Ensemble pour toujours

*** Умиротворяющую тишину надвечерья нарушила бессовестная крепостная, быстро доложив, что пани Шефер требует какой-то мужчина. " Проводи его в гостиную. — с ярко выраженным удивлением приказала Лидия.- Я сейчас спущусь.» Но вся интрига разбилась розовыми очками о натёртый паркет гостиной, когда она увидела этого посетителя. Не моргая глядя на её точеную фигурку, улыбался на все тридцать два никто другой, как сам господин Голубковский. Барышня не могла сказать, что рада была его видеть, но все же лучше, чем сидеть одной в четырех стенах весь день, ведь Натали так спешно уехала в город по делам, даже не предупредив гостью. «Лидия Ивановна! — расплылся в улыбке Владислав Викторович. — Как же я пад Вас видеть!» «Господин Голубковский? — девушка скорчила ищумленную гримаску, так, будто бы и вправду не ожидала здесь его увидеть. — Приветствую Вас! И что же привело ко мне?» «Не поверите, милая леди. — посетитель слегка прищурился, пристально прожигая её взглядом.- Меня одолело невероятно большое желание увидеть Вас, поэтому я насмелился заявиться сюда лично с надеждой, что хотя бы так Вы не порвете моё приглашение. Я так понимаю, театр Вы не любите, пионы тоже, тогда может просто прогуляемся и Вы наконец расскажете что-то о себе, чтобы в следующий раз я точно угадал?» «Вы как и ранее очень самоуверенны, Владислав Викторович. — Лилия одарила его холодной фирменной улыбкой. — Но сегодня чуйка Вас не обманула. Пойдёмте. Только придется меня немного подождать, нужно собраться .» «Непревзойдённая Лидия, Вас я готов ждать хоть всю жизнь .» — лицо мужчины засияло ярче солнца. Она и вправду не знала, зачем это делает, то ли от скуки, то ли на самом деле этого хочет, но пути назад уже нет — ближайшее время она поведет с этим молодым и довольно симпатичным дворянином. *** Всю дорогу в Червинку они молчали. Она не верила, что это не чудный сон, а он — напряжённо обдумывал все нюансы предстоящего побега. Шутка ли, наследнику богатейшего черниговского рода красть чужую крепостную?! Но сейчас, когда Григорий сидит на лошади сзади неё и придерживает слабенькую после стольких страданий, когда она так близко, когда он чувствует ромашковый запах её милых кудрей, что золотом рассыпались по плечах, когда осознает, что наконец-то она рядом после стольких преград, Червинский понимает, что готов на это! Без раздумий! Без медлений! Сейчас либо никогда! Он до дрожи боялся, что кто-то их увидит и тогда мечты разлетятся на мельчайшие осколки, но, к счастью дорога большинством шла через лес, где не встречалось ни единой души. По прибытию в родной дом, Григорий первым делом позвал к себе Павлину — единственного человека, которому был готов доверить свое сокровище и приказал накормить, обогреть и главное — подлечить Катю, а сам кинулся, как можно скорее решать главные вопросы. Как выехать незамеченными? Откуда взять так много денег? Продать поместье? Но это же долго будет! Вот почему все проблемы сваливаются на голову так резко, как снег? Он прекрасно помнил, как относительно недавно также участвовал в побеге Катерины, но только тогда пытался его сорвать, а сейчас… Как все изменилось! Допустим, сейчас поместье можно заложить и оставить управляющему, чтобы тот продал. Но как ехать? Ехать… Ехать… Коляска нужна! Галина послушно кивнула, повозка сейчас будет готова… А куда ехать? Катенька так хочет в Париж, да и далеко это — верно не найдут. Но и дорого же! Хотя наверное не сильно дороже любого украинского большого города… Ехать через Киев нужно, так надёжнее. От всех этих мыслей у Григория аж голова закружилась, а ведь надо ещё морфия и опиума себе взять, хотя бы на первое время… И чуть не забыл — самое главное… *** Умытая и переодетая в свежее платье Катерина, выпив Павлусиного отвара, в коем то веке смогла безмятежно и сладко уснуть, мило поджав ноги под себя. Но царство Морфея недолго продержало у себя юную красавицу: её разбудил какой-то громкий гул снаружи. Первой, кого увидела девушка, открыв слипающиеся глазки, была кухарка, тоже придремавшая на стуле возле кровати. «Катруся, дитятко, а шо ты оцэ встала? — проворкотала женщина. — Так трошки поспала!» «А что там на улице, Павлусь?» — поинтересовалась Вербицкая, сонно потягиваясь. «Та а шо там? Ничего особенного! — кухарка явно не желала говорить на эту тему. — Ты лягай ше, поспи.» «Павлуся, не увиливай! Скажи мне!» — читая в глазах женщины немой отказ, Катя сама сорвалась с кровати и подбежала к окну, прикрыв рот ладошкой от шока. Возле позорного столба стоял привязанный Назар. Даже не стоял, а уже быстрее висел, обессиленно опустив голову вниз и ожидая скорого конца. Его загорелое смуглое тело содрогались с каждым ударом плетью, но вот… Что? Катя не могла поверить своим глазам: кузнеца порол сам Григорий Петрович. Она никогда раньше не видела, чтобы барин саморучно кого-то наказывал, обычно это делал Яков по приказу, но сейчас… «Павлуся, что происходит?! За что его так?! — занервничала девушка. — Я должна немедленно это остановить!» «Катька, ты ото як хочешь, но я тебя никуда не пущу! Не можна тебе комусь бачити, паныч приказав! — проворчала кухарка, но увидев решительное выражение лица Вербицкой, добавила: Чула я, шо Григорий Петрович Назара через тебя бьёт. Подслухала случайно. Так шо, сиди тихо!» Услышанное не укладывалось Кате в голове — Назара порят из-за нее?! Это из-за нее Червинский такой злой, что наказывает своими руками?! Может и вправду были какие-то письма?! Тяжёлые мысли обсели девушку со всех сторон, но она так и не успела привести их в порядок, потому что вновь заснула. *** Путём долгих раздумий Червинский отыскал хороший выход из сложившейся ситуации — на пару дней он отвезёт Китти в Киев, а сам закончит свои дела здесь, и уже тогда они вместе направятся во Францию. Казалось, все было продумано и гладко, но почему-то на сердце все равно было не спокойно. Он навсегда покидает родовое поместье… Передает его в совсем чужие руки… Безвозвратно… В ушах ещё звенел тихий стон кузнеца сквозь стиснутые зубы, терпевшего сто ударов плетью. Он признался! Раб безродный! Как можно было отдать письмо какому-то мальцу, когда пан приказывал лично в руки?! Ну ничего! Теперь тот крепак будет знать, как слушаться! Червинский такого не прощает! *** Щедро напакованая чемоданами коляска тронулась с хозяйского двора ранним утром, поворачивая на киевскую дорогу. Смазливый представительный пан то и дело, поторапливал сонного кучера, опасаясь, дабы никто не заметил их и не заподозрил чего лихого. В углу мягкого большого сидения тихонько сидела одетая в новое платьице Катерина, скромно оперевшись на стенку и обводя глазами происходящее. Ещё полчаса назад она мирно спала в своей такой знакомой ещё с детства кроватке, но в темную рань была разбужена Григорием Петровичем, который и сказал быстро собираться. «Что происходит? Куда мы едем? Почему так рано? Навсегда? Что будет, когда Захар заметит, что я пропала?» — задуманная Катерина не моргая смотрела в стенку кареты, рассматривая золотистые завитушки на красном атласе.