Мужской гарем

Конкуренция — Тэсса-а-а-ай, — протянул Укё. — Закрой уже дверь и иди сюда. — Но молодой господин… — взгляд самурая снова соскользнул с распростертого на постели Укё на стоящего возле двери Кюдзо. У самурая было привычное каменное выражение лица, а за спиной его были две катаны. Он выглядел опасным и готовым защитить от чего угодно. Но сейчас его присутствие было совершенно лишним! Тэссай коснулся пояса, прикусил трубку и яростно посмотрел на Кюдзо. Но любимец Укё не повел и бровью. Тэссай принял решение смириться и подошел к кровати. — Пусть останется, — мурлыкнул Укё. — Он следующий. Через пару часов его сменит Хёго… Тэссай тяжело вздохнул. Поистине, когда Укё решил сменить женский гарем на мужской, конкуренция среди приближенных самураев возросла многократно. * Комплимент Укё положил ногу на плечо Тэссаю и толчком отпнул самурая от себя. — Пока всё, — велел он. — Ты меня утомил. Хёго справляется с задачей гораздо быстрее. Тэссай не сразу понял, что это был первый раз, когда Укё сделал ему комплимент, и, одеваясь, раздумывал о том, что, возможно, хотя бы превзошел Кюдзо. * Все и сразу — Я хочу винограда, — вздохнул Укё. Хёго нахмурился и продолжил свое дело, игнорируя провокации. — Я так сильно хочу винограда, Хёго! — Укё выгнулся на постели и предпринял попытку дотянуться до подноса, стоявшего на столике за кроватью. Коснулся стола кончиком указательного пальца и обмяк на постели. — Зачем ты меня так дразнишь, Хёго, — вздохнул он, подрагивая в оргазме. — Я сказал, что хочу винограда еще до того. Поднос стоит так далеко и манит… Хёго отпустил Укё и облизал губы. — Можете сделать то, что хотите, — мрачно, но вежливо уверил он. Получивший возможность достичь желаемого Укё передумал. — Я хочу тебя, Хёго! — снова воспылал он. Поменял позу и некоторое время тяжело дышал, слившись с самураем. Хёго почти закончил, когда Укё трагически прошептал: — Яблоко, Хёго… Теперь я хочу яблоко… * Невозможное возможно — Кюдзо, ты ведь исполнишь все, что я тебе скажу? — Укё притянул к себе Кюдзо ногами и обхватил за талию. Нависший над ним Кюдзо, чуть помедлив, кивнул. — В пределах возможного, — зная о коварстве риторических приемов торговца, уточнил он. — О, ты совершишь ради меня и невозможное, я уверен! — улыбнулся Укё. — Скажи, тебе ведь, на самом деле, вовсе не трудно разговаривать? Ты просто не любишь это делать? Кюдзо кивнул. — Решено! Займемся искусством! Сегодня ты будешь мне петь! Укё рассмеялся и с жаром поделился: — Я хочу услышать, как прерывается твой голос. Это будет так забавно! Кюдзо решил, что будет петь песни о смерти. * Разговор — Укё… — Аямаро не знал, как начать разговор, потому что тема казалась ему чересчур специфичной даже для привыкшего ко всему риторика. Но одно дело рабочие моменты и совсем другое беседа с приемным сыном, который совсем отбился от рук. Предположительно. Ведь не может же эта грязная сплетня, дошедшая до его слуха, быть правдой. Укё, конечно, своеволен, но в плане личной жизни всегда был отличным примером. Только самые красивые девушки в гареме… И парни. Теперь. Если слухи все же не врут. Аямаро собрался с духом и осторожно продолжил: — Укё, касательно Кюдзо и Хёго. Я несколько раз видел их рядом с тобой, хотя я не представляю, что может связывать с тобой моих телохранителей. Вышло многозначительно и вместе с тем с большим простором для ответа, Аямаро решил, что грамотно обозначил тему. Укё посмотрел на него, а потом насмешливо накрыл рукой плечо идущего рядом Тэссая. — Про тебя ничего не сказал, ты ему нравишься, — подбодрил телохранителя Укё. * Вольная трактовка — Когда я сказал: «Давайте как-нибудь сами» я вовсе не это имел в виду! — сердился Укё, но Хёго и Кюдзо было не до него.