Нарвался? Получай!

Парамонов уже сто раз пожалел о том, что его план воплотился в реальность. Он устал от того, что Саша не обращает на него внимания, поэтому всё то время, что они просидели в кафе вместе с друзьями, подначивал его. То ладонь погладит, то шепнёт что-нибудь на ухо, да такое, что вспоминать стыдно. То «нечаянно» коснётся члена, строя невинный взгляд и смотря в другую сторону. Таких мелких уловок было много, и все они оказались действенными. Но кто же знал, что всегда спокойный и уравновешенный Павличенко превратится в яростного зверя, когда они переступят порог его квартиры? Рома был впечатан в стену жадным поцелуем. Старший не мелочился. Он уверенно хозяйничал в чужом рту, кусая губы до крови и чуть ли не доводя Парамонова до оргазма. Однако младший не собирался так просто сдаваться. Он слегка отпихивает того и пытается разорвать поцелуй, но его попытки лишь ухудшают ситуацию. Саша смачно шлёпает его и присасывается к шее. Рома не выдерживает. Ноги предательски подгибаются и он падает на вовремя подставленное колено и стонет. Его толстовка летит на пол, а самого Парамонова легко перекидывают через плечо и снова шлёпают, не обращая внимания на возмущённые визги и удары, которые сыпятся на спину. — Саш. — Жалобно скулит младший, когда его бросают на кровать. Но тот и слушать ничего не желает — штаны старшего летят на пол, пока тот впивается укусом в открытую шею Ромы. Вскрик становится музыкой для ушей. Павличенко вылизывает ключицы, целуя каждую косточку, как бы извиняясь за укус. А затем кусает ещё раз, довольствуясь громким всхлипом и дрожанием тела под собой. Рома пытается что-то сказать, но его грубо прерывают, вылизывая губы и кусая за язык. После совсем уже негромкого «ай» младший пытается расслабиться и довериться Саше, плывя по течению. Тот довольно ухмыляется и проходится поцелуями до сосков, любовно оглаживая каждый и дыша, наблюдая за реакцией. Павличенко расстёгивает ширинку на чужих джинсах, но не снимает, а просто приспускает, наряду с боксёрами. Высший уровень пренебрежения, как считает Рома. Старший толкается пальцами в чужой рот, и Парамонов послушно облизывает их, причмокивая и стыдливо прикрывая глаза. Однако Саша не торопится. Он медленно спускается ниже, игнорируя стоящий колом член, и наконец доходя до заветной дырочки. Дует. А затем мягко погружает язык. Рома выгибается до хруста в спине, пока старший нещадно трахает его языком. Пока только языком. Младший старается стонать тише, но кажется их слышал весь дом. Однако это было неважно. На замену языку пришло сразу два пальца, заставляя Парамонова поморщиться и снова схлопотать по заднице. — Терпи, раз доигрался. — Прямо в ухо. Несносным, насмешливым шёпотом. Три пальца. Старший вылизывает низ живота, иногда прикусывая нежную кожу и вызывая нервные вздохи у партнёра. Павличенко тянется к тумбочке, и в голове у младшего щёлкает, что это его квартира, а значит там… Рома издаёт сдавленный писк когда Саша выуживает оттуда вибратор. Старший вставляет его на половину и включает на минимальную скорость. Но не потому что проснулась жалость, нет. Для того чтобы помучить. Павличенко тянется к чужому члену и проводит языком от основания до самой головки, вытягивая из младшего стон. Берёт головку в рот и посасывает. Но Парамонову этого мало. Он пытается толкнуться глубже. Шлёп! Вскрик. Младший кончает, тихо скуля и сминая простыни под пальцами. Саша достаёт смазку и освобождается от боксёров, обильно смазывая член. — Нарвался? Получай! Он входит до конца, игнорируя плач и болезненные стоны со стороны младшего. Останавливается, сцеловывая скатывающиеся по чужим щекам слёзы и прижимается носом к шее, вдыхая знакомый запах и давая Роме время привыкнуть. Кусает ещё раз, да так сильно, что синяк не пропадёт и через неделю. Толчок. Попадание. Парамонов не сдерживается. Он громко стонет и тянется за поцелуем. Грубым. Доминирующим. Таким, что сердце в пятки уходит. Младшего буквально втрахивают в кровать, заставляя расплыться блинчиком и позабыть о боли от нахлынувших новых ощущений. Рома стонет имя старшего. Оргазм. И почти мгновенно утягивает за собой Сашу, который валится на него, придавливая. — Раздавишь. — Пищит Парамонов, получая в ответ мягкий поцелуй. Они переплетают пальцы. Рома засыпает, чувствуя, как Павличенко мягко целует места укусов.