На волне творчества

Прошло около двух недель с момента встречи Тессы и Джулии. Тесса не могла отделаться от гадкого, липкого чувства, будто против воли обнажила душу перед тем, перед кем не следовало бы ее открывать. Зачем Инья показывал ей их совместные фотографии? Что наговорил Джулии, раз она чуть ли не с кулаками бросилась на нее? В сотый раз вспомнив холодно-презрительный взгляд Джулии, Тесса поморщилась. «Тебя больше не будет в его жизни». Немного ли на себя взяла? Но хотя бы изредка оживавший телефон совсем замолчал, а дата последнего сообщения неумолимо уходила все дальше от настоящего дня. Тесса не понимала, чем это вызвано, но не навязывалась и не выясняла причину. Считала это ниже себя. Раз так легко от нее отказался, значит, не особо дорожил их дружбой. И как ни старалась Тесса себя держать, легче не становилось. Было чертовски больно. Решила остаться гордой. Лучше гордой, чем униженной. В тот день Тесса привычно задержалась в мастерской. Они с Еленой пару дней назад начали трудиться над одним интересным проектом, и пока неугомонная подружка шлифовала переговоры и план презентации, Тесса с удовольствием проводила время за созданием маленьких, но прекрасных вещей. А громкий хлопок входной двери заставил ее выронить карандаш. Иньяцио чуть не снес стоявший у стола манекен и застыл напротив Тессы. Та от неожиданности едва не отпрянула. Инья был не зол. Он был в бешенстве, и слишком тяжело и неровно дышал от душившей его ярости. Милые, теплые когда-то карие глаза стали черными и буквально испепеляли Тессу в ничто. Она испугалась. — Как ты могла?! — наконец прошипел он. — Я же тебе доверял! Тесса, уже овладеваемая дрожью, нашла в себе силы подняться и спросить: — Инья, что случилось? — Что случилось?! — он не кричал, но говорил таким убийственным, обманчиво-спокойным тоном, что лучше бы орал во все горло. — Ты издеваешься? Надеешься унизить меня еще больше? Знаешь, из всех окружающих меня девушек только от тебя я не ожидал этого. Только не от тебя. — Да объясни наконец! — Тесса разозлилась и посмотрела ему прямо в глаза. — Зачем ты сюда явился после стольких недель молчания, да еще и обвиняешь в чем-то! Инья зло сузил глаза. Казалось, лавина ругательств и гнева просто распирала его и грозила утопить Тессу без права на второй шанс. Он вдохнул глубже. — Я написал ту песню больше года назад, но никому не рассказывал о ней. Она хранилась в том блокноте, который я потерял здесь, в твоей мастерской. Я никому не показывал, считал ее слишком… личной. — Я ничего не читала из твоих сочинений, Инья, — твердо ответила Тесса. Тот презрительно усмехнулся. — Неужели? Представь мое удивление, когда мой соперник на главном песенном конкурсе Италии выиграл с песней, которую написал я? Чарли с удовольствием сообщил мне, откуда она у него. Тесса оцепенела. Медленно, ядовитыми, разъедающими ее надежды каплями, она поняла, зачем он приехал, почему молчал и игнорировал ее, почему его взгляд полон ненависти, относящейся к ней одной. Иньяцио думал, что Тесса продала его песню конкурентам. Самым подлым и предательским образом. Ее эмоции смешались. Одной ее части хотелось тут же начать оправдываться, мол, это какая-то ужасная ошибка, недоразумение, она не знает никаких Чарли и не имеет отношения ни к каким конкурсам. Другой ее стороне было настолько обидно, ведь Иньяцио принял клевету на нее за чистую монету, что ком в горле не позволил вымолвить и слова. И только внутренний голос призывал к гордости, призывал не унижаться перед человеком, который без сомнений перечеркнул года их дружбы из-за слов непонятно кого. — Молчишь? — ненависть в его глазах почти угасла и уступила место безграничной боли. — Мне тоже было нечего сказать. И я не верил, пока он не назвал твое имя. А потом и Джулия вспомнила, что блокнот вернула ей именно ты. — Джулия? — очнулась Тесса и резко продолжила: — Знаешь, прежде чем обвинять, мог бы задаться вопросом, зачем мне все это? Из-за денег? Или, может, ты думаешь, что я тешу свое эго, развлекаясь в обществе успешных певцов? Инья дернулся в ответ на это заявление, словно Тесса его ударила. Но ее уже было не остановить. — Ты чертов эгоист! Как ты мог даже допустить мысль, что я каким-то образом предала тебя! Не знаю, что отвратительнее: то, что кто-то оболгал меня таким мерзким способом, или то, что ты в это поверил! — Барбара специально разузнала кое-что, — глухо произнес Иньяцио. — Я бы дорого дал, чтобы это оказалось неправдой. — Уходи, — Тессе вдруг нестерпимо захотелось рыдать в голос. — Уходи и не возвращайся. В ту ночь она не спала. Он поверил каким-то посторонним людям, но не ей. Выслушал их, но не ее. Набросился с обвинениями, не имея никакого понятия, зачем она это якобы сделала. Тесса была зла, унижена и раздавлена. Несмотря на то, как Иньяцио с ней обошелся, боль после их последней встречи притупилась, но все равно ноющим, противным чувством тянула вниз и топила в море призрачных надежд. Несмотря на то, как Иньяцио с ней обошелся, Тессе не хватало его, и за это она себя ненавидела. Спустя пару месяцев Тесса постаралась здраво взглянуть на ситуацию. Она действительно кому-то перешла дорогу, раз Иньяцио так бурно отреагировал и порвал все отношения с ней, а он не из тех людей, которые бросаются такими серьезными решениями. Но ей от этого не становилось менее тошно. «Тебе надо выреветься! Стучи кулаками, ори, пей коктейли до тех пор, пока число стаканов не будет двоиться в твоих глазах! — сказала ей тогда Елена. — Не смей держать это в себе. Ты не отпустишь его, пока будешь трястись и лелеять свою боль. Это неправильно. Позволь самой себе помочь». Она оказалась права. Под неусыпным контролем Елены Тесса вернулась в жизнь, Елена доказала ей, что жить можно и нужно даже после того, как тебе разбили сердце. Потому что всем наплевать, что у тебя на душе. Ты живешь сам с собой. Никто не залезет в твою шкуру. Поэтому Тесса делала для себя все, чтобы стало проще и легче. Ушел? Пусть катится. Не верил ей? Значит, не дорожил. Оскорбил? Значит, не ценил. Как мантру повторяла Тесса, и со временем ненавистный взгляд и обидные слова смазались под вихрем каждого нового дня. До этого момента. А он изменился. Похудел, потухшие глаза делали его повзрослевшим на несколько лет. Тесса даже с расстояния нескольких метров ощутила его холод и печаль вместо уютного света, обычно исходившего от него. Нина с радостным возгласом бросилась на шею брата. Агата, воспользовавшись этой заминкой, предложила Тессе перенести их обсуждения на завтра. Та тут же согласилась и принялась торопливо собирать эскизы в папку. — Привет, Иньяцио, — поздоровалась Агата, когда тот подошел ближе. — Мы уже уходим, не будем мешать отдыху. — Привет, — произнес Иньяцио, ни к кому конкретно не обращаясь. От звука его голоса Тесса вздрогнула и еще глубже уставилась в свои работы. — Занимаетесь свадьбой? — неожиданно продолжил он. — А дизайнеров из Болоньи не нашлось? Тесса замерла. Да как он посмел?! Резко вспыхнувшая злость едва не застелила ей глаза, но она каким-то чудом сдержалась, спокойно собрала сумку, поднялась на ноги и выпрямилась, посмотрев ему в глаза. Иньяцио и не думал отводить взгляд. Его злость против ее, ее гордость против его смешались за доли секунды, доводя их до опасного, неизбежного столкновения. Да и гори оно все. — Нет, — учтиво ответила Тесса. — Нина пригласила поработать, зарекомендовала меня Агате очень с хорошей стороны. Бывают и достойные слухи. Но нам и правда пора, Нина, думаю, до завтра мы отложим. И больше не глядя ни на кого, Тесса поспешила покинуть дом семейства Боскетто. Тесса старалась дышать глубоко и размеренно. Только без паники, без паники. Ну, вернулся домой, и что? Это не должно отвлекать от дела, по которому она приехала сюда, не должно тревожить болезненное прошлое, закрытое за стальной дверью. После того, как Тесса вернулась к себе и приняла душ, она почувствовала себя опустошенной. Ей резко стало безразлично, что думал Иньяцио, чем руководствовалась Нина, пригласив ее сюда, ее тошнило уже от разбирательств и тайн. Тесса хотела покоя. В одиночестве. В пиццерии заказала себе ужин. Но мечты о спасительном уединении растаяли, когда напротив Тессы бесцеремонно расположилась Джулия.