая поближе, поцеловал, прикусывая его губы и язык, затем расстегнул молнию на джинсах омеги и засунул руку, начиная поглаживать пальцами член. Чувствительность тела просто зашкаливала. Кай стащил с себя футболку, потянул майку с альфы. Тот позволил себя раздеть, в том числе стянуть с себя шорты. Гамак жалобно скрипнул от их барахтаний с раздеванием. Рома резко перевернулся, подминая под себя Кая, тут-то гамак и не выдержал. Они рухнули на бетонный пол балкона. — Блядь! Кай едва смог вдохнуть от боли. — Что болит? Где болит? — Рома тут же поднялся, принялся оглаживать тело омеги в поисках повреждений и, не дай бог, переломов. Вампир, наконец, вдохнул полной грудью. — Все окей. Отнесешь в кроватку? Его подхватили на руки и внесли в дом. — Так и знал, что этим все закончится… — ворчал Рома, укладывая свою ношу на кровать. — Чем именно? — Что блядский гамак рухнет, когда мы будем на нем! — У тебя глаза такие… смешные. — хихикнул внезапно Кай, укладываясь удобнее. — Это еще почему? — Они у тебя золотые, а зрачок огромный… почти во всю радужку… — Кай протянул руки к Роме, приглашая ложиться сверху. — И это по-твоему смешно? — А знаешь, что зрачок увеличивается, когда ты смотришь на то, что тебе нравится? — Это возбуждение, вот и все. — Я тебе нравлюсь. — Да, ты мне нравишься, следовательно, мне хочется тебя поиметь, как итог: у меня расширяются зрачки и поднимается температура тела. Доволен? — Нет, я имею ввиду другое… Но и это неплохо. — Хмммм… — Роман устроился между ног Кая, положил голову тому на грудь и прислушался. Омеги склонны привязываться, но это все-таки происходит, когда они беременеют. Чтобы вырастить потомство и всякое такое, им нужно как-то удержать альфу и самим настроиться на него, потому они влюбчивы, привязчивы, терпеливы и ласковы, но ведь Кай не беременный. Тогда какого черта?! Клан охренеет, если он приведет за собой вампира. А как отреагирует родня Кая? Вряд ли они будут в восторге от зятя оборотня. Следующий день начался приятно. Никому никуда не надо, можно валяться хоть до посинения. — Куда хочешь пойти? — Роман лениво чесал омегу за ухом, тот мурчал, приводя этим оборотня в какое-то восторженное состояние. — Хочу в кино. Хочу сахарную вату. Хочу на воздух. — А я хочу в секс-шоп. — Это еще зачем? — Кай встрепенулся, приподнимаясь на кровати. — Мне хочется кое-что попробовать… — и глазки хитрющие. — Почему мне кажется, что пробу будем ставить на мне? — Могу и не на тебе, — Рома пожал плечами, краем глаза наблюдая за тем, как вытянулось лицо Кая. — Но ты же опять впадешь в беспочвенную ревность и проешь мне все мозги и печень. — Больно надо… — и надулся, как мышь на крупу. — Ладно, у нас много дел… Поднимайся. — Нет, иди к черту! — Когда уже эта течка закончится, и ты из капризной сучки превратишься в крикливую стерву, каким был раньше? Хотя всячески мне одинаково херово… Роман выпутался из простыни, оделся и вышел из комнаты. Когда дверь квартиры захлопнулась, Кай вскочил с кровати. — Роооом? — нет ответа. Вот черт! Он реально ушел? Правда ушел с концами? Вампир подорвался с места, запутался в простыне, упал, ушиб колено, наконец, добрался до двери. И тупо уставился на нее… И это все? И ЭТО ВСЕ?! Он ушел? — Стииииив… Он ушел! Аааааааааа!!! — Дорогуша, я ведь тебе говорил, что когда он уйдет, ты будешь реветь как малолетка и звонить мне. Кай сполз по стеночке вниз, прижимая телефон к уху. — И что теперь? — всхлипы после каждого слова. — Ты нахер тут сырость развел? — охеревший Рома стоял в дверях, видимо, перелез из своей квартиры по балкону. — Твою мать! — Кай от испуга даже плакать перестал. Правда, тут же разрыдался еще пуще прежнего. Стив что-то спрашивал, говорил, но его собеседник отключился. — Что опять не так? Почему ты ревешь с утра пораньше? — Рома подошел ближе, присел рядом. — Смотри, что я тебе принес. Перед раскрасневшимся носом и поплывшим взглядом Кая появилась синяя розочка. — А еще я сбегал в кофейню, принес нам кофе… Твой пить невозможно. — Но ты же пьешь… — Кай шмыгнул носом и взял цветок. — Потому что у меня нет выбора. Ты бы мне скандалы устраивал каждое утро! — Рома только посмеялся над возмущенным взглядом Кая. — Хватит плакать. И вообще… ты чего тут сидишь, ревешь? — Я думал, ты ушел. — Ну да, я ушел… Аааа… — Рома почесал кончик носа. — Ты думал, что я ушел насовсем? — Да… — И потому расплакался? Черт! Кай… Я даже не знаю, что сказать! «Обещай, что не уйдешь» — очень хотелось попросить, но Кай прикусил язык. Если волк захочет уйти, его ничто не удержит. Никакие обещания, слова, поступки. Чтобы Рома остался с ним навсегда, нужно, чтобы он сам этого захотел. А как этого добиться Кай не знал. Опять побежали слезы. Да что же это такое-то?! — Хватит плакать. Эй! Ну хорош уже… Кай глубоко вдохнул, вытер глаза и честно попытался перестать плакать, но все равно продолжал всхлипывать и из носа текло. Рома погладил его по щекам, слизнул с ресничек слезы и поцеловал. Правда, это было ужасно неудобно. Забитый соплями нос хлюпал и убивал всю прелесть момента. Ну хоть слезы перестали течь, но руки дрожали, и глаза весь день будут красными. — Давай на балкон? Кофе и сигареты вернут тебя к жизни. Поднимайся. Это действительно помогло. Стив успел позвонить за это время семь раз и выслать тринадцать сообщений от «успокойся, найдем другого. Еще лучше!», «эй возьми трубку, парень!», «я беспокоюсь если что…», «ты где?» до откровенно панических «ты там что удумал?!», «если попытаешься суициднуться, я тебя и с того света достану!», «я выезжаю и если не найду тебя живого дома, то загрызу и тебя, и твоего придурка-альфу!!!» — Стив? — Боже, Кай?! — Это Рома, Кай в душе. Он попросил тебе перезвонить, сказать что все ок. — Я поверю, что все ок, когда услышу голос своего друга! — Зая, твой дружок-кровосос просит откликнуться! Сквозь шум воды раздался немного приглушенный голос Кая. — Все хорошо, Стиви! Потом скажешь мне, что я истеричка и мозгоёб! Поки-чмоки! — Вы там парочка охуевших любовничков! Я тут высрал кирпичей на строительство целого района! И куда ты делся, что парень так расстроился? — Да я вышел за кофе! Тут буквально три минуты ходу… Вернулся, а этот уже тут разнылся, сопли развесил. Я между прочим ему даже цветы купил! — Ладно… Не делай так больше. — Цветы не покупать? — Нет, тупица! Не уходи, не предупредив. — Больше не буду, обещаю. Стив? — Чего тебе? — А он всегда такой был? — Какой? — Ну… истеричный, паникующий, обидчивый, ревнивый… — А еще ласковый, заботливый и милый? — Наверное… — Нет, не всегда. Это ты его таким делаешь. — Ясно, пока? — Пока. Рома готовил завтрак, пока Кай сидел и болтал ногами. — Скажи… Я и готовлю ужасно? — Нет, у тебя плохо выходит только кофе. — Правда? — Правда, — Роман подошел к столу и чмокнул Кая в нос. — Хочешь блинчики? — Их долго делать… — Ни фига не долго! Если ты, конечно, не планируешь сожрать сотню. Вобщем, пекли блины. Кай весь испачкался в муке, пока месил тесто, потом орал и убегал по всему дому от Ромы, который хохоча пытался измазать его кремом. Одним словом, завтрак прошел весело. Большую часть фильма Кай так и не запомнил. А все потому, что его весь сеанс щипали, гладили, целовали и кусали. — Что ты делаешь? — зашипел он, пытаясь свести колени, когда Рома в край обнаглел и полез к нему в штаны. — Инспектирую твои брюки, не понятно? — За каким хером? Тварь такая уже добрался до члена и во всю оглаживал его. Тело —предатель! Ноги сами разъехались, раскрываясь. — За этим… — Рома сжал пальцы и погладил с большим нажимом, заставив Кая захлебнуться воздухом. — Тут люди! Дети… И вообще… — он уже хныкал, сжимая подлокотники кресла. — Ты их не знаешь и видишь в первый и последний раз в своей жизни. Пусть катятся к черту… — Рома говорил близко-близко, обжигая дыханием. Прикусил мочку уха, лизнул в шею, поцеловал, кусая губы и язык. Кай дернулся, вскинул бедра и кончил. Взглядом будто сквозь «мокрое стекло» смотрел, как Роман слизывает его сперму с пальцев. Блядь… Тут наверное на весь зал запахло течной омегой. На них оглядывались, многие отреагировали. Но почему-то это принесло чувство странного удовлетворения. — Боже, ты сделал из меня конченного извращенца, — хрипло произнес Кай. Рома лишь усмехнулся в ответ, невозмутимо уставившись на экран, будто это не он тут дрочил вампиру. Сахарную вату они ели по дороге в секс-шоп. Дофига романтичная прогулка, блин! — Расскажи мне о своей семье, — спросил Кай, шагая по низенькому витому заборчику по краю проезжей части, цепляясь за руку Ромы, шедшего рядом. — Ну… Что тебе рассказать? У меня есть младший брат, жуткая егоза. Он умудрился уже выйти замуж… Запудрил мозг одному альфе, сейчас они в свадебном путешествии. А ты? Один в семье? — Да, долгожданный ребенок. — Оно и видно… — В смысле? — Балованный больно. «Интересно, я им понравлюсь? Его семье…» — подумал Кай, тут же пытаясь отогнать от себя эти мысли. Спорить бесполезно. Надо найти мужество хотя бы самому себе признаться, что влюблен. Это огромная проблема! До конца течки осталось дня два… Кай посмотрел на Рому, осторожно сжимавшего его руку. Надо что-то придумать! Привязать. Заставить. А дальше видно будет… Стерпится-слюбится. Он сдохнет, если этот альфа уйдет из его жизни. Роман в это время особо ни о чем не думал. Ему было очень спокойно и хорошо, поэтому он легонько гладил тонкие пальчики Кая, смотрел на клумбы у дороги и предвкушал много приятных ништячков из секс-шопа. — Я даже не знал, что такое бывает!.. — Кай вертел в руках анальную пробку ядовито розового цвета, но не это главное! Главная фишка данного предмета была в том, что из пробки торчал фиолетовый хвостик!!! Хвостик, блядь! — Я хочу эту штуку. Как тебе? — Роман помахал перед носом вампира ниткой анальных шариков. — Нет! Как ты собираешь их в меня пихнуть?! — Я в тебя столько всякого пихал, что эти милые шарики скользнут как влитые… — жарко шепнул на ухо, едва не кончившему от этого Каю. — Могу предложить вам еще и это! — радостно объявил продавец, глядя горящими глазами на оборотня. Кай недовольно зыркнул на почти облизывающегося омегу и ревниво прижался ближе. Рома обнял его и погладил по спине, спускаясь рукой к ягодицам. И что же им предложил этот вредный омега? А вот… СТЕКЛЯННЫЙ ФАЛЛОИМИТАТОР! Рома ржал как ненормальный, пока Кай недоумевающе разглядывал «эту штуку» размером с его руку! Еще и ребристый. Еще и стеклянный. — Давай эти шарики, тот вибратор и хватит на этом. — Зачем нам вибратор? — зашипел Кай сдавленно, когда им запаковывали покупки. — Это не совсем вибратор… Это пробка, вибратор, еще и расширитель. Вобщем, ты оценишь. Даю слово. — Я уже оценил. У меня жопа сжалась от страха! — Может, от предвкушения? Кай вздрогнул от волны, ударившей вниз по позвоночнику. Кого он обманывает? Была бы его воля, он бы сейчас из штанов выпрыгнул и ноги раздвинул прямо здесь… Рома потащил его куда-то в проулок в стороне от оживленной улицы, когда они направлялись домой. — Что ты делаешь? — прошептал Кай, покрываясь мурашками от поцелуев и прикосновений. — Я не лягу под тебя в этой грязной подворотне! — Расслабься, милый… Ты так пахнешь… Я тебя немного потискаю и пойдем дальше… Но «немного потискаю» из поглаживаний по заднице быстро перешло в стадию спущенных штанов и засосов на шее. Кая развернули лицом к кирпичной стене. Он послушно оперся руками и прогнулся, выставляясь, раздвигая ноги. — Меня плющит от ямочек у тебя на пояснице… — Рома поцеловал его в плечо, пощекотал языком шею, ушко, прикусил мочку. Шумно выдохнул, войдя пальцами внутрь. С той самой памятной ночи, когда он порвал Кая, больше Рома в него не проникал. Только пальцами и то редко. А вампиру хотелось. Хотелось члена в себе! Ну как такое попросишь? Да он со стыда сгорит! Вот и сейчас у него мозги плавились от того, как в нем двигались пальцы, а его яйца перекатывали в ладони. Кай завел руку назад и сжал пах Романа. Тот охнул, вжимаясь лбом в его лопатку. Толкнулся в руку. Омега с трудом расправился с пуговицей и молнией на брюках, запустил руку, тут же натолкнувшись на стояк, обхватил его и начал двигать. Петтинг внезапно очень быстро довел до оргазма обоих. Кай только глазами хлопал, когда Рома опустился на колени перед ним и всего вылизал. Звонко чмокнул в губы, поднявшись. Помог натянуть и застегнуть джинсы. Вампир как-то восторженно водил пальцами по лицу своего любовника, глядя на него расфокусированным взглядом ошалелых глаз. Гладил ряд тонких колечек в ухе, аккуратные бусинки застежек на штанге в брови, приходил в некий экстаз, разглядывая, как яркие черные полосы татуировки выступают под тонкой тканью светлой майки. Восхитительный мужчина. Восхитительный альфа. И весь принадлежит ему, Каю. Рома поймал его руки, поцеловал пальчики и отодвинулся, разворачиваясь, закрывая его спиной от тех, кто шел на них из глубины проулка. Альфы стягивались на запах течной омеги. Роман, конечно, ожидал такой исход, но в какой-то момент понадеялся, что они благополучно доберутся до дому. Увы… напрасно. — Не поделишься с нами, брат? Оборотни. Рома потянул воздух носом. Это, видимо, что-то вроде стаи… Вернее, банда. А вот этот, тот, кто заговорил, лидер. Самый крупный. Самый сильный. Самый злой из троицы… И в этот самый момент что-то внутри Романа начало нашептывать, что в принципе можно и отойти. Его не тронут, если он просто отойдет. Если же нет… то семь из десяти, что живым отсюда не выйдет. От него мокрого места не оставят. Это не трусость — это здравое самосохранение. Трое против одного, учитывая, что вот этот скалящийся субъект, перекинувшись, будет крупнее его раза в два. Есть над чем задуматься. На самом деле опыт драк у Романа был довольно большим, несмотря на откровенную ненависть к такого рода стычкам. Всегда можно уступить, все равно до молодого да красивого найдутся охочие. От одиночества не страдал ни разу. Вот и сейчас… Достаточно просто отойти. Всего-то метр в сторону. Это понял и вожак. Он раздувал ноздри и скалился, облизываясь. Он уже знал, что сейчас случится: этот молодой волк отойдет, уступит вампиреныша без боя. — Это мудрое решение, парень… — тихо сказал он, подходя ближе, уже предвкушая, что сотворит с добычей. Кто его знает, почему так вышло… То ли такая самоуверенность чужого волка, незнакомца, ведущего себя будто всю его подноготную знает, так выбесила, то ли тихий обреченный выдох Кая, который тоже почувствовал перемену в атмосфере — он перешел во владением этим троим. — Сомневаюсь, что ты одобришь ЭТО мое решение… — Рома оттер плечом Кая, вжимая его в стену, и выставил ногу вперед, пригибаясь. Он выпустил клыки и потряс головой, глухо зарычав. Нужно рассердиться, всю злобу собрать и поставить на счастливый случай, или им пизда, причем обоим. — Глупо, парень… Сдохнешь ради этой дряни? Она же и родить-то не сможет, не глупи, — хотя нотка удивления проскользнула. Этот ублюдок не ожидал отпора. — А вот это мне решать — за что и ради кого умирать. — Ну… как знаешь. Фас!!! — бросил тот, со скучающим видом разворачиваясь к волкам, что ожидали позади. Это будет быстро. А если нет, вожак был уверен, что он-то одним махом сможет перебить хребет этому зазнавшемуся малолетке. — Вот дерьмо… — сдавленно прошептал Кай, глядя, как на них наступают серые волки с рыжеватыми подпалинами на боках. — Можешь начинать молиться, — усмехнулся Роман, перекидываясь. А Рома был обладателем темно-фиолетового окраса. Запредельный цвет. Наверное, это и есть цвет жестокости. Шерсть быстро покрылась кровавыми пятнами. С клыков капала тягучая бордовая жидкость вперемешку со слюной. Рома рычал глухо и страшно. Он был крупнее нападавших, но это нисколько не мешало скорости его движений. Удары были поистине сокрушительны. Рыжие собаки получали серьезные увечья, их кости ломались, ребра протыкали легкие, один из них взвизгнув отлетел к стенке, ударился и осел, харкая кровью, принимая позу подчинения — больше он не нападет. Второй получил укус в шею, из яремной вены хлынула кровь, но последним усилием он все-таки достал Романа. Тот тряхнул головой, пытаясь согнать пелену с глаз. Но разорванная бровь заливала всю морду, мешая видеть, обзор давал лишь один глаз. Еще и заехали по уху, и теперь все гудит, и не сосредоточится на звуках. А звуки были… На запах крови, течной омеги, разъяренных альф стянулась толпа зевак. Кажется, уже и ставки делали! Охренеть, людям заняться больше нечем. Но они орали, улюлюкали, подначивали. Рома очень надеялся, что, когда он разорвет этого типа, снимает с себя плащ, готовясь напасть на него, после того, как его «стаю» перебили, больше никто не полезет драться, потому что у него лапы дрожат, дыхания не хватает. И если вожака он может и уложит, то следующий — даже будь он щенком! — вспорет ему брюхо в два счета. «Брошу курить! Вот только выживу» — пронеслось в голове. Кай подполз ближе и попытался обнять его, но Рома оскалил зубы и рыкнул. Омега растерянно захлопал глазами и испуганно отполз обратно к стенке. Пока Роман дерется, его не тронут, но как только оборотня уложат, и он не сможет подняться, то всё… Все альфы, что стоят здесь, поимеют его. Начнет победитель, а дальше просто без разбору, каждый, так как хочет и сколько хочет. Это был матерый волк. Огромный. Блядь! Роман даже не ожидал, что до таких размеров можно вырасти вообще! А еще все человеческое тело испещрено шрамами прошлых боев. Их было явно до хера и больше! И раз он жив, значит это действительно страшный противник. «Давай парень! Умирать так с музыкой!», а то, что он не жилец, Рома осознал как-то очень ясно. Жалко Кая. Что с ним сделают? Впрочем, может, кто из присутствующих отобьет? И будет у Каюшки альфа. Оставалось надеяться только на это. Впрочем, шанс был. Омега пах приятно, сильно и волнующе. Если за него так дерутся и умирают, то кто-то ведь клюнет. А среди собравшихся были вампиры… Так что да, шанс на такой исход событий велик. Всяко больше, чем на то, что Рома выйдет из этого проулка живым. «Сделаем рекламу Каю, соседская услуга напоследок… Давай, ты можешь» — он подбадривал себя, стараясь не показывать, что его лапы уже разъезжаются, а хвост нервно подрагивает. У волков 42 зуба, четыре клыка. Но у этого, казалось, были все сто зубов в два ряда и клыки по полметра! Он кусал не переставая, не давая передышки. Все силы уходили на то, чтобы не допустить укуса в шею. Разорванное ухо повисло клочьями. Последним отчаянным усилием Рома поднялся на задние лапы, передними отталкивая от себя противника. Отскочил, и когда тот сделал шаг назад, чтобы прыгнуть снова, Рома бросился первым, наехал всем весом, пытаясь сбить с ног. Полоснул зубами по предплечью, укусил за нос. И, когда черный волк пошатнулся, Рома ударил его со всего маху по челюсти, вынуждая повалиться на землю. Зарычал прямо в морду, скаля зубы, нависая сверху. Поверженный противник заскулил, прикрыл брюхо хвостом и прижал уши. Бой окончен. Рома пошатываясь отошел. Толпа заревела, приветствуя победителя, но тут произошло нечто совершенно неожиданное… Волк, лежавший на земле, черной молнией метнулся вперед и сбил с ног Романа. Это было не по правилам. Не по закону волков. Это было уже немыслимой подлостью! Едва успев подставить под страшные зубы плечо, Рома отчаянно бил лапами, пытаясь спихнуть с себя тушу. Но тот был крупнее, тяжелее. Сломанное ребро резало и жгло нутро, ухо горело огнем, вся морда располосована, плечо было прокушено до кости — все эти увечья не прибавляли шансов Роману, но умереть от такого подлого, низкого, нечестного приема — это он ну никак не мог себе позволить! Ненависть и с того света вернет. Правду говорят. Сверкнуло на солнце фиолетовым, и раздался предсмертный вой. Рома прокусил противнику глотку, выпрямился и разорвал тушу практически пополам. У черного вытек глаз, был переломлен хребет, практически выдернут из тела. Напоследок победитель разбил голову трупа о бетон, расплющив полностью. Больше не поднимется. Все кругом затихли. Рома дрожал, но он вскинул голову, обводя присутствующих взглядом. Зарычал и обнажил клыки, про себя молясь, чтобы никто после такой демонстрации силы не рискнул напасть. Нет, альфы опускали взгляд. Больше никто не будет оспаривать Кая. Он завыл, и кругом раздались аплодисменты вампиров и вой оборотней. Шоу, блядь! Пипл хочет зрелищ и благодарит, когда получает его. Это было отличное шоу, кровавое зрелище. Кай стоял и смотрел, не решаясь подойти. Рома сам пошел к нему, всем своим существом надеясь, что сил дойти хватит. Если упадет, вся магия момента пропадет, и его разорвут, если кто-то почувствует его слабость — нападет сразу. Победа может тут же обернуться поражением. Он устало ткнулся в плечо, опустившегося на колени перед ним, вампира. — Спасибо. Волк только лизнул того в аккуратное ушко. Наведались в больницу: там наложили два шва на бровь, двенадцать на плечо и вправили ребро, вывихнутую лодыжку. — Боже… На тебе живого места нет… Бедненький мой, — причитал Кай, который все равно нет-нет да и расплывется в довольной улыбке. Ради него такая бойня случилась! А еще у него самый лучший альфа. Вот. И пусть все завидуют! Стив охренел, когда приехал в больницу, чтобы забрать их. Поворчал, поругал, но тоже не мог скрыть радости, что все обошлось. Рома сидел на заднем сидении, Кай пристроился рядом, целовал его шею, плечи, гладил осторожно по груди, по краю фиксирующей повязки. — Мне нужно тебе кое-что сказать… — вдруг начал Роман. — Что, дорогой? — Ну пока дорого обходишься ты мне, — усмехнулся волк, тут же становясь серьезным. — Ты же прекрасно понял, что сегодня произошло, верно? — Да, я принадлежу самому сильному и могучему, — кокетливо протянул Кай. — Нет, я не о том. Ты понял, что я имею ввиду… Конечно, Кай понял. Просто не хотел об этом говорить. — То, что я не уступил… я ведь мог. Да что «мог»! Должен был! Он меня в мясо, в слюни и сопли разделал. Я выжил только по неведомой прихоти судьбы. Это ты понимаешь? — Да… Я… я не просил тебя за меня драться! — тут же надулся и ушел в глухую оборону Кай, отворачиваясь к окну. — Ты хоть понимаешь, ЧТО бы они с тобой сотворили? Но не о том сейчас… Ты мне не принадлежишь — это раз. И два — я тебе тоже. Я не обязан за тебя драться, терять кровь, калечиться. Он выбесил меня своей уверенностью… Если бы не это, я бы вообще не стал драться. Я бы тебя уступил. И ушел, не оглядываясь. Пойми это и крепко запомни. Этого я убил. Против другого скалиться не стану — просто уйду. Мы не пара. Кай смотрел невидящим взглядом куда-то в окно. Они не пара. Все верно, что говорит Рома. И да… это чудо, что он выжил, что отстоял, что вообще ввязался в драку. Это еще сильнее убедило Кая, что нужно что-то делать. Нужно привязать к себе, потому что иначе он умрет. Ему просто никто другой теперь не нужен, а, оставшись один, он пропадет. У него есть два дня, пока альфа будет рядом. Этого хватит. Дома Роман долго курил, сидя на полу балкона. Кай в это время валялся на кровати и пялился в потолок. Он действительно влюбился, и еще ему было очень больно все это выслушивать в машине, но ведь это правда… Просто правда, которую он не хочет принимать. Это правда глазами Ромы. Альфа же в это время прокручивал события дня. Ему нравился Кай. На самом деле нравился. Так, как должна нравиться омега: чтобы, глядя на нее, стоял крепко и на подвиги тянуло. Все как полагается, но он совершенно не был готов к чувствам! К ответственности, к нежности и заботе немного иным, чем те, что есть между секс-партнерами. А у этой неадекватной омеги, кажется, пошел клин. У того уже что-то зарождалось, тянулись какие-то нити, ненужные Роману, но которые он не мог просто так взять и оборвать. Это было бы слишком бесчеловечно. Оставалось надеяться, что через дня два, когда течка закончится, они смогут вернуться каждый к своей жизни… — Ты… головой ударился? Мозги повредил?! — Стив рвал и метал, услышав «гениальный план» своего придурковатого друга. Рома спал до обеда, потом уехал по делам и заодно должен был заскочить в больницу — снять швы и фиксирующую пленку с ребра. — Но сегодня последний день течки! Завтра он обо мне и не вспомнит! А я его люблю… — Горе ты мое луковое… — Стив присел рядом с Каем на кровать и обнял, начав гладить того по голове как маленького. — Может, ты просто поговоришь с ним? Рома не такой уж черствый и холодный, он поймет и обязательно что-нибудь придумает. — Что придумает? Лекарства от любви не существует… А Рома просто скажет, что все понимает, но ничем помочь не может и уйдет. Конечно, он если что всегда поможет, но не останется со мной! — Он живет через стенку… — И что?! Для меня эта стенка теперь как сто океанов и материков между нами! Ты хоть понимаешь каково это просыпаться с ним по утрам и ложиться спать в одну постель ночью? А потом он переселиться через стенку, начнет водить непонятных субъектов, перестанет меня замечать… Я с ума сойду! — И ты думаешь, что опоить его и залететь — это решение проблемы? — Я не знаю, Стив, но я должен попытаться. — Ох… ты толкаешь меня на преступление! — Прошу, я тебя часто о чем-то просил? — Ладно, я привезу эту дрянь. Когда он вернется? — Сказал, что в восемь. — Ну я успею обернуться. С этими словами Стив покинул квартиру Кая. А тот закутался в одеяло и сжался в комочек. Ну не конский возбудитель, конечно, он собрался скормить Роману, но что-то подобное. Клубный наркотик, похожий на «шпанскую мушку». Ему просто нужно добиться сцепки. Дальше омеге казалось, что все будет просто: его запах измениться, факт того, что он носит под сердцем его ребенка, должен подтолкнуть альфу на скрепление уз, а волки женятся всего раз, так что у него будет целая жизнь, чтобы влюбить в себя по-настоящему. Кай крепко зажмурился, проговаривая про себя свое желание, как мантру. «Пустьвсеполучится-пустьвсеполучится-пустьвсеполучится.» Ничего не подозревающий Рома вернулся, как и предупреждал в восемь. — Что сказал доктор? — Ну… Что зажило как на собаке, — альфа взлохматил волосы Каю и, обняв, поцеловал в шейку. — Эх… ты пахнешь все тише. — Будешь скучать? — Я пока не решил, — задумчиво протянул Роман, подталкивая того к кровати. — Это наш последний шанс опробовать игрушки, не будем терять время… — Знаешь что? — Кай вывернулся из его рук и отступил. — Что? — Давай выпьем? — Зачем? — За все хорошее… В конце концов, завтра уже жизнь станет прежней и…вот я и подумал. — Ну хорошо, давай выпьем. Ты куда-то хочешь пойти? — Можно и дома. — А у нас есть что пить? — Ага… — Кай направился на кухню, достал из самого дальнего угла шкафа бутылку джина и водрузил ее на стол. — На крайний случай. — Если валерьянка не поможет, да? — усмехнулся Рома, даже не подозревая, что вся эта бутылка напичкана тем, что полностью перекроит его жизнь и будущее. К третьей стопке Романа порядком трясло. Кай будто стал маленькой оранжереей, полной диковинных цветов. Он пах уже не просто молочной пенкой на кофе и корицей, теперь это были и ароматы вишни, свежераспустившихся листочков, еще чего-то совсем сказочного. Кай поднялся из-за стола, медленно обошел его и начал раздеваться, намеренно растягивая свои движения, делая их томными и плавными. От альфы пахло крышесносно. Хотелось тут же растечься у его ног лужицей и скулить от восторга. Раздевшись полностью, омега оседлал бедра своего уже без пяти минут мужа, как он про себя уже решил. Тот лишь скользил по нему взглядом расширенных зрачков. Первым поцеловал Кай. Роман будто проснулся, скинул оцепенение и принялся гладить того по плечам, по спине, вынуждая улечься на себя. — В кроватку? — вампир промурлыкал и вздрогнул от прикосновений когтями. Очень странное чувство: его тело рвут, но рвут как-то настолько осторожно, тонкими линиями, что это приносит удовольствие. Тягучее, густое как кровь удовольствие. Он согревается и дышит только, когда эти руки его касаются, эти губы его целуют. Самая страшная зависимость… Рома поднялся со стула с Каем на руках и начал движение в сторону комнаты. Омега вздрогнул от прикосновения холодной простыни к горячим ранам на спине. Выгнулся, подставляя горло. Теперь вся его жизнь в руках этого волка. I’ll sing it one last time for you, Then we really have to go. You’ve been the only thing that’s right In all I’ve done. Втянув сосок в рот и силой проведя по нему языком, заставив от этого Кая тихо застонать, Рома развел его ноги шире, согнул колени и, когда тот уперся пятками о край кровати, начал растягивать пальцами выделяющую смазку дырочку. And I can barely look at you, But every single time I do I know we’ll make it anywhere, Away from here. Поступательные движения пальцев прекратились. Рома облизнулся, поцеловал коленки Кая, переместился к его бедрам, одновременно с этим ввел расширитель. Тот скользнул легко, но спустя секунду, когда альфа начал осторожно его накачивать, Кай распахнул глаза и заерзал. — Тсссс… Больно? — Нет… Это было действительно не больно, но уж очень необычно. Его распирало, внутри везде надавило и… это было охрененно! С каждым движением ладони Ромы, сжимающей грушу, ощущения усиливались, потом раздался щелчок, и мир затопило багровым. Потому что эта штука не только заполнила, создавая восхитительное давление, но теперь еще и вибрировала, щекоча и стимулируя. Кай цеплялся за Рому, дергал того на себя, целовал, царапал и никак не мог полностью разделить такое невероятно кайфовое ощущение. Light up, light up, As if you have a choice. Even if you cannot hear my voice, I’ll be right beside you, dear. Волк наклонился ниже, спустился поцелуями вниз, пощекотал языком его живот и накрыл губами головку — это было уже чересчур, это было уже слишком для одного человека. Клыки выступили, снова втянулись и снова удлинились, заостряясь, пальцы рвали простынь, ткань впилась в кожу, бедра дрожали, и все мышцы, начиная от мышц шеи и заканчивая икрами, напряглись. Louder, louder. And we’ll run for our lives. I can hardly speak, I understand, Why you can’t raise your voice to say. Когда Рома пережал его член у основания и вынул игрушку, Кай уже мало что соображал. Оборотень получал какое-то садистское удовольствие, издеваясь над омежкой. А это было форменное издевательство! Но какое сладкое для обоих… Хорошо смазанные бусинки скользнули внутрь. — Ах ты маленькая жадная дырка… — тихо рассмеялся Роман, наблюдая за тем, как затягивает нутро Кая цепочку. To think I might not see those eyes Makes it so hard not to cry, And as we say our long goodbye, I nearly do. Совсем немного поработать губами и языком, втянуть в рот полностью, сжимая щеки, и Кай уже начал дергаться и что-то шептать хрипло и неразборчиво. Рома приподнялся, ловко увернулся от цепких пальцев, едва не выдернувших ему клок волос, когда он оторвался от своего занятия. — Попроси… Кай замотал головой. Ох стервец! — Попроси меня. Ну! Чего ты хочешь? — он выпустил когти и прошелся по внутренней стороне бедер изнывающего от желания вампира. — Пожалуйста… Пожалуйста… — Что? «Пожалуйста» что? — Дай мне кончить, твою мать!!! Ублюдок… Срань господня, я сейчас взорвусь! — Кай бесновался, дрожал, хрипел, едва дышал и, кажется, был готов скончаться. Рома усмехнулся и одним резким движением вытянул цепочку, будто чеку с гранаты сорвал… Это был мощнейщий взрыв. Кая тряхнуло, сперма выстрелила, забрызгав живот. Он окончательно испортил простыню, разорвав ее длинными полосами, резко подался вперед, кусая опрометчиво близко склонившегося к нему Рому. Клыки легко прокусили кожу, добрались до кровеносного сосуда, и по полым внутренностям клыков потекла алая кровь волка. Тот зарычал, навалился сверху, вдавил всем своим весом вампира в матрас и вцепился зубами в плечо Кая. Омега охнул и убрал клыки, когда почувствовал, что в него вошел член. Развел ноги шире, хотя казалось шире уже некуда, обхватил оборотня руками, прижимая к себе теснее и зажмурился, отдаваясь целиком и полностью. Light up, light up, As if you have a choice. Even if you cannot hear my voice, I’ll be right beside you, dear. Louder, louder. And we’ll run for our lives. I can hardly speak, I understand, Why you can’t raise your voice to say. — Я люблю тебя… Люблю… — шептал Кай, цепляясь руками, царапая мощную спину, что ходуном ходила, сжимая внутри себя член, который будто задался целью дотрахать до горла. От избытка переполнявших чувств, вампир даже расплакался. Рома потерся носом о его щеку, глубоко толкнулся и одновременно с этим ласково слизнул слезы, утянул в поцелуй. Потом волк замер, уставившись в глаза вампира. Они застыли, прижавшись лбами. А узел креп. Их уже схватило намертво, переплело и вплавило друг в друга. Кай ужасно хотел спать, но не мог себе этого позволить. Его нутро заливало горячим семенем, но нельзя допустить, чтобы Рома очухался и разорвал сцепку. Но тот уже благополучно уснул, придавив своего любовника в жутко неудобной позе. Наркотик, добавленный в спиртное, сделал свое дело. Возбудил, заставил потерять контроль, потом вырубил, не дав опомниться. Подло. Но что он мог? — Я без тебя просто умру… Ты меня обязательно простишь. Я тебе деток нарожаю… Любимый мой, хороший… — Кай гладил волка по плечам, ласково терся об него носом, касался губами. — Я тебя люблю. Утром был пиздец. Кай проснулся от тяжелого взгляда. Он ощутил его прям всей кожей. Жутко захотелось не просыпаться вообще. НИКОГДА! — Я знаю, что ты проснулся. Даже когда они были на ножах, Кай никогда не слышал такого голоса альфы. Он робко открыл глаза и попытался улыбнуться, но улыбка быстро померкла. Рома был разъярен. И явно только то, что Кай омега, сдерживало его от убийства. — Ты маленький тупой ублюдок, вот ты кто? Ну… говори… — Что говорить? — едва слышно прошелестел омега. — Оправдывайся, я тебя слушаю. — Ты меня не убьешь? — К сожалению, не могу, но это не значит, что не хочу… Кай не знал, что сказать. Он просто колупал пальцем дырку в простыне и старался стать как можно меньше, а еще лучше вообще исчезнуть. Внезапно его сгребли за волосы и притянули к себе. Золотые глаза Ромы были сейчас ядовито-желтыми, злыми. — Чего ты этим пытаешься добиться? Чего ты от меня хочешь? — Я тебя люблю… — Кай начал плакать, он весь трясся от ужаса. Так страшно ему не было никогда… — И поэтому выкинул такой финт? Мразь. Ненавижу. И оттолкнул. Поднялся, ушел, хлопнув дверью. Только сейчас он уже не вернется с цветами и кофе. Стив приехал спустя полчаса, после того как задыхаясь от рыданий ему позвонил Кай. — Ну что ты, миленький? Мы его и сами вырастим… Пусть валит к черту! Еще на коленях к тебе приползет, чтоб ты его обратно принял, — утешал друга Стив, который сам был в полной панике. Альфа не бросал беременного от него омегу. Никогда. Это что-то невероятное! Даже альфы-вампиры, не отличавшиеся моногамностью, не отказывались от своих детей и омег, их носивших. — Он… сказал… фто меня НЕНАВИДИИИИИИИИТ… — рыдал, захлебываясь слезами Кай. — Мы это переживем, дорогой… Сколько крови из тебя Рик выпил и ничего ведь, живы. — Потому что его Рома убииииил… эээээээ… Дальше уже шли совсем нелицеприятные рожи, всхлипывания, сопли пузырями и прочее такое из всем нам знакомых сцен НЕКИНОШНЫХ рыданий. Стив утешал его, гладил по волосам, обнимал, пробовал даже целовать, ничего не помогало. — Чертов волчара… Псина блохастая! Ты же не взаправду свалил? — почему-то все-таки Стив не верил, что Рома мог уйти и бросить беременного Кая. Не потому, что это беременная от него омега, а потому, что это Кай. Сумасшедшая омега, к которой у Романа явно были какие-то чувства. Определенно были. И это далеко не ненависть. А в это время на другом конце города Рома сидел за столом с парнем очень похожим на него, только чуть моложе и без всех этих пирсингов и тату. — Вот дела, так дела… — протянул тот, что помоложе, выслушав рассказ. — Братик, ну ты и влип. — Без тебя знаю… — огрызнулся Рома. — Никки, вот скажи: что мне делать? — Может, получится без шума аборт сделать? Откупиться… — Нет… Тут все сложнее. Этот придурок, кажется, действительно меня любит. И это самое жуткое. — А ты его? — Не знаю… Правда, не знаю. Он только-только начал мне нравится. Я только начал к нему привыкать, как такая херня и теперь куча проблем! — С семьей будешь знакомить? — Родители мне башку открутят. — Это да… А дядюшка Мэнни? Да его же инфаркт хватит, если ты приведешь в дом вампира! — Да знаю я! Знаю… То же мне, утешил, блин! — Ну прости… на самом деле… Если хочешь я могу, наверное, его убить. — ЧТО?! — Рома вытаращился на младшего брата-омегу. — Закон запрещает альфам убивать омег, но ведь я тоже омега. И я твой брат. То есть тоже принадлежу к семье, честь которой этот твой Кай поругал, так сказать. Я могу с ним подраться… — Ага, а потом твой муженек меня распнет и на дыбу вздернет. Да и глупо это… Обещай, что не тронешь его! — Это ты сейчас за кого больше беспокоишься? За меня или него? М? — хитро прищурился Никки. — За себя, — пробурчал Роман. — Я хотел тебя попросить… Может, ты сможешь с ним поговорить? — Это еще почему? — удивленно. — Ну ты омега, он омега. Может, удастся объяснить, ПОЧЕМУ нам нельзя заводить семью и детей. — А он типа не знает! — Да он, блядь, ведет себя так, будто все эти законы не для него! Он как ребенок: что-то захотел, так вынь и положь перед ним. Он не понимает, что дело не во мне или в нем, а в банальной опасности жутких последствий. Он может умереть, вынашивая это. А если оно родится, а Кай выживет, то все равно неминуемы отклонения! — Не всегда… — Что не всегда? — Не всегда бывают отклонения, и не всегда омега умирает при родах. — Ага… сколько там процент удачного исхода? Один? — 0,7%. — Вот!!! А ты говоришь… Да такой процент можно вообще во внимание не принимать! Поэтому браки между волками и вампирами — это табу. Это аксиома, ее не надо доказывать. А этот придурок… Черт! — А если ты его просто бросишь? — Ты понимаешь, что ты несешь? Ты знаешь, что я не могу. Альфа не имеет права бросить беременную от него омегу. А я еще и волк к тому же… У меня не может быть другой омеги теперь, кроме него… — О чем ты хочешь, чтобы я с ним поговорил? — Пусть даст согласие на аборт. Я позабочусь о нем. Мы устроим ему хороший брак. Что-нибудь в таком духе… — А ты как сам? — Если уеду… кто знает, вдруг кого найду, — Рома пожал плечами. Это просто глупое утешение «если уеду». Да провались он даже сейчас в Ад, все равно его запах раз и навсегда изменился. Любой теперь будет знать, что у этого волка уже есть омега. Конечно, можно врать, что он вдовец. Разве что только так… — Ладно, я попробую. — Сейчас? — Давай. Быстрее начнем — быстрее закончим. Мне еще к ненаглядному своему надо попасть в постельку. — Не накувыркались-то во время медового месяца? — ткнул пальцем в бок братца Рома. — Цыц! Он между прочим очень хорош в постели… — Ну-ну… Стоило двери открыться, как Кай ломанулся туда. Стив не смог его удержать и рванул за ним. В коридоре стояли Рома и еще какой-то омега, видимо, брат. Кай повис на шее Ромы, что-то шептал, вцепился в него как клещами и скулил. Роману ничего другого не оставалось, кроме как обнять его, ибо попытки отодрать от себя ни к чему не привели. Никки удивленно изогнул бровь, красноречиво посмотрев на брата. — Привет, Стив… Я думаю, ты уже понял, что за пиздец тут имеет место быть? — Какого хрена ты ушел?! Он тут едва концы не отдал! — тут же взъярился тот. — Заткнись и выметайся. — Ну уж нет! И что этот тут делает? — Стив указал пальцем на второго оборотня. — Это мой брат… Так что полегче. Будем думать, что нам делать. Они прошли на кухню и уселись вокруг стола, Кай продолжал хныкать и ни за что не собирался отпускать Рому. Пришлось усесться с ним на коленях. Кай теперь пах им. И еще чем-то, делавшим омегу таким трогательным и будившим желание оберегать. Рома вздохнул, сдаваясь, и обнял того крепче, прижался губами к виску, погладил по спине. — Ну хватит. Ты уже наломал дров… Теперь надо думать, что из этого построить. — Ты на меня не злишься? — тихо спросил Кай. — Злюсь. Очень злюсь. Но что это даст? Нам теперь жить вместе… Никки встрепенулся и непонимающе уставился на брата, тот кивнул. Младший в ответ только вздохнул. — Ты уверен, брат? Это твоя жизнь. — Уверен. Мы попробуем… В конце концов, есть же эти 0,7% благополучного исхода. — Я дам контакт своего врача, он хороший человек и отличный специалист. В том числе по части абортов… При слове «аборт» Кай завыл. Рома принялся успокаивающе раскачивать его, как маленького, время от времени целуя в макушку. — Родителям пока не говори, ладно? — Хорошо, но мужу я скажу, ты понимаешь… — Окей. — Он не будет болтать. Если что звоните… Постараюсь помочь. — Спасибо, брат. — Да не за что… Выкручивайся давай. За Никки вскоре приехал его муж. А Стив решил, что вряд ли Рома прибьет Кая, и тоже свалил домой. — И что теперь? — робко спросил Кай, когда они остались одни в квартире. — Что теперь… — передразнил его Рома, проводя с силой ладонью по глазам. — Вот вечно вы омеги хуйню какую-нибудь выкинете, потом нам альфам разгребать! — Я правда тебя люблю. — Да я уж понял, как ты меня любишь. Прям мозги у тебя отшибает от любви! Кай дернулся как от пощечины. У него тут же снова задрожали губы, и в носу засвербило. — Нет-нет-нет… Только не плачь. Хватит реветь! Вот вроде такой маленький, а столько слез и соплей помещается… жуть, — Рома подошел к нему и обнял, скользнул руками вниз и погладил по животу. — Хватит плакать, прекращай. Надоело. Я здесь. Рядом и никуда не денусь. Теперь надо будет сделать так, чтобы не оставил меня вдовцом. Ну или не родил мне чудо-юдо неведомое. Кай вздрогнул, прижимаясь ближе. Потерся носом о шею альфы и замурчал. — Ты совсем ничего не понимаешь, да? — грустно спросил Роман. — А что я должен понимать? — То, что вбивают нам с детства, даже до того, как мы учимся читать и писать. — Про связи с волками? Ну… Мне говорили, что от этого дети бывают больными. Но ведь это не у всех же! — Почти у всех. Тот крошечный процент можно смело сбрасывать со счетов. — Но ведь он есть… Если считать этот процент от всего населения мира, то это не одна тысяча пар. — Глупый ты… Мы женимся всего раз. Ты будешь моим, но что я буду делать, если ты умрешь? Если с ребенком будет что-то не так? Ты волен уйти, но что делать мне? И к тому же… Давай начистоту, — Рома приподнял лицо Кая за подбородок, заставив посмотреть на себя. — Я не могу сказать, что разделяю твои чувства. — Ты меня правда ненавидишь? — тихо спросил Кай, зажмурившись. — Это я так сказал… со злости. Я зол, но это не ненависть. — А я тебе противен? — Как ты можешь мне быть противен, если теперь мы одно целое? От нас одинаково пахнет, и в тебе крошечная частичка меня… — Я люблю тебя. Рома воздел глаза горе и промолчал. Спать они легли все также вместе, хотя Кай боялся, что Рома свалит к себе в квартиру. Но нет, он остался и даже поцеловал на ночь, и уснули в обнимку. С утра поехали к врачу, который покачал головой, но ничего не сказал. Пока что-то говорить рано. Прописал таблетки, витаминки и пригласил через месяц. Так началась беременность Кая. Первые дни ничем не отличались от дней до беременности. Рома все также ходил на работу. Они вместе завтракали и ужинали. Он окончательно перебрался к Каю, приделал гамак обратно, теперь уже укрепив его как следует, чтобы выдерживал двоих. Кай же ходил гулять в ближайший парк, потому что ему нужен был воздух и физические нагрузки, готовил вкусности, много читал, сам ходил за продуктами, детские вещи пока покупать боялся, вдруг сглазит? Рома его не трогал, на поцелуи отвечал, но не более того. Это расстраивало. Но он был очень благодарен вообще за то, что Рома не ушел, даже продолжал общаться с ним, заботиться о нем, утешать, когда у Кая начиналась паника. Конечно, он сам во всем виноват, но иногда его начинало трясти при мысли, что он не выносит ребенка. К пятой неделе начало тянуть низ живота, ныли соски. Доктор уверил, что это нормально. Он взял на анализы мочу и кровь. Когда пожилой омега, сам родивший пятерых, натянул перчатки и пригласил Кая на кушетку, тот замотал головой и инстинктивно прикрыл руками живот. — Я всего лишь хочу Вас обследовать, не надо меня бояться… — мягко начал уговаривать врач, но Кай уперся и ни в какую. Пришлось вызвать сидящего в коридоре Романа. — Не глупи, делай, что врач говорит. — Нет! — и уже собрался выскочить из кабинета, но Рома поймал его. Альфе пришлось какое-то время уговаривать беременную прелесть не рыпаться и спокойно прилечь на кушетку. — Это необходимо для малыша… Ну давай, мой хороший, будь послушной лапой. Потом Роман все обследование простоял рядом с кушеткой, держа свою омегу за руку. Ультразвуковое обследование не выявило никаких отклонений. — Результаты анализов будут послезавтра. Я вам сообщу. — Спасибо, и извините его. Он ужасно нервный. — Все беременные такие. Особенно когда это впервые… Увидимся еще через месяц. Дальше веселее. Рома пережил период тяжелых истерик и скандалов, но своего добился: Кай бросил курить. На следующем УЗИ они уже смогли различить пальчики малыша. Услышать биение его сердечка. Кай стал менее разговорчивым. Он все чаще молчал и будто к чему-то прислушивался в себе. И то, что он слышал, ему определенно нравилось. Рома работал, а по вечерам возился с перепланировкой квартир. Из двух они решили сделать одну большую. В этом им помогали Стив и Никки с мужем. — Ром? — М? — у Ромы гудели ноги и дрожали руки. Он себе, кажется, спину надорвал. Но если он хочет получить отпуск, когда у Кая пойдет последний триместр, то придется работать в таком ритме. Еще и этот ремонт… Но это тоже из категории «необходимо». — У меня ужасные звездочки на ногах… Я урод? Рома даже глаза открыл, хотя уже засыпал. — Что, прости? — Ну вот… ты меня не слушаешь, — Кай горестно вздохнул, садясь на кровати. — Я говорю, у меня уродливые «сосудистые звездочки» на ногах. И ты меня совсем не целуешь. Я страшилище. — Да ни фига не страшилище. Спи давай. — А почему тогда не целуешь? Противно? — Иди сюда. Я тебя поцелую, и мы ляжем спать, хорошо? — Хорошо. Но одними поцелуями они не ограничились. Кай мурчал и выгибался, плавился под ласками теперь уже совершенно точно «своего» альфы. А Рома с удивлением обнаружил, что все так же хочет этого несносного вампира, даже не смотря на то, что тот больше не пахнет готовностью к случке. Теперь от Кая пахло принадлежностью ему, Роме. И это было волнующе и ново. Весь третий месяц был полон сдачи различных анализов и посещения самых разных врачей. С Каем в клинику таскался Стив, Роме пришлось уехать на пару дней. Да и физически тот не успевал быть постоянно рядом с беременной омегой. Пока все было в норме. Единственное: токсикоз был острее и сильнее, чем у омег «нормальных» пар и продлился дольше. — Я все время бегаю в туалет. А еще ем как на убой… Хотя все это потом оказывается смыто в унитаз, — Кай достал из холодильника яблоко, улыбнулся. — Ты чего? — полюбопытствовал Стив, заглядывая через плечо другу. Тот молча протянул ему фрукт. На котором был вырезан смайлик. — Это Рома сделал? — Да, перед отъездом. Я хожу, ищу такие штуки, когда мне грустно. — Круто… — Угу. Скажи, у меня самый лучший альфа? — Самый терпеливый. Он вообще святой. Я б с тобой не смог… Кай достал чашку из шкафа, не смог сдержать счастливого смеха, наткнувшись на свою любимую шоколадку внутри. Кай проснулся от странного ощущения. Утренний свет только-только пробивался сквозь шторы. Часов пять утра, не больше. Он осторожно вылез из-под руки Ромы и подошел к зеркальной дверце шкафа. Уставился на свой живот. Погладил его. — Кто там? — тихо спросил он. И снова почувствовал ЭТО. Малыш пинался! Кай едва мог дышать от восторга. Рома промычал что-то, потом открыл глаза. — Ты чего поднялся в такую рань? — Ребенок двинулся… — Рано ведь еще. Тащи задницу в кроватку… — альфа похлопал рядом с собой, отказываясь засыпать, пока его половинка широебится где-то. — Нет. Он шевельнулся… Потрогай. Рома вздохнул, поднялся, подошел к Каю и обнял его со спины, начал поглаживать еще небольшой животик. — Милый, я не хочу тебя расстраивать, но это газы. — Какие нахрен газы?! — тут же взъярился Кай, начиная выпутываться из объятий альфы. На что тот только посмеивался. Он прижался губами к плечу такого родного и… любимого? Да, наверное, уже можно так сказать. — Знаешь… А я тебя люблю, — выдохнул он, прикусывая чувствительное местечко за ушком. Кай охнул и уставился большими глазами на отражение в зеркале. — Докажи… — хрипло выдохнул он, начиная потираться о тело альфы. Трахаться перед зеркалом, хватаясь за отражение руками, чтобы не упасть — невероятно эротично. Кай выгнулся, принимая в себя до упора, на его губы надавил палец, он послушно открыл рот, забирая пальцы Романа внутрь, водя по ним языком. Слюна потекла по подбородку. Омега захныкал, двигая бедрами навстречу толчкам. Роман провел языком по его плечу, по шее, залепил засос куда-то в область лопатки. — Мой? — сжимая бедра до синяков, практически вышел полностью и тут же загнал во всю длину, со смачным хлопком ударившись яйцами о задницу Кая. — Твой… — на выдохе, кончая с протяжным стоном. «Без рук». Пятый месяц заставил Кая спать исключительно на боку. А еще он страдал от вздутия и запора. Теперь все тяжести таскал либо Рома, если ему не надо было на работу, либо Стив, которого это вообще не устраивало, но приходилось. Учитывая, ЧТО именно с ним сотворит Рома, если узнает, что его омега тащил двухлитровый сок сам. Отношения с Никки становились все ближе и роднее. Он был во многом похож на Рому, но, являясь омегой, понимал вещи, которые обсуждаются исключительно «между нами, омежками». Он часто приезжал и помогал с ремонтом жилища, который еще не был закончен, что уже порядком всех достало, но что поделаешь… это всегда так. — Я тебе кое-что скажу… Но ты первый с кем я этим поделюсь, пока никто не знает, только муж! — Никки с заговорщицким видом подмигнул и отпил травяного чаю. — Говори давай, не томи, — хихикнул Кай, усаживаясь удобнее. Но, кажется, он уже догадался… — А у нас тоже будет маленький. — Да?! Ох радость какая! Они еще какое-то время пищали и обнимались, напоминая маленьких детей, которым подарили желанные подарки на Рождество. — Слушай, может, стоит намекнуть Роме, что пора тебя с нашими родителями познакомить? — Нет, не надо… — Но как ты собираешься… без согласия родителей вы не сможете пожениться. — Значит будем так. Это ведь не главное… В конце концов, он рядом. Он меня любит. Остальное неважно. — Важно. Это твой статус. Твой и твоего ребенка. — Нашего ребенка. Он и Ромы тоже. — Вот именно! Я с ним поговорю. — Не надо, прошу… Пусть… все будет как должно быть. Я уже наделал дел… Но если честно… Это, наверное, единственное верное решение за всю жизнь. А их малыш уже умел хмуриться, открывал глазки и прислушивался. До шестого месяца не было абсолютно никаких проблем. Это радовало Кая, но он постоянно жил в ожидании какого-нибудь пиздеца. Рома водил по его лицу кончиками пальцев, время от времени дул на него и смеялся, когда Кай жмурился, лез целовать живот, который уже был довольно большим. Пришлось несколько дней потратить на обновление гардероба. — Я люблю тебя, — альфа потянулся и вытянулся на кровати рядом со своей омегой. — И мы тебя, а вообще малыш уже различает наши голоса… Можешь лично сказать ему, что папочка его любит. — Кто там? Прием! — Рома наклонился к животу, прижался губами к пупку Кая и начал говорить, щекоча своим дыханием. Кай едва смог отсмеяться. Он погладил любимого по плечу, привлекая его внимание к себе. — У меня завтра осмотр. Сходишь со мной? — Во сколько? — В три. — Хорошо. — В меня будут засовывать пальцы. — Ну… так нужно. Уверен, что врач не сует пальцы тебе в зад исключительно ради развлечения. — Ну да… Все равно неприятно. — Так ведь, когда я… — Ты другое дело. И вообще… Не говори таких вещей вслух. — Почему? — Они меня смущают. — Да ладно! Ты же маленькая развратная… — Ох, молчи! — и утянул к себе для поцелуя. Затем наступило Рождество, и седьмой месяц беременности. Квартира, наконец, приобрела жилой вид. Рома массировал пяточки Каю. Его в последнее время мучили судороги, но врачи говорили, что все в пределах нормы. Плод двигался во всю, часто мешал родителям отдыхать. Еще у Кая появилась странная тяга к крови альфы. Он не мог пить суррогаты. Весь кровяной баланс он восстанавливал за счет Ромы. В периоды жажды он себя ненавидел: как он может хотеть крови своего родного и любимого? Тем не менее… А Роман и не думал возражать. Благо нужно-то совсем чуть-чуть. Врач сказал, что пока это не доставляет родителям проблем беспокоиться не о чем. — К кому пойдем первыми? — Ты о чем? — Кай читал книгу, лежа на боку, и поглаживал живот, успокаивая малыша. Рома ласкал ступни своего омежки. — Родители. Сначала твои или мои? — Это еще зачем?! — Тише… Тсссс… дорогой, только давай без резких движений. Хватит уже откладывать… Надо было сразу пойти, но я все… боялся. — Ох, Ром… Даже не знаю. Давай к моим. Мне кажется, там попроще будет. — Ладно. Ну что ж… На пороге не застрелили, уже хорошо. За столом была напряженная тишина. Но в целом… их единственный ребенок беременный. Срок большой и все пока в пределах нормы. Родительское сердце дрогнуло, и согласие на брак с их сыном Роман получил к концу «семейного ужина». — Он похож на преступного элемента… Еще и пахнет… — Пап, ладно тебе! — Кай отдыхал на кушетке после ужина, перед тем как ехать домой. — Он отец твоего внука. Он любит меня, а я люблю его. Ребенок здоров. И что такого, что он волк, а я вампир? — Ох, не знаю, милый. Он хоть содержать вас сможет? — Сможет. Он все может. — Типичные речи типичного влюбленного омеги. — Но мы-то с ним не типичные… — Это и пугает. Малыш уже отпинал все внутренности Кая. Но это было даже как-то радостно. Значит живой, значит развивается, общается, скоро родится и будет радовать родителей. Знакомство с родней Ромы прошло гораздо хуже. От свадьбы те отказались. Пригрозили и от сына вообще отказаться… На этой почве и Никки с ними разругался в пух и прах. Каю в ту ночь не спалось. Они только приехали после «смотрин». Рома сидел на балконе, оттуда тянуло сигаретным дымом, а еще он пил. Кай чувствовал странную больную смесь эмоций и переживаний, исходивших от альфы. — Милый? Пошли в кроватку, мне холодно… — Кай осторожно подошел к Роме со спины и обнял, прижимаясь большим пузом, в котором беспокойно ворочался их сын. — И что теперь? — Но ведь… можно и не расписываться. — А с ребенком что будет? Нет. Мы распишемся. Значит… Нет у меня больше родителей. — Не говори так. Они поймут… позже. — Мой отец тебя едва не загрыз… Кай вздрогнул, вспоминая события этого дня. Бешеные глаза пожилого волка, свой истошный крик и то, как закрывал руками живот, пытался сжаться и защитить ребенка от этой злобы. Рык Ромы, когда тот налетел на отца, сбил с ног и встал между ним и Каем. — Я пошел против отца… Я его ударил. Такое у нас не прощается. — Мне жаль. — А мне не особо… Ты важнее. Ты мой. И у нас скоро будет маленький. Кай развернул Романа к себе лицом и погладил его по щеке. Потянул к себе, поцеловал и положил его ладонь к себе на живот. Малыш затих, на животе выступили очертания маленькой ножки. Да, это намного важнее. И ради этого стоило тогда едва не умереть в той подворотне много недель назад. В начале 37 недели беременности они поженились. Кай с большим животом все время плакал и ходил как гусыня. Но все равно был самым красивым и счастливым. Стив рыдал как младенец. Никки, не смотря на запрет родителей, все же пришел на церемонию. Он и его муж, внезапно горячо поддержавший союз Кая и Ромы, были единственными представителями семьи волка. Зато вампиры пришли всей толпой, вплоть до троюродного внучатого племянника. Гуляли до утра. На следующий день Каю стало худо. Он начал задыхаться, а между ног было противно липко. Малыш не двигался. Откинув одеяло, Кай тонко заверещал — простыня была в крови. Рома мало что помнил из этих ужасных часов, пока вез мужа в больницу. Когда тот все время шептал, что не чувствует малыша, что тот совсем крошечный и, наверное, умер. А альфа только ловил его руки и удерживал, чтобы врачи могли осмотреть, иначе к вампиру было не подойти — тот от всех ожидал боли и вреда для ребенка. Решено было вынимать плод, иначе могли потерять обоих. Кай все плакал и просил не вытаскивать ребенка из него. — Он же еще совсем крошечный… Скажи им, Ром! — Милый, тебе нужно расслабиться. Надень эту маску, прошу… Все же удалось усыпить и отвезти омегу в операционную. — Вы отец? — Да… — Я буду оперировать Вашего мужа. Я должен знать… Если вдруг что-то пойдет не так… кого нам спасать в первую очередь? Кого нам спасать в первую очередь? Звучит как приговор. Роман сглотнул. — Верните мне моего мужа… живым. Хирург кивнул и вошел в операционную. Позже врачи сообщили, что плод начал поедать сам себя. Но во время были приняты все необходимые меры и спасти удалось и мужа, и сына, который уже достаточно развит и обязательно выживет. Позже Рома стоял с огромным букетом синих и белых роз под окнами родильного дома и вместе с остальными счастливыми папашами орал, что любит своих мужа и сынишку больше всех. Странные отношения начавшиеся с простой бутылки воды закончились невероятно счастливым браком и замечательным сынишкой-альфой. А кто он, вампир или оборотень, не так уж важно… HAPPY END