Сердце моего врага.

— Ну ты выдала. Шоу одного актёра. ДЛЯ одного актёра, — уточнила сама себе Вэл. — Знаешь… никто не ожидал, что ты так просто на него наорёшь. Что тобой движило? Если посмотреть на вашу реакцию, то одному из вас сейчас точно не помешает литр валерьянки. Я думала, что ты хочешь всё сделать для этого эльфа. А ты… — Я устала. Я так устала! — она уткнулась в колени подруги. — Ещё бы, после ледовой тюрьмы, в подвешенном состоянии… — бормотала под нос Вэл. В этот момент она отбросила её руку и распрямилась. — Я сейчас в подвешенном состоянии! Что мне делать? Девушка справилась с недоумением и бодро похлопала её по плечу. — Извинись перед ним. Твой эльфёнок изменился… — мечтательно закатила она глаза в потолок. — И вёл себя как влюблённый… — Он не мой! А я тут при чём?! — Кира встала, осматривая свои потрёпанные крылья в зеркале. — Да, надо. Это она решила сделать, хоть ещё и не знала, когда. И уже почти вышла из комнаты, старые привычки не дали уйти. С одного взгляда было понятно. Заглянула обратно. — Ну тебя же гложет совсем не то, что ты сейчас останешься в вашей с Артёмом комнате, а я уйду и даже, — посмотрела на пистолет. — Не эти печати. — Ох, от тебя ничего не скроешь, — эльфийка обернулась. — Кира, меня… давно вопрос мучает. — Какой? — девушка миролюбиво спросила. — В тот раз, когда ты не сдала меня на Суде, тот человек в балахоне, который принёс эту бумагу и дал тебе отсрочку приговора на сто двенадцать лет, кто это был? — По правде, это был отец Арта. — Что?! — Помнишь? Мой рисунок… Я нарисовала его из огня, чтобы никогда не забыть этого человека и то, что он для меня сделал, но в силу возраста рисунок напугал меня и ты его уничтожила, — Кира мелко улыбнулась и глаза её расширились. — Не уничтожила, огонь получился такой живой, в нём были все твои чувства тогда, этот портрет, я… просто не смогла. Я спрятала его в наш шкаф, за нишу. — Господи, помилуй, — Кира провела себе рукой по лицу. — Понятно. — Но… почему ты врёшь мне, Светлый эльф, а? Ты же нарисовала Арта! — Нет. Тогда именно так выглядел его отец. На моём рисунке не парень, а взрослый мужчина. Ты разве не видела? — Да, но… я думала, ты представила его взрослым и… — НЕ ЗНАЯ?! — Когда ты нарисовала его так чётко, даже… я бы сказала, портретично, как с натуры, я думала, что это вроде… судьбы, — эльфийка сконфуженно свела пальцы друг к другу и Кира погрела её мёрзлые руки в своих. — Судьба… судьба у нас одна, что нам вдалбливали в головы в Академии с малых лет. — Ладно, но почему тогда он спас тебя? — Не знаю, я вообще думаю, что произошла какая-то ошибка… меня уже связали, поменяли одежду и вели на казнь, снопы подготовили, наверное, речь тоже, я столб из окна здания видела! И вдруг, всё отменяют. Не странно? — Кира изогнула бровь на лице. — Странно… а… Кир, сколько тебе сейчас лет? Ну, в Забвении ведь, время даже для Скрывающихся течет по-другому, верно? — Двести три, — усмехнулась подруга. — О, мама моя дорогая, да это я должна у тебя на побегушках быть, а ты мне руки греешь, как в детстве совсем!..Погоди-ка, до Суда осталось меньше, чем… — глаза девушки испуганно уставились куда-то ей в лоб. Кира медленно, ласково улыбнулась. — Вэл, спасибо, что была все эти годы… матерью для меня. — Эти? Постой, а следующие! — она крикнула уже в пустоту, дверь комнаты закрылась, но перед её глазами стоял мокрый с головы до пят, взъерошенный и мрачный эльф. — Что, следующие? — злобно спросил Сумрак. — И тебе не хворать. Не всех дам ещё распугал? — и вдруг, подпирая щёку, не только услышала тяжёлый голос: — Не напоминай, — Вэл заметила укус прямо в вену, на шее Сумрака. — Ой… Иди сюда, многострадальный, залечу уж. Эльф как-то осторожно приблизился. — Почему ты позволяешь Морфии такое? Ты же даже не используешь своё право, как партнёра, почему? — Потому что… Я… Так… Хочу, — наклонился к лицу эльф и зашипел от прикосновения пластыря. — Терпи, силач. Вот только по тебе, — Вэл нарочно, с силой хлопнула по лопатке эльфа и Сумрак растянулся на полу перед её довольной улыбкой, выросшей во всё лицо. — Не скажешь. С Кирой… хочешь встретиться? Он помолчал. — Нет. — Противоядие делать? — Вэл вздохнула и снова осталась одна. — Все эльфы как эльфы, а со мной одни гуляки вокруг собрались, ну кто их тянет ходить по ямам и кочкам среди ночи, а? — посетовала девушка и снова посмотрела в окно. Вместе с тёплым южным ветром, мимо пролетел силуэт орла. — Лонк… Разве, уже время? — девушка недоверчиво оглянулась на часы и полезла на стену. — Ну Арт… опять часы перевёл… и сам мучается, и другим подарочки раздаёт. Гребул доморощенный… эх… В 3:45 Сумрак вернулся, хлопнулся мимо кровати и сам себя перенёс без лишнего шума на неё левитацией. Ночное свидание значило для него только одно. Чтобы этому эльфу приснились праведные сны? Вэл открыла глаза и мысленно попрощалась со спокойствием и умиротворением под звуки крика. Но когда она подошла, то заметила не без удивления такое детское поведение. Сумрак рвал подушку. И сжимал её. Совсем как… — Кира… — проронила Вэл и с выступившими на глазах слезами закрыла себе рот. Эльфийка и сама не ожидала от себя такой реакции, её на слезинку на уроке милосердия не пробьёшь, а тут стоит и рыдает и всё потому, что… на руке теневого эльфа была вторая такая печать Сфер. Вэл подлетела и выдернула ящик из стола, вместе с ним вылетели ручка, полотенце и зеркало в пол разбилось. Осколки её не волновали, девушка пробежала по ним голыми ногами даже не заметила боли. От внутренней боли! Принцесса испуганно присмотрелась в бледном свете луны. Ещё одна отсутствовала. Сумрак принимает печати — вместо Киры. — Дурак, что же ты сделал?! Ты же… ты же не Арт! Ты теперь не… Кровать начало трясти, Вэл схватила его руки и почувствовала, как её припечатало спиной в потолок. Дико закричала просто от элементарного ужаса и какого-то, даже постыдного инстинкта. — Кира!!! Эльф затих. На мгновение Вэл, коснувшись пола ногами, не верила. Девушка с беспокойством сжимала челюсть эльфа рукой, чтобы он не шевелился, другой ощупывала раны. Так и есть. Сумрак во сне грыз своё крыло. По отрывкам из легенд — Гребул ненавидел крылья. А из тех запрещённых, что прочитала Вэл, влюбившись в земную женщину, он возненавидел и своё эльфийское происхождение. И тогда… воспользовался уже знаниями с противоположной стороны. Так появился первый Светлый и Тёмный эльф — и беда в том, что это был один и тот же чистокровный Свет. Ради любви. Ради любви он пошёл на… А на что пойдёт полукровка? Сумрак не чистокровный эльф, Кира — не чистокровная Скрывающаяся, среди них всех — идеальная линия крови, способная бы заменить ему на время силу Скрывающихся или пыль — у двоих. Лишь Карина и Илья. Каменный и ледяная — самые сильные представители обоих континентов. Даже Вэл — принцесса-полукровка. Чистая линия крови… иногда, чистота ведёт к безумию, и Гребул — первый Гребул пошёл на него, как карась на крючок. Его крючком — были земные чувства и эмоции, от которых настоящие эльфы далеки. Карина и Илья — на своём примере, как и Хорз — способны почти стопроцентно контролировать свои чувства и их проявления обращать в силу. — Артём… — непроизвольно девушка оглаживала вены и волосы эльфа и выискивала в них пальцами красные. — Был ли он лишён этих чувств и эмоций с детства или же… просто закрыл их в своём сердце? Почему при Кире они вышли наружу? Она начала рассуждать. — Как Избранный… ты стал замечать друзей и помогать эльфам, когда потерял. Две вещи — пыль и Киру. Но только ли в избрании дело? Если бы ты мог ответить, дал хотя бы намёк, Сумрак, всё было бы гораздо проще, с тобой мы могли бы размотать этот клубок до конца. Ты стал Гребулом не по своей воле и понятия не имеешь, что происходит даже внутри себя самого. Ты просто изнываешь от боли и нехватки и не способен осознать чего именно тебе не хватает. Это как вода в пустыне. Сколько ни пей, ты всё время жаждешь. Если бы Кира не была такой, знаешь, я бы никогда тебе не препятствовала… Конечно не знаешь. И не должен узнать никогда. Почему ты смирился со всем, даже с отчуждением себя самого в этом мире, кроме того единственного, что у тебя есть свой эльф? Я считала тебя сильным, вопреки себе и своим моральным принципам… ты даже сказать не смог вовремя. Кира погибла из-за тебя, а ты этого не заметил. Ведь мы возвращали её. Знаешь, что по-настоящему больно? Не то, как ты корчишься, копируешь её движения из детства, что-то понимаешь или теряешь — нет, не видеть это. Ты поставил на кон её возвращение только потому, что знал: она вернёт тебе мальчика. Да, он пострадал из-за тебя так же, но если бы ты выбрал его, то был бы уже мёртв. И об этом знает Кира. Об этом знаешь Настоящий Ты. Это был тот выбор, из-за которого ты до сих пор не научился отдавать. Ты выбрал путь Избранного и в нём уверен. Одного ты не знаешь — Арт, бедный эльф. Ты не пройдёшь его. Ты — не способен отдать навсегда. Готовый потерять разумом, ты не научился терять сердцем. А первый закон Светлых эльфов, который мы соблюдаем — Если любишь — отпусти. Это лишь фрагмент, но он важный. Вот и вся твоя напускная сила. Ты — не стал Светлым эльфом. И ничего не добился из-за своего страха. А боишься ты… вовсе не пауков. Вэл выдернула останки от подушки из ослабевших рук, и пока тот продолжал корчиться во сне от боли в месте впитывания печати — разорвала её полностью, швырнув на пол, как бы в окончание своих рассуждений. — Ты боишься — потерять. Самое страшное — что ты того не знаешь. Поэтому тебе и нужен кто-то, кто теряет вместо тебя, — девушка приложила, наверное, тысячный компресс за этот месяц. — Лёгким путём ты взял на эту роль Киру. И это — твоя ошибка. Ты остался теневым эльфом. Первый закон теней, который даже не заставил себя вызубрить — Самый быстрый способ закончить войну — проиграть. И теперь… ты проиграл всё. Вэл закусила губу от чувства глубокого сожаления, швырнула компресс мимо урны и вышла из комнаты ночью под запретом в коридор Академии, где столкнулась с Ильёй. Он ничего, никогда не спрашивал и не говорил. На лице из камня не увидишь слёз, если сам ни разу их не ощущал. И Вэл знала, она ощущала его слёзы на своих. С детства. Пусть даже слёзы каменных не представляли собой ничего, кроме горькой серой пыли.