Холод

Юкине всегда мерз. Какое бы ни стояло время года на дворе, как бы тепло он ни был одет и даже если они спали в хорошем доме под одеялами — он дрожал. Ято заметил это не сразу. Вначале он привыкал к новому орудию, впитывал его привычки, характер, пытался понять его. А потом заметил, как даже в солнечный день холодны его ладони. Юкине тогда вырвался с его хватки. Пробурчал что-то про «извращенские» действия и больше на Ято не смотрел. Но тот же видел, позже, когда начал прислушиваться к себе, начал еще и ощущать. Юкине не возмущался. Только если они не спали на улице — тогда Ято вынужден был слушать все самое «хорошее» о себе, но, если они были в доме Юкине замолкал и никогда не говорил, что ему холодно. Он не лгал, поэтому Ято не чувствовал боли. Но он мог ощущать, как легко покалывает ладони или ступни, будто от быстрых прикосновений льда. Кожа потом горела. Говорить об этом напрямую означало нарваться на конфликт, мелкий, но от того не менее неприятный. Ссориться катастрофически не хотелось, их отношения только начали налаживаться и Ято хранил их как самое тончайшее произведение из хрусталя. Оставалось внимательно наблюдать. Ято вздохнул. Юкине был упрямым мальчишкой — свернулся под одеялом, дрожал, но молчал. Смотреть на это было невыносимо, поэтому Ято ушел просить еще одно. Кофуку улыбается ему нежно-понимающе, но при этом слегка грустно. Ято и хотелось бы отмахнуться от нее, но он не может, понимает, что права и, скорее, проходила подобное. Пусть она и считается несчастьем воплоти, она пытается им помочь. Укрывает их у себя особенно холодными ночами, пусть после и бахвалится, что это все лишь ради милого Юкине, но она ведь и раньше принимала Ято на ночлег. Ято шепчет ей «спасибо», и она лишь отмахивается. Настоящая богиня. Ято укрывает Юкине осторожно, боясь разбудить, но даже раньше, чем он слышит голос, он знает, что тот проснулся. Легонько бьет током по пальцам, будто кто-то за ним внимательно наблюдает. — Ты чего? — бурчит Юкине сонно. Потом поднимает взгляд, Ято становится тяжело стоять, будто это его накрыло тяжестью двух одеял. — Мне это не нужно. И взгляд прячет. Сдержать улыбку, глядя на это, сложно. Ято щурится проказливо, скидывает гостевые тапки, бросает мастерку на пол, около футона — ноги немного холодит, и он спешит нырнуть под одеяло. Юкине шипит, как рассерженный кот, пихается. — Ты что творишь? — но не кричит, не тревожит сон хозяев дома. — Тебе ведь это не нужно? А мне очень даже, два одеяла лучше одного, да и вместе теплее. Кажется, Юкине заметил движения бровями, потому что его колено как-то подозрительно близко ударило возле паха Ято. Тот сглатывает — как же опасно шутить с Юкине, когда он так близко. — Да ладно тебе, ничего такого я делать не собираюсь. — Точно? — Это что недоверие?! — Ято говорит громким шепотом. Смешок раздается приглушенно. В пору бы вспыхнуть и завозиться в шутливой драке, да только поздно уже. Ято вертится, пытаясь улечься, чувствует немного раздражение и чужой интерес. Потом льнет поближе к теплому Юкине. Тот отпихивает его слабо, потом затихает и вскоре его дыхание выравнивается и Ято чувствует тепло на ключице. Он засыпает с улыбкой, легко целуя Юкине в макушку и отгоняя темные мысли. Юкине постоянно мерзнет и Ято страшно проводить параллели.